Биографии писателей и поэтов. Краткая биография владимира короленко самое главное

Проза Короленко - проявление его яркой творческой индивидуальности, но это проявление поддержал художественный реализм, способный в поиске правды жизни объединить разные стилевые начала. И поэтика прозы все это объединила, включая еще повышенную метафоричность, очерковость и правдоподобие. Объединила, чтобы дать полнейшую свободу для художественного воплощения реалистического мироощущения Короленко.

Именно в таком направлении писатель истолковывал поэтику своей прозы. Сделано это было в 1887 г. в письме B.C. Козловскому как ответ на вопрос о значении романтизма в творчестве Короленко: «Вот вопрос, который я себе поставил, и хотя пока не могу считать его для себя решенным (для этого намереваюсь обратиться к литературным источникам из периода возникновения и борьбы романтизма с «классиками»), - однако ответ отчасти предчувствую, и если он верен, то едва ли я вполне могу примкнуть к романтизму, по крайней мере сознательно (художественное творчество не всегда соответствует тем или иным убеждениям и взглядам автора на искусство). Однако и крайний реализм, например, французский, нашедший у нас столько подражателей, - мне органически противен». В дальнейших своих эпистолярных рассуждениях Короленко проникает в самое существо художественного реализма: «Там я высказал только, что современные реалисты забывают, что реализм есть лишь условие художественности, условие, соответствующее современному вкусу, но что он не может служить целью сам по себе и всей художественности не исчерпывает. Романтизм в свое время был условием, и если напрасно натурализм в своей заносчивости целиком топчет его в грязь, то с другой стороны, то, что прошло - прошло, и романтизму целиком не воскреснуть. Мне кажется, что новое направление, которому суждено заменить крайности реализма, - будет синтезом того и другого». Утверждая идею художественного «синтеза», Короленко, по сути дела, указывает на природу нового реализма («художественный реализм»), для которого как раз и характерно объединение разных начал.

Писатель, журналист. Отец – судья, украинского происхождения. Мать – полька. Короленко был разносторонне талантлив: рисовал, был корректором, работал мастеровым. Пережил ссылку из-за ложного доноса в том, что он якобы хотел убить полицейского. Ему было запрещено жить в Петербурге и Москве. После сибирской ссылки жил в Нижнем Новгороде. Именно здесь он написал свои основные циклы очерков и рассказов, повестей. В 1896 году он переезжает в Петербург и входит в редакцию журнала «Русское богатство». 1900 – избран почетным академиком по разряду изящной словесности.

Первые его рассказы – «Сон Макара», серия рассказов из цикла «Очерки сибирского туриста», «Убивец», «Федор Бесприютный». Это рассказы о героях Сибири, с которыми был лично знаком писатель. Прототипами героев являются реальные люди. В рассказе «Сон Макара» автор изобразил не просто сибирского крестьянина, но и человека, который оказывается жертвой безжалостного, несправедливого по отношению к простому человеку мира. Работал он страшно, но жил бедно. Рабский труд, пьянство, голод и холод, ранняя гибель – удел таких людей. В предсмертном сне он беседует с Богом (Тойном), который жалеет его за его тяжелую жизнь. Именно поэтому деревянная чаша его судьбы поднималась все выше и выше над чашей его вынужденных грехов. Художественные картины, в основу которых были положены наблюдения за жизнью сибиряков во время ссылки, были воплощены в серии рассказов «Очерки сибирского туриста». При этом данные рассказы явились контаминацией реальности и вымысла, поэтому их жанровую форму оказалось определить довольно сложно. В данном случае речь идет о синтезе очерковой и рассказовой форм, то есть о слитом жанровом образовании, в связи с чем прозу Короленко называют синтетической, а факты действительности его прозы преобразуются через эстетику художественного вымысла.

Ряд его сибирских произведений посвящен бродягам, «потерянным» людям. Это погибшие, сломленные натуры, которые очень хотят свободы. Однако их духовные поиски нередко приводят их в тупик, в связи с чем они заканчивают либо самоубийством, либо невольной жестокостью по отношению к себе и окружающим. В портретных характеристиках Короленко нередко говорит о страдальческих чертах в их лицах (страдальческая складка губ, глухая тоска в глазах).

Есть герои, которые переходят из рассказа в рассказ: Буран из «Соколинца» напоминает Федора Панова (из рассказа «Федор Бесприютный»), сам Соколинец – Степана из «Марусиной заимки». Этим людям, как правило, свойственны обреченность, покорность судьбе, но и всплески бешенства, негодования, озлобленности на мир и людей (рассказ «Федор Бесприютный»). Героев, которые были бы им противопоставлены, здесь нет, кроме Тимофея из рассказа «Марусина заимка», который представляет собой новый тип героя, владеющего силой земли, так как он крестьянин. Он и на каторге сохраняет в себе крестьянина, не бродяжничает.

Резким противопоставлением описанному миру героев становится мир жестокой власти, системы подавления, разрушения, безжалостного подавления личности. Это мир чиновников, которые упиваются своим произволом и безнаказанностью. Галерея образов:

• тупица и пошляк, жандармский полковник из «Федора Бесприютного»;
• исправник, разбойник с большой дороги из рассказа «Убивец»;
• жандармы, готовые убить человека, из рассказа «Черкес»;
• смотритель тюрьмы, жестокий, - из рассказа «Искушение».

Порядочный человек в этой системе образов – это исключение, нелепость. Чиновники не принимают таких отклонений от нормы.

При этом Короленко представляет и другую систему образов – образы политических ссыльных, о которых нельзя было говорить из-за цензуры. Один из таких образов представлен в рассказе «Чудная» (героиня умирает от чахотки).

Острые нравственно-социальные проблемы были поставлены и в рассказе «В дурном обществе» (1885) и в повести «Слепой музыкант» (1886). Описывается проблема воспитания молодого поколения. Герой первого произведения попадает в «дурное общество» городских бродяг и нищих, которые ютятся на городском кладбище. Но именно здесь герой, сын судьи, получает больше тепла и внимания, чем в семье. Среди этих «проблематичных натур», в числе которых выделяется и Тибурций Драб, есть герои, которые способны по-отечески воспитывать чужих детей, в том числе и названный герой. Именно Тибурций впоследствии помогает судье понять собственного сына.

В данном рассказе поставлен вопрос о социальном расслоении, трагической гибели беззащитных детей (погибает приемная дочь Тибурция). Но именно могила этой девочки объединяет забывшую раздоры семью.

Повесть «Слепой музыкант» - проблема «органического» стремления к свету слепорожденного человека. Но эта первоначальная идея была расширена впоследствии, в ходе создания произведения. Перед читателем разворачивается история развития, становления художественного таланта, сначала мальчика, потом – юного музыканта, а далее – выдающегося пианиста-импровизатора.

Природа, жизнь, стихия народной музыки – необходимое условие для рождения оригинального художника.

Второе условие – знание жизни, уход из комфортной жизни в большой мир с его страданиями, горем, нуждой, что испытывают простые люди.

Влечение мальчика к музыке начинается с простенькой дудочки барского конюха Иоахима, это продолжается в общении с природой и ее голосами, с древними украинскими историческими народными песнями и т.д. Мальчик увлекается роялем, но впоследствии его судьбу меняет дядя, который отправляет молодого человека скитаться с ватагой слепых. Триумфом молодого музыканта, познавшего жизнь, становится его концерт в Киеве. Теперь уже его слушателями становится огромная толпа, узнавшая глубину и ужас жизненной правды.

1893 год – посещение Всемирной выставки в Чикаго. Результатом работы стали статьи об Америке и повесть «Без языка», в которой речь шла о застарелых русских предрассудках и об американской демократии, которая претендовала на высший уровень общественного развития. В центре сюжета – простой русский крестьянин, который выехал в Америку за лучшей долей (Матвей Лозинский). Он очень долго в новой стране не может отвыкнуть от своих привычек. В морском путешествии дл Америки он встречает свою будущую невесту Анну, которая впоследствии в Америке была принята в услужение хозяйки дома, в котором расположился герой. Сама хозяйка – родом из России. Русская барыня-самодурка. При этом герой в Америке очень одинок. Поднимается вопрос свободы, на который автор однозначного ответа не находит. В Америке его называют дикарем. Там же у него было две стычки с американским полицейским, которого он за обиду поверг навзничь кулаком, но газетчики приписывают русскому его убийство. Приехавший за свободой человек оказывается в итоге загнанным, измученным преследованиями.

В повести есть и другие герои, которые олицетворяют прямолинейный, «официально ритуальный» и в то же время примитивный взгляд на мир. Это американский судья.

Еще один герой повести – мистер Евгений Нилов, у которого когда-то в подчинении был Лозинский (Лозинский – бывший крестьянин). Их встреча в Америке, стране свободы, - показатель равенства и американской демократии, о которой писал Короленко. При этом Нилов – вечный искатель лучшей доли, так ничего и не добившийся в Америке, а Лозинскому это удается благодаря его хорошей крестьянской хватке.

Тема, представленная в повести иронически, - тема американской прессы. О журналистах автор говорит как о людях, которые произвольно интерпретируют факты; они демонстрируют не демократичное и не равноправное отношение к людям, называя русских дикарями; агрессивность их поведения заменяет для них поиск истины.

Короленко был не только писателем, но и журналистом. Именно поэтому для него пресса была отражением нравственной физиономии общества.

Короленко называют мастером малых форм: много очерков и рассказов в творчестве.

1886 год – рассказ «Лес шумит»: полесская легенда; «Мгновение» (1900) (история о заключенном герое, которому удается бежать во время шторма из заточения замка). Как правило, это рассказы-притчи или легенды, что в очередной раз подтверждает синтетичность прозы Короленко. Рассказ «Необходимость. Восточная сказка» - о споре двух мудрецов, которые приходят к выводу, что необходимость - не хозяйка жизни каждого человека, а только бездушный счетчик их поступков и душевных движений. Теме стремления к счастью посвящен рассказ «Парадокс» (о герое-калеке, который все виртуозно делает ногами, так как от рождения лишен рук).

80-90 годы его творчества – путевые очерки Короленко.

«Река играет»: главный герой Тюлин, перевозчик, с вечным похмельным синдромом. Однако он простодушный, добрый, открытый, с юмором, неэгоистичный. Рассказ об уникальном русском характере простого человека. Путевая основа очерка – в описании пейзажных картин весенней Ветлуги (описываемой реки). Именно здесь, на этой реке, герой-рассказчик нашел свое успокоение и счастье, среди простых мужиков, живущих в красотах своенравной природы, воплощением которой стала река Ветлуга.

Циклы очерков – Павловские очерки» (1890) (о кустарном ремесле жителей села Павлово). Основное внимание сконцентрировано не на ремесле, а на человеке с его страданиями, существующем в каторжной ситуации труда.

Очерковый цикл «В голодный год» (1892) – о засухе и неурожая, которые преследовали крестьянство.

Еще одна особенность синтетичности его прозы заключается в художественно-публицистической направленности его произведений, о чем говорит и выбранная жанровая форма (очерк).

Задача публицистики, по мнению Короленко, - стоять на страже законного порядка. В статье «Текущая жизнь» он говорит об истинной роли прессы – преследовать пороки общества. Перо журналиста – это оружие, которым можно наносить и отражать удары.

Серия статей «Мултанское жертвоприношение» - о забитой удмуртской деревне, которую пытались обвинить в серии человеческих жертвоприношений. Люди были дважды осуждены на каторгу ни за что. Царский суд имел необходимость столкнуть разные народности. И Короленко доказывает это.

Статья «Бытовое явление» (1910) - протест писателя против смертных казней, которые в то время получили распространение в России.

«Письма к А.В. Луначарскому» (1920) - самые яркие публицистические выступления о псевдореволюционных решениях, которые могли привести государство на грань катастрофы.

Личность и творчество В. Г. Короленко

«Совесть эпохи», «светлый духом», «праведник» — так говорили о Владимире Галактионовиче Короленко (1853-1921) современники. Его нравственный авторитет приравнивали к авторитету Л. Толстого. И. Бунин, как правило, сдержанно отзывавшийся о писателях-современниках, говорил в одном из интервью о Короленко: «Радуешься тому, что он живет и здравствует среди нас, как какой-то титан, которого не могут коснуться все те отрицательные явления, которыми так богата наша нынешняя литература и жизнь. Когда жил Л. Н. Толстой, мне лично не страшно было за все то, что творилось в русской литературе. Теперь я тоже никого и ничего не боюсь: ведь жив прекрасный, непорочный Владимир Галактионович Короленко» . Современники действительно видели в Короленко идеальный образ русского писателя, интеллигента, общественного деятеля. После Февральской революции в беседе с Р. Ролланом А. Луначарский высказал мысль, что если в России надо было бы избрать президента, то он выдвинул бы кандидатуру Короленко . Чувство «непоколебимого доверия» вызывал Короленко и у Горького, считавшего его своим учителем: «Я был дружен со многими литераторами, но ни один из них не мог мне внушить того чувства уважения, которое внушил В(ладимир) Г(алактионович) с первой моей встречи с ним. Он был моим учителем недолго, но он был им, и это моя гордость по сей день» . «Я готов поклясться, что Короленко очень хороший человек. Идти не только рядом, но даже за этим парнем — весело» ,— писал Чехов.

Ответить на вопрос, как, из какого «жизненного состава» складывалась личность писателя и общественного деятеля, к каждому слову которого прислушивалась почти вся читающая Россия, во многом помогает автобиографическая книга Короленко «История моего современника». В самом начале ее Короленко пишет о своем отце Галактионе Афанасьевиче, занимавшем должность уездного судьи в заштатных провинциальных городках, для которого поистине донкихотовская честность была привычной и естественной. Короленко приводит такой случай из его судебной практики.

Галактион Афанасьевич вел процесс о наследстве. Судились богатый помещик, граф, человек с большими связями, и бедная вдова. Граф, вероятно, предложил судье взятку. Галактион Афанасьевич вспылил, застучал палкой, грубо его обругал и выгнал. Благодаря честности судьи процесс выиграла бедная вдова, сразу ставшая одной из богатейших помещиц в губернии. Попытка вдовы «отблагодарить» своего благодетеля также закончилась выдворением ее из дома. Тогда, в отсутствие судьи, она завалила всю его гостиную подарками, среди которых была огромная красивая кукла. «Когда отец пришел из суда, — пишет Короленко, — то в нашей квартире разразилась одна из самых бурных вспышек, какие я только запомню. Он ругал вдову, швырял материи на пол, обвинял мать и успокоился лишь тогда, когда перед подъездом появилась тележка, на которую навалили все подарки и отослали обратно. Но тут вышло неожиданное затруднение. Когда очередь дошла до куклы, то сестра решительно запротестовала, и протест ее принял такой драматический характер, что отец после нескольких попыток все-таки уступил, хотя и с большим неудовлетворением. „Через вас я стал-таки взяточником“, — сказал он сердито, уходя в свою комнату» .

Но, говоря в «Истории моего современника» о Галактионе Афанасьевиче уже не как об отце, а как о представителе своего времени, Короленко отметит и другую сторону его личности. Будучи неизменно лично честным, он никогда не знал, что такое чувство вины за общественную неправду. Короленко вспоминает, как глубоко и искренне переживал его отец суровые обвинительные приговоры. Но «это были слезы сожаления о „жертве закона“, а не разъедающее сознание своей вины, как его орудия» (V, 21). Ответственности за плохие законы судья не испытывал, так как создание их не могло от него зависеть: «Царь и закон — также недоступны человеческому суду, а если порой при некоторых применениях закона сердце поворачивается в груди от жалости и сострадания — это — стихийное несчастье, не подлежащее никаким обобщениям. Один гибнет от тифа, другой — от закона. Несчастная судьба» (V, 21).

Вся жизненная практика и все многообразное творчество Короленко — это трудный опыт соединения личной нравственности с «тяжелым», «разъедающим», но творческим сознанием ответственности за «весь порядок вещей».

«Устойчивое равновесие совести», когда все в мире и общественных отношениях кажется раз и навсегда данным и неподвижным, — это основное чувство, которое окрашивало раннее детство писателя. Определяющий тон отношений между отцом и матерью — любовь и доброжелательность. Пример социальной гармонии — отношения между его родственницей-помещицей и крестьянами. Крестьяне любят барыню, а она любит своих крепостных и заботится о них. Рано усваивает Короленко и религиозную веру отца, тоже простую, цельную и не разъедаемую сомнением, в соответствии с которой «Бог всемогущ и справедлив, но на земле много торжествующих негодяев и страдающей добродетели. Это входит в неведомые планы Высшей Справедливости — и только» (V, 21).

Кроме того, вера определялась и одной из важнейших особенностей индивидуальности Короленко — его способностью сочувственно-го восприятия природы. Одно из самых первых воспоминаний писателя о том, как он остался один в лесу и, «как заколдованный», «слушал то тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливающиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию» (V, 12, 13). Вообще определения «осмысленный», «сознательный» — наиболее часто употребляемые в описаниях природы у Короленко.

В. С. Соловьев в статье о Тютчеве противопоставляет два типа художников. Одни «передают нам жизнь и душу природы, но при этом в уме своем убеждены, что она безжизненна и бездушна, что их чувство и вдохновение их обманывают» . Для таких писателей одушевление природы в художественном произведении, когда на нее переносятся мысли и переживания человека, — только лишь художественный прием. Другие же «ощущаемую ими живую красоту природы принимают и понимают не как свою фантазию, но как истину» . Короленко относится именно ко второму типу художников.

Одно же из первых впечатлений Короленко стало для него истиной, которую он пронес через всю жизнь. Вероятно, поэтому дети в таких его произведениях, как повести «В дурном обществе», «Слепой музыкант» или рассказе «Ночью», осознают те первоосновы жизни, которые неведомы взрослым или забыты ими.

Однако вскоре детское восприятие мира как законченного, неизменного и гармонического начинает меняться. Прежде всего это относится к сфере социальных отношений. Попав в деревню к дяде, он убеждается, что любовные отношения между помещиками и крестьянами — не более чем красивая иллюзия. События же, связанные с отменой крепостного права, окончательно разрушили эту иллюзию. Кстати, Короленко был одним из немногих русских писателей, бывший свидетелем и писавший в своих произведениях о таких вехах русской истории, как отмена крепостного права и революции 1905 и 1917 годов.

Не меньшее влияние оказало на него и польское восстание 1863 года. Именно в это время он впервые посмотрел на себя со стороны и задал недоуменный вопрос: «Кто я?» А ответить на него было очень непросто. С самого детства Короленко был поставлен в ситуацию выбора, причем это касалось даже того, что дается человеку вне его воли, самим фактом рождения. Это относится, например, к национальности, социальному происхождению, вероисповеданию.

По своей социальной принадлежности Короленко дворянин, но, как он пишет в «Истории моего современника», его отец никогда не стремился «восстановить свои потомственно-дворянские права», и дети после смерти отца оказались «без всяких реальных связей с дворянской средой, да, кажется, и с какой бы то ни было другой» (V, 15).

Далекой от какой-либо определенности была для Короленко и его национальная принадлежность. Его мать — полька, отец — украинец, состоявший на русской государственной службе. Детство свое Короленко провел в Житомире и Ровно — небольших городах Юго-Западной России, где национальные проблемы стояли особенно остро. Как писал Короленко в «Истории моего современника», в это время свились в один клубок три «национализма» (польский, украинский, русский), «из которых каждый заявлял право на владение моей беззащитной душой, с обязанностью кого-нибудь ненавидеть и преследовать» (V, 123). Вероятно, поэтому Короленко станет врагом всякого национализма, видя в нем крайнее проявление узости взглядов и одностороннего мышления, а своей родиной назовет русскую литературу, которая «оставила в стороне национальные споры и примирила их в общем лозунге: свобода» (X, 348).

И уже поистине «междуполярным» было положение юного Короленко, когда вспыхнуло польское восстание. Мать — целиком на стороне польских повстанцев, отец считает восстание «беззаконным» и принимает участие в судебном следствии по делам восставших. Если добавить к этому, что отец писателя — православный, а мать — католичка, то нетрудно представить, сколь разнородным влияниям подвергался писатель с юных лет и как непросто было делать ему тот или иной выбор.

Короленко часто удачно подыскивал заглавия для своих повестей и рассказов, концентрируя в них основной символический смысл произведения. Например: «В дурном обществе», «Слепой музыкант», «Без языка». Своеобразию его жизненной ситуации соответствует заглавие повести «С двух сторон».

Двойственность его социального положения, национальной принадлежности, противоположные политические влияния способствовали формированию у него редкого человеческого таланта, без которого немыслим и талант писателя, — умения встать на точку зрения другого человека и увидеть мир сквозь призму его понятий, принципов, представлений.

Отсюда же происходит и исключительная чуткость Короленко ко всякому проявлению догматизма, односторонности, будь то наивная вера народников в крестьянскую мудрость, идущая, как хорошо знал писатель по собственному жизненному опыту, от искренней, хотя и излишне «головной», «теоретической» любви к народу, или мечты террористов с помощью нескольких героев установить в России социальную справедливость, или надежды на железную историческую необходимость, благодаря которой осуществится гармония в человеческом обществе.

Вообще современников поражало в облике Короленко, человека и писателя, сочетание трудносоединимых черт. Необычайная мягкость, доброта, стремление встать на точку зрения другого человека и одновременно твердость, непримиримость взглядов и мнений, решительность поступков, когда честь и совесть писателя требовали однозначных оценок и конкретных действий.

В первые гимназические годы, начинают разрушаться у Короленко и цельные и непосредственные религиозные представления, усвоенные им под влиянием отца. Он знакомится с идеями «шестидесятников», или «мыслящих реалистов» — по терминологии Писарева. На Короленко, как и на героя его повести «С двух сторон», большое впечатление производят ходячие формулы механистического материализма, которые суммарно он излагает в «Истории моего современника» так: «Тэн объясняет сильные страсти шекспировских героев, их пламенные монологи и неистово грубые ругательства тем, что предки Шекспира — англосаксы — набивали животы сырыми ростбифами и пивом… „Мысль, — говорит Фохт, — есть выделение мозга, как желчь есть выделение печени“. „Материя“ и „сила“, простейший атом и его механические свойства, слагаясь, дают все, что мы чувствуем как душевные процессы. Разложите на составные части вдохновенный порыв — останется такое-то количество атомов с их тяготением, и ничего больше… Человек — машина и химический препарат вместе. Так его и следует изучать» (V, 303). Сознавая логическую силу этой точки зрения и в дальнейшем, Короленко чувствовал, что его собственное мироотношение не может уложиться в очерченные ею рамки.

На протяжении всего своего творчества Короленко будет искать образы и формулировки, чтобы «с двух сторон» посмотреть на природу человека и ответить на вопрос, что же ее определяет. Биологические основы, рефлексы и инстинкты, сформированные в результате долгой эволюции всего живого, или присутствие в человеке высшего сознания, той духовности, которая не выводится непосредственно из биологии и физиологии. Он сумеет встать на точку зрения «шестидесятников», прочтет множество книг по биологии, физиологии, социологии, изучит Дарвина и Чернышевского, Бунд та и Писарева, Спенсера и Михайловского.

Чехов писал, что «между „есть Бог“ и „нет Бога“ лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-нибудь из этих крайностей, середина же между ними ему неинтересна, и он обыкновенно не знает ничего или очень мало знает» .

Мудрость, которую имеет здесь в виду Чехов, действительно была присуща Короленко. Притягательные истины философского позитивизма — это одна граница поля. Другая — вера, в высокий смысл идеальных человеческих стремлений и живое ощущение гармонии и красоты мира. И чем сильнее воспринимается противоречие между ними, тем напряженнее энергия мысли, требующей найти возможность для их синтеза.

К последнему классу гимназии религиозные вопросы для Короленко утратили свою остроту: «Не то чтобы я решил для себя основные проблемы о существовании Бога и бессмертия (…) Мой умственный горизонт заполнялся новыми фактами, понятиями, вопросами реального мира» (V, 309). Тому немало способствовал глубокий интерес к русской литературе, особенно к Тургеневу и Некрасову, привитый талантливым преподавателем гимназии В. В. Авдиевым. Реальная жизнь не удовлетворяла гимназиста Короленко так же, как и попытки найти замену ей в романтическом прошлом отошедшей казацкой жизни, в рыцарских временах Польши, или блуждания «во мгле призрачных, не подлежащих решению вопросов» бессмертия и вечной жизни. Все это заменили произведения русских писателей, где, с одной стороны, есть «„простые“ слова, которые дают настоящую неприкрашенную „правду“», а с другой — «сразу подымают над серенькой жизнью, открывая ее шири и дали (…) озаренные особенным светом» (V, 265, 266).

Окончив гимназию в городе Ровно в 1871 году, одетый в сшитый местным портным костюм «из какой-то очень прочной и жесткой материи с желтыми миниатюрными букетцами по коричневому полю» Короленко приезжает в Петербург и начинает учиться в Технологическом институте. «Розовый туман» вольной студенческой жизни, знакомств с «идеальными студентами», участия в «таинственных сходках», где молодые люди решают судьбы России, быстро рассеивается, и Короленко понимает, что свести концы с концами из-за отсутствия средств ему не удастся, учеба безнадежно запущена, а мнение дяди, что он за год жизни в Петербурге «стал только хуже», — справедливо. В 1873 году он оставляет столичный Петербург и поступает в Москве в Петровскую сельскохозяйственную академию, где с большим интересом слушает лекции К. А. Тимирязева, знакомится с действительно интересными, думающими студентами, увлекается статьями П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского. Глубокое понимание социологии Лаврова и Михайловского придет к Короленко позднее, пока же он усваивает представление о потенциальной мудрости народа, которая «ждет только окончательной формулы, чтобы проявить себя и скри-сталлизовать по своему подобию всю жизнь» (VI, 140). Мечта стать писателем почти полностью забывается, и он ищет путей сближения с народом и воплощения в жизнь народнических идеалов. В этом ему помогло само правительство. К 1876 году относится первое общественное выступление Короленко. Он написал и первый подписался под заявлением студентов академии, где указывалось, что некоторые правила внутреннего распорядка для студентов оскорбляют в них чувство собственного достоинства. Последовало разбирательство, после которого студенты отказались от своих требований. Остались твердыми только двое: Короленко и его друг В. Григорьев. Короленко был исключен из Академии и выслан в Вологодскую губернию, но с пути возвращен и поселен под надзор полиции в Кронштадте. Вернуться в Петровскую академию ему не дозволили, и он поступает в третье учебное заведение — Горный институт в Петербурге. Но в 1879 году по ошибочному подозрению в «сообществе с главными революционными деятелями» Короленко выслан сначала в Глазов, а затем еще дальше — в Березовские Починки.

Первый рассказ Короленко «Эпизоды из жизни „искателя“» был написан в 1879 году, во время второй ссылки, а рассказ «Сон Макара», принесший писателю известность, — в слободе Амга, в якутской ссылке, по-житейски самой трудной, но и самой успешной в творческом смысле, так как именно здесь были им задуманы и частично созданы многие его произведения.

Причина, почему Короленко оказался в якутской ссылке, была далеко не обычна. После убийства Александра II население России должно было принести присягу новому царю, однако от политических ссыльных потребовали, чтобы они принесли присягу каждый в отдельности и в письменной форме. Большинство ссыльных справедливо видело в таком акте пустую выдумку чиновников, гораздых на сочинение новых формальностей, и подписали присягу. Иначе отнесся к этому Короленко. После очень нелегких колебаний, размышлений и сомнений он отказался выполнить это указание и написал заявление, в котором прямо сказал, что совесть не позволяет ему дать обещание верности новому государю. Комментируя свое решение, Короленко писал в «Истории моего современника»: «…оглядываясь на этот эпизод моего прошлого, я должен сказать, что тогда я поступил именно так, как этого требовала моя совесть, то есть моя природа, и спокойствие, наступившее для меня тотчас после принятого решения, доказывало ясно, что в этом отношении я был прав» (VII, 205). Требования личной нравственности и в этом случае оказались выше логики и практических соображений.

Герой рассказа Короленко «Эпизоды из жизни „искателя“» тоже решает проблему личной нравственности, а «искателем» он назван потому, что не склонен идти по уже проторенным дорогам, хотя общее направление движения ему достаточно ясно — «иди к униженным, иди к обиженным». Ищет герой рассказа и способа целостного восприятия мира.

Важное место в эстетике Короленко занимает попытка определить специфику искусства, сопоставив его с наукой. Разграничивая роль искусства и науки в познании человека и общества, Короленко в одном из критических набросков восьмидесятых годов писал, что движение человечества вперед без «веры в смысл жизни», «без логического разрешения противоречий, в которых мы так страшно запутались», невозможно. Наука же, по природе своей тесно связанная с «определенностью», отвечая на самые общие важнейшие вопросы человеческого бытия, пока «сжигает» одну за другой «свои окончательные формулы». В то же время искусство, «имеющее дело с угадкой, с общими впечатлениями от жизни, не столь точными, но зато скорее уловимыми, хотя туманными, но все же различными», — «подвижнее», «восприимчивее», «менее связано логическим арсеналом», и потому «среди хаоса и тумана оно способнее различить легкие, неясные еще очертания идеала», «поддержать в человечестве веру» в смысл жизни и «дать направление критической мысли» . Целостное же познание возможно в том случае, если научные истины обогащаются открытиями искусства и, наоборот, художественное постижение мира и человека приобретает прочность и законченность, когда подтверждается научными открытиями.

Именно такой способ целостного познания мира, хотя в наивной и декларативной форме, утверждал герой «Эпизодов из жизни „искателя“»: «Поэзия и статистика, цифры и рифмы, „мечты и звуки“ и вивисекция — все это уживалось во мне в удивительном согласии и гармонии. Стихотворения проливали свой мягкий свет на цифры, цифры с дружеской солидарностью подтверждали неуловимые истины стихотворений… Числясь официально на естественном факультете, я изучал политическую экономию и статистику, писал лирические стихотворения, с увлечением возился с микроскопом, поглощал исторические монографии» .

Более двенадцати лет отделяет первую редакцию повести Короленко «Слепой музыкант», вышедшую в 1886 году, от последней, которая не только значительно превышает ее по объему, но и во многом иначе трактует поставленные в первоначальной редакции проблемы.

Годы раздумий над этим произведением потребовались Короленко потому, что интересующие его проблемы он хотел решить не только художественными средствами, но и научными, поставив художественное исследование на прочный фундамент философских, биологических, физиологических, социологических открытий. Достоинства и недостатки повести во многом объясняются именно этой задачей, которую ставили перед собой многие писатели XIX и XX веков.

Что заставляет страдать слепого музыканта? «Дразнящая тайна недостижимого светящегося мира», — отвечал на этот вопрос автор повести в письме 1916 года, или иначе: дразнящая тайна некоего полного знания, недоступного конкретно Петру Попельскому и вообще всем людям.

Действительно, как узнать, что такое свет, цвет, пространство, если для этого совсем нет никаких фактов, ибо человек слеп от рождения? Именно с этих вопросов начинается повесть Короленко «Слепой музыкант», в первой редакции которой одна из глав называлась «Интуиция».

В первые же минуты после рождения ребенка мать испытывает не радость, а острое страдание. Страдает же она потому, что знает: ее ребенок родился слепым, хотя никаких фактов, из которых она могла бы сделать этот вывод, у нее нет.

В осенний вечер слепой мальчик, его мать и Эвелина сидят на площадке перед домом. В это время по небу проносится метеор, оставляя за собой яркий след. «Что это было?» — спрашивает слепой, хотя он ничего не мог знать о происшедшем. «Он многое знает… „так“», — утверждает Эвелина. «Так», то есть интуитивно, а не в результате логического соотнесения каких-либо конкретных ощущений, восприятий, представлений.

Мгновению внезапного знания, по мнению писателя, предшествует сложный и длительный процесс, который проходит бессознательно, но это не означает, что он не может быть исследован.

Во многих своих произведениях Короленко стремился так или иначе проанализировать процесс мышления. Так, герой «Эпизодов из жизни „искателя“» пытается понять бессвязные речи неграмотного крестьянина Якуба и убеждается, что его бессвязные сентенции были «лишь частью своеобразных, но стройных и закономерных процессов мысли, которым капризная судьба предоставила являться в виде звуков, тогда как остальные части тех же процессов, часто самые существенные в логическом отношении, оставались в уме старика» . В своем последнем произведении «Истории моего современника» — Короленко прямо утверждал: «Мысль, облеченная в точное понятие и слово, есть только наземная часть растения… Но начало всего этого — под почвой…» (V, 160). То же самое писал Короленко в письме 1889 года, указывая, что «цель есть не что иное, как сознанное стремление, корень которого — в процессах бессознательных, там, где наша жизнь сливается незаметно с необъятной областью вселенской жизни…» (X, 115).

В основе повести лежит серьезное изучение писателем научных трудов. Авторов некоторых из них Короленко назвал сам. Это английский психолог и физиолог В. Карпентер и русский социолог, критик и публицист Н. К. Михайловский.

В. Карпентер в своем труде «Основания физиологии ума» обосновывает понятие «бессознательной мозговой деятельности». Для этого он приводит пример, известный каждому из повседневной практики. Человек хочет вспомнить имя, фразу или случай и, тщетно перебрав все средства, оставляет эту попытку как бесплодную. Однако проходит некоторое время, и, занятый совсем другими мыслями, вдруг, неожиданно для себя и совершенно без всяких усилий, он вспоминает то, что казалось безнадежно забытым. Здесь Карпентер ценит наглядность следующего факта: «…всякий, наблюдавший собственные умственные процессы, должен согласиться, что поскольку дело идет об его сознательном „я“, поиски совершаются без него. Задача эта не доставляет ему ни удовольствия, ни неудовольствия, ни труда… в это время его сознательное „я“ трудится, страдает, радуется по совершенно другим поводам» .

Анализируя процесс познания или прозрения героя, можно условно выделить в нем три стадии. Первая — становление разума. Сама по себе логика — элемент необходимый, но недостаточный для того, чтобы была открыта дорога к свету, к высшей правде. Вторая — становление художника, музыканта. Язык музыки гораздо более конкретен, чем слово, так как непосредственно обращен к чувствам и одновременно более абстрактен, дает целостный образ. Не зря рационалистически мыслящий дядя Максим вначале не одобряет увлечения своего племянника музыкой. Музыка для него излишне иррациональна, он понимает только слова. И третья стадия — становление нравственности, человечности.

Соединение этих трех стадий дает новое качество, новое синтетическое единство. Оно не равно арифметической сумме каждой из них и возникает неожиданно и бессознательно, как внезапно и без воли «сознающего „я“» всплывает в сознании человека факт или имя, которые он до этого безуспешно старался вспомнить. Хотя внешний толчок был: Петру Попельскому сообщили, что у него родился зрячий ребенок.

«Бессознательное „я“» — это не только процессы, которые не фиксируются сознанием человека. Оно во многом определяется тем, что Короленко называет «наследственными представлениями». Не только физиологические инстинкты наследует человек от предков, утверждал Н. К. Михайловский, подчеркивая: «Было бы, однако, ошибочно думать, что вся сумма знаний, чувств и желаний каждого человека дана его личным опытом. Опыт предков, без сомнения, производит в целом ряду поколений более или менее глубокие изменения в нервной системе, так что мозг новорожденного ребенка не есть tabula rasa» .

«Человек, — утверждает автор-повествователь в четвертой главе „Слепого музыканта“, — одно звено в бесконечной цепи жизней, которая тянется через него из глубины прошедшего к бесконечному будущему», и потому «толчки природы, ее даровые откровения (…) доставляли ребенку такие представления, которые не могли быть приобретены личным опытом слепого», а его мозг «из наследственных представлений и из впечатлений, получаемых другими путями», «творил в темноте свой собственный мир».

В первой редакции повести Петр Попельский в финале видел некий доисторический пейзаж: «И по всему этому пейзажу было разлито нечто странное, какой-то особенный колорит, как будто говоривший слепому, что это — лишь призрак, что если кто видел это небо и эту землю, то разве его предки, жившие за пределами тысячелетий» .

«Наследственные представления» не давали герою примириться навеки со своей слепотой и стали одной из причин его сознательной и бессознательной душевной работы.

В повести Короленко, при всей ее поэтичности, все-таки дает себя знать достаточно жесткий рационалистический каркас. Поэтому она может служить хорошим материалом для уяснения теоретических воззрений писателя. Повесть приобрела широкую популярность, еще при жизни Короленко была переведена на многие языки, хотя сам автор однажды назвал ее «увечной».

Год публикации первой редакции «Слепого музыканта» (1886) — вероятно, один из самых счастливых в жизни Короленко. Один за другим выходят рассказы и очерки писателя в наиболее популярных журналах и газетах: «Лес шумит» — в «Русской мысли», «Сказание о Флоре» — в «Северном вестнике», очерки «Содержающая» — в газете «Русские ведомости». В этом же году в Петербурге выходит первое отдельное издание «Очерков и рассказов». Корреспонденции Короленко в «Волжском вестнике» и в «Русской мысли» становятся широко известными.

В 1886 году он женится на Авдотье Семеновне Ивановской, с которой познакомился еще в 1875 году, и это был счастливый брак. У них рождается дочь Софья, которая потом стала его верной помощницей, секретарем, а после смерти писателя — редактором, издателем и комментатором его произведений. В этом же году Короленко избирается членом Общества любителей российской словесности и знакомится с Л. Н. Толстым.

В идейной эволюции писателя конец восьмидесятых годов характеризуется достаточно четким осознанием сильных и слабых сторон народничества. Для Короленко народничество имело гораздо более широкое основание, чем только конкретные теории Лаврова, Михайловского, Ткачева. После отмены крепостного права самые различные направления в русской общественной мысли, считает Короленко, обратились к народу. Центральное место народ занимал в учении славянофилов; Катков и консерваторы указывали на мудрость народа, который, по их мнению, сознательно поддерживает самодержавие; для Достоевского народ был «богоносец». Второстепенный писатель Н. Н. Златовратский, чьи произведения о народе оказали на юного Короленко определенное влияние, в повести «Золотые сердца» вывел интеллигента из народа, который «говорит почти нечленораздельно, но все чувствует, что он знает что-то, неизвестное мятущимся интеллигентам, и когда заговорит в нужную минуту, то скажет какое-то новое, настоящее слово». Короленко проводит параллель между этим весьма слабым произведением Златовратского и «Войной и миром» Толстого. Платон Каратаев «тоже не может связать правильного предложения, но его краткие изречения Пьер Безухов вспоминает всю жизнь, стараясь истолковать их в каком-то таинственном и почти мистическом смысле» (VI, 141).

В «Слепом музыканте» Короленко доказывает, что большая часть мыслительных процессов происходит бессознательно, интуитивно, инстинктивно, результат их далеко не всегда может быть выражен в слове, а Петр Попельский многое понимает «так». Может быть, конкретный объякутившийся крестьянин Захар Цикунов, знавший не более трех десятков слов и послуживший прототипом героя рассказа «Сон Макара», обладает какой-то глубинной мудростью, но только молчит, так как он «без языка»? Крестьян-мудрецов Короленко не изображал. «Сон Макара» — произведение о справедливости и милосердии в христианском истолковании этих слов. С точки зрения справедливости, олицетворяемой Великим Тойоном, Макар темен и дик, а жизнь его — неправедна. С точки зрения милосердия, которую представляет Сын Великого Тойона, он — человек, его можно понять и простить.

Наивные, неосознанные, рефлективные порывы и поступки простых людей в рассказах Короленко находят свое воплощение в стремлении к «вольной волюшке», в непосредственных, нелогичных поступках, они не дают его героям окончательно смириться («Сокол и-нец»), покориться неправедному закону («Яшка»), заставляют совершать парадоксальные поступки, борясь за справедливость, даже не веруя в возможность ее достижения («Убивец»). Это, по существу, антропологический, естественнонаучный взгляд на человека, близкий к позитивизму.

Если брать все художественные произведения Короленко в совокупности, то в них можно выделить два типа людей из народа. Первый характеризуется четкой социальной определенностью. Взгляды и обычаи этих персонажей тверды, непоколебимы, мнения однозначны и неизменны. Самый яркий пример этого типа — Тимоха из «Маруси-ной заимки». Он крестьянин, пахарь, и в какие бы условия Тимоха ни был поставлен, он будет реализовывать свой социальный облик. Вот почему он сопоставляется с героем былины Микулой Селяниновичем. С другой стороны, этот почти эпический герой не более как «пахарь-автомат». Его твердость и неколебимость имеют и оборотную сторону: невозможность изменения, развития. Соответственно, если говорить о нем как о личности, то его основное свойство — неспособность к рефлексии. Вопрос, почему он живет именно так, а не иначе, почему следует этим взглядам, а не другим, ему никогда не может прийти в голову. Его жизнь — это нерассуждающая, инстинктивная деятельность. Но что особенно характерно для произведений Короленко, инстинкт здесь не есть выражение биологической сущности, а исключительно следствие глубоко вкорененных социальных норм.

Другой тип человека из народа представлен в таких произведениях, как «Чудная», «Федор Бесприютный», «Без языка». Писатель изымает своего героя из привычной для него социальной среды, члены которой характеризуются устойчивой системой представлений, определенными ценностными ориентациями, привычными моральными критериями, и погружает его в среду с иной системой представлений, причем для Короленко в данном случае важно не простое противопоставление тех или иных взглядов, понятий, мнений, а изображение того, как человек, сталкиваясь с иными принципами миропонимания, начинает «задумываться», а иногда даже приходит к пониманию относительности своих собственных взглядов и мнений, ранее казавшихся ему совершенно неоспоримыми. Так герои Короленко попадают в ситуацию, когда они видят себя как бы со стороны, и начинают задумываться над тем, что ранее не могло быть даже предметом их размышлений. Бесспорное становится для них спорным, абсолютная истина — односторонней и неполной. Не от незнания к знанию идут персонажи произведений Короленко, а наоборот: всезнание и всепонимание сменяются вопросами, сомнениями, анализом, что для Короленко всегда означает более высокую ступень понимания «сложности жизни».

Промежуточное положение между этими двумя типами занимает герой одного из лучших рассказов Короленко «Река играет». Обычно идейным центром его считается глава, где рассказывается, как в минуту опасности, когда взыгравшая река грозит унести паром, Тюлин сбрасывает с себя обычную для него лень, апатию, покорность судьбе и обстоятельствам. Он становится решительным, твердым, способным принимать единственно правильные решения. Но вот опасность миновала, и вместе с ней гаснет его волевой порыв и активность. Этот эпизод для Горького, очень высоко ценившего рассказ «Река играет», был символическим выражением русского национального характера. По его мнению, Тюлин «убийственно похож вообще на русского человека — героя на час, — в котором активное отношение к жизни пробуждается только в минуты крайней опасности и на краткий срок» .

Замечание Горького надолго определило толкование рассказа, но не исчерпало его. Вопрос в начале и конце рассказа, почему вечно страждущий с похмелья Тюлин и окружающие его крестьяне кажутся автору-повествователю — человеку книжному, как он сам себя определяет, — таким родным и близким, а по-своему образованные книжники-начетчики, с их спорами об истинной вере, произвели на него впечатление безотчетной тоски и разочарования, дает возможность расширить проблематику рассказа.

Важное место в этом произведении занимают размышления одного из героев о том, сколь различны и даже прямо противоположны нравы жителей трех близлежащих деревень. «Что ни город, то, говорят. люди, норов, что ни деревня, то обычай» (III, 229). Но, несмотря на эту несхожесть и противоположность, герой относится к ним с уважением, пониманием или добродушно-насмешливой улыбкой. «Ну, где еще, думалось мне, найдется такая терпимость к чужим обычаям?» — задает риторический вопрос автор-повествователь. Отношение Тюлина к окружающим отличается тем же добродушием, искренностью и «бессознательным юмором», в основе которых лежит способность признать справедливыми даже взаимоисключающие точки зрения. Отношением человека к чужим или непривычным для него правилам поведения, взглядам, обычаям определяется для Короленко его умственное и нравственное содержание. Именно по этому принципу противопоставлены в рассказе обитатели ветлужских деревень и «уреневские начетчики», с которыми встретился рассказчик на Свет л оя ре. В то время как представители других религиозных толков охотно вступали в полемику, уреневцы держались свысока, пренебрежительно и в споры ни с кем не вступали. Они твердо были уверены в том, что единственно правильно и окончательно решили все вопросы, а «вся святость» сосредоточивалась только в их среде. Полное отрицание любых других взглядов и обычаев, суровость, пренебрежение и надменность по отношению к людям не из своей среды — вот что отличает их от добродушных и снисходительных ветлужан.

Уреневцев никто не любит, но их все боятся и, главное, подчиняются. Мудрый скептицизм, благотворное сомнение, умение признать справедливыми самые несхожие мнения оказываются слабее прямолинейной, однозначной, но стойкой, нерассуждающей веры, упрощающей реальную сложность жизни, но всегда дающей ощущение силы как исповедующим эту веру, так и тем, кто с ними сталкивается. Их власти подчиняется и Тюлин, и окружающие его крестьяне, и хотя симпатии автора на стороне ветлужан, он отдает должное и позиции уреневцев.

Вопрос о соотношении нерассуждающей веры, дающей силу, и сомнения, двигающего мысль и предостерегающего от окончательных и однозначных решений, остро был поставлен Короленко годом раньше в философской фантазии «Тени». Мудрый Сократ, справедливо полагавший, что его отказ от побега и смерть поселят новые сомнения и заставят задуматься сограждан о справедливости исповедуемых ими правил и взглядов, после смерти в мире теней, встречается с богатым кожевником, которого, подобно уреневцам, никогда не посещали никакие сомнения относительно безусловной истинности своих нравственных норм. Спор Сократа с кожевником представляет собой тонкий социологический анализ того, как нравственность, привитая человеку средой, становится уже не столько системой взглядов и рациональных оценок, сколько инстинктом, перед которым бессильны самые справедливые доводы разума. В споре с ним побеждает, конечно, Сократ, но вопрос, который задает Сократу Кронид, смущает самого философа. Какой смысл в том, что взамен веры, хотя и устаревшей и не отвечающей современности, но дающей людям силу уверенно совершать поступки, он предлагает одни лишь сомнения? Они способствуют продвижению к истине, но разрушают спокойную уверенность в себе, ведут к пониманию относительности любых идеалов и нравственных правил. «Вечная ночь неисходных сомнений, мертвая пустыня, лишенная живого духа веры» — вот к чему, по мнению Кронида, ведет скептицизм Сократа (II, 351).

Парадоксальный ответ, который находит Сократ, звучит не только в его словах, обращенных к Крониду, но и в предшествующем им аллегорическом рассказе о сыне, потерявшем отца и всю жизнь искавшем его. Не раз хотелось вечному скитальцу признать своими родными людей, даривших ему приют и ласку. Но проходило время, он замечал у приютивших его людей черты несовершенства и покидал гостеприимный кров. Так стремление найти родного отца, то есть идеал, побеждало желание окончательно принять удобную и привычную веру. Поэтому неудовлетворенность, непрестанное сомнение в открытой истине, нежелание превращать в веру, тщательно оберегаемую от разрушительного анализа, и являются твердым основанием того, что истина, часто кажущаяся иллюзорной, все-таки существует.

С другой стороны, во многих своих произведениях Короленко исследовал, как идея превращается в веру, теория — в «строгий устав идейного монастыря» , частичное знание — в абсолютную истину, объясняющую весь мир. Причем в равной степени это относится и к правдоискателям из народа, и к правдоискателям-интеллигентам.

Короленко, в отличие, например, от Толстого, был писателем, которому не свойственны резкие идеологические сдвиги. Поэтому его ранний рассказ «Чудная» можно соотнести с одним из последних его произведений — «Письмами к Луначарскому». Элементы революционного сектантства он отмечал и у народников, и у иных деятелей революции 1917 года. В «Письмах к Луначарскому» он подчеркивал, что отсутствие гласности не может оправдываться никакими, даже революционными обстоятельствами, резко выступал против идеи классовой морали, против максимализма большевиков, с которыми он встречался, ожидающих наступления в самом ближайшем будущем коммунизма и потому не желающих считаться с реальностью.

Красота и сила духа отстаивающих свою идею героев Короленко парадоксально контрастирует с узостью и догматизмом их мышления. Так, революционерка Морозова из рассказа «Чудная» похожа на боярыню Морозову из статьи «Две картины», смело идущую на муки, отстаивая двуперстное крестное знамение, тяжелые страдания перенесет несгибаемый Яков-стукальщик из рассказа «Яшка» за измышленный им совершенно фантастический «прав-закон», погубит себя «убивец» из одноименного рассказа, поверив в изуверскую теорию Безрукого, чуть не погибнет симпатичный Пурана из философской притчи «Необходимость», подчиняясь абсолютизированному им закону необходимости. «Ты знаешь немногое, а думаешь, что знаешь все…» — эти простые слова могли бы стать эпиграфом ко многим произведениям писателя. Но наиболее глубоко проблема «человек и идея» исследуется в итоговой книге писателя — «Истории моего современника».

Автобиографическая проза, к которой и ранее тяготел Короленко, оказалась именно тем жанром, в котором писателю удалось соединить интерес к малоисследованным областям человеческой психики, интуиции, подсознанию, с социологическим анализом личности и общества, изучению самих законов мышления. В «Истории моего современника», над которой писатель работал с 1905 года и до последних дней жизни, Короленко показал, как со сменой усвоенной его героем системы представлений меняется и открывающаяся ему действительность, как идеологическая призма, через которую его герой смотрит на мир, определяет восприятие этого мира.

Готовя полное собрание своих сочинений в 1914 году, Короленко все свои произведения разделил на четыре большие группы: сибирские рассказы, южно-русские рассказы, аллегорические произведения, публицистика и воспоминания о писателях. И каждый том включал в себя произведения из всех четырех групп. При всей странности такого состава томов (против которого, например, резко восстал К. Чуковский) в этом была своя логика. Короленко считал, что его художественные произведения по-настоящему не могут быть осмыслены вне его публицистики, а воспоминания о писателях так же насыщены философским содержанием, как и его «аллегорические» произведения. Действительно, способность к рефлексии — одно из определяющих качеств наиболее близких автору героев, будь то крестьянин или интеллигент. В публицистике, исследуя общественное сознание, Короленко формулирует понятие «социальной рефлексии». В «страшных» по используемому материалу (дневники людей, приговоренных к смерти) очерках с контрастирующим их содержанию названием «Бытовое явление» (аналогично рассказ с трагической фабулой называется «Не страшное») писатель так раскрывает этот термин: «Борьба мнений, партийное самоопределение, партийные споры и сталкивающиеся внутри оппозиций программы — составляют в глазах всякого политически просвещенного правительства элемент социальной рефлексии, которая уже сама по себе ослабляет дикую страстность борьбы, обращая ее от непосредственных импульсов в сферу мысли, колебаний, сомнений, изучений» (IX, 502).

Короленко был художником, мыслящим социально, и социологом, умеющим отвлекаться от излишне рационалистических, сухих схем. Как художник он был способен доверять своему непосредственному чувству, а социологическое мышление позволило ему избежать обычной пристрастности участника событий, выявляя их внутреннюю историческую закономерность. Публицистические статьи Короленко нередко становились крупными явлениями общественной жизни и одновременно яркими вехами его биографии. Именно Короленко и Л. Толстой привлекли внимание всей читающей России к голоду 1891-1892 годов и многим способствовали борьбе с ним. Короленко спас целый народ (вотяков) от огульного и ложного обвинения в совершении убийства с ритуальной целью, опубликовав серию статей о Мултанском деле. В статьях «Несколько мыслей о национализме», «Декларация В. С. Соловьева» он четко сформулировал разницу между патриотизмом и национализмом. Он первым в русской печати выступил с правдивыми и яркими картинами того, как усмиряются крестьянские волнения. На события 9 января 1905 года большой статьей удалось откликнуться только Короленко, прозорливо сказавшему, что события «кровавого воскресенья» — «первый крутой излом нашего горизонта, за которым, быть может, в загадочном тумане уже рисуются другие — и выше, и обрывистее, и круче» .

Человек редкой доброты и мягкости, Короленко с решительностью и непоколебимостью борца и гражданина отстаивал мысль, что в обществе должна быть такая нравственная «температура», которая способствовала бы «затвердеванию» добродетели.

Близкий Короленко человек, сотрудничавший с ним в журнале «Русское богатство», критик А. Г. Горнфельд проницательно заметил, что личность и творчество Короленко составляют редкое художественное единство: «О лучшем произведении Короленко едва ли возможны споры. Лучшее его произведение не „Сон Макара“, не „Мороз“, не „Без языка“: лучшее его произведение — он сам, его жизнь, его существо. Лучшее — не потому, что моральное, привлекательное, поучительное, но потому, что самое художественное» .

Личность и творчество Короленко являли собою новый тип человека и художника. Его произведения опережали свою эпоху. Вероятно, именно сейчас наступает тот период, когда творчество Короленко может быть осмыслено во всем его многообразии и глубине.

Б. Аверин

Примечания

1) Лит. наследство. 1973. Т. 84. Кн. 1. С. 377.

2) См.: Rolland R. Journal des annees de guerre 1914-1919. Paris, 1952. P. 1140.

3) Горький M. Собр. соч.: В 30 т. М., 1955. Т. 29. С. 444.

4) Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М., 1975. Т. 2: Письма. С. 240.

5) Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. М., 1954. Т. 5. С. 19. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте (римская цифра означает том, арабская — страницу).

6) Соловьев В. С. Собр. соч.: В 10 т. СПб., [б. д.]. Т. 7. С. 123.

7) Там же. С. 118.

8) Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Т. 3: Письма. С. 111.

9) Архив В. Г. Короленко // ГБЛ. Ф. 135. 1. Ед. хр. 15. Л. 92-93 об.

10) Короленко В. Г. Полн. собр. соч.: В 9 т. Пг., 1914. Т. 9. С. 376.

11) Короленко В. Г. Полн. собр. соч.: В 9 т. Т. 9. С. 311.

12) Карпентер В. Физиология ума. СПб., 1868. С. 114.

13) Михайловский Н. К. Соч.: В 6 т. СПб., 1896. Т. 1. С. 113.

15) Горький М. Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1973. Т. 16. С. 423.

16) Бялый Г. А. В. Г. Короленко. Л., 1983. С. 71.

17) Короленко В. Г. Полн. собр. соч.: В 9 т. Т. 6. С. 327.

18) Горнфельд А. Г. В. Г. Короленко // Жизнь и литературное творчество В. Г. Короленко. Пг., 1918. С. 13.

Владимир Галактионович Короленко родился в 1853 г. в Житомире. Его отец Галактион Афанасьевич был уездным судёй, отличался нравом суровым и строгим, но был человеком великодушным. Гуманизм писателя Короленко сформирован в том числе наблюдением за собственными родителями. Характер отца Короленко описан в рассказе «В дурном обществе» в образе отца главного героя, справедливого судьи.

Из-за того что Галактион Короленко не брал взяток, он слыл в городе чудаком. После его смерти горожане укоряли судью в том, что он оставил детей нищими.

Отец Короленко происходил из казачьего рода. Согласно семейному преданию, Короленко были потомками Ивана Короля, казачьего полковника из Миргорода. От того же полковника происходил и академик Вернадский, довольно близкий родственник писателя Короленко (троюродный брат).

Мать писателя была дочерью польского помещика, исповедовала католицизм. Родным языком будущего писателя был польский. Обучение он тоже начинал по-польски в польском пансионе Рыхлинского. Потом Владимир учился в Житомирской гимназии, пока семья не переехала в Ровно.

У Короленко было два брата и три сестры, одна из которых умерла в младенчестве. Отец скончался, когда Владимиру было 15 лет, в 1868 г. После окончания Ровенского реального училища Короленко поступил в Петербургский технологический институт в 1871 г.

Попав в Петербург, Короленко увлёкся общественной жизнью, но вынужден был оставить учёбу из-за крайней бедности. Некоторое время он работал корректором, а в 1874 г. поступил в Петровскую земледельческую и лесную академию в Москве, где мог получать стипендию. Его учителем был молодой Тимирязев, впоследствии ставший знаменитым учёным. Тимирязев стал прототипом Изборского в повести «С двух сторон», о нём Короленко размышлял в «Истории моего современника».

Короленко стал активистом студенческих сходок, а в 1876 г. был исключён сроком на один год за составление коллективного заявления студентов против администрации академии. Вскоре он был арестован и сослан в Усть-Сысольск, а затем поселён в Кронштадте. Через год Короленко попытался восстановиться в академии, но ему было отказано из страха, что он увлечёт своими идеями других студентов.

Короленко вынужден был работать корректором в петербургской газете «Новости». В 1877 г. он поступил в Петербургский горный институт.

«Гниль и разложение. Ложь сверху донизу»

Так Короленко характеризовал современное ему общество. Юноша всё ещё считался неблагонадёжным и вскоре был арестован вместе с двумя братьями. Он был сослан в город Глазов на Урале. Побоявшись его «самостоятельных и дерзких наклонностей», исправник добился его поселения в Березовских Починках – страшной глуши. В 1880 г. Короленко был ложно обвинён в побеге и арестован, потом сослан в Восточную Сибирь и дошёл до Томска, но был возвращён и поселён в Перми. Чтобы прокормить себя и семью, он работал сапожником, пока не получил должность письмоводителя железной дороги в 1881 г. Но через полгода Короленко снова был арестован за нежелание подписать присягу Александру 3. Короленко был назван государственным преступником, сослан в Восточную Сибирь и после тюремного заключения отправлен на поселение в слободе Амге Якутской области. Только в 1885 г. Короленко было разрешено поселиться в Нижнем Новгороде. К этому времени им было создано немало рассказов, написанных в перерывах между сельскохозяйственным трудом в поселении и занятиями сапожным делом.

Начало литературного творчества

Первые рассказы Короленко напечатал в 1879 г., но вскоре был сослан в Амгу, где написал лучшие свои рассказы, опубликованные только в 1885 г: «Сон Макара», «В дурном обществе», «Соколинец». В 1886 г. вышла первая книга очерков и рассказов Короленко и была напечатана повесть «Слепой музыкант». О первой своей книге Короленко получил восторженные отзывы Чехова, Гаршина, Чернышевского. Рассказы посвящены людям, стремящимся к правде и свободе ценою собственных страданий («Чудная» о мужественной юной революционерке, «Яшка» об обличающем начальников крестьянине, «Соколинец» о потерявшем свободу человеке). Рассказы, написанные в ссылке, связаны с новыми впечатлениями писателя («Сон Макара» о трудной жизни якутского крестьянина, «Убивец» о правдоискательстве).

«Человек создан для счастья, как птица для полёта»

Этот известный афоризм произносит один из героев рассказа «Парадокс». Парадоксально то, что человек, чаще всего, не достигает своего предназначения. Короленко противился этому факту не только всей своей судьбой, но и наиболее значительным своим произведением – повестью «Слепой музыкант». Главный герой, слепой от рождения, преодолевает предназначенные ему темноту и несчастья, став знаменитым музыкантом и прозрев духовно, переключившись с собственного страдания на страдания других.

Короленко видел основную задачу писателя в том, чтобы менять общество и жизнь в целом. Он считал, что литература должна звать, отвергать, проклинать и благословлять.

За время жизни в Нижнем Новгороде (с 1886 по 1896 гг.) Короленко написал серию рассказов о сапожнике, обличающем общество, книгу очерков «В пустынных местах», «Павловские очерки» о тяжёлом труде павловских кустарей. В 1892 г. Короленко побывал в пострадавшем от неурожая Лукояновском уезде Нижегородской губернии и написал обличительный очерк «В голодный год».

Газетные статьи писателя направлены против власть имущих Нижнего Новгорода. Публицистика позволяла писателю вмешиваться в жизнь непосредственно.

Гуманизм Короленко

Короленко был величайшим гуманистом своего времени. Он ценил человека как такового, невзирая на его общественный статус или национальность. Доказательство этому – участие Короленко в «мултанском деле». Короленко выступил в защиту удмуртских крестьян, вотяков, которых обвинили в ритуальном убийстве и осудили на каторжные работы. Короленко добился пересмотра дела и взял на себя обязанности защитника. Через 8 дней после его защитной речи крестьянам вынесли оправдательный приговор.

Короленко трепетно относился к вопросу национальностей и рас, видя за условностью личность. Он защищал не только вотяков, но и евреев, описанных в повести «Без языка» с симпатией. В 1893 г. Короленко посетил выставку в Чикаго и был потрясён отношением к неграм, которых при первом же проступке ждали «линч и казнь», в стране, называющей себя свободной и демократической. В повести «Без языка» описаны приключения крестьянина Матвея Лозицкого, который с Волыни поехал в Америку искать лучшей жизни. Америка описана глазами этого прямого простодушного человека, честного и трудолюбивого. Встретив евреев-соотечественников, Матвей находит в них много общего с собой. Они оказываются такими же, как и он, жертвами обстоятельств, оторванными от дома и неуверенными в будущем. Так Матвей приходит к ценности человеческой личности. Ему самому помогают люди разных национальностей, убеждений, материального и социального положения.
В 1889 г. Короленко знакомится с Горьким, который считал Короленко писателем-демократом, продолжателем традиций русской литературы. Когда Николай I в 1902 г. отменил своим указом решение Академии наук о выборе Горького в его члены, Короленко, почётный академик по разряду изящной словесности, в 1902 г. подал заявление о выходе из академии.

Полтавский период жизни и творчества

В 1900 г. Короленко переезжает в Полтаву и живёт там до самой смерти. Всю жизнь семья Короленко жила очень скромно, довольствуясь самым необходимым и в быту, и в пище. Супруги Короленко воспитывали двух дочерей, а двое детей у них умерло в младенчестве. Рассказы Короленко этого периода посвящены героям, которые пошли на компромисс со своей совестью. «Смиренные» о ложном смирении, слепоте жителей деревни. «Не страшное» о вялой жизни обывателей, которые не отличают уже добра от зла.

С 1905 по 19011 гг. в ряде статей и очерков Короленко критикует действия правительства. Среди них «Сорочинская трагедия» - ответ писателя на обвинения в подстрекательстве к убийству полицейского Филонова, расправившегося над сорочинскими крестьянами. Книга «Бытовое явление», очерк «В успокоенной деревне» - о реакции правительства на революцию 1905 г.

Над книгой «История моего современника» Короленко работал с 1902 г. и до самой смерти. Последние главы о возвращении из якутской ссылки написаны за несколько дней до смерти. Книга – попытка осознать и проанализировать исторические и общественные события, свидетелем которых был писатель. В «современнике» угадывается он сам, описан жизненный путь Короленко с детства до становления его как писателя. Многие сюжеты и герои рассказов Короленко позаимствованы из его биографии.

Прозаик, публицист

Родился 15 июля 1853 в Житомире в семье уездного судьи. Мать – дочь польского помещика. Детство провел в Житомире, затем в Ровно, где в 1871 году закончил гимназию.

1871 – 74 – учеба в Петербургском технологическом институте.

1874 – 76 – учеба в Петровской сельскохозяйственной академии.

1876 – за участие в студенческих волнениях исключен из академии, сослан в Вологодскую губернию, но в пути возвращен и поселен под надзором полиции в Кронштадте.

1877 – поступление в Петербургский горный институт.

1879 – Короленко арестован по подозрению в связях в революционными деятелями. До 1881 находится в тюрьмах и ссылках.

Короленко начинает свою литературную деятельность еще в конце 70-х годов, но большой публикой он не замечен. Его первая повесть "Эпизоды из жизни искателя" опубликована в 1879 году. После 5 лет молчания, прерывавшегося только небольшими очерками и корреспонденциями, Короленко вторично дебютирует в "Русской Мысли" 1885 года с рассказом "Сон Макара".

1881-1884 – за отказ от присяги Александру III сослан в Якутскую область.

1885-96 - живет под надзором полиции в Нижнем Новгороде, где активно участвует в либеральной оппозиции, сотрудничает в либеральных периодических изданиях "Русские Ведомости", "Северный Вестник", "Нижегородские Ведомости". Одновременно Короленко пишет художественные произведения: "Слепой музыкант" (1887), "Ночью" (1888), "В дурном обществе", "Река играет" (1891) и др.

1886 – выходит 1-я книга Короленко "Очерки и рассказы".

1893 – выходит 2-ая книга Короленко.

1894 – Короленко посещает Англию и Америку. Часть своих впечатлений он выразил в повести "Без языка"

1896 – переезжает в Петербург.

1895-1904 – Короленко – один из официальных издателей народнического журнала "Русское Богатство".

1900 – Академия наук избирает Короленко почетным академиком по разряду изящной словесности. В 1902 году вместе с А.П.Чеховым Короленко отказывается от звания в знак протеста против незаконной отмены выборов М.Горького в Академию.

С 1900 года Короленко живет в Полтаве.

1903 – выходит 3-я книга Короленко.

1904-1917 – Короленко возглавляет журнал "Русское богатство". Здесь опубликованы его очерки "В голодный год" (1892), "Павловские очерки" (1890), статьи "Сорочинская трагедия" (1907), "Бытовое явление" (1910) и мн. др. В общей сложности Короленко является автором около 700 статей, корреспонденций, очерков, заметок.

1906 – Короленко начинает печатать отдельными главами самое обширное по объему из своих произведений: автобиографическую "Историю моего современника".

1914 – Первая Мировая война застает Короленко во Франции. Отношение к ней отражается в рассказе "Пленные" (1917). В статье "Война, отечество и человечество" (1917) Короленко высказывается за продолжение войны.

На Февральскую революцию 1917 года Короленко откликается статьей "Падение царской власти. (Речь простым людям о событиях в России)". В ней Короленко указывает, что "царской власти уже нет места" в будущей России, и Учредительное Собрание, как некогда Земский собор, "установит будущую форму правления русским государством", подчёркивает, что "нужно много мудрости, чтобы прекратить внутри страны разногласия, опасные споры о власти и междоусобия", "пока родине грозит нашествие и гибель его молодой свободы"

Называя себя беспартийным социалистом, Короленко не разделяет идей большевиков и принципов пролетарской диктатуры. Он призывает "поставить интересы всего населения выше партийной борьбы". В статье "Торжество победителей" Короленко, обращаясь к А.В.Луначарскому, пишет: "Вы торжествуете победу, но эта победа гибельная для победившей с вами части народа, гибельная, быть может, и для всего русского народа в целом", поскольку "власть, основанная на ложной идее, обречена на гибель от собственного произвола" ("Русские Ведомости", 1917, 3 декабря).

1917 – депутаты от Народно-социалистической партии на проходившем в Полтаве 17 апреля съезде крестьян предлагают Короленко выдвинуть его депутатом в Учредительное Собрание, он отказывается, ссылаясь на нездоровье. 22 ноября Короленко избирают почётным председателем Полтавского комитета политического Красного Креста.

В период занятия Полтавы войсками украинской Центральной Рады и А.И.Деникина Короленко выступает против террора и мести.

В 1919-21, не имея возможности выступать в печати, Короленко обращается с серией писем к Луначарскому, Х.Г.Раковскому, основное содержание которых – протест против бессудных расправ ЧК.

Основные произведения:

Рассказы из «сибирского» цикла:

«Чудная» (1880, распространялся в списках, опубл. 1905)

«Убивец», «Сон Ма­кара», «Соколинец» (все - 1885), «По пути» (1888, 2-я ред. 1914)

«Ат-Даван» (1885, 2-я ред. 1892)

«Марусина заимка» (1889, опубл. 1899)

«Огоньки» (1901)

Рассказы:

«В дурном обществе» (1885)

«Лес шумит» (1886)

«Река играет» (1892)

«Без языка» (1894)

«Не страшное» (1903) и др.

Повесть «Слепой музыкант» (1886, 2-я ред. 1898).

Очерки, в т.ч.:

«В пустынных местах» (1890, 2-я ред. 1914)

«Павловские очерки» (1890)

«В голодный год» (1892-93)

«У ка­заков» (1901)

«Наши на Дунае» (1909)

Пуб­лицистика, в т.ч.:

«Мултанское жертво­приношение» (цикл очерков, статей и заметок, 1895-98)

«Знаменитость конца века» (1898, дело Дрейфуса)

(1853-1922) - прозаик, публицист.
Родился Короленко в семье уездного судьи, начал учиться в польском пансионе, затем в Житомирской гимназии, а заканчивал Ровенскую реальную гимназию.
В 1871 году окончил ее с серебряной медалью и поступил в Петербургский технологический институт. Но нужда вынудила Короленко оставить учение и перейти на положение "интеллигентного пролетария". В 1874 году он переезжает в
Москву и поступает в Петровскую земледельческую и лесную (ныне Тимирязевскую) академию. В 1876 году был исключен из гимназии на год и выслан в ссылку, которую затем заменили поднадзорным "жительством" в Кронштадте. В восстановлении в Петровской академии Короленко было отказано, и в 1877 году в третий раз он становится студентом - Петербургского горного института.
В 1879 году по доносу агента царской жандармерии Короленко был арестован. На протяжении последующих шести лет он был в тюрьмах, на этапах, в ссылках. В этом же году в петербургском журнале появился рассказ Короленко "Эпизоды из жизни искателя". Находясь в Вышневолоцкой политической тюрьме, он пишет рассказ "Чудная" (рукопись распространилась в списках, без ведома автора рассказ был напечатан в 1893 году в Лондоне, в России - лишь в 1905 году под заглавием "Командировка").
С 1885 года Короленко было разрешено поселиться в Нижнем Новгороде. Следующие одиннадцать лет были периодом расцвета его творчества, активной общественной деятельности. С 1885 года в столичных журналах регулярно публикуются рассказы и очерки, созданные или напечатанные в ссылке: "Сон Макара", "В дурном обществе", "Лес шумит", "Соколинец" и др. Собранные воедино в 1886 году, они составили книгу "Очерки и рассказы". В том же году Короленко работал над повестью "Слепой музыкант", выдержавшей при жизни автора пятнадцать изданий.
Рассказы составили две группы, связанные с источниками тем и образов: украинские и сибирские. Еще один источник впечатлений, отразившийся в ряде произведений Короленко, - Волга и Приволжский край. Волга для него - "колыбель русского романтизма", ее берега еще помнят походы Разина и Пугачева, раздумьями о судьбе русского народа наполнены "волжские" рассказы и путевые очерки: "За иконой", "На затмении" (оба - 1887), "В облачный день" (1890), "Река играет" (1891), "Художник Алымов" (1896) и др. В 1889 году выходит вторая книга "Очерков и рассказов".
В 1883 году Короленко уезжает в путешествие по Америке, результатом которого явился рассказ, а по сути целый роман о жизни украинца-эмигранта в Америке "Без языка" (1895).
Короленко считал себя писателем-беллетристом "только наполовину", другой половиной его работы была публицистика, тесно связанная с его многогранной общественной деятельностью. К середине 80-х годов Короленко публикует десятки корреспонденции и статей. Из его публикаций в газете "Русские ведомости" составилась книга.
"В голодный год" (1893), в ней потрясающая картина народного бедствия связывается с нищетой и крепостной зависимостью, в которой продолжала оставаться русская деревня.
По состоянию здоровья Короленко переселяется в Полтаву (после того, как Российская Академия наук в 1900 году избирает его почетным членом). Здесь он завершает цикл сибирских рассказов ("Государевы ямщики", "Мороз", "Феодалы", "Последний луч"), пишет рассказ "Не страшное".
В 1903 году выходит третья книга "Очерков и рассказов". С 1905 года началась продолжавшаяся до смерти Короленко работа над многотомной "Историей моего современника".
После поражения первой русской революции 1905 года он выступает против "дикой оргии" смертных казней и карательных экспедиций (очерки "Бытовое явление" (1910), "Черты военного правосудия" (1910), "В успокоенной деревне" (1911), против шовинистической травли и клеветы ("Дело Бейлиса" (1913).
Выехав накануне первой мировой войны для лечения за границу, Короленко смог вернуться в Россию лишь в 1915 году. После Февральской революции он выпускает брошюру "Падение царской власти".
Борясь с прогрессирующей болезнью сердца, Короленко продолжает работу над "Историей моего современника", очерками "Земли! Земли!", организует сбор продовольствия для детей Москвы и Петрограда, основывает колонии для сирот и беспризорных, избирается почетным председателем Лиги спасения детей, Всероссийского комитета помощи голодающим. Смерть писателя наступила от рецидива воспаления мозга.
Одна из главных тем художественного творчества Короленко - путь к "настоящему народу". Раздумья о народе, поиски ответа на загадку русского народа, так много определившие в человеческой и писательской судьбе Короленко, тесно связаны с вопросом, который проходит через многие его произведения. "Для чего, в сущности, создан человек?" - так поставлен вопрос в рассказе "Парадокс". "Человек рожден для счастья, как птица для полета", - отвечает в этом рассказе существо, исковерканное судьбой.
Как бы ни была враждебна жизнь, "все-таки впереди - огни!" - писал Короленко в стихотворении в прозе "Огоньки" (1900). Но оптимизм Короленко не бездумный, не закрывающий глаза на реальность. "Человек создан для счастья, только счастье не всегда создано для него". Так Короленко утверждает свое понимание счастья.
Короленко - реалист, которого всегда привлекал романтизм в жизни, размышляющий о судьбах романтического, высокого в суровой, совсем не романтической действительности. У него много героев, чей духовный накал, самосжигающая беззаветность приподнимают их над тупой, сонной действительностью, служат напоминанием о "высшей красоте человеческого духа".
"... Открыть значение личности на почве знания массы", - так формулировал задачу литературы Короленко еще в 1887 году. Это требование, осуществленное в творчестве самого Короленко, связывает его с литературой последующей эпохи, отразившей пробуждение и деятельность масс.