Некролог игорю талькову. Игорь Тальков: Правда и ложь четверть века спустя Игорь тальков почему его убили

Более 20 лет назад, после убийства исполнителя песен, Игоря Талькова главным фигурантом преступления (6 октября 1991 года) выступал Игорь Малахов он же охранник Азизы.

Версии об убийстве

Напомним, по версии следствия, пуля из оружия Малахова стала смертельной для кумира 90-х. В 2012 году, директор исполнителя, Валерий Шляфман сообщил, что ему известно имя убийцы Талькова.

Не стоит искать убийцу. Всем известно, кто сотворил деяние. Все началось с удара по затылку Игоря Малахова (телохранителя Азизы) охранниками Талькова, он автоматически достал пистолет и спустил курок. Поразительно, как его отпустили…

Многие коллеги Талькова что убийца скрывается за рубежом, опасаясь возобновления дела, но следствие выяснило, что некий И. Рус, житель подмосковной деревни, попавший в больницу при смерти - Игорь Малахов (охранник Азизы). Фото второго фигуранта дела об убийстве Талькова - его бывшего директора Валерия Шляфмана (ныне Высоцкого), принадлежит жителю Израиля, куда он отправился через 4 месяца после гибели исполнителя.

Обвиняемый заговорил

В начале октября 91-го года Высоцкий (известный под фамилией Шляфман) занимал должность директора певца Талькова. Ссора за кулисами «Юбилейного дворца» в Питере происходила в его присутствии. Администратор Азизы Малахов резко заявил о необходимости замены выступления подопечной и Талькова. В ответ охранник схватил его сзади, директор невольно выстрелил. Со слов Высоцкого, он с певцом прижался к стене, после первых двух выстрелов Тальков упал.

Шляфман заметил, что Малахов жмет на курок и барабан крутится вхолостую. Он тогда стал вырывать оружие и передал его Азизе. Пули нашли в колонке, в стороне и возле Талькова (она прошла через легкое и сердце). Настоящей экспертизы не было.

Пистолет Шляфман спрятал в туалетном бачке. Но, по его предположениям, Аиза с костюмершей забрали оружие и с директором разобрали по частям. Главного вещдока не осталось, но на рубашке Высоцкого нашли следы пороха. Следователь предложил ему вернуться и доказать свою невиновность в суде РФ.

Что в итоге?

Эта история «покалечила» судьбы всех участников. Азиза была беременна от Малахова, но после стресса она не смогла выносить ребенка. Лена Кондаурова, возлюбленная певца, пережила аналогичную ситуацию, все охранники, принимавшие участие в драке, ушли из жизни. У Высоцкого в Москве осталась маленькая дочь, он не виделся с ней годами, даже в Израиле вынужден менять место жительства, взять фамилию супруги. В возрасте 53 лет Малахов (1959 года рождения) скончался. Перед смертью он злоупотреблял спиртным и увлекался мистикой.

Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.

Изучайте тайны истории - это интересно…

Сейчас читают

В середине XX века Юго-Восточная Азия, словно корабль, сорвавшийся с якоря, стремительно понеслась навстречу коммунизму. Поощряемые Китаем и СССР, - Вьетнам, Лаос, Филиппины, Камбоджа - вдруг обрели в Марксе и Ленине новых богов. В авангарде этого коммунистического отряда бодро шагала КПИ - одна из самых многочисленных партий, которую возглавлял товарищ Дипа Айдит…

Мир спорта - это арена ожесточённой борьбы, схватка воль и амбиций. И иногда свою правоту не удаётся защитить в пределах спортивной площадки. Так произошло в мае 1972 года, когда в финале Кубка обладателей кубков (нынешняя Лига Европы) встретились два футбольных гранда - шотландский «Глазго Рейнджерс» и московское «Динамо»…

В США, согласно первой поправке к конституции, церковь и государство разделены. То есть как таковая государственная религия в Америке отсутствует. Но это не мешает большинству американцев считать себя верующими людьми. Благо выбор, во что верить и в кого записываться - в католики, мормоны, адвентисты седьмого дня, - у них огромный: духовных общин самого разного толка в США просто не счесть. Неслучайно иные проповедники там популярнее голливудских звёзд. И часто вполне заслуженно. Взять, например, Кэтрин Кульман: на её проповеди собирались целые стадионы! А всё потому, что во время выступлений Кэтрин происходили самые настоящие чудеса: слепые прозревали, а парализованные начинали ходить…

Известно, что проститутки считаются представительницами «древнейшей профессии», но ни в одном историческом источнике не указано, когда же именно возникло это ремесло, при каких условиях, какими потребностями общества оно вызывалось.

Идеи конструктора Ростислава Алексеева намного опередили своё время. Не все задумки воплотились в жизнь, но его экранопланы, корабли на подводных крыльях, суда на воздушной подушке, без сомнения, открыли новую эпоху в истории кораблестроения.

«Лишить народ человека, которого он прославляет как величайшего из своих сынов, - не из тех поступков, на которые решаешься с лёгким сердцем, особенно если сам принадлежишь к этому народу. Никакие соображения, однако, не заставили бы меня отказаться от истины в пользу так называемых национальных интересов». Зигмунд Фрейд.

Глухой ночью 12 июня 1937 года в здании Военной коллегии Верховного суда СССР были приведены в исполнение смертные приговоры Ионе Якиру, ИеронимуУборевичу, командарму 2-го ранга Августу Корку, комкорам Роберту Эйдеману, Витовту Путне, Борису Фельдману и Виталию Примакову. Но главным в этом «расстрельном списке» был маршал Советского Союза Михаил Тухачевский.

История многочисленных покушений на Гитлера интересна и сама по себе. Но одно из таковых - причём без желания ликвидировать фюрера, а с намерением «всего лишь» изменить его половую ориентацию - безусловно, не просто интересно, но сенсационно. Благодаря рассекречиванию очередной информационной «глыбы» из архивов британской разведки исследователи получили доступ к уникальным документам, из которых следует: джеймсы бонды вполне серьёзно планировали сделать из фюрера… женщину. Цель операции, фигурирующей в секретных архивах под кодовым названием «Паула», была - в отличие от средств её достижения - чрезвычайно проста: снизить агрессивность Гитлера и превратить его в эдакого меланхоличного, мечтательного придурка, который, возможно, станет больше уделять внимания вязанию на спицах, нежели разработке людоедских планов, стоящих жизни миллионам людей.

Более двадцати лет назад, 6 октября 1991 года в Питере при загадочных обстоятельствах был убит певец Игорь Тальков. В какой-то сутолоке перед собственным выступлением. И по сей день у поклонников музыканта больше вопросов об этом деле, чем ответов.

В прошлом году бывший директор певца Валерий Шляфман, уехавший в Израиль на ПМЖ практически сразу же после трагедии, заявил в интервью "Экспресс газете", что знает имя человека, кто убил Игоря Талькова.

Нечего искать убийцу, - сказал Шляфман "ЭГ". - Все знают, кто это сделал и как, поэтому для меня виновный найден в первый же день, когда произошла трагедия. А дело так было: Игоря Малахова (бывшего директора Азизы-Ред.) охранники Талькова ударили по затылку, он автоматически потянулся к пистолету, выстрелил. Удивляет, как легко его отпустили...

"Убийца Талькова при смерти!"- такими заголовками запестрел Интернет, после того как стало известно, что тот самый Игорь Малахов находится в тяжелом состоянии в больнице.

Он серьезно болен. И многие поклонники Талькова решили, мол, вот оно возмездие за содеянное. Ведь, по версии следствия, именно из пистолета бывшего директора Азизы был убит кумир 90-х.

Кто же на самом деле был причастен к этому громкому убийству? Об этом "Комсомолка" расспросила Олега Блинова, который в 90-е возглавлял следственную часть прокуратуры Санкт-Петербурга и вел дело о трагической смерти Талькова.

"Малахова наказали за хранение огнестрельного оружия"

Да, я занимался этим расследованием, - поведал "Комсомолке" Блинов. - И не только я. Мы работали со следователем Валерием Зубаревым.

Один из подозреваемых в убийстве Талькова - его директор Валерий Шляфман заявил, что никогда не скрывался от правосудия. И артиста, по его словам, убил директор Азизы Игорь Малахов.

Виновность Шляфмана доказывалась определенными обстоятельствами, которые есть в материалах этого уголовного дела. А сейчас мы слышим от него только разговоры. Тем более, что прошло 20 лет, и никто его к ответственности привлекать уже не будет.

- Значит, Шляфмана вы серьезно подозревали?

Было даже вынесено постановление о привлечении его к уголовной ответственности. Сначала подозревали Малахова. Его доставили в Санкт-Петербург, допросили и каждое слово проверили.

Была проведена масса экспертиз, после чего установлено, что Игорь Малахов не причастен к убийству Талькова. Но за хранение огнестрельного оружия он все же получил наказание.

"Директор Азизы не мог убить Игоря"

- Почему же вы считаете, что Малахов не мог стрелять в Талькова?

Это установили органы предварительного следствия. Дело было на контроле у чиновников самого высшего ранга. И о ходе следствия я докладывал непосредственно заместителю генерального прокурора. Малахов не мог убить Талькова, потому что он находился не в той позиции, чтобы нанести повреждения, которые были у певца.

- Это доказано экспертизой?

Был привлечен один из лучших экспертов в области огнестрельных ранений - полковник Павлов, доктор медицинских наук Военной Академии Санкт-Петербурга. Он провел исследования и выяснил, в каком положении находился в момент выстрела Тальков и кто мог причинить ему эти повреждения.

"Из рук Шляфмана револьвер попал к Азизе"

Шляфман утверждал, что певица Азиза нашла пистолет, из которого убили Талькова, в сливном бачке и спрятала куда-то. Азиза этот факт в интервью "КП" отрицала. А что установило следствие?

Мы выяснили, что из рук Шляфмана оружие попало в руки Азизы, которая передала пистолет Малахову. Эта цепочка была нами отслежена. А Малахов выбежал на улицу и выкинул оружие. А поскольку он не местный житель, то в ходе следственного эксперимента он не смог вспомнить, в какой именно канал он выкинул пистолет.

- Олег Владимирович, если стрелял все-таки Шляфман, то объясните, как ему удалось избежать наказания?

Был развал Советского Союза. И все границы были открыты. Шляфман переместился из России в Украину, а уже оттуда вылетел на свою историческую Родину, в Израиль.

"Задержание Шляфмана постоянно откладывалось"

- Он уехал сразу после убийства?

Преступление произошло в Питере. И вся группа и сопровождающие их лица попросили отпустить их на похороны Игоря Талькова. С них было взято обязательство, что сразу после похорон они приедут в Петербург и дадут показания. Обещали вернуться через 3-4 дня, но никто из них обещание не выполнил. В связи с отсутствием финансирования командировок, мы "выбивали" деньги, чтобы выехать за подозреваемыми в Москву в течении двух месяцев. Я приходил к зампрокурору и говорил: "Дайте денежку!" Ответ был один, мол, денег нет, подожди. Поэтому все это несколько затянулось. А потом приехали в Москву и уже приступили к допросу всех лиц: группы Талькова "Спасательный круг", рабочих сцены, телохранителей музыканта. После допроса мы назначили ряд очень серьезных экспертиз.

В результате чего и было вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого господина Шляфмана. Пока все это происходило, мы установили, что Шляфман уже выехал за пределы страны. Пока искали его, уже прошло несколько месяцев. Тогда не было ни Интерпола, ни каких либо структур, которые могли бы оказать содействие в поиске лица, выехавшего за границу. Достаточно долго длилась процедура согласования моего выезда в Израиль. Я установил местонахождение Шляфмана, переговорив с его родственниками, представившись гражданином, который эмигрировал в Израиль. В консульстве Израиля я попросил содействия в доставке этого лица и проведении допроса. На что мне было заявлено, мол, если вы хотите нарушить закон государства Израиль, то будете привлечены к уголовной ответственности. Дескать, на территории Израиля сотрудники правоохранительных органов других государств действовать не могут.

"Конфликт произошел из-за макияжа певицы"

Олег Владимирович, давайте все-таки вернемся к тому роковому дню, когда был убит Тальков. Ведь до сих пор непонятно из-за чего убили певца.

Весь конфликт произошел из-за очередности и престижности последнего выступления на концерте. Нами было установлено, что певица Азиза, директором у которой числился господин Малахов, приехала в Питер для выступления на разогреве соревнований по кикбоксингу. Это была личная просьба Игоря Малахова. Она приехала. В этот же вечер в Питере проводился сборный концерт, не помню чему посвященный, но на нем артисты выступали бесплатно. И организаторы этого концерта попросили Азизу у них выступить.

Она дала согласие спеть бесплатно, но выставила условие, чтобы за два часа до концерта к ней в гостиницу "Прибалтийская" была предоставлена машина, мотивируя это тем, что ей необходимо время для создания сценического образа. Но машина за ней вовремя не приехала. И Азиза, понимая, что не успевает привести себя в порядок, попросила Малахова урегулировать этот вопрос. Малахов вышел из "Юбилейного" и подошел к будочке на колесиках, где сидел радиоинженер и попросил, чтобы Азиза выступила последней. На что радиоинженер сказал ему, мол, иди договорись с артистами, мне-то без разницы в какой последовательности кассеты ставить.

Малахов подошел к директору Талькова господину Шляфману и попросил его, чтобы Тальков выступил раньше Азизы. Шляфман ему ответил, мол, пойду спрошу у Талькова. Потом вернулся и сказал Малахову, мол, зайди, Игорь хочет с тобой переговорить. Малахов пошел в гримерку Талькова. В это же время Азиза сидела с коллегами в кафе, расположенном буквально в двадцати метрах от гримерки Талькова.

И тут мне хотелось бы особо подчеркнуть, что мое повествование - это не версия следствия, потому что версия - это предположение. А я вам сейчас рассказываю установленные следствием факты. Так вот, Малахов подошел к дверному проему и его встретили там телохранители Талькова. Как сейчас помню, Аркадий и Александр. Там произошла словесная перепалка между телохранителями Талькова и Малаховым. Телохранитель ударил Малахова в пах. Но поскольку Малахов был вице-президентом по кикбоксингу, он своей ногой заблокировал этот удар. Снова началась словесная перепалка. И один из телохранителей предложил Малахову отойти в сторонку и переговорить с глазу на глаз, по-пацански. Они отошли на пять метров от гримерки и начали вести беседу. Другой охранник стоял у двери в гримерку и в конфликте не участвовал. И вроде бы конфликт стал утихать, тон беседы снизился. Но тут "нарисовался" директор Талькова господин Шляфман, который достаточно в грубой форме начал подначивать Малахова: "Игорь, а ты что, испугался?" Суть примерно такая, но при этом все это произносилось в очень грубой, циничной форме.

Малахов понял, что вечер перестает быть томным, отступил на несколько шагов и достал револьвер образца 1895 года, который он приобрел еще за полгода до этого ЧП, когда у него произошел конфликт с некой преступной группировкой в Москве. Он был тогда сильно избит, порезан. И потом я проверял, конечно его показания, и этот конфликт Малахова с бандитами подтвердился.

В этот вечер в барабане его револьвера было три патрона. Малахов достал этот револьвер и направил его в сторону телохранителя Талькова. Господин Шляфман с криком "Наших бьют!" забежал в гримерку, где Игорь Тальков готовился к выступлению. Все лица, которых мы допросили, рассказали, что перед выступлением Тальков всегда сильно переживал. Поэтому и в этот вечер он сидел в гримерке весь на нервах и очень напряженный. И поскольку в то время было очень модно иметь газовое оружие, у Талькова тоже нашелся при себе газовый пистолет. Он его сразу же и вытащил, услышав крики Шляфмана.

Тальков выбежал из гримерки. В общем-то нормальная реакция мужика на ситуацию "наших бьют". Один из телохранителей, увидев, что в дверном проеме появился Тальков, принял решение о нейтрализации Малахова. Он бросил Малахова лицом вниз на пол коридора. Все это было скоротечно.

Малахов оказался в положении на четвереньках, телохранитель стал его вдавливать в пол. И тут подбежал второй телохранитель и стал коленом блокировать Малахова, чтобы он не двигался. Просто колено поставил на область лопаток, чтобы директор Азизы не мог шелохнуться. То есть, оба телохранителя были поглощены телодвижениями господина Малахова. В этот момент подбежал Игорь Тальков и несколько раз стукнул газовым пистолетом по голове Малахова.

Впоследствии медэкспертиза установила наличие рваных ран на его голове. И была обнаружена пластмассовая насадка от газового пистолета, которая отвалилась от ударов Талькова.

Далее один из телохранителей начал рефреном спрашивать Малахова, мол, где ствол. А Шляфман подошел со стороны лежащего лицом вниз Малахова и из его правой руки забрал пистолет. Сказав телохранителю, мол, все, ствол у меня. Видимо, руки от волнения у него дрожали. Через несколько секунд послышался щелчок, как осечка при выстреле. И после того как два таких щелчка произошло, единственная пуля, которая осталась в барабане, она и попала в Игоря Талькова. Малахов стрелять чисто физически не мог, потому что охранники его заблокировали. Медицинская экспертиза установила, что в момент рокового выстрела тело Талькова находилось в движении. Он наносил удары Малахову, сидя на корточках. И когда начал подниматься, револьвер выстрелил. И певец, судя по всему, видел, направленный в его сторону ствол. И даже пытался закрыться от пули рукой. На ладони Талькова судебные криминалисты впоследствии обнаружили рану - пуля пробила сначала ее, а потом и сердце. Мы установили, что выстрел был произведен с очень близкой дистанции от Талькова, - продолжает Блинов. - Чуть ли не вплотную к его руке. С такой дистанции мог стрелять только Шляфман. Так что смерть Талькова - типичная русская рулетка. Щелкали, щелкали и дощелкались.

- Получается, что убийство Талькова было случайным?

Убийство - это действие, которое предусмотрено Уголовным кодексом. А там было не убийство, а непредумышленная смерть человека!

Вспомнилось сейчас, когда мы допросили гражданскую жену Шляфмана, на наше счастье она даже не постирала за шесть месяцев, что на тот момент прошли со дня смерти Талькова, рубашку, в которой в тот день был ее муж. Мы изъяли у нее эту рубашку. И экспертиза показала, что на рукавах рубашки остался порох, следы огнестрельного оружия.

-Талькова можно было спасти?

Выстрел был прямо в сердце. Слепое огнестрельное ранение. Практически сразу же произошло внутреннее кровоизлияние. Если бы кто-нибудь догадался вовремя плотно закрыть чем-нибудь рану, то возможно Тальков бы и выжил. Но там все шло на секунды. После выстрела Тальков прошел несколько шагов и упал.

Свыше двадцатилетия прошло с момента загадочного убийства этого отечественного эстрадного певца, исполнителя собственных песен (отчасти - политически окрашенных), но в данном преступлении по-прежнему больше загадок, чем ответов. Хотя следственные органы еще "по горячим следам" выдвинули наиболее очевидную версию, за что убили Талькова и кто совершил это криминальное действие, мало кто из имеющих отношение к артисту поверил в нее.

Фактически сразу после безвременной гибели кумира советской молодежи Виктора Цоя Игорь Тальков посвятил ему одно из своих творений, в тексте которого философски заявил: весь путь настоящего поэта предопределен свыше, и, выполнив свою миссию, он возвращается в божественный высший мир. В этой же песне исполнитель высказал и предположение: и сам он, возможно, уйдет туда же "таинственным гонцом", - причем не исключено, что даже в ближайшее время. Данная фраза оказалась пророческой: в начале октября 1991-го, всего лишь около года спустя с момент ухода в мир иной Цоя, смерть настигла и Талькова - неожиданно и трагически, при весьма странных обстоятельствах.

Впрочем, некоторые друзья и родные певца уверяли, что свою кончину в расцвете сил и творческого пути он предвидел давно; один из его приятелей-музыкантов даже поведал разошедшуюся затем по всем российским СМИ историю. Еще в 1983-м, когда им предстоял авиаперелет, на замечание коллеги о возможности крушения Игорь заявил, что, мол, с ним им опасность не угрожает - ему погибнуть на самолете не суждено: его убьют при большом скоплении народа, а преступника не найдут. Только тогда, когда тем роковым октябрьским днем все свершилось по предсказанному самим поэтом и композитором сценарию, тот разговор и всплыл в памяти ставших его свидетелями коллег.

После совершенного преступления петербургские следственные органы тут же возбудили уголовное дело, обвинение по которому сперва было предъявлено Игорю Малахову - телохранителю и по совместительству бойфренду певицы Азизы. Именно с ним у Талькова возникла стычка, приведшая в итоге к смерти исполнителя, а "яблоком раздора" стала очередность артистов в концерте, который должен был состояться в "Юбилейном" - месте, где и разыгралась трагедия. Азиза будто бы не успевала подготовиться к своему выходу (хотя, по заявлениям очевидцев, она в это время спокойно просиживала в кафе, вместо того, чтобы гримироваться и совершать прочие приготовления к выступлению). Потому Малахов и потребовал от организаторов, ведущих и затем - команды Талькова, прежде всего - его директора Валерия Шляфмана, - чтобы его подопечный выступил первым, а уже затем на сцену вышла бы Азиза. После этого в гримерке Талькова состоялся уже непосредственно разговор обоих Игорей - притом настолько напряженный, что потребовалось вмешательство охранников певца, которые вывели Малахова в коридор, и там он достал оружие - револьвер наган, как утверждали свидетели.

Во время завязавшейся затем потасовки было произведено несколько выстрелов, в том числе самим певцом - из приобретенного незадолго до того газового пистолета (правда, как оказалось, пользоваться им исполнитель не умел - должного эффекта его стрельба не имела).

Тальков, разумеется, не нападал первым - ему пришлось применить оружие (на ношение которого у него, к слову, имелось разрешение) для самообороны, ведь первым в него, по показаниям свидетелей, выпустил пару пуль Малахов. Однако после тех выстрелов, оказавшихся как раз-таки не смертельными, у телохранителя Азизы оружие из рук выбили охранники певца - и вот в этот-то момент и возникает самая главная загадка: кто убил Талькова, произведя тот самый третий выстрел, направленный прямо в его сердце? Доктора, которым пришлось чуть позже констатировать смерть певца, отмечали: у него не было при таком ранении ни единого шанса на выживание, несколько шагов - и его жизнь бы прервалась (так, собственно, и случилось).

Поначалу следователи подозревали в совершении убийства именно Малахова; его основательно допрашивали и каждое его слово перепроверяли. Также питерской милиции (ведь именно она занималась расследованием преступления) удалось выяснить, что как раз телохранитель Азизы избавился от нагана, выбросив его в один из каналов Невы (не будучи местным жителем, он, правда, не смог вспомнить затем, в какой именно). Однако на избавление от оружия у него, как оказалось, были свои мотивы, не связанные непосредственно со смертью Талькова: револьвером Малахов владел без соответствующего разрешения. Именно по этой статье он затем и получил 2,5 года за решеткой, а вот найти доказательств его прямой причастности к убийству правоохранителям найти не удалось; более того, они по ходу следственных экспериментов, с привлечением лучших экспертов, выяснили другую важную деталь.

Удивительно, но в единственной подходящей для стрельбы в Талькова позиции находился совершенно другой человек - Валерий Шляфман, который, судя по всему, выпустив в певца роковую пулю, спрятал оружие в одном из туалетов "Юбилейного" - в сливном бачке. Там-то наган и отыскала Азиза, вернувшая его сразу после обнаружения законному (точнее - нелегальному) владельцу - своему бойфренду; а что случилось с орудием преступления дальше, уже упоминалось выше.

К слову, Шляфман стал директором Талькова буквально за три месяца до его трагической смерти - в июле 1991-го, и именно в ту пору, по воспоминаниям родных певца, стали происходить странные вещи. В его творческом коллективе почему-то то и дело стали вспыхивать серьезные склоки и раздоры; и вдова исполнителя уверена: Шляфман специально внедрился туда для создания подобных неприятных ситуаций. А буквально за пару дней до гибели у Талькова произошел телефонный разговор с одним из недавно уволенных сотрудников, который по ходу этого "общения" угрожал певцу.

Арестовать Шляфмана следователям, однако, не удалось: тот вскоре после убийства подопечного сбежал сперва на родину в Украину, а затем и в Израиль, а с полицией этого государства договориться о разрешении на допрос и уж тем более - на экстрадицию - не получилось.

Итак, убийца Талькова остался безнаказанным, и даже если теперь следователи смогли бы отыскать неопровержимые доказательства причастности к преступлению Шляфмана - либо кого-то другого, - за решеткой ему уже не оказаться, ведь срок давности вышел.

Его отец и дед были коренными москвичами, и принадлежали к дворянскому сословию. Дед Игоря был военным инженером, дяди - офицерами царской армии, а отец был репрессирован, и провел 12 лет в Сибири, где познакомился с Ольгой Юльевной, ставшей его супругой. (продолжение ниже Ю.К.)

И горь Тальков

=================================================

и череда смертей перехода от демократии к олигархии

эти смерти не кажутся случайными

и не кажутся разрозненными

убирали видимо тех кто умел говорить

Собчак... Старовойтова... Тальков...

Дума даже принимала постановление

не показывать по ТВ что и как они обсуждают

почему? - потому что не умеют видимо обсуждать

они мешали сделать нечто такое

которое они могли бы объяснить

=========

Продолжение

О льга Юльевна Швагерус росла в семье немцев, переселенных с Кавказа в Сибирь. До знакомства с Владимиром Тальковым она работала на шахтах, уже была замужем, но овдовела после того, как ее муж - сын кулака - застрелился, чтобы не сдаваться ОГПУ . Своего первенца Ольга родила в тюрьме, но он умер из-за недоедания, а саму девушку спас лагерный театр, где она и познакомилась с Влад имиром Тальковым, под руководством которого она пела романсы, декламировала стихи, а позже родила ему двух сыновей. Старший Владимир родился в ссылке, а младший Игорь после того, как в 1953 году семья вернулась из Сибири и поселилась в Тульской области, так как Тальковым было запрещено жить в столице.

Игорь рос веселым, подвижным и жизнерадостным мальчиком. Он рано начал писать стихи и участвовал в школе в художественной самодеятельности. Для учителей Тальков был весьма неудобным учеником, носил брюки клеш и отращивал длинные волосы. Он нередко срывал уроки по начальной военной подготовке, вообще не понимая, зачем в школе нужен этот предмет.

На следующий день после выпускного вечера Игорь поехал в Москву. «Он не выпил тогда ни одного бокала шампанского, — рассказывала его одноклассница. — Говорил весь вечер о предстоящих экзаменах в ГИТИС. Пройдя все туры по специальности, он срезался на экзамене по литературе».

Окончив музыкальную школу по классу баяна, Игорь так и не научился разбираться в нотах. Обладая феноменальной памятью, все музыкальные произведения он подбирал на слух. Освоить нотную грамоту ему помогла после окончания средней школы девушка Света, с которой он дружил. Строки «Я приглашу на танец Память, и мы закружимся вдвоем...» он написал в 17 лет и посвятил Светлане Вепренцевой.

Песни Игорь Тальков начал писать в 1973 году, и его первой композицией стала песня «Мне немного жаль», после чего Игорем было создано несколько музыкальных набросков, а в 1975 году появилась на свет баллада под названием «Доля», которую Игорь считал первой профессиональной работой. В шестнадцать лет Тальков создал с друзьями вокально-инструментальный ансамбль «Былое и думы», а после окончания школы стал участником тульской музыкальной группы «Фанты», руководителем которой стал Георгий Васильев.

В 1975 году на площади в Туле Тальков высказал резкое мнение о Брежневе, после чего на него обратили внимание сотрудники различных инстанций, вплоть до КГБ, речь шла о заведении уголовного дела, но Игоря выручил его друг Анатолий Кондратьев, с которым Тальков играл в группе. Суда удалось избежать, но Талькова призвали в армию, где он служил в стройбате в подмосковном Нахабино. Анатолий Кондратьев рассказывал: «После концерта нашей группы «Фанты» подошел рыжий юнец и предложил взять его в группу. Я нутром почувствовал, что надо его прослушать, хриплый голос показался мне интересным. В общем, мы взяли его в группу вокалистом и платили ему 90 рублей. Жил в Туле он у меня и спал на большом сундуке. Так получилось, что в группе был другой молодой человек, тоже одаренный. Между ними была негласная вражда. Однажды после концерта Игорь услышал, что Брежневу вручат очередную медаль, и довольно едко пошутил по этому поводу. Мы все посмеялись, к тому же Игорь был, честно говоря, нетрезв. Однако тайный враг Игоря написал кляузу в КГБ. Контролирующий культуру кагэбэшник был моим сокурсником. От него я узнал, что дело раздули и Игорю грозит до 3 лет тюрьмы. Мне посоветовали его увезти из Тулы. И ничего лучшего мы не придумали, как отдать его в армию. Пришлось Игорю писать заявление с просьбой взять его в Вооруженные силы. Но до конца отслужить мы ему не дали - за три месяца до дембеля забрали в Сочи на гастроли».

В армии Игорь пришел к печальному выводу о состоянии государства в целом, начал более вдумчиво относиться к истории и изменил взгляд на происходящие в стране события. Хотя в детстве Тальков, как и все школьники, верил в успех идей коммунизма, его родители старались не разрушать эту веры, не рассказывали о своем лагерном прошлом , и процесс осознания ложности заложенных в школе идеалов был для Игоря достаточно болезненным.

Вернувшись из армии, Игорь поступил в Московский педагогический институт, затем в Ленинградский институт культуры, который, как и педагогический институт, оставил через год, и начал сотрудничать с группами «Апрель», «Калейдоскоп» и «Вечное движение». Он делал аранжировки многим известным группам, одно время работал в музыкальном театре Маргариты Тереховой, постоянно старался создать свою группу и оказаться замеченным в качестве автора-исполнителя, но у него это получилось не сразу. Долгое время ему на всевозможных худсоветах объясняли, что он не член Союза композиторов, не лауреат, и у него нет специального образования.

22 июля 1979 года Тальков познакомился со своей будущей супругой Татьяной, пригласив её на танец в кафе «Метелица». Позже Игорь участвовал в передаче «А ну-ка, девушки» в качестве музыканта и пригласил Татьяну сняться в массовке. Вскоре они поженились, и 14 октября 1981 года у них родился сын Игорь.

Татьяна Талькова рассказывала: «В «Метелице» тогда собирались фарцовщики. Перед поездкой на юг мы собирались кроме всего прочего прикупить себе фирменные майки. Игорь зашел с друзьями в кафе просто отдохнуть. Он тогда работал лидер-вокалистом и бас-гитаристом в группе «Апрель» и играл в стиле джаз-рок. Он был одет в длинный американский плащ, который подарил ему испанский певец Митчелл. А из-под плаща выглядывали рваные джинсы. Он объяснил, что оставил чемодан с вещами в такси... Игорь с другом предложили нам поучаствовать в массовке передачи А ну-ка, девушки!. Все девчонки из нашей компании согласились, а я отказалась. Я не фотогеничная, сниматься не любила никогда. Игорь пригласил меня танцевать — я опять сказала: «Нет». Он очень удивился. Может быть, своими «нет» и «нет» я и привлекла его внимание. Но в конце вечера я, сама не знаю как, оказалась с ним в паре на танцевальной площадке. Игорь обладал огромным даром убеждения... Кто я тогда была? Девятнадцатилетняя девочка, которая профессионально шила стильную одежду. Я росла без отца. Игорь перевернул мой мир. В то время он жил в Москве то у одного друга, то у другого. Через полгода я сказала маме: «Этот человек будет жить у нас». Мама поставила в моей комнате старенькую кушетку... Под утро он перебирался на свою кровать. Уже тогда он сказал мне: «Таня, я свободный человек, на первом месте у меня стоит работа, на втором — работа, на третьем — мама, а потом — ты». Я отличалась от всех остальных его женщин тем, что не тащила его в мужья. У меня для него всегда были распахнуты окна. Я могла молчать сутки, если он работал. Иной раз он будил меня в пять утра, чтобы показать написанную за ночь песню. По тому, как он шагает от лифта к двери, я знала, в каком настроении он идет домой. У него были с собой ключи от квартиры, но он предпочитал звонить в дверь: ему безумно нравилось, когда его встречали у порога...»

Терпению Татьяны можно было удивляться. Есть, конечно, хорошие жены, но редко можно встретить такую, которая могла бы всецело пожертвовать собой ради мужа. Она делала то, что нужно было Игорю. Даже когда заболевал ребенок, Таня старалась скрыть это, чтобы не огорчать Игоря. Было время, когда она пила один чай, но у мужа и сына всегда были овощи, фрукты, мясо . «Игорь был неординарным, сложным, противоречивым человеком» — рассказывала Татьяна. — Но на него невозможно было обижаться, к тому же он умел очень тонко просить прощения. Приходил домой и прямо от порога падал на колени, приносил охапки цветов или подходил и молча целовал меня в макушку... В крошечной хрущевке с двумя смежными комнатами кабинетом Игоря был совмещенный санузел. Это было единственное место, где он мог уединиться, и писал свои песни, сидя на стиральной машине». Тальковы жили небогато, ездили на велосипедах на Борисовские пруды и были счастливы.

В 1982 году Тальков принял участие во Всероссийском конкурсе исполнителей советской песни, проходившем в Сочи, где исполнил песню «Журавли» Яна Френкеля, «Красный конь» Марка Фрадкина и «Притяжение Земли» Давида Тухманова, а также собственную песню «Страна детства». Именно она стала камнем преткновения для авторитетного жюри, и Игоря не пропустили дальше первого тура, обозначив как исполнителя, не имеющего отношения к советской эстраде.

В 1986 году Игорь Тальков пришел работать солистом вместе с Ириной Аллегровой в группу Тухманова «Электроклуб», надеясь, что это поможет ему стать известным как автору и исполнителю, но петь в «Электроклубе» Талькову приходилось только песни Тухманова. В составе «Электроклуба» Тальков выпустил пластинку на фирме грамзаписи «Мелодия», а осенью 1987 года группа «Электроклуб» заняла второе место на фестивале популярной музыки «Золотой Камертон». В том же году песня Давида Тухманова «Чистые пруды» в исполнении Игоря Талькова попала в передачу «Песня года», и к Игорю пришла настоящая популярность , хотя сам исполнитель был расстроен таким успехом. Публика долгое время воспринимали его как «лирического героя», и на концертах неизменно требовала «Чистые пруды», а когда он начинал петь другие произведения, то большинство зрителей просто недоумевало.

В конце 1980-х годов Игорь создал свою группу под названием «Спасательный круг», и уже в 1990 году в «Песне года» прозвучала его песня «Бывший подъесаул». Перед исполнением этой песни на одном из концертов, Игорь рассказал о том, кому она посвящена: «Бывший царский офицер Филипп Миронов, Георгиевский кавалер, герой Русско-японской войны, в 1917 году изменяет присяге, срывает с себя ордена, золотые погоны и кресты и идёт воевать за так называемую «народную» власть». Игорь сам нашел в архивах материалы о легендарном командарме Миронове. Офицер, некогда служивший царю, оказался нужен большевикам только для того, чтобы перетянуть казачество на свою сторону, и позже был убит выстрелом в спину.

В жизни Игоря многое изменилось трансляция песни «Россия» по первому каналу телевидения в программе «До и после полуночи». Игорь пел в белой рубахе: «Листая старую тетрадь расстрелянного генерала, я тщетно силился понять, как ты смогла себя отдать на растерзание вандалам...» А за его спиной горела земля, взрывались церкви, был виден силуэт Анны Ахматовой. Эффект от исполнения песни был похож на взрыв бомбы. Людей потрясла эта песня, и сразу же после передачи на телевидение стали звонить зрители. После исполнения этой песни к Игорю Талькову пришел колоссальный успех, его начали активно приглашать на гастроли.

Владимир Тальков рассказывал: «Песня «Россия» оказалась роковой для Игоря, ею он подписал себе смертный приговор. Я сразу сказал ему об этом, да он и сам понимал. Когда песня была окончательно смонтирована, ночью Игорю приснились черные руки, которые пытались его задушить. Вообще, вокруг брата всегда было много мистики. Как он с этим жил? Верил в Бога».

С начала 1990 года Тальков активно гастролировал со своими концертами по всему Советскому Союзу. Он старался успеть как можно полнее высказаться, хотел, чтобы его песни прозвучали вовремя, были актуальны и тем сильнее воздействовали на людей. Тальков был очень искренен на сцене, и его выступлениям всегда сопутствовал успех. Срывов концертов не было, его харизма и энергетика спасала концерт даже тогда, когда отказывала аппаратура, или происходили иные накладки.

Однажды во время гастролей по Таджикистану на репетиции во Дворце культуры колонки давали фон. Старший брат Игоря Владимир Тальков рассказывал: «Кто-то посоветовал заземлить акустическую аппаратуру на силовой ящик: там был какой-то винт, который местный электрик определил как точку заземления. Потом оказалось, что это была силовая фаза промышленного напряжения в 380 вольт... Фон действительно исчез, и мы благополучно отработали весь концерт. В финале концерта Игорь откланялся, пошел занавес — и вдруг он взмахнул руками и начал падать. Я в тот вечер работал со светом и стоял за левой кулисой. Почему-то я сразу сообразил, что Игорь попал под напряжение. Мы ринулись к щиту и молниеносно выдернули шнур, обеспечивающий питание аппаратуры. Если бы не сработала наша интуиция, Игорь наверняка погиб бы в тот вечер. Он лежал на полу без сознания, у него начались конвульсии, его вывернуло в какую-то невероятную позу. В руках у него оставалась бас-гитара, которую мы никак не могли оторвать. К ладони пригорели струны... После этой истории Игорь некоторое время боялся брать в руки микрофон, просил обмотать его изоляцией».

Он прекрасно владел словом, мог часами разговаривать со зрителями, которым нравилось его слушать. Тальков считал, что русский народ оглушен гигантской пропагандисткой дубиной, и что у многих ее жителей мозги запрограммированы так, что вернуть их в нормальное состояние уже невозможно. Таких он считал потерянной частью поколения, но все равно считал необходимым рассказывать правду ради возможности прозрения. В начале концерта он делал краткий экскурс в историю, чтобы слушатели настроились на определенный лад и поняли, что будет происходить на сцене. Он вспоминал подвиги русского народа, давал людям ощутить национальные корни, доказывая, что русские люди - великая нация, имеющая свое замечательное прошлое, и зрители, присутствовавшие на его концертах, вновь обретали утраченную «связь времен».

Тальков проводил исторические поиски, интересовался соответствующей литературой, и всегда точно знал, о чем он собирается спеть. В его домашней библиотеке большую часть занимали исторические книги, репринтные и отснятые на ксероксе издания, перепечатки с запрещенных книг, изданных на Западе, и архивные исторические материалы. Тальков каждый день находил время для чтения, подчеркивал интересующие его места в тексте карандашом, что-то выписывал, чтобы позже расставить точные акценты в своей работе и использовать при написании песни. Он постоянно накапливал информацию, при этом сам процесс написания песни происходил молниеносно и неожиданно. Тальков никогда не писал о том, чего не пережил, и никогда не писал по заказу. Именно поэтому его песни всегда волновали слушателей, и каждый из них слышал в текстах Игоря пережитое не только автором, но и им самим.

Концерт Талькова обычно состоял из двух отделений. В первом исполнялись остросоциальные песни, которые Тальков пел в форме царского офицера, отдавая дань уважения русской армии, оболганной советской историей. Его манера держаться на сцене, скупые, но красивые жесты, одухотворенное лицо, интеллигентность, печальные и умные глаза, лаконичные тексты, - все это убеждало зрителя в том, что перед ними не артист в соответствующем костюме, а подлинный белый офицер, чудесным образом перенесенный в настоящее время.

Зритель верил Талькову, ловил каждое его слово, был готов думать, анализировать и делать выводы вместе с ним. В первом отделении своего концерта Тальков старался пробудить в людей способность мыслить, а во втором отделении давал слушателям возможность расслабиться, предлагая вниманию лирические песни.

В повседневной жизни Игорь был искренним и очень добрым человеком. Самым большим удовольствием в жизни для него было помогать людям, он всегда был готов выручить человека в трудной ситуации. У него был редчайший дар сопереживания. Судьба своей страны его потрясла. Узнавая правду о настоящем положении дел в России, и о ее прошлом, он просто не мог молчать, надеясь улучшить окружающий его мир. Он взвалил на себя колоссальный труд и невероятную ответственность, пытаясь открыть людям глаза на то, что происходит в стране. «Наш народ, забитый и затюканный, необходимо будить, будить во что бы то ни стало», - говорил он, и всегда спешил. «Куда ты так спешишь, Игорь?» - спрашивали его. «Я могу не успеть» - отвечал Тальков.

Однажды, прогуливаясь после ночной работы рано утром в Коломенском, неподалеку от полуразрушенного храма Усекновения главы Иоанна Предтечи, Тальков нашел крест. Покореженный, грязный, по-видимому, давным-давно сбитый с куполов. Два километра тащил его на себе до дома. Сказал: «Теперь это мой крест! Пусть отпугивает недругов».

Он успевал сниматься на телевидении, работал в студиях звукозаписи, давал интервью и участвовал в концертах.

Он много работал и мало спал. Тальков максимально усложнил свою концертную программу и сделал театрализованное представление «Суд», в ходе которого высказывал свое отношение ко всем вождям, правившим Россией с 1917 года. Его концерты не раз пытались сорвать, отключали электроэнергию, пытались испортить аппаратуру, организаторам концертов Талькова даже приходилось ставить охрану у центральных распределительных щитов. Бывали случаи, когда отключали электроэнергию во всем районе или распускались слухи, что Тальков не приедет, и поэтому отменялись его концерты.

22 августа 1991 года в дни августовского путча Игорь Тальков выступал с группой «Спасательный круг» на Дворцовой Площади в Санкт-Петербурге, где им были исполнены песни «Война», «Я вернусь», «КПСС», «Господа демократы», «Стоп! Думаю себе!», «Глобус» и «Россия». А в сентябре 1991 года Игорь Тальков передал Борису Ельцину через его личного врача запись песни «Господин президент». В этой песне читалось разочарование политикой первого президента России.

Тальков всегда хотел сниматься в кино, и его мечта сбылась после того, как кинорежиссер Салтыков увидел отснятый на телевидении клип на песню «Россия», и заметил актерские данные Талькова. Его пригласили на пробы на главную роль в фильм «Князь Серебряный», Игорь согласился, и уже во время съемок фильма «Князь Серебряный» режиссер Николай Стамбула предложил ему сняться в другом фильме, в котором Талькову предлагали сыграть роль криминального авторитета. Игорь поначалу отказывался, не желая разрушать свой сценический образ, сложившийся в восприятии зрителей. Но его убедили, что мастерство актера проявляется в умении играть разноплановые роли, и в конечном итоге он одновременно работал над двумя противоположными экранными образами.

С этим фильмом связана мистическая деталь - по сюжету главный герой бывший боксер Дремов в исполнении Евгения Сидихина в конце фильма расстреливал в упор всех своих обидчиков, в том числе и героя Талькова. Этот сюжет снимался 6 октября 1990 года, а ровно через год 6 октября 1991 года Игорь погиб по-настоящему.

Это случилось в концертном зале «Юбилейный»…

...О ХРОНИКЕ СОБЫТИЙ 6 ОКТЯБРЯ 1991 ГОДА РАССКАЗЫВАЕТ ТАТЬЯНА ТАЛЬКОВА.

Поначалу Игорь не собирался выступать в Питере. График его концертов и без того был напряженным, перегруженным. 6 октября он должен был лететь в Сочи, на закрытие сезона в концертном зале «Фестивальный», дня на три-четыре. В ноябре предстояли сольные концерты в «Олимпийском», а это 30 тысяч зрителей, и для выступлений на таких площадках необходима была соответствующая аппаратура. На тот момент единственной фирмой, располагавшей качественной техникой, была фирма ЛИС`С; они ставили свет, звук и т.д. Я знала, что на поклон к Лисовскому Игорь никогда не пойдет, видела, как он переживает, ища выход. А тут получилось так, что его очень настойчиво стали приглашать выступить на гала-концерте, который фирма устраивала в связи с открытием в Питере своего филиала. То есть там на административном уровне мог быть положительно решен вопрос об аппаратуре.

К тому же Петербург — самый любимый город Игоря, и ему не хотелось упускать возможность побывать там, посетить дорогие его сердцу места, где все просто напоено историей, дышит «веком золотым Екатерины»... Игорь боготворил Петербург, одно время даже уговаривал меня переехать туда жить; нашу «трущобу» — хрущевку меняли на очень приличную квартиру в центре города. Но так как все-таки центр музыкальной жизни — в Москве, этот переезд не состоялся. А тогда, в октябре 1991 года, погода там была просто замечательная: тепло, солнечно, осень — любимое время года Игоря — золото куполов, золотая листва... Коллектив был обновленный, и Игорю очень хотелось погулять между концертами, показать ребятам «свой» Петербург (в тот день предполагалось проведение двух — дневного и вечернего — концертов; трагедия произошла на первом, так что этот момент имеет довольно существенное значение). И вообще Игорь с уважением относился к питерской публике, ценя ее вкус и взыскательность.

За несколько дней до гибели Игорь вдруг произнес, что и жить-то ему осталось всего ничего, вернее, он даже конкретизировал оставшийся ему жизненный срок: то ли две недели, то ли два месяца. Я всегда старалась оградить его от всяких «экстрасенсов»-предсказателей, зная его впечатлительность. Но ведь были и есть люди, занимающиеся этой сферой, так сказать, профессионально, делающие какие-то публикации. Например, совершенно случайно недавно я встретила человека, который сказал, что подходил к Игорю после концерта у Белого дома в августе 1991 года. Дело в том, говорил он, что есть такое понятие, как «маска смерти» у человека: «Я не могу объяснить, но я это вижу». Так вот тогда он увидел ее у Игоря, попытался было сказать ему, но Игорь отмахнулся, не стал слушать. Возможно, именно это он имел в виду, говоря о близости конца, возможно, что-то еще, я не знаю, а может, просто предчувствовал. Я несколько напряглась, не придав этому особого значения. Мы ведь не хотим верить дурным предсказаниям, пока что-то не случилось... Это уже потом, вспоминая в мельчайших деталях обстоятельства последних дней — недель, я с некоторым мистическим трепетом осознала, что многое носило не совсем обычный, будничный характер.

Так, поздним вечером 4 октября Игорь приехал с очередного выступления; ужин, чай. А потом почти всю ночь, до рассвета мы с ним просто беседовали, лежали и говорили. Удивительно... Такое впечатление, что он тогда действительно прощался. Он вспомнил всех — родных, про каждого что-то сказал, вспомнил всех из группы, давая какие-то характеристики, комментируя. Напутствовал меня, о сыне говорил, даже любимого кота не забыл. Как завещание оставил, с чего бы?.. И при этом очень переживал, все говорилось с болью, с сожалением. Причем говорил как-то отстраненно, как о том будущем, в котором его уже не будет рядом «тебя такие-то съедят» ). Но тогда это воспринималось нормально; мы ведь часто разговаривали, какие-то откровения у него бывали...

Встал он не поздно, хотя заснули фактически под утро. В тот день, 5-го числа, у Игоря было два выездных выступления: одно — по приглашению гаишников, где-то за городом, в военной части; а потом он съездил в Гжель на юбилейный вечер художественно-промышленного техникума. Работал он там один, без группы, пел под гитару, на которой, кстати, оборвалась струна... Получилось так, что это был его последний выход на сцену.

В отсутствие Игоря в доме раздался телефонный звонок. Незнакомый мужской голос, человек назвал себя и попросил передать мужу, что вопрос решен положительно, дано добро. «Он поймет». Как выяснилось, незадолго до этого Игорь обращался в органы (то ли в МВД, то ли в КГБ) с просьбой предоставить ему профессионального охранника с правом ношения огнестрельного оружия, чтобы он постоянно был при группе. У нас с мужем были очень доверительные отношения, но, не желая меня волновать, конечно же, он не рассказывал о тех конфликтных ситуациях, что порой возникали в гастрольных поездках и участились с появлением нового директора коллектива Валерия Шляфмана (в июне 1991 года, первая поездка с ним состоялась в июле). Конфликты вспыхивали то и дело, Шляфман провоцировал ребят, и Игорь невольно оказывался вовлеченным в разрешение подобных ситуаций, потому что он не из тех, кто будет отсиживаться и делать вид, что ничего не видит. Хотя в принципе каждый должен заниматься своим делом, и работа охранников как раз и заключалась в том, чтобы обеспечивать спокойствие коллектива во время гастрольного тура. Задиристость Шляфмана несколько настораживала: то ли в силу характера, то ли из желания подчеркнуть свою значительность, вызвать к себе уважение ребят, он, бывало, раззадорит всех и, как моська, спрячется за спину хозяина. А может, и не в характере было дело; возможно, и это, скорее всего, он специально с этой целью и был внедрен в коллектив...

Опять же незадолго до трагедии Игорь уволил из группы человека, который одно время работал у нас водителем, был на подхвате, не чурался и работы носильщика (переносил аппаратуру), потом как-то стал быстро перемещаться на административную работу, со Шляфманом. Но, как в известной сказке, запросы его непомерно росли, и он стал претендовать на должностные полномочия, которым не соответствовал ни профессионально, ни по человеческим, моральным качествам. Произошел разрыв, он был отстранен от работы в коллективе, что привело к угрозам с его стороны. Где-то числа 3—4 октября состоялся короткий телефонный разговор, во время которого Игорь был очень немногословен, тем не менее, прозвучало принципиальное: «Вы мне угрожаете? Хорошо. Объявляете войну? Я принимаю ее. Посмотрим, кто выйдет победителем».

Все это вселяло определенное беспокойство. Вообще же время было очень не простое. Что и говорить... Атмосфера в стране была очень напряженная, накаленная; общественно-политическую жизнь лихорадило; постоянные волнения в разных точках, переворот, танки на улицах Москвы — это не предвещало ничего хорошего, неизвестно было, кто завтра станет у власти в то смутное время...

Еще зимой, по случаю, был приобретен газовый пистолет. Уезжая, Игорь никогда его с собой не брал, но настаивал, чтобы он был при мне, особенно когда я выходила по вечерам с Игорьком. Он всерьез наставлял меня, чтобы я снимала его с предохранителя, входя в подъезд, держала бы руку в кармане наготове. Я относилась к этому с улыбкой. Но Игорь говорил, что если захотят сделать ему больно, то действовать будут именно через близких людей. Он приобрел пульки: желтые и синие, какие-то слезоточивые, какие-то паралитические. Но, наверное, они уже тогда были просроченные, негодные.

Я представляю реакцию Игоря (я просто вижу это зрительно), когда в тот роковой день он выстрелил и у него, по словам Сани Барковского (телохранителя), в те несколько секунд на лице появилось выражение крайнего недоумения: действия, реакции никакой не последовало. Он-то наивно полагал, что после выстрела распылится волна и все присутствующие будут «отключены», а разобраться можно будет и потом.

Кстати, стрелять он не умел. Когда порой, гуляя, мы заходили в тир — раньше ведь они были везде, на каждой набережной, — у меня это получалось. А он всегда мазал и злился, как ребенок: ну как это у меня, у женщины, получается, а у него... Потом он выяснил, что, прицеливаясь, зажмуривал не тот глаз и, естественно, происходило смещение. Но даже когда он это понял, все равно ему не удавалось. Ну, не стрелок он был! Бывает же, что человеку что-то не свойственно; агрессии в нем не было... Нормы ГТО он бы никогда в жизни не сдал.

Поведение Игоря вечером накануне отъезда было не совсем обычным: никакой спешки при сборах, никаких поцелуев на бегу. Он стал раньше собираться, вдруг спросил, не хочу ли я поехать с ним, долго говорил с Игорьком, наказав, чтобы тот хорошо себя вел, слушался маму. Попрощался с сыном, как со взрослым, за руку. Не забыл и с котом попрощаться. Как правило, я сама отвозила Игоря на вокзал или в аэропорт, но на этот раз за ним заехал Шляфман. По лестнице Игорь всегда сбегал. А тут — спускается, рука на перилах, и долго смотрит на наш этаж, пролет этот маленький. Такое ощущение, будто запоминал. Вышла я на балкон, посмотрела вниз — все махал рукой. Это было так нехарактерно для Игоря. Если б знать, остановить бы... Но тогда я этому не придала значения, и только на следующий день это пронзительно вспомнилось...

На вокзал приехал минут за двадцать до отхода поезда. Все музыканты, которые когда-либо работали с Игорем, встречались с ним, знали, что он опаздывает всегда и везде. Поэтому тут просто овация была устроена, кто-то хохотал: «Игорь, этого не может быть! Как это Тальков спокойно идет по перрону!»

Билеты оказались в 13-й вагон, который перед Питером почему-то отцепляется от состава. Поезд задерживается, но... ненадолго. Технические неполадки устранены, и Игорь продолжает свой путь навстречу неотвратимому.

Я столько раз мысленно проживала вместе с самым дорогим мне человеком этот роковой день, собирая его по крупицам и деталям, выстраивая по часам и минутам вереницу событий, приведших к трагической развязке...

Раннее утро. На перроне Игоря встречает с камерой питерское телевидение:

— Мы рады приветствовать вас в Санкт-Петербурге, дорогой Игорь. А как вы, рады?

— Очень рад. Я почти что всю жизнь, наверное, ждал этой минуты, когда я выйду из поезда и окажусь не в Ленинграде, а в Санкт-Петербурге.

Потом пошли слухи, что, дескать, знали заранее и решили заснять. Но это вряд ли. Просто к тому времени он уже достиг определенных высот и интерес к нему был повышенный, а в Питере он был не такой уж частый гость. Его выступление в дни августовского путча на Дворцовой площади произвело сильное впечатление, хотя публика по-разному воспринимала его социальный блок, кто-то кричал, свистел. Вообще его или любили или ненавидели — среднего не было. Он это чувствовал и знал. На питерском телевидении решили сделать о нем передачу, как оказалось — последнюю. Шел он по перрону, смущаясь, сонный (вся группа такая была), потому что часов до 4—5 утра просидели в купе, обсуждая планы на будущее.

Потом их поселили на дебаркадере «Алексей Сурков» — симпатичной гостинице на воде, вместе со всеми московскими музыкантами. Там же продолжились и телевизионные съемки. Беседуя с Игорем, журналистка, как и все ее коллеги в последние месяцы, не преминула задать вопрос и о всей этой шумихе — о связях Игоря с обществом «Память». Пытаясь скрыть за улыбкой досаду от необходимости давать какие-то объяснения, отстаивая свою очевидную непричастность к каким-либо организациям и принципиальную позицию свободного художника (вот уж поистине «отравлены его последние мгновенья»), Игорь обращается к наиболее весомому, как ему кажется, аргументу — тому, что сидящий рядом с ним директор группы «Спасательный круг» Валерий Шляфман — еврей, что не мешает им понимать друг друга и работать вместе. Тут же, в некотором запале, называет Шляфмана своим «очень хорошим другом», что, конечно же, надо воспринимать в контексте ситуации. Вообще Игорь постоянно испытывал острую потребность в настоящем друге (достаточно послушать его песню «Чудак») и великодушно наделял этим определением, увы, не всегда достойных людей.

К началу дневного концерта Игорь уже был на площадке Дворца спорта “Юбилейный”. Ребята с телевидения предложили ему съездить отсмотреть снятое в августе уже упоминавшееся выступление на Дворцовой. Вернулся он к 4 часам. Выход его планировался около 16.20; кстати, порядковый помер тоже оказался 13-ти. А там, еще в его отсутствие, стал зарождаться конфликт.

Концерт уже начался, кто-то выступал. Малахов в начале концерта подошел к ведущему и сказал, что будет перестановка, надо поменять местами Талькова и Азизу, так как она якобы не успевает подготовиться к выходу. Хотя на тот момент Азиза уже была на площадке, сидела в кафе вместе с другими артистами, а Талькова действительно еще не было. Ведущий ответил, что просьба Малахова вне его компетенции и необходимо обсудить этот вопрос с устроителями концерта. Через какое-то время Малахов вновь подошел и стал говорить более настойчиво и угрожающе (дескать, «я тебе говорю, значит...»). А дело в том, что в связи с телевизионной съемкой концерт был не «живой», а под фонограмму, и в аппаратной все фонограммы уже были заряжены в соответствии с очередностью выступлений. Ведущий стал объяснять Малахову, что это целый процесс и только организаторы концерта вправе решать такие вопросы, не говоря уже о том, что и с самим артистом надо договориться. Тем не менее, под напором Малахова ведущий передал администратору его требование и попросил выяснить, есть ли договоренность с Тальковым, чтобы не было неразберихи. Девушка-администратор зашла в гримерную Игоря, в которой уже находились несколько человек из коллектива, и сказала костюмерше Маше Берковой: «Поторопитесь, там вас местами меняют, вам раньше выходить». Вскоре приехал с телевидения и сам Игорь, в очень хорошем расположении духа, сразу же стал рассказывать, какая замечательная съемка, как ему понравилось. Маша его поторопила, объяснив ситуацию. Он совершенно спокойно это воспринял. Быстро стал одеваться, сказав, между прочим: «Рубашку не будем, дай мне черную майку».

Почему-то в этот день он оделся во все черное. В принципе он был готов, надо было только куртку надеть и причесаться. Периодически заглядывала девушка-администратор: «Ну как, все нормально?»

Азиза, якобы не успевающая загримироваться и переодеться, все еще продолжала сидеть в кафе. Кстати, она и приехала уже в макияже, ей оставалось только платье надеть. И ее уже почти уговорили идти своим номером. Администратор даже подошла к ведущему и сказала, что если вдруг пойдет фонограмма Азизы, а она не успеет, будет артачиться, выйди и скажи, что Азиза на гастроли в Америку уехала.

Шляфман же, вернувшись с телевидения, решил сам узнать, кто выступает, сколько времени до выхода Игоря. И в этот момент ему кто-то сказал, что “вас поменяли местами”.

— Как это? Кто это?

— Друг Азизы, представился ее администратором.

И тут, казалось бы, уже отрегулированная ситуация с заменой очередности вновь возникает как повод для амбициозных разборок Шляфмана с Малаховым, возникает уже на более «взрывоопасном» уровне. Малахов в третий раз подходит к ведущему, угрозы его приобретают вполне конкретный характер: «Меняй местами, иначе пожалеешь!»

Шляфман тем временем возвращается в гримерку, где Игорь был уже практически готов к выходу на сцену.

— Там какой-то Малахов тебя местами меняет. То есть сама подача информации была рассчитана на соответствующую реакцию Игоря:

— Да, а почему это? Иди, выясни.

Шляфман отправляется на переговоры с Малаховым. Возвратившись через несколько минут (все ведь очень быстро произошло), говорит, что Малахов называл его «Васьком», угрожал, представившись «дельцом теневой экономики», да и самого Талькова тоже «опустил» и т.д.

— Ну, тогда иди и скажи, что я либо своим номером буду выступать, либо вообще не выйду.

Таким образом, конфликт стал приобретать откровенно принципиальный характер, и все разговоры о том, что Тальков якобы не захотел уступить свое близкое к финалу и, стало быть, по неписаным законам шоу-бизнеса, более «престижное» место в концерте, — все это абсурд. Так называемая «демократическая» пресса («Аргументы и факты», «Московский комсомолец», «Огонек» и иже с ними) в первые же дни после трагедии тщилась представить произошедшее как «мужскую заваруху», «пьяную драку», столкновение амбиций двух «звезд», не поделивших место в концерте. Не говоря уже о том, что попиралась элементарная этическая норма, принятая человечеством издревле: «De mortuis aut bene, aut nihil» (О мертвых или хорошо или ничего(лат.)), преднамеренно производилась подтасовка фактов, манипулирование ими. Благо, проведенная судмедэкспертиза неопровержимо доказала, что Тальков в день гибели был абсолютно трезв (в крови не было обнаружено ни грамма алкоголя ). Что же касается мнимой мотивации произошедшего, то происходила очевидная подмена понятий, повода и причины, то есть поверхностного и глубинного течений.

Для Игоря не имело никакого значения, когда выступать — в начале или в конце концерта. Он выходил с такой программой, которая разом концентрировала на нем внимание зрителей; и в определенном смысле для более полноценного восприятия аудиторией глубокого содержания его песен-пророчеств, песен-баллад он был заинтересован в выходе на сцену до того момента, когда зал настраивался на сугубо танцевальный лад. Игорь не претендовал на закрытие того концерта. Тем более что, как уже упоминалось, он очень хотел погулять по городу, и чем раньше он отработал бы свое первое выступление, тем больше времени осталось бы до его выхода в вечернем концерте.

Действия Шляфмана носили такой провокационный характер, что поверить в их непреднамеренность очень сложно, почти невозможно. Как типичный провокатор, он бегал от одного участника назревающего конфликта к другому, передавая, возможно, и в несколько утрированном виде, некие нелицеприятные выражения, разжигая и нагнетая ситуацию, в общем-то, на пустом месте.

Наконец Игорь сказал: «Зови сюда этого «дельца», поговорим». В сущности, Талькову был брошен публичный вызов — наглый, дерзкий, хамский, возмутительный. Будучи человеком чести, с обостренным чувством собственного достоинства, он просто не мог его не принять. В известном смысле, пусть это не покажется нескромным, мотивация поведения Игоря в тот роковой для него день четко вписывается в лермонтовскую формулу: «Погиб поэт, невольник чести...»

Кстати, Малахов первоначально отказывался идти в гримерку, но Шляфман настоял.

16.15. Малахов в сопровождении Шляфмана заходит в гримерную, начинает разговор в оскорбительных тонах, ведет себя вызывающе. Игорь, естественно, не мог остаться хладнокровным в такой ситуации, стал, что называется, «заводиться». А это выражалось в том, что он начинал тише говорить, то есть это было состояние внутреннего накопления отрицательной энергии, и выплеск мог произойти совершенно неожиданно.

Ребята это знали и, пытаясь «погасить» ситуацию, стали выводить Малахова из гримерки. И в коридоре через несколько мгновений конфликт был практически исчерпан. Но тут опять же появляется Шляфман и бросает Малахову: «Ну что, обосрался драться?!»

Стоп! Получается, что он привел раздраженного, разгоряченного Малахова в гримерку Талькова, заведомо зная, что там конфликт может принять крайние формы, а именно — может произойти драка (а это, как минимум, компрометация Талькова)? Это он-то, администратор, который по долгу службы обязан был утрясать все подобные вопросы на своем уровне и ни в коем случае не выводить их решение на уровень «разборок» с артистом, да еще за несколько минут до выхода на сцену. Когда идет невидимый постороннему глазу процесс внутреннего сосредоточения и настроенности на предстоящее выступление. Это равносильно тому, как если бы пришли к актеру перед спектаклем и сказали: «Вы знаете, у вас только что мама умерла». Игорь продумывал каждое выступление от и до. Даже как выйти и что произнести: «Здравствуйте» или «Добрый вечер», вплоть до того, где сделать паузу, что между песнями сказать. Кстати, в тот день он хотел поздравить питерцев с возвращением городу его исторического названия (которое произошло буквально за месяц, 6 сентября)...

Если бы Малахов попытался один, без Шляфмана, пройти в гримерку, его бы никто не пропустил, для этого у двери стояли два охранника, которые пропускали только своих и администрацию.

16.17. Итак, роковая фраза произнесена. Малахов достает пистолет. Как бы ожидавший именно этого момента, Шляфман вбегает в гримерку: «Игорь, дай что-нибудь, он достал «пушку» («Пушка» — револьвер системы «наган», заряженный, как позже выяснилось, тремя боевыми патронами.), — прекрасно зная, что на этот раз Игорь захватил с собой (впервые!) свой газовый пистолет. С какой стати он вдруг взял его в эту поездку? Возможно, именно Шляфман и науськивал его, утверждая, что так будет безопаснее. Я даже говорила, ну зачем ты его берешь, сейчас-то вы едете на поезде, а оттуда в Сочи уж наверняка полетите самолетом. «Не переживай, что-нибудь придумаем». Такое впечатление, что он ехал в один конец...

Невозможно представить себе, чтобы Игорь отдал Шляфману пистолет, а сам стал бы отсиживаться в гримерке, когда его ребята подвергаются опасности. «На его «пушку» у нас своя найдется», — говорит Игорь и спокойно, не резко берет сумку, извлекает оттуда пистолет, передергивает затвор, распахивает дверь и тут же стреляет два-три раза. Как уже упоминалось, должного эффекта от выстрелов не последовало.

Малахов к тому времени уже стал убирать свой револьвер, но тут снова выхватил его. Телохранитель Саня Барковский навалился на него сзади; поспевают еще двое ребят, стараясь вырвать пистолет, выкручивают ему руки. Чтобы как-то «обезвредить» Малахова, Игорь подбегает вплотную и пытается ударить его по голове рукояткой газового пистолета. Раздаются выстрелы уже из боевого оружия (позже были извлечены пули: одна из ящика из-под аппаратуры, другая ушла в пол). Показательно, что в этот момент не оказалось рядом никого из милицейской охраны Дворца спорта, а она в тот день была весьма многочисленная (что явствует и из видеоматериала, отснятого уже после рокового выстрела). Раздается еще один, последний — третий выстрел. Пистолет у Малахова выбит. Игорь, выронив свой, пятится назад, прижав руки к груди, произносит: «Как больно!» — проходит в состоянии шока несколько шагов по подиуму по направлению к сцене и падает навзничь у большого зеркала...

Оружие оказывается у Шляфмана, который прячет его в бачок в туалетной комнате. Далее по цепочке:

Эля Касимати (помощница Азизы), Азиза и... наган возвращается к его владельцу. Малахов, никем не замеченный, проходит через зрительный зал, сквозь ряды, оказавшись на улице, садится в машину и уезжает. Потом, с его слов, разбирает револьвер и выбрасывает его частями в воды Фонтанки и Мойки.

16.37. Зафиксировано первое обращение в «скорую помощь».

Вызывающий: Алло, «скорая». Дворец спорта «Юбилейный», здесь в человека стреляли. Служебный вход.

Диспетчер: Какой район?

Вызывающий: Петроградский.

Диспетчер: Адрес?

Вызывающий: Добролюбова, 18.

Диспетчер: Добролюбова, 18. Что это такое?

Вызывающий: Это Дворец спорта «Юбилейный».
Диспетчер: Дворец спорта «Юбилейный».

Вызывающий: Только быстрее, пожалуйста!

Диспетчер: Мужчина? Женщина?

Вызывающий: Мужчина там или женщина?!

Диспетчер: Вы кто?

Вызывающий: В Талькова! В Талькова, в Талькова!

Диспетчер: Телефон какой у вас? 238...

Вызывающий: .. .40-09. Побыстрее, пожалуйста.

Диспетчер: Да не кричите. Добролюбова, 18?

Вызывающий: Да, служебный вход.

Диспетчер: Ждите врача.

Директор программы посылает ведущего остановить концерт. Тот срывающимся голосом сообщает о случившемся и просит пройти за кулисы врачей, если такие есть в зале. Начальник медпункта «Юбилейного» врач Игорь Петушин был на концерте и, услышав объявление, поспешил за кулисы, где уже была медсестра. Еще до приезда «скорой» они делают две инъекции: раствор кардиамина и кровоостанавливающее.

16.39. К месту происшествия выехали две машины: «штурмовая» (реанимационно-хирургическая) и вторая (с бригадой интенсивной терапии) — с 1-й станции «скорой помощи». В течение 4—5 минут последовало еще шесть обращений из «Юбилейного». Учитывая повторные запросы, диспетчер станции связался в 16.51 с выехавшими машинами, чтобы выяснить их местонахождение. Машина с первой станции уже была на месте. Диспетчеру ответил водитель: «Врач у больного».

16.53. Игоря вносят в машину. В истории болезни на этот момент записано: «Сердцебиение, дыхание, пульс отсутствуют. Зрачки максимально расширены». «Скорой помощи» запрещается брать мертвых, но врач, видя возбужденную толпу, плачущих ребят из группы и учитывая полный зал фанатов, решает отвезти раненого с диагнозом «клиническая смерть» в ближайшую больницу (на самом деле была уже биологическая смерть).

17.00. В больнице «скорой помощи» № 10 врачи подняли умершего в реанимацию, опять же по деонтологическим соображениям: чтобы отделить сопровождающих. Жизнь органов тела поддерживалась искусственным дыханием.

У Игоря оказалось огнестрельное пулевое слепое проникающее ранение грудной клетки с повреждением сердца, легкого, органов средостения, массивная, запредельная, острая кровопотеря. «С таким ранением не живут, несколько шагов и все...» — сказали врачи. Он и сделал эти шаги — к сцене... «Если бы даже на месте был развернут операционный стол и была бы готова бригада в ожидании такого ранения, и то шансы были бы практически нулевые. По сути, Тальков был убит на месте...»

Спустя годы, в августе 1999 года был опубликован материал, подготовленный по горячим следам сразу же после гибели Игоря, но тогда в печать он не пошел. По словам журналиста, у него «поневоле сложилось тогда впечатление, будто кто-то таинственный, «негласный и властный», молниеносно «отреагировал» и наложил на эту весьма скользкую по тем временам тему непререкаемое табу».

Позволю себе процитировать фрагмент этой публикации, в котором приводится мнение врача «скорой», прибывшей по вызову в «Юбилейный»:

«Игорь Тальков был мертв, необратимо мертв еще задолго до нашего прибытия в «Юбилейный». Даже если бы мы непосредственно по прибытии развернули на месте его гибели полномасштабный реанимационный комплекс из института Склифософского, ничего поделать было бы уже нельзя, травма, несовместимая с жизнью, — медицинское понятие, не оставляющее никакой надежды ни реаниматорам, ни тем более пациенту...

— Откуда у вас такая уверенность?

— Из моей более чем солидной практики, обследования пострадавшего на месте, безуспешных попыток реанимирования, заключения судебно-медицинской экспертизы о причинах смерти.

— Значит, вы все-таки пробовали реанимировать его?

— Как только мы прибыли в «Юбилейный» и осмотрели Талькова, я поняла, что для него все кончено. Но вокруг бесновалась толпа, люди словно озверели, тыкали в нас кулаками и кричали: «Оживляй! Оживляй!» Скажи я им в ту минуту, что Игорь Тальков мертв, и нас, наверное, разорвали бы в клочья...

— А что вы можете сказать о характере ранения?

— Никогда и нигде не стану утверждать ничего подобного, но сейчас скажу: на «случайный» вы стрел это мало похоже, так... по-моему, могут стрелять только профессионалы. Можно выжить с пулей в сердце, но с пулей, перебившей важнейшие коронарные сосуда, питающие сердце, и вызвавшей обширное внутреннее кровотечение с разрушением жизненно важных органов, — никогда.

— Вы хотите сказать...

— Я ничего не хочу сказать, кроме того, что стрелявший в Талькова случайно или не случайно с первого выстрела поразил его наповал, не оставив ни малейшего шанса! И еще: до прибытия нашей бригады на призывы о помощи из зрительного зала к Талькову вышли двое молодых людей, представившихся врачами, и попытались сделать ему искусственное дыхание. Каждый первокурсник знает, что при открытой ране сердца категорически запрещается делать искусственное дыхание ритмичным массированием грудной клетки — из сердца выдавливается последняя кровь и оно перестает функционировать... Ну так вот, как только мы протиснулись сквозь толпу к Талькову, я склонилась над ним и сразу поняла, что у него довольно сильно повреждена грудная клетка, хотя молодые люди делали искусственное дыхание методом «рот в рот».

— То есть, выходит, эти неизвестные молодые люди незаметно сделали что-то вроде «контрольного выстрела», чтобы убедиться в смерти Талькова наверняка?

— Делать выводы — это ваше дело, я же излагаю голые факты.

Итак, якобы «случайным» выстрелом у певца был поражен и разрушен именно тот участок сердца, который восстановлению на живом организме практически не поддается. Смерть Талькова наступила сразу, однако добровольные «помощники», поднявшиеся из зала на крики о помощи, умудрились продавить Талькову грудную клетку, выдавив из сердца всю кровь, после чего бесследно исчезли в толпе... ясно только одно: кто бы ни были убийцы, кто бы ни всадил пулю в известного и талантливого певца России в том далеком девяносто первом, — это была первая хорошо продуманная и организованная акция нарождающегося российского беспредела, первая «честно отработанная» заказуха в полном смысле этого слова».

Мучительно хочу узнать, кто же в действительности стоял тогда за всем произошедшим; кем был написан сценарий и срежиссирована та трагедия, что стала личным горем не только для родных и близких Игоря, но и для многих тысяч его почитателей. То, что Азиза — подставная фигура, не вызывает никаких сомнений. Что же касается Малахова и Шляфмана, то создается впечатление, что они просто уже репетировали эту ситуацию. Иногда приходится слышать, что у заказных убийств, за которыми стоят спецслужбы, другой «почерк», что они не совершаются так прилюдно. Но ведь здесь, скорее всего, стояла задача не просто «убрать» неугодного человека, но и публично дискредитировать его, как бы развенчать его в общественном сознании: дескать, вы считаете Талькова таким святым, белая рубашка, крест, образ, воплощающий Русь на сцене, и — вот он, ваш кумир, недостойное поведение, драка на бытовой почве...

Но и тут Игорь оказался гораздо прозорливее; в одном интервью последнего года он говорит о времени конца 80-х: «Тогда со мной могли сделать все, что угодно. Сейчас вряд ли, потому что страна меня знает. И если со мною что-то сделают, это будет то же самое, что с Цоем. Зачем им нужно еще одного аполитичного автора поднимать на пьедестал? А смерть, убийство всегда поднимают человека на такую высоту. Его так долго помнят потом».

Чем больше времени проходит, тем больше я не верю в случайность: никого не задело, а Игоря убило наповал. Я понимаю, что пуля — дура, но все равно такое стечение обстоятельств поражает. Малахов на суде сказал Маше Берковой: «Если б вы знали, какая мразь этот Шляфман!» С какой стати, если он не знал его совсем? Почему Шляфман отдал пистолет, самую главную улику, по которой можно было бы сделать баллистическую экспертизу? испугался отпечатков пальцев? так быстро сообразил? Если человек не виноват, то, когда он видит смерть, я уверена, он не станет думать о таких вещах. Почему Малахова сразу же отпустили, поверив в его невиновность; почему Шляфмана просто подталкивали к отъезду в Израиль, чтобы завести дело в такой тупик? Мне говорил тогда же, по горячим следам, компетентный человек, что если бы обоих — и Малахова, и Шляфмана допросили бы на Петровке как следует, «поверь мне, и не такие раскалывались, просто это не надо было никому». Ни до чего не «докапывались»: были ли приобретены билеты на самолет в Сочи, были ли они на руках у Шляфмана, если человек должен был улететь? Или они ехали в один конец? Это вопросы, которые не дают мне покоя, и ответы на которые я никогда не получу, наверное...

Я не верю результатам вскрытия, не понимаю, почему при слепом ранении в грудь так много крови было под Игорем, со стороны спины. Я не исключаю и того, что выстрел был произведен кем-то третьим, что ранение носило другой характер, с более дальнего расстояния. По свидетельству очевидцев, кто-то постоянно мелькал у решеток (там ведь множество лестничных пролетов и дверей). Шляфман в тот момент, когда все вызывали «скорую», набрал какой-то номер и произнес два слова: «Тальков убит». Кому он звонил, зачем, перед кем как бы отчитывался о проделанной работе?

Какое доверие могут вызывать результаты этой хваленой комплексной экспертизы, если в основу исчислений положены неверные исходные данные. Так, на пресс-конференции в Санкт-Петербурге весной 1992 года следователь В.Зубарев, ведущий дело, отметил, что убийца был «примерно одного роста с Тальковым».