Лучшие произведения Л. Н. Толстого. Книга: Лев Толстой «Лев Толстой. Пьесы. «Опыт драматургии в творчестве Толстого

100 лет прошло со времени ухода Льва Николаевича Толстого из родного дома и его смерти.
Вчера посмотрел фильм «Последнее воскресенье» о последнем годе жизни Толстого в Ясной Поляне. Сценарий фильма написан Майклом Хоффманом (он же режиссёр фильма) по мотивам романа Джея Парини «The Last Station», основанного на дневниках самого Толстого, членов его семьи и близких друзей.
В фильме показан самый драматичный период жизни Льва Николаевича Толстого.
Что же заставило великого писателя сбежать из своего поместья Ясная Поляна от жены и детей, закончив жизнь в доме начальника железнодорожной станции Астапово?

В прошлом году, когда я был в Париже, то с удивлением обнаружил, что ещё сохраняется интерес к любовной драме Софьи Андреевны Берс и Льва Николаевича Толстого. Об этом до сих пор пишут в журналах.

Немецкий фильм «Последнее воскресенье» о Льве Толстом я смотрел в кинотеатре «Родина» в почти пустом зале. Молодёжь ломилась на японский мультик.
Хелен Миррен в роли Софьи Андреевны показалась мне более убедительной, нежели Кристофер Пламмер в роли Льва Толстого.
Конечно, заграничные фильмы о Толстом столь же далеки от реальности, как и наши фильмы про индейцев. Я прочувствовал это, когда участвовал в съёмках фильма «Анна Каренина» с Софи Марсо и Шоном Бином в главных ролях.

Жаль, что иностранцы снимают фильмы про великих русских людей, а у нас на это денег сейчас не находится.
О трагическом уходе Льва Толстого хотел снять фильм Андрей Тарковский. А снял Сергей Герасимов, в котором сам режиссёр и сыграл главную роль.

Конец жизни Толстого это настоящая трагедия. Его единомышленник Чертков и его жена Софья Андреевна дрались из-за любви к Толстому, а фактически за его наследие.

Драма Толстого в конфликте его убеждений и реального поведения, личной любви Толстого и его вселенской любви ко всему человечеству.
Толстой хотел, но признавался, что не в силах любить всё человечество.
Он любил жену. Но и её любовь в конце жизни вынести не мог.

Наиболее достоверным источником я считаю книгу Тихона Полнера «Лев Толстой и его жена». А также книгу пианиста Александра Гольденвейзера, поскольку он был непосредственным свидетелем происходившей в Ясной Поляне драмы.

Лев Толстой познакомился со своей будущей женой Соней Берс, когда ей было семнадцать, а ему тридцать четыре года. Вместе они прожили 48 лет, родили 13 детей. Софья Андреевна была не только женой, но и верным преданным другом, помощницей во всех делах, в том числе и литературных.
Первые двадцать лет они были счастливы. Однако потом часто ссорились, в основном из-за убеждений и образа жизни, которые Толстой определил для себя.

Лев Толстой был человеком влюбчивым. Ещё до женитьбы у него случались многочисленные связи блудного свойства. Сходился он и с женской прислугой в доме, и с крестьянками из подвластных деревень, и с цыганками. Даже горничную его тётушки невинную крестьянскую девушку Глашу соблазнил. Когда девушка забеременела, хозяйка её выгнала, а родственники не захотели принять. И, наверное, Глаша бы погибла, если бы её не взяла к себе сестра Толстого. (Возможно, именно этот случай лёг в основу романа «Воскресенье»).

Толстой после этого дал себе обещание: «У себя в деревне не иметь ни одной женщины, исключая некоторых случаев, которые не буду искать, но не буду и упускать».
Но преодолеть искушение плоти он не мог. Однако после сексуальных утех всегда возникало чувство вины и горечь раскаяния.

Особенно долгой и сильной была связь Льва Николаевича с крестьянкой Аксиньей Базыкиной. Отношения их продолжались три года, хотя Аксинья была женщиной замужней. Толстой описал это в повести «Дьявол». В юности, читая повесть «Дьявол», я был поражён искренностью рассказчика, и обещал себе не повторять его ошибок.

Когда Лев Николаевич сватался к своей будущей жене Софье Берс, он ещё сохранял связь с Аксиньей, которая забеременела.
Перед женитьбой Толстой дал прочитать невесте свои дневники, в которых откровенно описывал все свои любовные увлечения, чем вызвал у неискушённой девушки шок. Она помнила об этом всю жизнь.

Восемнадцатилетняя жена Соня в интимных отношениях была неопытна и холодна, чем огорчала своего опытного тридцатичетырёхлетнего мужа. Во время брачной ночи ему даже показалось, что он обнимает не жену, а фарфоровую куклу.

Со школьной скамьи нам внушают, будто классики отечественной литературы были чуть ли не ангелами. Лев Толстой не был ангелом. Он изменял жене даже во время её беременности.
Оправдывая себя устами Стивы в романе «Анна Каренина», Лев Толстой признаётся: «Что ж делать, ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а ты полон жизни. Ты не успеешь оглянуться, как ты уже чувствуешь, что ты не можешь любить любовью жену, как бы ты ни уважал её. А тут вдруг подвернётся любовь, и ты пропал, пропал!»

В конце 1899 года Толстой писал в дневнике: «Главная причина семейных несчастий – та, что люди воспитаны в мысли, что брак даёт счастье. К браку приманивает половое влечение, принимающее вид обещания, надежды на счастье, которое поддерживает общественное мнение и литература; но брак есть не только не счастье, но всегда страдание, которым человек платится за удовлетворённое половое желание».

Непосредственный свидетель Александр Гольденвейзер писал: «С годами Толстой всё чаще и чаще высказывает свои мнения о женщинах. Мнения эти ужасны».
– Уж если нужно сравнение, то брак следует сравнивать с похоронами, а не с именинами, – говорил Лев Толстой. – Человек шёл один – ему привязали за плечи пять пудов, а он радуется. Что тут и говорить, что если я иду один, то мне свободно, а если мою ногу свяжут с ногою бабы, то она будет тащиться за мной и мешать мне.
– Зачем же ты женился? – спросила графиня.
– А не знал тогда этого.
– Ты, значит, постоянно меняешь свои убеждения.
– Сходятся два чужих между собою человека, и они на всю жизнь остаются чужими. … Конечно, кто хочет жениться, пусть женится. Может быть, ему удастся устроить свою жизнь хорошо. Но пусть только он смотрит на этот шаг, как на падение, и всю заботу приложит лишь к тому, чтобы сделать совместное существование возможно счастливым».

Лично я считаю, что никто другой не смог бы выносить Льва Николаевича столь долго, как его жена Софья Андреевна. Прожить всю жизнь с таким человеком, это настоящий подвиг!
Когда жена не могла делить с мужем супружеское ложе, Толстой увлекался либо очередной горничной, либо кухаркой, или посылал в деревню за солдаткой.

За 48 лет супружеской жизни Софья Андреевна родила тринадцать детей, пятеро из них умерли. В сорок четыре года Софья Андреевна родила своего последнего ребёнка, который через шесть лет умер.
Вынести она этого не смогла. Ей казалось, что муж разлюбил её. И она влюбилась. Объектом её страсти стал друг семьи композитор Александр Сергеевич Танеев. Ей было 52 года!

Все догадывались о влюблённости Софьи Андреевны, кроме самого Танеева. Любовниками они так и не стали.
В дневнике Софья Андреевна писала: «Знаю я это именно болезненное чувство, когда от любви не освещается, а меркнет божий мир, когда это дурно, нельзя – а изменить нет сил».
Перед смертью она сказала дочери Татьяне: «Любила я одного твоего отца».

Софья Андреевна боялась остаться в памяти потомков не достойной своего гениального мужа. И потому старалась вычёркивать из дневников Толстого все нелестные упоминания о ней.
Зная, что жена Софья Андреевна читает его дневники, Толстой завёл «тайный» дневник, а потом «дневник для одного себя», который хранил в банковском сейфе.

В конце жизни Толстой пережил крах. Рухнули его представления о семейном счастье. Лев Толстой не смог изменить жизнь своей семьи сообразно со своими взглядами.
«Крейцерову сонату», «Семейное счастье» и «Анну Каренину» Лев Николаевич писал на основе опыта своей семейной жизни.

В соответствии со своим учением, Толстой старался избавиться от привязанности к близким, пытался быть ровным доброжелательным ко всем.
Софья Андреевна, напротив, сохраняла тёплое отношение к мужу, но учение Толстого ненавидела всеми силами души.

– Ты дождёшься, что тебя на верёвке поведут в тюрьму! – пугала Софья Андреевна.
– Этого мне только и надо, – невозмутимо отвечал Лев Николаевич.

Последние пятнадцать лет своей жизни Толстой думал о том, чтобы стать странником. Но он не решался оставить семью, ценность которой проповедовал в своей жизни и в творчестве.
Страстное желание бросить всё и стать странником Толстой выразил в последнем, не опубликованном при жизни рассказе, «Отец Сергий».

Под влиянием единомышленников Лев Толстой отказался от авторских прав на произведения, созданные им после 1891 года. В 1895 году Толстой сформулировал в дневнике свою волю на случай смерти. Он советовал наследникам отказаться от авторского права на его сочинения. "Сделаете это, - писал Толстой, - хорошо. Хорошо это будет и для вас; не сделаете - это ваше дело. Значит вы не готовы это сделать. То, что сочинения мои продавались эти последние 10 лет, было самым тяжёлым для меня делом жизни".

Все свои права на имущество Толстой передал жене. Но ей этого было мало. Софья Андреевна хотела стать наследницей всего созданного её великим мужем. А это были большие деньги по тем временам. За монопольное право издания всех сочинений Толстого некоторые фирмы предлагали миллион золотых рублей!

В дневнике 10 октября 1902 года Софья Андреевна писала: "Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным и бессмысленным. Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, - мы наградили бы богатые фирмы издательские... Я сказала Льву Николаевичу, что если он умрёт раньше меня, я не исполню его желания и не откажусь от прав на его сочинения".

Именно из-за этого и разгорелся семейный конфликт. Душевной близости и взаимопонимания между супругами уже не было. Интересы и ценности семьи были для Софьи Андреевны на первом месте. Она заботилась о материальном обеспечении своих детей.
А Толстой мечтал всё раздать и стать странником.
Непрекращающиеся конфликты угнетали Толстого и лишали психического равновесия его жену.

«В июне 1910 года двое приглашённых в Ясную врачей – психиатр профессор Россолимо и хороший врач Никитин, знавший Софью Андреевну давно, после двухдневных исследований и наблюдений, установили диагноз «дегенеративной двойной конституции: паранойяльной и истерической, с преобладанием первой».

«Начался ад. Несчастная женщина потеряла над собой всякую власть. Она подслушивала, подглядывала, старалась не выпускать мужа ни на минуту из виду, рылась в его бумагах, разыскивая завещание или записи о себе… Она каталась в истериках, стреляла, бегала с банкой опиума, угрожая каждую минуту покончить с собою, если тот или иной каприз её не будет исполнен немедленно…»

«Толстой думал о том, чтобы уйти из этого «дома сумасшедших», заражённых ненавистью и борьбою. Ему стало неудержимо хотеться умереть в спокойной обстановке, вдали от людей, «разменявших его на рубли».

В третьем часу ночи с 27 на 28 октября 1910 года Толстой проснулся, услышав как Софья Андреевна роется в его бумагах, видимо, разыскивая текст тайного завещания, в котором писатель отказывался от авторских прав на свои произведения.

Чаша терпения переполнилась. Толстой понял, что «для него настал момент спасать не себя, Льва Николаевича, а то человеческое достоинство и искру Божию, которые были в конец унижены его положением в Ясной Поляне».
Восьмидесятидвухлетний Лев Николаевич был вынужден ночью тайно бежать из собственного дома. Помогали ему в этом его дочь Александра и врач Маковицкий.

Софья Андреевна давно уже обещала мужу покончить с собой, если он уйдёт. Когда она узнала о бегстве Толстого, графиня не переставая плакала, била себя в грудь то тяжёлым пресс-папье, то молотком, колола себя ножами, ножницами, хотела выброситься в окно, бросалась в пруд.

Для Софьи Андреевны уход мужа это был позор. Своим уходом он растоптал 48 лет их совместной жизни, которые была наполнены её самопожертвованием ради любимого.

Толстой хотел уехать на Кавказ, но простудился и вынужден был сойти на станции Астапово.
Умирающий Лев Толстой лежал в квартире начальника станции и попросил не пускать к нему жену. В бреду ему чудилось, что жена его преследует и хочет забрать домой, куда Толстому ужасно не хотелось возвращаться.

Умер Лев Толстой 7 ноября 1910 года.
29 ноября Софья Андреевна записала в дневнике: «Невыносимая тоска, угрызения совести, слабость, жалость до страданий к покойному мужу… Жить не могу».
Она хотела покончить с собой.
В конце жизни Софья Андреевна призналась дочери: «Да, сорок восемь лет прожила я со Львом Николаевичем, а так и не узнала, что он за человек...»

Она была идеальная «языческая жена», как писал Толстой, но «христианским другом» так и не стала. В одном из последних писем Толстой написал: «Ты дала мне и миру то, что могла дать, дала много материнской любви и самоотвержения, и нельзя не ценить тебя за это…. Благодарю и с любовью вспоминаю и буду вспоминать за то, что ты дала мне».

Я прочитал все романы Льва Толстого не один раз, многие повести и публицистические статьи.
Всю религию Толстого можно свести к немногим положениям:
– твори волю Бога, пославшего тебя на землю;
– слиться с Ним предстоит тебе после плотской смерти;
– воля Бога состоит в том, чтобы люди любили друг друга и вследствие этого поступали с другими так, как они хотят, чтобы поступали с ними.

Его теория о непротивлении злу насилием стала основой деятельности Махатма Ганди. И эта теория реально изменила мир!

В последние годы жизни Толстой признавал, что ещё только ищет истину, что ему предстоит ещё много работы над внутренней переменой своей жизни. Всякая догма, всякие окончательные теории становились для него ненавистными. Он решительно протестовал против «толстовства» и даже говорил иногда о своих последователях: «Это – «толстовец», то есть человек самого чуждого мне миросозерцания».

Одни считают, что главный итог жизни Льва Толстого это его литературное творчество. Другие (к ним принадлежу и я) убеждены, что главное в жизни Льва Толстого это его духовное возрастание, познание себя и самосовершенствование.
Сам Лев Николаевич считал свои литературные произведения «побочным продуктом» своего духовного развития. Он не просто сочинял романы и писал статьи, он старался жить в соответствии со своими убеждениями.
И этим Толстой мне ближе, чем Достоевский.

Многие видели упадок нашей церкви в конце 19 века. Но только Лев Толстой смог сказать об этом честно, выступил против лицемерия некоторых церковников, превративших сообщество единомышленников в контору на службе государства.

Толстой считал себя последователем Христа, однако не принимал церковного христианства. Толстой не полагал Христа Богочеловеком, а видел в Нём лишь одного из величайших пророков человечества. В 1879-85 годах Толстой перевёл заново с древнегреческого языка четыре Евангелия и свёл их в один текст, оставив, по его мнению, самое необходимое.
Лев Толстой это наш Лютер!

Для меня Толстой это прежде всего мыслитель. Да, его превратили в икону, в классика литературы. Но по духу это был настоящий революционер!
Возможно, столетие со дня смерти Толстого официально не празднуют потому, что не хотят вспоминать, что Лев Толстой был противником частной собственности и выступал против русской православной церкви.
Но революция Толстого актуальна и сегодня!

Помню, как в юности в библиотеке прочитал «Исповедь» Толстого. Тогда и решил построить свою жизнь на основе опыта жизни Льва Николаевича.
«Ну хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире, – ну и что ж!». И я ничего не мог ответить…»

Я направился по пути, которым шёл Толстой. Когда посетил Оптину пустынь, в хибарке, где ночевал, я нашёл книгу «Лев Толстой «Божественное и человеческое» из дневниковых записей последних лет».

«Есть один несомненный признак, разделяющий поступки людей на добрые и злые: увеличивает поступок любовь и единение людей – он хороший; производит вражду и разъединение – он дурной».

Толстой всю жизнь стремился к истине, искал идеал. Он поступил на философский факультет – перевёлся на юридический – бросил университет – решил стать образцовым помещиком – поступил на военную службу – пытался создать идеальную семью – стал литератором – развенчивал старую религию, чтобы создать новую – всю жизнь искал «зелёную палочку», способную осчастливить людей – и умер со словами «Искать, всё время искать...»

Это был искатель Истины, хотя и шёл методом проб и ошибок.
По сути своей Лев Толстой был странником – человеком на пути к Богу!
И потому, следуя по пути Толстого, я назвал свой роман-быль «Странник».

Данте Алигьери в книге «Новая жизнь» пишет: «странники» могут пониматься в двояком смысле – в широком и в узком: в широком – поскольку странником является тот, кто пребывает вдали от отчизны своей; в узком же смысле странником почитается лишь тот, кто идёт к дому святого Иакова или же возвращается оттуда».

Толстой фактически отказался от присуждения ему Нобелевской премии по литературе за 1906 год.
Ныне учреждена литературная премия «Ясная поляна», которая вручается потомками Льва Николаевича Толстого в день его рождения 9 сентября.

В 2008 году в день рождения Льва Толстого я посетил Ясную Поляну и подарил музею свой роман-быль «Странник»(мистерия), в котором описал общение с Львом Толстым.
Меня поразила скромность убранства дома. Я бродил по тропинкам, где когда-то ходил Лев Николаевич, и мне казалось, словно я беседую с ним.
- «Такая мания – это писательство. За деньги писать. Это как есть, когда не хочется, или как проституция, когда не хочется предаваться разврату. … Я чувствую, что совершаю грех большой, поощряя писательство, которое самое пустое занятие».
- Мне кажется, поступок писателя важнее, чем созданные им произведения.
- «Я очень понимаю, что суждение о том, что писателя нужно судить по его писаниям, а не по делам, не нравится вам. Мне такое суждение тоже противно».
- Как же жить?
- «Пусть пока вокруг тебя люди злобные и бесчувственные, - найди в себе силы светить светом добра и истины во тьме жизни, и светом своим озари путь и другим. Никогда не теряй надежды, если даже все оставят тебя и изгонят тебя силой, и ты останешься совсем один, пади на землю, омочи её слезами, и даст плод от слёз твоих земля. Может быть, тебе не дано будет узреть уже плоды эти - не умрёт свет твой, хотя бы ты уже умер».
- Но ради чего жить?
- «Праведник отходит, а свет его останется. Ты же для целого работаешь, для грядущего делаешь. Награды же никогда не ищи, ибо и без того уже велика тебе награда на сей земле. Не бойся ни знатных, ни сильных...»
- А что вы хотели, но не смогли или не успели написать?
- «Хотел написать всё, что думается человеком на протяжении нескольких часов. Всё!»
- Но зачем?
- «Только опомнитесь на часок, и вам ясно будет, что важное, одно важное в жизни – не то, что вне, а только одно то, что в нас, что нам нужно. Только поймите то, что вам ничего, ничего не нужно, кроме одного: спасти свою душу, что только этим мы спасём мир. Аминь».
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература

ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ!

Эффект движущейся, развивающейся жизни возникает в комедии благодаря контрастной композиции, приему, используемому Толстым и в прозе. В контрастно соотносимых характерах родилась философская концепция рассказа «Два гусара». Контрастны социально-групповые образы в «Утре помещика». Притчеобразны противопоставления в рассказе «Три смерти». Драматически контрастны начальный и финальный эпизоды «Юности». Писателю важно выделить из гущи совершающегося то, что резко противостоит друг другу. Он доискивается до корней явления, почти аллегорически обозначая его полярные моменты. Прием этот особенно действен в драме, где события приводятся в движение столкновением антагонистических героев. Несмотря на водевильные приемы, основой серьезной толстовской комедии стали драматические контрасты современной жизни.
Драму «И свет во тьме светит» Толстой писал с перерывами на протяжении 1890-1900-х годов. Если Аким добр и нравствен стихийно, если Никита прозревает на краю жизни, в трагических обстоятельствах, то герой новой пьесы Николай Иванович Сарынцев, живущий во тьме богатства и неведения истинного добра, намечает и осуществляет программу, благодаря которой идея света оказывается достижимой. Толстой считал пьесу исповедью, откровением, могущим спасти мир. Сюжет ее автобиографичен. Герой, переживая кризисное состояние, тяготится богатством, проповедует непротивление злу насилием и встречает полное непонимание со стороны родных. «Я не могу так жить», - совсем по-толстовски произносил Сарынцев. Писатель не закончил пьесу. О пятом действии можно судить лишь по конспекту. Герой умирал от выстрела княгини Черемшановой, чей сын под влиянием Сарынцева, отказавшись от военной службы, попал в сумасшедший дом, а потом в дисциплинарный батальон. «Обнаженная проповедь толстовства сделала драму «И свет во тьме светит» одним из самых противоречивых и самых неудачных произведений Толстого», - пишет К. Н. Ломунов. Сам Толстой назвал главного героя «скверным резонером». Но все, что не обрело художественной убедительности в этой неоконченной пьесе: мысли о силе добра, о постановке перед героями «жизненного, не решенного еще людьми вопроса», - все это с трагической силой раскрылось в «Живом трупе».
Критическое начало в последние годы в творчестве Толстого стало преобладающим. Резкие, почти сатирические краски использует Толстой в «Воскресении», показывая преступную жизнь имущих классов. Обличительная нота достаточно сильна и в «Живом трупе», и, как замечает М. Б. Храпченко, «конфликт, лежащий в основе «Живого трупа», кое в чем напоминает основную коллизию «Воскресения» - разрыв героя со своей средой». В «Живом трупе» продолжились нравственные и художественные искания Толстого. Но именно в этой драме критическое и поэтическое выступило в единстве. Нравоучительный дух, присущий «Воскресению», совершенно исчез в пьесе. Герой романа несколько механически совмещает в себе «духовного» и «животного» человека, тогда - «чистого», теперь - «развращенного». Душа героя драмы диалектически неделима. Ежеминутное сопряжение высокого и низкого в Феде Протасове дает «поэтическую жизненность» характеру и составляет основу драматического действия в пьесе.
«Живой труп» - это история современника, начатая за много лет до того в «Детстве», «Отрочестве», «Юности», история современника в его высшем духовном напряжении, движущаяся во времени и развивающаяся вглубь. Драматический жанр явился необходимым и завершающим ее звеном. Прозаическое повествование сменилось взрывчатой, требующей катарсиса трагедией.
«Как бы хорошо написать художественное произведение, в котором бы ясно высказать текучесть человека, то, что он один и тот же, то злодей, то ангел, то мудрец, то идиот, то силач, то бессильнейшее существо», - записал Толстой в дневнике 1898 года (т. 53, с. 187). Таким текучим, переменчивым и верным себе явился Федя Протасов. До знакомства с героем мы узнаем, что он «мот, пьяница, развратник» и «удивительный, удивительный человек, несмотря на его слабости». Писателя давно манил характер, который, не сопротивляясь судьбе, в любых обстоятельствах сохранял бы высокую нравственность. Толстой неоднократно будет возвращаться к этой мысли. Поначалу его особенно занимала тема изменчивости, движения характера, так как в текучести - залог нравственной работы в человеке («В этом величие человека», 1898). Чем более неподвижен характер, чем более он определен - тем меньше оснований для нравственного развития, в то время как «живой человек всегда может родиться, семя прорасти» (1898) (т. 53, с. 192). В эти годы семя добра прорастает в героях «Воскресения» и «Хаджи Мурата», рост его виден в «Живом трупе».
Появление Феди Протасова подготовлено так, что его ждут с нетерпением. Пожалуй, все невыгодное, дурное о нем уже сказано: и то, что он не хочет служить, и то, что он бросил любящую жену и больного ребенка, и то, что праведной семенной жизни он предпочитает забвенье у цыган. Впервые автор представляет нам героя, так сказать, в вертепе греха, когда «мот и пьяница» поглощен цыганским пением. Это одна из сильнейших сцен пьесы, драматизм которой состоит в неожиданной для зрителя переоценке ценностей. «Дурные» цыгане оказываются носителями такого мощного источника света, который по-новому показывает Федю. С трудом опоминаясь после пения, он произносит: «Не разговаривайте. Это степь, это десятый век, это не свобода, а воля…» Песня продолжает звучать в его душе, сплетаясь с ответом на мучительный внутренний вопрос.
Толстому музыка проясняла всегда высокое и истинное в его душе. Федю цыганские песни делали почти счастливым. «Удивительно, и где же делается все то, что тут высказано? Ах, хорошо. И зачем может человек доходить до этого восторга к нельзя продолжать его?» Феде свойственно присутствие «самых высших, лучших человеческих качеств - любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения» (т. 11, с. 53). Еще в «Люцерне» у писателя родилась мысль о «включении искусства в жизнь, абсолютной неотторжимости того, что следует считать подлинным искусством, от того, что может быть названо подлинной жизнью». В сцене у цыган одинаково важны и музыка, и слова Феди «не свобода, а воля». Герой намеренно противопоставляет волю свободе, ибо воля - это еще и «власть, сила… право… желание… вся нравственная половина человеческого духа» (В. И. Даль). Значит, Федя не просто бежал из дому по слабости, чтобы забыться, но сознательно настоял на своем праве. И вся драма - это осуществление «нравственной половины человеческого духа» в себе.
Три женщины ведут борьбу за героя: Лиза, ее сестра Саша и цыганка Маша. Первая по строгой и педантичной ограниченности натуры чужда Феде, вторая, хотя и сочувствующая ему, тоже принадлежит враждебному миру. И только бескорыстной и вольнолюбивой Маше доступны искусство, нежность и любовь в их подлинном смысле. Она дорога Феде истинной любовью к жизни и к нему. Ей не надо совершать подвиги, исключительные поступки, надо лишь оставаться естественной. Рядом с Машей и он верен себе. Когда она советует ему пожалеть жену и поехать к ней, он без колебаний ответит: «А я думаю, не надо». Несомненно это - лучшие минуты в жизни Феди, так как он дает свободу душе и достигает согласия с ней. Первое действие заканчивается его словами: «Ах, хорошо! Кабы только не просыпаться. Так и помереть». Сопротивляясь чуждой ему жизни, он отстаивает себя. И как бы ни были расстроены его внешние дела, он радуется своим внутренним победам. Движение драмы - это не путь Феди на дно, а нравственная борьба за лучшее в себе.
Примечательно, что Толстой с поразительной настойчивостью заставляет Федю в финалах четырех актов из пяти повторять слова глубокого удовлетворения тем, к чему он пришел. Отказав бескорыстной просьбе Саши вернуться домой, он скажет себе: «Да, да, чудесно, прекрасно». Расстроенный искренним состраданием Абрезкова, он и ему заявят о нежелании изменить своё положение и снова повторит: «Так и надо. Чудесно». Своими многим непонятными, но мотивированными велением совести и духа поступками Федя добился того, что согласовал свою жизнь с совестью, преодолев страшное противоречие, мучительное для честного человека. «Я сделал, что должно» - таково его убеждение. Выстрелив в сердце, он успеет объяснить Лизе: «Мне этак лучше».
Герой Толстого увидел зло не только в крайних проявлениях бесправия и нищеты, а в повседневной, обеспеченной жизни, которую общество считает образцовой. Для писателя несостоятельна сама социальная система, от которой отчуждена духовная жизнь человека. Только полная развращенность и духовная пустота позволяют судебному следователю занимать место государственного служащего, с лихим бесстыдством и тайным злорадством допрашивающего Федю. В сцене этой, может быть, как ни в какой другой писатель говорил о невозможности человека самоустраниться от социальной системы, которого она все равна «достанет». Оттого столкновение Феди с облеченным властью чиновником ужасает трагической незащищенностью живого человека перед агрессией мертвого социального порядка. В отличие от судебного следователя Каренина, мать Лизы, сами Лиза и Виктор честны и щепетильно порядочны, им ведома духовная «борьба со злом». Но порочное общество не могло духовно не отравить и этих людей. Зло распространилось повсеместно. Лаза и Виктор сильнее других сопротивляются бездушию жизни. И тот и другая борются за Федю не формально, не ради очистки совести. Им не в чем себя упрекнуть, кроме того, что у них нет истинной человечности, поэзии и мудрости, которые исключают возможность эгоистического счастья для двоих. Лишь один раз прорвалась у них неприязнь к Феде, но они оба быстро овладели собой. Не просто порядочности и честности добивается Толстой от героя в драме, в которой он отказался от назидательности. Ему нужен человек, способный на высшее проявление духа: лишенные этой способности - несчастны, социально больны.
Понятие совести для Толстого преисполнено морального и социального смысла, ибо это «есть память общества, усвояемая отдельным лицом» (т. 53, с. 228). И потому главная беда современника - «несогласие нашей жизни с нашей совестью». Об этом его статьи последних лет, об этом и художественные произведения. Это предмет его постоянных и нелегких размышлений: «Люди живут не по совести, не по своей совести. Люди возьмут себе за совесть чью-нибудь другую, высшую против своей, совесть (например, Христову - самое обыкновенное) и очевидно не в силах будучи жить по чужой совести, живут не по ней и не по своей, и живут без совести. <…> И самое нужное людям это выработать, выяснить себе свою совесть, а потом и жить по ней…» (т. 50, с. 3).
Так живет по чужой совести Анна Дмитриевна Каренина. Она взяла себе за образец христианское учение и судит окружающих, исходя из него: любовь должна быть «любовью чистой, любовью-дружбой», женщина, согласившаяся оставить мужа, «не может быть хорошая женщина». А если ее Виктор, считающий, что «развод не согласен с истинным христианством», идет на это, значит, происходит отпадение от принятых норм жизни. Эта чопорная верность христовой морали делает ее слепой, глухой и жестокой даже по отношению к любимому сыну. Для нее дело не в том, что Лиза и Виктор созданы друг для друга, а в том, что они нарушают привычные нормы поведения. Жизнь по чужой совести оказывается бессовестной и бессердечной. Она разрывает связи между людьми, мешает матери понять сына. «За что вы так жестоки ко мне?» - пеняет ей Виктор. «Вы не добры, вы жестоки», - укоряет Каренину Абрезков и напоминает ей: «А ваша религия?» Анна Дмитриевна спохватывается и цитирует Евангелие. Но очень скоро отбрасывает чуждую ей фразу и вполне искренне на более близком ей французском языке произносит: «Mais c"est plus fort que moi» (Но это выше моих сил).
Каренина гордится тем, что ее сын «чист как голубь», а всё нечистое - не его удел. Для Толстого такая чистота неприемлема. «Нельзя очиститься одному или одним; чиститься, так вместе; отделить себя, чтобы не грязниться, есть величайшая нечистота, вроде дамской чистоты, добываемой трудами других. Это все равно, как чиститься или копать с края, где уж чисто. Нет, кто хочет работать, тот залезет в самую середину, где грязь, если не залезет, то, по крайней мере, не уйдет из середины, если попал туда» (т. 50, с. 71). Каренина мечтала о «чистой» жене для сына, а Лиза несчастна. По ее убеждению, несчастье и страдание- это нечистота, которой следует избегать. Но в глазах Толстого нет большего греха, чем стремление отгородиться от страдания. Трагедия Феди вызывает в ней брезгливое чувство, а его «воскрешение» приводит в негодование: «Знаю только, что как только Виктор прикоснулся к этому миру грязи, они затянут его. Вот и затянули».
В последнем действии эта тема повторится особенно настойчиво. «Грязное дело», - скажет судебный следователь о деле Каренина и его жены. Федя, «грязный, опустившийся», сидит в «грязной комнате трактира», где дурной запах водки, нищеты, преступления. Один Протасов не боится «грязи», потому что не боится жизни, ему единственному доступно истинное понимание совести. Он вспоминает, как однажды не пришел на свидание с замужней женщиной, в которую был влюблен, и раскаивается в этом как в грехе. По его понятиям, это так же скверно, как погубить Машу. Это измена жизни, своему о ней представлению: «Весь во вшах буду, в коросте… а луч солнца, да, - во мне, со мной». Бывая в ночлежках, Толстой заметил: «…неожиданно я нашел их лучше себя. Должно быть так» (т. 49, с. 116). И Федя, дорожащий лучом света в себе, не случайно опустился на дно, где опадают покровы фальшивой чистоты, где истинная душа обнажена. Умирая, он сожалеет: «Маша опоздала» - и плачет, но солнце, живущее в его душе, пробивается словами: «Как хорошо. Как хорошо».
«Я отказался от жизни людей своего круга», - произнес Толстой. Уход от привычно неистинной жизни, переворот в судьбе, катастрофа стали для писателя и его героя залогом движения к правде.
Первоначальное недоверие Толстого к театру в конце концов обернулось признанием сцены за ее демократизм и непосредственную связь со зрителем. В пору духовного кризиса, когда писатель отрицал искусство, стремился высказаться в назидательной притче, философских и публицистических трактатах, - даже в этот период он не мог не отозваться в своем художественном творчестве на сложные процессы действительности. Именно драматический род искусства оказался самым подходящим для широкого распространения идей Толстого.
Его убеждения и взгляды воплотились в комедии «Плоды просвещения» и в драмах «Власть тьмы» и «Живой труп», где писатель тронул «огромное поле… поэзии» и способствовал преобразованиям в этом жанре. Гений великого художника, его стремление ответить на жгучие вопросы времени, поиски новых художественных путей в драматургии сделали его пьесы насущно необходимыми в мировом репертуаре.

«Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил». Написана и впервые опубликована в 1886 г. в издательстве «Посредник». Комедия представляет собой переработку для сцены рассказа Толстого «Как чертенок краюшку выкупал». Пьеса предназначалась для народных представлений. Увлеченный идеей народного театра, Толстой писал в 1886 г. П. А. Денисенко: «Дело само по себе огромного значения и доброе божье дело; и непременно пойдет и будет иметь огромный успех. Это дело займет вас и всех тех, которые возьмутся за него; и если сотни людей отдадутся все этому делу - все будет мало… Желаю всей душой вам успеха в деле народного театра» (т. 63, с. 329).
Пьеса широко шла в народных театрах и балаганах. Впервые показана летом 1886 г. в народном балаганном театре в селе Александровском под Петербургом. Газета «Неделя» писала 27 июля 1886 г.: «На днях была сделана попытка придать «народному театру» большее значение, чем он имел до сих пор со своими балаганными пьесами: была поставлена комедия графа Льва Толстого «Первый винокур». Несмотря на ненастную погоду и накрапывавший дождь, смотреть пьесу собралось более 3000 рабочих… Многие места пьесы произвели весьма сильное впечатление на зрителей, долго после окончания представления продолжавших обсуждать возбужденные пьесой вопросы».
Хотя цензура и исключила из пьесы наиболее острые в социальном отношении места, «Первый винокур» пользовался прочным успехом у народного зрителя. Тогда последовало запрещение комедии для народных театров. Но комедия в обход цензуры эпизодически появлялась на народных сценах. Известный педагог и деятель народного театра Н. Ф. Бунаков рассказал, что в организованном им народном театре в селе Петино под Воронежем он в 1893 г. поставил «Первого винокура», привлекая в качестве исполнителей местных крестьян и учащихся (см.: Н. Ф. Бунаков. Моя жизнь в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной. СПб., 1909, с. 220).
Французский драматург и театральный деятель М. Потшер на основе «Первого винокура» написал пьесу «Дьявол-виноторговец» и поставил ее в 1895 г. в созданном им Народном театре. Л. Толстой писал М. Потшеру 6/19 марта 1902 г.: «Я знаю ваши труды, одобряю их и давно ими любуюсь. Совершенно уверен, что вы достигнете успеха и будете иметь большое и благотворное влияние на возрождение театра, который изо дня в день превращается в забаву для праздных людей и все более и более, отклоняется от своего истинного назначения» (т. 73, с. 214).
В 1911 г. пьеса была поставлена П. П. Гайдебуровым на сцене руководимого им Общедоступного театра. После Великой Октябрьской революции пьеса ставилась в профессиональных театрах и самодеятельных коллективах. Большой интерес вызвал спектакль, поставленный художником Ю. П. Анненковым в Эрмитажном театре Петрограда 13 ноября 1919 г. В. В. Шкловский писал, что «эту пьесу Анненков развернул цирковым матерьялом и всю превратил в цирковое действие», а также внес в пьесу «матерьял злободневности, частушки, городовых в аду и т. д.» (В. Шкловский. Народная комедия и «Первый винокур». - «Жизнь искусства», 1920, 17–19 апреля, с. 1. Подробный анализ спектакля и полемики вокруг него дан в кн.: Д. Золотницкий. Зори театрального Октября. Л., 1976, с. 234–239).

«Власть тьмы, или Коготок увяз, всей птичке пропасть». Написана в 1886 г. Впервые опубликована издательством «Посредник» в 1887 г. В основу «Власти тьмы» положено уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, которого Толстой посетил в тюрьме. Впоследствии Толстой рассказывал: «Фабула «Власти тьмы» почти целиком взята мною из подлинного уголовного дела, рассматривавшегося в Тульском окружном суде… В деле этом имелось именно такое же, как приведено и во «Власти тьмы», убийство ребенка, прижитого от падчерицы, причем виновник убийства точно так же каялся всенародно на свадьбе этой падчерицы» (т. 26, с. 706).
Толстой трудился над пьесой напряженно и с увлечением. Он начал работать над ней в конце октября 1886 г. Писатель переделывал каждый акт по нескольку раз. Уже 25 ноября 1886 г. драма была сдана в набор. Но и в корректуре Толстой вносил в ее текст поправки.
Еще до того как пьеса была опубликована, многие знакомые Толстого слышали ее в чтении в доме писателя, и на всех она производила громадное впечатление (см.: Л. Д. Опульская. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1886 по 1892 год. М., 1979, с. 65–67). Толстой хотел, чтобы драма была поставлена в народном театре М. В. Лентовского «Скоморох».
Как только в Петербурге стало известно, что Толстой написал пьесу, премьерша петербургского Александрийского театра М. Г. Савина просила разрешения писателя поставить «Власть тьмы» в свой бенефис. Толстой ответил согласием. 20 декабря 1886 г. Савина благодарила Толстого, просила как можно скорее выслать рукопись, брала на себя все хлопоты в Театрально литературном комитете и цензуре.
Получив «Власть тьмы» в корректуре, Савина, по ее словам, «пришла в восторг». Она поехала к Толстому посоветоваться относительно предстоящей постановки. «Петербургская газета» сообщала 29 декабря 1886 г.: «Большие толки возбуждает эта новая пьеса графа Л. Н. Толстого. Многие уверяют, что реализм нового произведения никак не может примириться с требованиями цензурных условий».
Театральная цензура не пропустила пьесу. Тогда друзья Толстого В. Г. Чертков и А. А. Стахович организовали чтение «Власти тьмы» в известных частных домах, придворных кругах, чтобы популяризировать драму и добиться отмены ее цензурного запрета. Многие деятели культуры: И. Е. Репин, В. В. Стасов, Г. И. Успенский, В. Г. Короленко, В. М. Гаршин, В. И. Немирович-Данченко - высоко оценили пьесу Толстого и добивались ее разрешения для театра. А. А. Стахович читал пьесу у министра императорского двора и уделов в присутствии Александра III. Пьеса царю понравилась, он сам пожелал быть на генеральной репетиция. В феврале - марте 1887 г. в Александринском театре шла подготовка к спектаклю.
Хранящиеся в Институте русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР неопубликованные дневники писательницы С. И. Смирновой, жены актера Александрийского театра Н. Ф. Сазонова (он репетировал роль Никиты), свидетельствуют о громадном интересе в столице к готовящемуся спектаклю. 3 марта 1887 г. в дневнике записано: «Куда теперь ни покажутся актеры, везде их спрашивают, что «Власть тьмы»?» (ИРЛИ, ф. 285).
Репетируя роль Акима, актер П. М. Свободин обратился к Толстому с письмом, прося дать «несколько указаний относительно этой роли». В письме Свободину от 5 марта 1887 г. Толстой изложил свое представление о внешности Акима и дал некоторые советы, как играть эту роль (т. 64, с. 24–25). Свободин писал 4 марта 1887 года своему приятелю, редактору журнала «Русская мысль» В. М. Лаврову: «Мы репетируем «Власть тьмы», я буквально просиживал ночи, играя Акима, изболел, измадел, как говорится в драме, до истощения сил, а что будет и будет ли? Представлению гр. Толстого у нас в Петербурге я решительно придаю значение целого переворота в театре… целой будущности в судьбе театра уже в том только смысле, что постановка драмы поощрит, заманит Толстого писать для сцены - делать то, чего ему именно недоставало. Такой гениальный писатель никогда до сих пор ничего не делал для театра» (А. Альтшуллер. Павел Свободин. Л., 1976, с. 81–82).
В то время когда работа над «Властью тьмы» была доведена в Александрийском театре до генеральной репетиции, начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов послал пьесу обер-прокурору синода К. П. Победоносцеву. Прочитав пьесу, Победоносцев писал Александру III: «Я только что прочел новую драму Л. Толстого и не могу прийти в себя от ужаса. А меня уверяют, будто бы готовятся давать ее на императорских театрах и уже разучивают роли… Какое отсутствие, больше того, отрицание идеала, какое унижение нравственного чувства, какое оскорбление вкуса… День, в который драма Толстого будет представлена на императорских театрах, будет днем решительного падения нашей сцены}) (письма К. П. Победоносцева к Александру III, т. 2. М., 1926, с. 130–132). И подготовленный спектакль был запрещен.
Впервые «Власть тьмы» на русской сцене была разыграна актерами-любителями под руководством актера Александрийского театра В. Н. Давыдова 11 января 1890 г. в петербургском доме А. В. Приселкова. Этот спектакль стал событием в театральной жизни столицы. Его посетили писатели, актеры, художники. На спектакле присутствовали М. Г. Савина и А. П. Чехов, одобрительно отозвавшиеся о нем.
Между тем «Власть тьмы» с громадным успехом шла на многих сценах Западной Европы. В 1888 г. она была показана в Свободном театре А. Антуана в Париже, в 1890-м в Свободном театре О. Брама в Берлине. Пьесу играли в театрах Италии, Швейцарии, Голландии.
Цензурный запрет на исполнение «Власти тьмы» в казенных: и частных театрах продолжался более восьми лет и был снят лишь в 1895 г. «Известие о разрешении на сцену драмы графа Л. Н. Толстого «Власти тьмы» быстро разнеслось по России, и ежедневно получаются в Петербурге телеграммы от провинциальных антрепренеров с просьбой о присылке цензурованных экземпляров драмы графа Л. Н. Толстого» («Новое время», 19 октября 1895 г.). В том же 1895 г. два казенных театра (Александринский в Петербурге и Малый в Москве) и три частных (петербургский театр Литературно-артистического кружка, московские театры Корша и «Скоморох») каждый по-своему воплотили идеи и героев Толстого. Спектакли Малого театра и театра «Скоморох» посетил автор пьесы.
При несовершенстве первых спектаклей факт появления в театре «Власти тьмы» имел огромное социальное и эстетической значение. Писатель дал театру образец новой драмы, где многие персонажи могли претендовать на роль главного героя. Драматург видел трагедию в повседневных событиях и таким образом приобщал зрителя к новой театральной эстетике. Обращаясь к совести современников, потрясая их картинами жизни народной, Толстой обогатил русскую драму и подготовил великие реформы в театре (см.: Ю. Рыбакова. Первые постановки «Власти тьмы» в России. - В кн.: Лев Толстой. Проблемы драматургии и сценической интерпретации. Л., 1978, с. 58–79). Среди дореволюционных постановок следует назвать «Власть тьмы» в Московском Художественном театре (1902). К. С. Станиславский трактовал пьесу как современную трагедию из крестьянской жизни (см.: M. H. Строева. Режиссерские искания Станиславского. 1898–1917. М., 1973, с. 97–105).

51.Драматургия Л.Н. Толстого. Драматургия Толстого неоднородна как по способам обрисовки явлений жизни, так и по своему художественному качеству.“Власть тьмы”, “Плоды просвещения”, “Живой труп” составляют ярчайшую страницу в истории русской и мировой драматургии. Один из создателей эпоса нового времени, Толстой и в драматургии нашел оригинальные, в высшей степени плодотворные пути творчества. Между его художественной прозой и драматургией есть свои внутренние соприкосновения. Если в “Смерти Ивана Ильича” и “Крейцеровой сонате” драматизм положений, переживаний имеет в своей основе “подобие жизни”, то во “Власти тьмы”, “Плодах просвещения” отражена драма народа, драма его повседневного бытия.Народная тема в русской драматургии разрабатывалась и до Толстого. В драме А. С. Пушкина “Борис Годунов” показана роль народа в исторических событиях.“Бориса Годунова” и “Власть тьмы” отделяют друг от друга шестьдесят лет. Внимание Толстого привлекают иные явления и стороны народной жизни. Он показывает деревню в тот период ее существования, когда старое тесно сплеталось с “новым”, когда все сильнее и сильнее ощущалось воздействие буржуазных отношений. Писатель изображает повседневное течение жизни, ее “обычный” уклад, но в этой обыденности он вскрывает истинный драматизм, который входит неотъемлемым элементом в ее содержание. Существенной особенностью обрисовки действующих лиц во “Власти тьмы” является ярко выраженный нравственный критерий. Конфликты, характеры героев развиваются в пьесе в силу своей жизненной логики, внутренней необходимости, и вместе с тем стремления, поступки людей показаны здесь в свете высоких этических требований, которым писатель всегда придавал огромное значение. Нравственное начало и драматизм во “Власти тьмы” образуют единое целое. Стремление любыми средствами добиться материального благосостояния, жажда богатства, легкой жизни, ведущие к преступлениям, вступают во “Власти тьмы” в острое противоречие с горячим желанием жить по справедливости; жестокость и подлость сталкиваются с нравственным чувством. Здесь и выявляются истоки драматического конфликта пьесы, в которой страстно осуждается не только само зло, но условия, породившие его, осуждаются обычные нормы жизни, являющиеся отражением основных принципов собственнического общества. В совсем иной манере, иной тональности написана драма “Живой труп”. Замысел произведения на тему, очень близкую этой пьесе, относится к середине девяностых годов. В своем дневнике 9 февраля 1884 года Толстой записал: “Ясно пришла в голову мысль повести, в которой выставить бы двух человек: одного - распутного, запутавшегося, павшего до презрения только от доброты, другого - внешне чистого, почтенного, уважаемого от холодности, не любви”. Конкретизация этой мысли привела художника к замыслу драмы, возникшему в 1887 году. Над созданием “Живого трупа” Толстой работал вначале с огромным увлечением, а затем появились сомнения в ценности и нужности этого произведения. Отличительными чертами пьесы являются воплощение сложных психологических коллизий и одновременно с тем тонкость, мягкость портретного рисунка, внешняя сдержанность драматического повествования и внутренняя напряженность чувств. “Живой труп” написан Толстым вскоре после завершения работы над “Воскресением”. На первый взгляд, кажется не очень понятным переход от гневного обличения, разящей сатиры “Воскресения” к акварельным краскам “Живого трупа”. Однако использование различных средств, путей художественного претворения замысла в жизнь как раз и свидетельствовало о широте восприятия писателем действительности, богатстве его творческих замыслов. В то время как в “Воскресении” среда, с которой постоянно соприкасается основной герой, представлена людьми, стоящими у власти, хранителями порядка, в “Живом трупе” главное действующее лицо сталкивается с аристократической “добропорядочностью”. В драме нет остро очерченных отрицательных фигур, подобных героям социально-сатирического романа. Те, с кем порывает Протасов, не отличаются какими-либо особыми пороками: это средние, обыкновенные люди определенного общественного круга, обладающие, с общепринятой точки зрения, многими достоинствами. Но замысел художника и заключается в том, чтобы показать не только крайние проявления тех принципов, на которых основана жизнь господствующих классов, но и несостоятельность аристократической респектабельности. В “Живом трупе” Толстой развивает действие, не проводя вначале резких внутренних разграничений между героями. Но одновременно с тем он рисует в качестве исходной ситуации конфликт, стремясь изнутри прояснить характеры героев. Духовный облик действующих лиц раскрывается постепенно, в противоречии с тем, какими герои кажутся при первом знакомстве с ними, вопреки тому, как оценивают их окружающие, что они думают сами о себе. И вместе с тем характеристика “респектабельных” героев несет в себе явные обличительные начала. Однако в процессе развития действия хорошее и дурное как бы меняются своими местами; то, что признавалось многими значительным, добропорядочным, выступает как мелкое и ничтожное, и наоборот, то, что оценивалось как ничтожное и низменное, предстает в своем душевном обаянии и силе. Существенной особенностью “Живого трупа” является неразрывная связь социального, психологического и нравственного аспектов. Освещение коллизий жизни, психология героев в “Живом трупе”, как и в других произведениях Толстого, включает в себя нравственный конфликт, который не обособляется от внутреннего развития драмы, но ясно проступает в обрисовке ее действующих лиц. Пожалуй, никто из русских и западноевропейских драматургов не выдвигал с такой глубокой художественной мотивацией, как автор “Власти тьмы” и “Живого трупа”, те высокие этические требования к человеку, которые, по мнению писателя, должны составлять важнейшее начало духовной жизни.

После кризиса и перелома Толстой создает также выдающиеся драматические произведения, продолжающие лучшие традиции русской классической драмы и предвосхищающие драматургию Чехова и Горького.

В драме «Власть тьмы, или Коготок увяз, все птичке пропасть» (1886) в основе сюжета лежит действительный случай, осмысливая который, Толстой обобщает наблюдения над процессами, происходящими в пореформенной деревне. Драма наполнена глубоким социальным и нравственным содержанием, которое отчасти раскрывается в названии и подзаголовке. В деревне властвует тьма, царство которой обусловлено установившимися капиталистическими порядкаи: деньги и корыстолюбие разрушают патриархальный уклад деревенской жизни. Люди видят в деньгах единственное средство, дающее счастье и разрешающее все жизненные затруднения. Беспросветность этой ситуации в том, что зло становится обыденным, перестает восприниматься как зло, что приводит к искажениям нравственных понятий и прямы преступлениям. Тьма понимается Толстым как олицетворение социального зла, как тьма неверия, греха, безнравственности. В образе Никиты Толстой показывает путь преодоления власти тьмы через покаяние в грехе. Особое место в драме занимает Акима – искатель правды, воплощающий в себе лучшие стороны патриархальной морали, но одновременно пассивного, не имеющего сил и воли для активного сопротивления злу.

В комедии «Плоды просвещения» (1890) писатель показывает совершенно иную среду. Действие разворачивается в доме Звездинцевых, обитатели которого – культурные и просвещенные люди. Но их «плоды просвещения» очень своеобразны – они увлечены спиритизмом, учреждением разных обществ, устройством балов и увеселений. В этот дом приходят крестьяне, чтобы выкупить землю. Но несмотря на то, что это комедия, в изображении крестьян явно прослеживаются трагические черты. Основной конфликт пьесы – столкновение бедствующей трудовой крестьянской России и «просвещенного» барства за владение землей. Толстой решает этот конфликт в комическом ключе, но за эти м стоит страшная социальная пропасть, разделившая Россию перед революцией.

52. Особенности религиозной и общественной позиции Толстого в поздний период творчества.

По монографии М.Н. Дунаева «Вера в горниле сомнений». Кризис Толстого есть проявление неизбежности кризиса эвдемонической культуры, который осуществляется прежде в душах людей, наиболее чутких к бытию, к его трагическим изломам (а художники всегда таковы), осуществляется и ощущается тогда, когда основная масса носителей данного типа культурного сознания ещё и не подозревает о грозящей катастрофе. Эвдемонический идеал рухнул на глазах. И как закономерность этого краха прежних иллюзий являются мысли, приходившие слишком многим (и выраженные ещё Екклесиастом): "Всё это так давно всем известно. Не нынче - завтра придут болезни, смерть (и приходили уже) на любимых людей, на меня, и ничего не останется, кроме смрада и червей. Дела мои, какие бы они ни были, все забудутся - раньше, позднее, да и меня не будет. Так из чего же хлопотать? Как может человек не видеть этого и жить - вот что удивительно!".

Толстой идёт тем же путём, что прошли до него тьмы и тьмы людей, тем путём, каким суждено идти и после него неисчислимому множеству.

Все прежние радости жизни отвергаются как бессмысленные.

По статье А. Меня «Богословие» Льва Толстого и христианство. Богоискатель, нашедший обоснование жизни в вере, Толстой в сущности подрывал ее основы.

Вера была принята как единственное решение. Однако с немалыми оговорками. Толстой желал, чтобы это было христианство. Но получилось нечто иное. Свое, «самодельное».

Лев Толстой отказался от Церкви, в сущности так и не узнав ее. Вникать в духовные христианские подвижничества у него не было желания.

Бог для Толстого – это не Бог Евангелия, не Личность, которая может открываться людям, а туманное пантеистическое Нечто, живущее в каждом человеке. Странным образом это нечто является и Хозяином, велящим поступать нравственно, творить добро и уклоняться от зла. Странность заключена в том, что не понятно, как безличное начало способно давать столь конкретные повеления.

Евангелие говорит о бесконечной ценности человеческой души. Для Толстого личность – лишь временное и преходящее проявление безличного Божества.

Ничьим «последователем» Лев Толстой не был. Он был сам по себе. Прочитанное он всегда приводил в согласие со своими идеями.

Он не только ожесточенно, оскорбительно, забыв об элементарном такте, писал о таинствах Церкви, о ее учении, но утверждал, что является христианином, что только его взгляд на понимание христианства истинен.

Толстовская концепция опрощения, отказа от культуры.

Трагедия Толстого – это трагедия человека, не избавившегося от гипноза рассудочности, от рационализма. Но несмотря на это, его религиозно-философские писания могут нам многому научить. Толстой напомнил человеку, что он живет недостойной, унизительной, извращенной, суетной жизнью, что народы и государства, называющие себя христианскими, отодвинули на задний план нечто исключительно важное в Евангелии.

Пусть религия Толстого объективно не может быть отождествлена с религией Евангелия; остается бесспорно вывод, к которому пришел Толстой, пережив внутренний кризис. Этот вывод гласит: жить без веры нельзя, а вера есть подлинная основа нравственности .

Случись так, что Толстой не отвернулся бы от веры в Богочеловечество, от Церкви, его проповедь могла бы обрести бесконечно большую силу воздействия. Вместо разрушения она принесла бы созидание.

По статье Н.А. Бердяева «Л. Толстой». Толстой был близок к самоубийству, т.к. искал смысла жизни и Бога. Он не принимает жизни без ее смысла. Но в страстном искании Бога, смысла жизни и правды жизни Толстой изначально был поражен противоречием, которое его обессилило. Толстой начал с обличения неправды и бессмыслицы цивилизованной жизни. Правду и смысл он видел у простого трудового народа, у мужика. Толстой принадлежал к высшему культурному слою, отпавшему в значительной своей части от православной веры, которой жил народ. Он потерял Бога, потому что жил призрачной жизнью внешней культуры. И он захотел верить, как верует простой народ, не испорченной культурой. Но это ему не удалось ни в малейшей степени. Он был жертвой русского исторического раскола между его культурным слоем и слоем народным. Простой народ верил по-православному. Православная же вера в сознании Толстого сталкивается непримиримо с его разумом.

Лев Толстой раздирается противоречием между своей могучей стихией, которая выражается в его гениальном художестве, и своим рационалистическим сознанием, которое выражается в его религиозно-нравственном учении .

Художество Толстого всегда на стороне стихийной силы и правды жизни против лживых и бессильных попыток цивилизаторского сознания направить жизнь по-своему. Мы видим Толстого «непротивление». Не должно противиться сознательным усилием, цивилизаторской активностью непосредственной и простой правде природы.

Вера в стихийную благостность природы, которая и порождает толстовское учение о «непротивлении», сталкивается с верой в разум, в сознание, которое оказывается всемогущим и преображающие жизнь. С одной стороны, Толстой учит: будьте пассивны, не противьтесь злу насилием, - и правда природы, которая божественна, сама собой обнаружится и восторжествует. Но, с другой стороны, он же учит: раскрывайте в своем сознании разумный закон жизни, раскрываемый сознанием, закон Хозяина жизни, и ему подчините всю жизнь, им преображайте всю жизнь, весь мир. Толстой верит, что достаточно осознать истинный закон жизни, чтобы осуществить его.

Толстой был нигилистом в отношении к истории и культуре, был нигилистом и в отношении к собственному творчеству.

Учение Толстого представляет собой сочетание крайнего пессимизма с крайним оптимизмом. В личное бессмертие он так же не верит, как не верит в личного Бога, не верит в личность человека, не верит в изначальную свободу человека. Личное бытие для него есть призрачное и ограниченное бытие. Истинное бытие есть безличное бытие. Он был безблагодатный человек, гордость разума мешала приобретению благодати.

Великий русский писатель, драматург, публицист, граф Лев Николаевич Толстой родился 9 сентября (28 августа по старому стилю) 1828 года в имении Ясная Поляна Крапивенского уезда Тульской губернии (ныне Щекинского района Тульской области) в одном… … Энциклопедия ньюсмейкеров

Граф, русский писатель. Отец Т. граф… …

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ (1828 1910), русский писатель. Родился 28 августа 1828 в Ясной Поляне, семейном поместье в Тульской губернии. Его родители, родовитые российские дворяне, умерли, когда он был ребенком. В 16 лет, воспитанный домашними… … Энциклопедия Кольера

Толстой Лев Николаевич (1828 1910) Толстой Л.Н. Биография Граф, знаменитый писатель, достигший небывалой в истории литературы XIX в. славы. Принадлежит к богатому и знатному роду, занимавшему высокое положение еще во времена Петра Великого.… … Сводная энциклопедия афоризмов

Имя при рождении: Лев Константинович Дуров Дата рождения: 23 декабря 1931 (77 лет)(19311223) … Википедия

Лев Дуров Имя при рождении: Лев Константинович Дуров Дата рождения: 23 декабря 1931 (77 лет)(19311223) … Википедия

I Толстой Алексей Константинович , граф, русский писатель. В 1836 сдал экзамен за курс словесного отделения в Московском университете. С 1834 … Большая советская энциклопедия

ТОЛСТОЙ Лев Николаевич - граф [(28.8(9.9).1828, Ясная Поляна, ныне Щёкинского р на Тульской обл., 7(20). 11.1910, ст. Астапово, ныне ст. Лев Толстой в Липецкой обл.; похоронен в Ясной Поляне], писатель, мыслитель, педагог. В 1841 47 жил в Казани, где учился в ун те один… … Российская педагогическая энциклопедия

1. Алексей Константинович, граф (1817, Санкт Петербург – 1875, имение Красный Рог, Мглинский у. Черниговской губ.), русский поэт, прозаик, драматург, переводчик. А. К. Толстой Его первые детские стихотворные опыты одобрил близкий друг семьи В.… … Литературная энциклопедия

1. ТОЛСТОЙ Алексей Константинович (1817 75), граф, русский писатель, член корреспондент Петербургской АН (1873). Баллады, сатирические стихи, исторический роман Князь Серебряный (1863), драматическая трилогия Смерть Иоанна Грозного (1866), Царь… … Русская история

ТОЛСТОЙ Л.Н. - Русский писатель, граф, общественный деятель, классик русской литературы XIX в. Лев Николаевич Толстой родился в 1828 г. в родовом имении Ясная Поляна под Тулой*. Толстой рано остался без родителей и воспитывался сестрой отца. В 1844 г. поступил… … Лингвострановедческий словарь