Проблематика рассказа Татьяны Толстой «Река Оккервиль. Разработка проблемы «герой и время» в рассказе «Река Оккервиль Река оккервиль роль моста в произведении
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2016 РОССИЙСКАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ Выпуск 4(36)
УДК 821.161.1.09-32
doi 10.17072/2037-6681-2016-4-150-155
«ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕКСТ» ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ (мотивный комплекс рассказа «Река Оккервиль»)
Ольга Владимировна Богданова
д. филол. н., ведущий научный сотрудник Институт филологических исследований Санкт-Петербургского государственного университета
199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 11. [email protected]
Екатерина Анатольевна Богданова
к. филол. н., младший научный сотрудник Институт филологических исследований Санкт-Петербургского государственного университета
199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 11. [email protected]
В статье, посвященной анализу рассказа Татьяны Толстой «Река Оккервиль», выделяется и интерпретируется комплекс сюжетных мотивов, отсылающих читателя к ведущим мотивам русской классической литературы, однако их семантика переосмысляется современным прозаиком и обыгры-вается с иными коннотациями. Исследуется петербургский хронотоп, рассматривается его упрощение, смещение пространственных ориентиров. Ироническое снижение образа Петербурга-Ленинграда задает общий шутливый (насмешливый) тон повествованию о «маленьком герое» Симеонове, потомке бедного Евгения из «Медного Всадника» Пушкина и «маленьких героев» Гоголя и Достоевского.
Один из ведущих мотивов повествования - мотив круга, вплотную взаимодействующий с образом-мотивом манящего «серебряного голоса», позволяет обнаружить музыкальные аллюзии, послужившие толчком к созданию «романсного» интертекста рассказа.
Ключевые слова: Татьяна Толстая; современная русская литература; проза; постмодернизм; традиция; интертекст; мотив; рассказ.
Рассказ Татьяны Толстой «Река Оккервиль» впервые был опубликован в третьем номере журнала «Аврора» за 1985 г. и впоследствии входил во все сборники писателя.
Интерпретируя рассказ «Река Оккервиль», исследователи, как правило, говорят о том, что главной в тексте является «традиционная тема взаимоотношений между искусством и жизнью» (см. подробнее: [Гощило 2000: 103-104; Жолковский 2005: 246]). И в самом общем смысле это действительно так. Однако мотивный комплекс рассказа Толстой значительно шире и глубже, сложнее и тоньше.
Известен факт, что замысел рассказа «Река Оккервиль» возник у Толстой во время ее «прогулки по городу с Александром Кушнером, указавшим на дом своего знакомого, к которому Ахматова ходила принимать ванну» [Жолковский 2005: 563, 564]. Тогда «Толстая подумала: "Вот какие бывают связи с великим поэтом!"».
И действительно, незримый образ Ахматовой словно наполняет текст рассказа - если не строками поэта, то звуками стихов ее современников, ароматом Серебряного века. По словам самой Толстой, «единственным прямым текстом [Ахматовой], сознательно... использованным» в рассказе «Река Оккервиль», стало стихотворение «Слушая пение».
Угаданная исследователями в образе Веры Васильевны Анна Ахматова и название небольшой речки, протекающей по Петербургу, гидроним «Оккервиль», подводят к мысли о написании Толстой еще одной страницы «петербургского текста», начало которому было положено в конце ХУШ - начале XIX в. (см. подробнее: [Топоров 1995]).
Уже первые строки «Реки Оккервиль» погружают события рассказа в пределы Петербурга-Ленинграда, соотнося образ города с ликом его великого основоположника: «Когда знак
© Богданова О. В., Богданова Е. А., 2016
зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено, темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном <...> казался тогда злым петровским умыслом, местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника <...>» [Толстая, 1999: 332]1.
Санкт-Петербург - город-цитата, город-интертекст, попытка спроецировать Европу на брега Невы, построить Новый Амстердам, в центральной части архитектурно повторить Рим, а на Васильевском острове каналами расчертить Венецию. Петербург - город литературоцент-ричный, насквозь пронизанный историософскими проекциями, поэтическими аллюзиями и театральными реминисценциями. Создавая собственный образ города-текста, Толстая опирается на ведущие мотивы русской классической литературы, формируя свой город интертекстуально, с первого абзаца вводя в повествование пушкинский образ «Медного Всадника» и одновременно воспроизводя акварельную иллюстрацию к нему Бенуа: «За ним несется Всадник Медный на звонко-скачущем коне.»
Однако цитатность Петербурга переосмысляется Толстой и обыгрывается с иными коннотациями. В отличие от предшественников, Петр у Толстой - не Петр Первый, не державный градостроитель, но «пучеглазый, с разинутой пастью, зубастый царь-плотник» (332). В противовес общепринятой традиции Толстая возводит свой Петербург не вокруг знаменитого Бронзового Всадника на гранитном гром-камне, а вокруг другого монумента - памятника царю-плотнику, открытого в 1910 г. на Адмиралтейской набережной Петербурга. Тем самым писатель, с одной стороны, словно бы указывает на иное время текстовых границ, акцентирует иной исторический промежуток, в рамках которого происходят воображаемые события, с другой - означает иные наследные корни сегодняшних горожан-тружеников. Ее город - это уже не Петербург. Может быть, Петроград (время ее героини Веры Васильевны). Или уже Ленинград (современный хронотоп главного героя Симеонова). Кольца времени, зафиксированные в имени города (Петербург ^ Петроград ^ Ленинград), вырисовываются Толстой в самом начале рассказа, смыкая и одновременно дифференцируя петербургско-петроградско-ленинградское далекое прошлое и близкое настоящее.
В рассказе Толстой хронотоп петербургский снижен и упрощен, в современном ленинградском хронотопе нет былого величия. Вопреки сложившейся литературной традиции город Толстой (с любым из его названий) не являет собой вопло-
щение высоты духа и мощи русского народа, но предстает «злым петровским умыслом», «местью» огромного и зубастого плотника-строителя. Метаморфоза города, который в рассказе обретает пугающие антропоморфические черты, порождает ироническое снижение, задает шутливый тон, в котором и будет вестись последующее серьезное повествование о человеке - о «маленьком герое» Симеонове, потомке благородного Евгения из «Медного Всадника» Пушкина и «маленьких героев» Гоголя и Достоевского (см. подробнее: [Альтман 1961: 443-461; Манн 1988]).
Художественный «стык» в поименовании героя - еще одна черта исторической (временной) трансформации: сегодня «маленький» герой по фамилии Симеонов в прошлом мог происходить от великого князя Симеона Гордого (Симеонов -сын Симеона), стойкость и гордость которого накрепко соединены национальным сознанием в его прозвище. Сегодняшний «маленький» Симеонов - сплав несоединимого, «оксюморон-ный» образ, вбирающий в себя противоречащие друг другу разнополюсные начала.
Главный герой рассказа - «маленький человек», коллекционер-любитель, поклонник известной в прошлом певицы Веры Васильевны, любовь к голосу которой, к рождаемым граммофоном звукам старинных романсов возносит его высоко, поднимая над суетой мира, и на короткий миг приглушает боль и рождает сладость его одиночества. Живя в Ленинграде 1970-х и занимаясь практическим делом (герой - переводчик), Симеонов в большей мере живет в мире ином -туманном и прекрасном, звуко-музыкальном, воображаемом и вожделенном. Одинокий холостяк, причастный русской литературе, осознает, что «на свете счастья нет», но, слушая голос Веры Васильевны, утешается доступными ему «покоем и волей» (334).
Герой Толстой существует в нескольких измерениях. Писатель словно бы создает для него воронку времени («черную воронку», 333), которая то увлекает его в прошлое, то выносит на поверхность современности. «Трубой времени», которая соединяет видимое и невидимое, мечта-емое и явленное, становится для Симеонова фестончатая труба граммофона. Да и сам граммофон (даже не патефон, да еще в век кассетных магнитофонов) становится условной точкой в пространстве, порталом, где, по Толстой, осуществляется переход из настоящего в прошлое, из яви в мечту, из одиночества во взаимную и вечную любовь. «В такие-то дни <...> Симеонов, <...> особенно ощущая свои нестарые года вокруг лица и дешевые носки далеко внизу, на границе существования, ставил чайник, стирал рукавом пыль со стола, расчищал от книг, высу-
нувших белые язычки закладок, пространство, устанавливал граммофон, <...> и заранее, авансом блаженствуя, извлекал из рваного, пятнами желтизны пошедшего конверта Веру Васильевну - старый, тяжелый, антрацитом отливающий круг, не расщепленный гладкими концентрическими окружностями - с каждой стороны по одному романсу» (332-333).
Образ черной виниловой пластинки, вертящейся на граммофоне, вычерчивает круги, которые в своем вращении обретают лейтмотивный характер, пронизывая всю ткань рассказа, возвращая сюжетное действие к одному и тому же эпизоду - троекратно проигранной в тексте ситуации мечтаний Симеонова под звуки старинных романсов в исполнении любимой им Веры Васильевны. Граммофонные диски-круги множатся и разрастаются, накладываясь друг на друга, порождая новые кольца и окружности, превращая всю ткань рассказа в кружева и фестоны, орхидеи и настурции, вишенки и рыбью чешую, полукружье балконов и др.
Музыкальный жанр романса, исполняемого Верой Васильевной, основанный на поэтическом повторе-рефрене, задает в повествовании новые структурно-композиционные кольца, пронизывая романсным лирическим настроением текст, окрашивая его любовными переживаниями исполнительницы (прошлое) и внимающего ей героя (настоящее), позволяя им слиться в едином потоке чувств, в общности звуков мелодии и стиха. Именно на этом уровне слияния звука мелодического и звука поэтического и становится возможной персонажная переподстановка: поэтесса Анна Андреевна оказывается в тексте представленной певицей Верой Васильевной, ахматовское АА заменяется толстовским ВВ.
Критики уже обращали внимание на подобие монограмматических имен АА и ВВ [Жолковский 2005: 250]. Однако для Толстой важна не только перекличка инициалов, но и семантическое (метафорическое) значение имени героини. «Вера Васильевна» означает для героя «веру, надежду и любовь», единую триаду в ее почти божественных сущностях, порождая возможность преодоления быта бытием, музыкой и стихами - земного притяжения.
Наряду с пронизанным верой именем героини ее отчество - Васильевна - тоже «говорящее»: через его посредство писатель «поселяет-прописывает» героиню на Васильевском острове, делая ее дом (квартиру) частью петербургской (петроградской, ленинградской) топографии. Отчество героини оказывается частью «петербургского пространства», связывает ее имя с городом, а ее голос с водной стихией, охватывающей городской остров, на котором она живет.
Кажется, что в любви Симеонова к Вере Васильевне писатель хочет показать преодоление собственной малости современным персонажем, способным подняться над собой в прикосновении к прекрасному. Кажется, искусство действительно способно вознести героя над толпой, обнажить его возвышенную душу. Однако этот традиционный мотив русской литературы словно опрокидывается в тексте Толстой: ироническая тональность повествования не преодолевается даже в самых трогательных эпизодах мечтаний Симеонова, в момент его слияния с голосом Веры Васильевны.
«Эстет», «любитель», «чудак» (337), по профессии герой связан с литературой. Кажется, высокая «литературная» составляющая в характерологии персонажа должна традиционно выделить его, однако у Толстой происходит обратное
Книжная слагаемая порождает ироническое «снижение». По словам героя, переводимые им «нудные» книги «никому не нужны», они разбросаны на его столе в пыли и беспорядке и служат хозяину только подпоркой - не духовно-интеллектуальной, а предметно-физической: он подбирал «нужную по толщине книгу, чтобы подсунуть <ее> под хромой <...> уголок» граммофона (332). Книги в мире Симеонова предметны и злы. Они зооморфны и, оживая, то ли обиженные, то ли иронично подсмеивающиеся над владельцем, словно устраивают клоунаду - пренебрежительно показывают герою свои «белые язычки закладок» (332).
Возвышенная компонента симеоновских свиданий с Верой Васильевной, в литературе традиционно облагораживающая и поэтизирующая героя, дискредитируется тем, что наряду с установкой граммофона и расчисткой пространства для голоса певицы Симеонов неизменно и регулярно очерчивает и еще один круг
Бытовой, житейский: он «ставил чайник» (с круглым днищем, круглой крышкой и полукружием ручки) и доставал кружку (корень «круг»), совмещая и перемешивая музыкальное и съестное, духовное и плотское. Высшей минутой свидания, апофеозом встречи с Верой Васильевной оказывается тот момент, когда «чайник закипал, и Симеонов, выудив из межоконья плавленый сыр или ветчинные обрезки, ставил пластинку с начала и пировал по-холостяцки, на расстеленной газете, наслаждался, радуясь, что <никто> не потревожит драгоценного свидания с Верой Васильевной» (334).
Классический мотив русской литературы -противопоставление внешнего и внутреннего, духовного и телесного, бытового и бытийного -в образе Симеонова растушевывается и обретает иронический отсвет. Потому поэтичная метафора
- «белый <...> лик одиночества» (332) - получает у Толстой дополнительный, соответствующий герою, эпитет: «белый творожистый лик одиночества».
И Вера Васильевна предстает в мечтаниях Симеонова не идеальным романтизированным бесплотным видением, манящим звуком божественного голоса, но почти телесным существом, которое можно обнять, прижать, покачать, перевернуть на спину (333). Симеонов достает из пожелтевшего конверта не пластинку, но «Веру Васильевну» (332), под иглой вертится не «антрацитовый диск», но сама «Вера Васильевна» (333), замолкает не голос, но ожившая в мечтах Симеонова «Вера Васильевна» (333). Симеонов «покачивал диск, обхватив его распрямленными, уважительными ладонями» (333), но так же, «покачиваясь <...> на каблуках» (337), проходит в мечтах героя сама Вера Васильевна. Призрачный образ обретает черты почти реальной женщины, ее пропорции и формы - «о сладкая груша, гитара, покатая шампанская бутыль!» (334) - сниженную плотскость.
Двойственность образа главного героя и героини, двусоставность чувств, которые испытывает Симеонов к Вере Васильевне, порождают в рассказе Толстой два сюжета, которые организуют две фабульные линии рассказа. С одной стороны, это видимый сюжетный стержень: три этапа знакомства с реальной певицей Верой Васильевной (голос на пластинке - слух продавца-антиквара о том, что певица жива, - непосредственное знакомство со «старухой»), с другой стороны, три ступени в духовном (внемирном) общении с певицей (поселение ее в выстроенном городке на берегах Оккервиля - грозовые тучи над кукольно-фарфоровым городком - заселение красных домишек с черепичными крышами чужими незнакомыми людьми). Эти сюжеты параллельны, но одновременно пересекаются: звуки, слова и образы одного сюжетного ряда неожиданно возникают в другом.
Художественная иерархичность рассказа организует не только горизонталь места, но и вертикаль времени. Намеченный выше мотив «имя / город» получает у Толстой развитие в исторической смене эпох не только общественно-политических, но и литературных, зафиксированных в «драгоценной» символике, - золотой век русской литературы (Петербург), серебряный (Петроград), бронзовый (Ленинград). Если первый романс, который слушает Симеонов, «Нет, не тебя так пылко я люблю.», написан на слова М. Лермонтова (1841), т. е. представительствует золотой век русской поэзии (время Пушкина, Лермонтова, Гоголя), то уже следующий - «Отцвели уж давно хризантемы в саду.» (1910) -
прочитывается знаком века серебряного, времени Ахматовой, Гумилева, Блока. А граммофон с фестончатой трубой эпохи югендстиля, с одной стороны, становится узнаваемым знаком эпохи модерна, с другой - своей медно-латунной сущностью словно бы указывает на век бронзовый (медный, латунный - современный).
Переход в рассказе «Река Оккервиль» с уровня поэтического (АА) на уровень музыкальный (ВВ) влечет за собой смену символической образности и мотивики. Если Ахматова в стихотворении «Слушая пение» сравнивает женский голос с ветром (этот мотив присутствует в начале толстовского повествования), то постепенно певучий мелодичный голос Веры Васильевны обретает у Толстой черты стихии не воздушной, но водной, сравнивается не с ветром, но с речным потоком. Ахматовская поэтическая воздушность вытесняется мелодичностью и плавностью реки - как таинственного Оккервиля, берега которого мысленно застраивал Симеонов, так и Невы, которая охватывала своими рукавами Васильевский остров. А сама Вера Васильевна сопоставляется не с поэтически легкой и трепетной (бабочкой или) птицей, но с «томной наядой» (333), со звучноголосой сиреной. Голос забытой певицы - «божественный, темный, низкий <...> набухающий подводным напором <...> парусом надувающийся голос, <...> неудержимо несущийся <...> каравеллой по брызжущей огнями ночной воде <...> набирающий скорость, плавно отрывающийся от отставшей толщи породившего его потока» (333). Причем использованное Толстой образное сопоставление обнаруживает свои литературные истоки: если «голос // воздушный поток» был порожден стихами Ахматовой, то «голос // наяда» происходит из поэзии Гумилева. В стихотворении Гумилева «Венеция» (а Петербург, как помним, есть северная Венеция) звучат строки: «Город, как голос наяды, / В призрачно-светлом былом, / Кружев узорней аркады, / Воды застыли стеклом». Образ голоса-наяды обретает прочную генетическую связь с «петербургским пространством». Даже толстовский образ каравеллы, «неудержимо несущийся <...> по брызжущей огнями ночной воде» и «расправляющий крылья», исходит от Гумилева: «В час вечерний, в час заката / Каравеллою крылатой / Проплывает Петроград.» [Гумилев 1989: 117]. Мотивный ряд «город - голос - наяда» оказывается порождением «петербургского текста», точно датированного Серебряным веком.
«Ахматовско-гумилевские» мотивы пронизывают текст рассказа Толстой аллюзиями на Серебряный век и поддерживаются отсылками к настроениям и реалиям той поры. Так, редукция
определений века и голоса порождает единый и цельный образ-мотив - «серебряный голос» (339), - хранящий в себе представление как о свойствах исполнения певицей старинных романсов, так и о времени ее рождения и царствования. В этом контексте почти фольклорная риторика: «...э-эх, где вы теперь, Вера Васильевна? Где теперь ваши белые косточки?» (333) - обретает черты декаденского эстетизма начала ХХ в.: «белая кость» как признак благородного происхождения, родственная в своей семантике «белой гвардии» или «белой армии». В том же ряду оказываются и черно-белая - блоковская - прокраска выписываемой картины, и «босая» (лысеющая или выбритая) вытянутая голова персонажа, напоминающая фотографический облик Гумилева 1912-1914 гг. И даже переводы «ненужной книги с редкого языка» воскрешают образ В. Шилейко, филолога-востоковеда, второго мужа Ахматовой.
Мощным образом, смыкающим былое и современное, видимое и несуществующее, у Толстой становится трамвай. Подобно «заблудившемуся трамваю» Гумилева, который на одном маршруте проскочил «через Неву, через Нил и Сену», трамвай Толстой переносит героя из настоящего в прошлое, из реальности в мечту. «Мимо симеоновского окна проходили трамваи <...> краснобокие твердые вагоны с деревянными лавками поумирали и стали ходить вагоны округлые, бесшумные, шипящие на остановках, можно было сесть, плюхнуться на охнувшее, испускающее под тобой дух мягкое кресло и покатить в голубую даль, до конечной остановки, манившей названием: "Река Оккервиль"» (335). У Толстой, как у Гумилева, трамвай пронзил эпохи и «заблудился в бездне времен.» (335).
Загадочный гидроним «Оккервиль», имеющий шведское происхождение и ныне малопонятный даже специалистам, дает у Толстой не только название «почти не ленинградской уже речке», но и возможность «вообразить себе все, что угодно» (335). Герой Симеонов не позволяет себе поехать на трамвайном маршруте до конечной остановки с названием «Река Оккервиль». Он догадывается, что там, на «краю света», «наверняка склады, заборы, какая-нибудь гадкая фабричонка выплевывает перламутрово-ядовитые отходы, свалка дымится вонючим тлеющим дымом, или что-нибудь еще, безнадежное, окраинное, пошлое» (335). Он страшится действительности, боится разочароваться. Потому для него проще и лучше «мысленно <...> замостить брусчаткой оккервильские набережные, реку наполнить чистой серой водой, навести мосты с башенками и цепями. поставить вдоль набережной высокие серые до-
ма с чугунными решетками подворотен <...> поселить там молодую Веру Васильевну, и пусть идет она, натягивая длинную перчатку, по брусчатой мостовой, узко ставя ноги, узко переступая черными тупоносыми туфлями с круглыми, как яблоко, каблуками, в маленькой круглой шляпке с вуалькой, сквозь притихшую морось петербургского утра.» (335-336).
Отсылки, аллюзии и реминисценции порождают в тексте Толстой глубину и объемность. Не воспроизводя цитату, а только указывая на нее, писатель затрагивает и пробуждает фоновый контекст, который сложен из хорошо знакомых текстов стихов и особенно романсов. И, даже не будучи воспроизведенными в произведении, стихотворно-поэтические и романсно-музыкаль-ные звуки наполняют «кружево» рассказа Толстой, порождают его трехмерность и простран-ственность.
Список литературы
Альтман М. С. Гоголевские традиции в творчестве Достоевского. Прага: Slavia, 1961. Т. 30, вып. 3. С. 443-461.
Ахматова А. А. Слушая пение // Ахматова А. А. Избранное. М., 2010. С. 95.
Гощило Е. Взрывоопасный мир Татьяны Толстой / пер. с анг. Д. Ганцевой, А. Ильенковой. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2000.
Гумилев Н. С. Венеция // Гумилев Н. С. Стихотворения и поэмы. М.: Современник, 1989.
Жолковский А. К. В минус первом и минус втором зеркале // Жолковский А. К. Избранные статьи о русской поэзии (Инварианты, структуры, стратегии, интертексты). М., 2005.
Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1988. 413 с.
Суперанская А. В. Современный словарь русских имён. М.: Айрис-пресс, 2005. 384 с.
Толстая Т. Н. Река Оккервиль: Рассказы. М.: Подкова, 1999. 567 с.
Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. М., 1983. С. 227-284.
Топоров В. Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М.: Прогресс, 1995. 624 с.
Тюпа В. И, Ромодановская Е. К. Словарь мотивов как научная проблема // От сюжета к мотиву. Новосибирск, 1996. 192 с.
Шахматова Е. В. Мифотворчество серебряного века // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 322. С. 78-85.
Goscilo H. Tolstaian Times: Traversais and Transfers // New Directions in Soviet Literature. New York: St. Martin"s Press, 1992. P. 36-62.
Al"tman M. S. Gogolevskie tradicii v tvor-chestve Dostoevskogo . Slavia. Prague, 1961. Vol. 30. Iss. 3. P. 443-461.
Akhmatova A. A. Slushaya penie . Izbrannoe . Moscow, 2010. P. 95.
Goscilo H. Vzryvoopasnyj mir Tat"yany Tolstoj . Transl. by D. Ganceva, A. Il"enkova. Ekaterinburg, Ural State University Publ., 2000. P. 103-104.
Gumilyov N. S. Veneciya . Stikho-tvoreniya i poemy . Moscow, 1989. P. 117.
Zholkovskij A. K. V minus pervom i minus vtorom zerkale . Izbrannye stat"i o russkojpoezii (Invarianty, struktury, stategii, interteksty) . Moscow, 2005. P. 246, 563, 564.
Mann Yu. V. Poetika Gogolya . Moscow, 1988. 413 p.
Superanskaya A. V. Sovremennyj slovar" russ-kikh imen . Moscow, Ajris-Press Publ., 2005. 354 p.
Tolstaya T. N. Reka Okkervil": Rasskazy . Moscow, Podkova Publ., 1999. 567 p.
Toporov V. N. Prostranstvo i text . Text: semantika i struktura . Moscow, 1983. P. 227-284.
Toporov V. N. Peterburg i "Peterburgskij text russkoj literatury" . Mif. Ritual. Simvol. Obraz: Issledovaniya v oblasti mifopoeticheskogo . Moscow, Progress Publ., 1995. 624 p.
Tyupa V. I., Romodanovskaya E. K. Slovar" mo-tivov kak nauchnaya problema . Ot syuzheta k motivu . Novosibirsk, 1996. 192 p.
Shakhmatova E. V. Mifotvorchestvo serebry-anogo veka . Vestnik Tomskogo gos. universiteta . 2009. № 322. P. 78-85.
Goscilo H. Tolstaian Times: Traversals and Transfers. New Directions in Soviet Literature. New York, St. Martin"s Press, 1992. P. 36-62.
"PETERSBURG TEXT" BY TATYANA TOLSTAYA (motifs in the story "The Okkervil River")
Olga V. Bogdanova Leading Researcher
Ekaterina A. Bogdanova Junior Researcher
Institute of Philological Research of Saint Petersburg State University
In the article devoted to the analysis of "The Okkervil River", a short story by Tatyana Tolstaya, a variety of motifs are distinguished and interpreted. Those refer the reader to the main motifs of Russian classical literature, however, their semantics is reconsidered by the contemporary writer and presented with different connotations. Saint Petersburg chronotope is analyzed, its simplification and shifts of spatial frameworks are considered. The ironic depreciation of the image of Saint Petersburg - Leningrad sets a playful (derisive) tone of the narration about the "little hero", Simeonov, a descendant of poor Eugene from "The Bronze Horseman" by Pushkin, as well as Gogol"s and Dostoevsky"s "little heroes".
One of the leading motifs of the narration is that of a circle, closely interacting with the image-motif of the luring "silver voice". It allows for revealing musical allusions, encouraging the development of the "romancing" intertextuality of the story.
Key words: Tatyana Tolstaya; modern Russian literature; prose; postmodernism; tradition; intertext; motif; novel.
Новейшая литература постсоциалистического пространства сложна и многообразна. Во многом современный этап может быть рассмотрен как итог художественных экспериментов XXвека и как начало формирования на основе великого и трагического опыта новых литературных тенденций, обновление творческого метода, обращение к вечным нравственным ориентирам посредством литературы постмодернизма.
Цели и задачи:
Познакомить с ярким представителем поэтики постмодернизма;
Пробудить интерес к чтению современной литературы в лучших ёё образцах;
Помочь понять проблемы нашей действительности посредством изучения произведений Т.Н. Толстой;
Углубить знания учащихся по литературе;
Активизировать креативные способности учеников;
Способствовать развитию самостоятельности в процессе исследования художественного произведения.
Ожидаемый результат.
Написание учащимися сочинения – рассуждения, проявление интереса к современной русской литературе.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Пояснительная записка.
Актуальность:
Новейшая литература постсоциалистического пространства сложна и многообразна. Во многом современный этап может быть рассмотрен как итог художественных экспериментов XX века и как начало формирования на основе великого и трагического опыта новых литературных тенденций, обновление творческого метода, обращение к вечным нравственным ориентирам посредством литературы постмодернизма.
Цели и задачи:
Познакомить с ярким представителем поэтики постмодернизма;
Пробудить интерес к чтению современной литературы в лучших ёё образцах;
Помочь понять проблемы нашей действительности посредством изучения произведений Т.Н. Толстой;
Углубить знания учащихся по литературе;
Активизировать креативные способности учеников;
Способствовать развитию самостоятельности в процессе исследования художественного произведения.
Ожидаемый результат.
Написание учащимися сочинения – рассуждения, проявление интереса к современной русской литературе.
Информационные источники.
1. Липовецкий М. Контекст: мифология творчества (Татьяна Толстая) // Русская литература в зеркале критики: Хрестоматия для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / Сост. С.И. Тимина, М.А. Черняк, Н.Н. Кякшто. – СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Издательский центр «Академия», 2003
2. Толстая Т. Ночь. - Эксмо, 2010
Конфликт мечты и реальности в рассказе Т.Н. Толстой
«Река Оккервиль».
Цели : Обучающие:
1. Продолжить знакомство учащихся с лучшими образцами современной литературы.
2. Овладевать приёмами анализа и синтеза при чтении художественного
произведения.
3. Представить Т. Толстую как писателя – постмодерниста (неосентименталиста),
продолжившего тему судьбы «маленького человека».
4. Помочь ученикам понять смысл трагедии Симеонова, обозначить
причины трагедии.
Развивающие:
Формировать думающую, умеющую понимать идею художественного текста личность через осмысление проблематики произведения.
Воспитывающие:
1. Развивать интеллектуальную и эмоциональную сферу учащихся.
2. Осмыслить понятия:
«жизненные ценности»; «понимание внутреннего мира человека», «любовь».
Метод:
1. Аналитическое чтение рассказа.
2. Исследование художественно-композиционного пространства произведения.
3. Провести частичный сопоставительный анализ рассказа Т. Толстой «Река Оккервиль» и стихотворения А.А. Блока «Незнакомка».
4. Эвристический метод реализован через домашнее задание. (Д/З)
Оборудование урока:
1. Учащиеся заранее получили распечатки домашнего задания. (Можно продиктовать вопросы под запись в тетрадь по литературе)
2. Презентация.
3. Записи на доске.
4.Распечатки рассказа Т.Н. Толстой «Река Оккервиль» получены учениками заранее. Дома рассказ прочитан.
4. Распечатки стихотворения А.А. Блока «Незнакомка» выданы учителем в классе.
5.Если есть интерактивная доска, то композиционно - пространственное звучание рассказа отображено на ней («заполнение» постепенное и в тетрадях по литературе), возможна работа с классной доской и в тетрадях по литературе.
Домашнее задание, выданное учащимся вместе с распечатками рассказа.
1. Вспомните, что такое МЕТОНИМИЯ. Какой эффект достигается при использовании этого тропа (см. начало рассказа)? Что мы понимаем о том, как Симеонов относится к Вере Васильевне?
2. Расскажите о жизни Симеонова в его холостяцкой квартирке. Какие слова или словосочетания вы считаете ключевыми для понимания мироощущения героя?
3. Какими словами Симеонов обозначает семейную жизнь?
4. Какой образ в виртуальном (Виртуальный (лат.) – возможный, такой, который должен или может появиться при определённых условиях) мире – мире мечты Симеонова – оказывается постоянным?
5. Что произошло в жизни Симеонова, отчего виртуальный мир реки Оккервиль начал меняться? Какие чувства испытывает Симеонов?
6. Что произошло с жизнью Симеонова, когда он оказался на дне рождения Веры Васильевны? Почему ЭТА Вера Васильевна вызывает у Симеонова такую неприязнь?
7. Какое впечатление на Симеонова производит голос Веры Васильевны?
Ход урока.
(Записи на доске оформлены заранее)
На экране:
(На слайде: Постмодернизм (определение).
Понятие «постмодерн» достаточно широко, но мы будем подразумевать под постмодернизмом прежде всего современную литературу. Хотя постмодернистская поэтика оппозиционна к классической литературе, но она в то же время и не существует без нее, без реминисценций из классики. Чужое становится авторским, другим, а другое - нашим. В литературе постмодернизма нет авторского отношения к героям. Автор отстранен и зачастую является лишь наблюдателем. Т. Толстую в рамках течений и направлений постмодернизма исследователи относят к неосентименталистам. (Слайд) Для нее значима жизнь частная, конкретно чья-то.
Говоря об интертекстуальности, характерной для постмодернизма, сегодня на уроке мы вспомним стихотворение А.А. Блока «Незнакомка». Это стихотворение поможет нам понять идею рассказа Т.Толстой «Река Оккервиль», а рассказ Т.Толстой заставит засиять новыми гранями стихотворение А. Блока, что, думается, даст ответ на вопрос, скрытый в теме урока: в чем же конфликт мечты и реальности в рассказе Т.Толстой «Река Оккервиль».
Какое произведение вспоминается нами, когда мы читаем начало рассказа Т. Толстой «Река Оккервиль»? (А.С. Пушкин «Медный всадник»)
Обратим внимание на эпиграф к уроку. (Читаю эпиграф). Заметим, что Т.Толстая в первых строках рассказа воспроизводит ту же картину. Как вы думаете, почему, для чего? (Создается атмосфера тревоги, катастрофы, ожидание чего-то страшного.) Но поэма «Медный всадник» заявляет и одну из «сквозных» тем в русской литературе 19 века.
Вспомните, какую? (Тему «маленького человека») (Слайд «Люди с отшиба»)
Д/З – Расскажите о жизни Симеонова в его холостяцкой квартирке.
(Рассказывает один ученик, возможны дополнения к его рассказу)
Д/З – Какие слова или словосочетания являются, по-вашему, ключевыми для понимания мироощущения героя? (одиночество, хорошо ему было, покой и воля). Заметьте, что эти слова помогли (бы) сделать пересказ ярким и точным.
На сегодняшнем уроке мы постараемся зрительно воплотить композиционно-пространственный план рассказа. Это поможет нам в понимании идеи произведения.
(смотрю в схему)
Одиночество …
Но было ли столь лелеемое Симеоновым одиночество полным? (Нет, он был наедине с Верой Васильевной. Это было похоже на свидание).
Д/З - Вспомним, что такое метонимия?
(Метонимия (гр.)- переименование. Употребление названия одного предмета вместо названия другого на основании внешней или внутренней связи между ними).
Д/З - Найдите этот художественный прием в тексте. Какой эффект достигается при использовании метонимии?
(У Симеонова не просто свидание, а особые, тайные, любовные отношения с Верой Васильевной. И это, по мнению Симеонова, «у них было взаимно»)
Д/З - Какими словами обозначает Симеонов семейную жизнь?
(Западня, ловит душу, ухватывает её, набрасывает скатерть на голову)
А где же оказывается душа Симеонова, вырвавшаяся из воображаемого семейного плена? («… в темном, огнями наполненном магическом кругу, очерченным голосом Веры Васильевны… »)
И что же, снова плен? ...
Где же Симеонов чувствует себя действительно свободным ? (В мечте, в виртуальном мире, построенном им на берегу реки Оккервиль).
Прочтем, а что за мир выстраивает в своем воображении Симеонов?
Обратимся к тетрадям. Давайте вернемся в пространство рассказа. На каком берегу мы расположили виртуальным мир Симеонова? (На противоположном реальности)
2. Обозначим ключевые «детали», «приметы» мечты Симеонова на «том» берегу реки.
(заполняем по ходу урока таблицу «Композиционно-художественное пространство…»)
Ребята, в самом начале урока я сказала об интертекстуальности (т.е взаимопроникновении) литературы постмодернизма и классической литературы. И в этой связи вспомню следующие строки:
И каждый вечер, в час назначенный…
….
(наизусть) Смотрю за тёмную вуаль…
Узнали? Да, это блоковская «Незнакомка». А почему я вспомнила именно это стихотворение? (Детали «мечты» Симеонова и детали - приметы Незнакомки схожи. Для лирического героя стихотворения Незнакомка- та же мечта. Это представление некого идеала. Назовите схожие детали: «девичий стан, одна, тёмная вуаль»)
Как вы понимаете стих Блока «Дыша духами и туманами»? (Она – Незнакомка, она прекрасна и тайна в ней самой, её образ таинствен.) Послушаем, каким диссонансом строкам Блока звучат слова Симеонова: «…и туман по такому случаю подать голубой. Подать голубой туман! Туман подан…» Почему так режут слух эти слова? (Симеонов вдруг оказывается среди пошлых посетителей ресторана, он вдруг оказывается там своим, «завсегдатаем». И туман-то подан потому, что, возможно, мечта уже иссякает?)
И Симеонов, усталый, что делает со своей мечтой? (читаем)
(Разрушает её). Он покидает ресторан, декорации меняются…
Какое событие произошло в жизни Симеонова, отчего виртуальный мир реки Оккервиль начал меняться? Какие чувства испытал Симеонов?
(«Отяжелев сердцем….»)
- Обратимся к записям на доске.
На морфинг происходит не только с рекой, но и с героиней любовного романа Симеонова. Что же происходит? Какой видит Веру Васильевну Симеонов?
И всё же какой она всё ещё осталась для Симеонова?
Что происходит и с реальностью в это же время? (Мир рушится)
Почему добыть адрес Веры Васильевны в уличной адресной будке для Симеонова «оскорбительно»?
(Реальность начинает вторгаться в мечту)
Что же происходит на берегу симеоновской реки Оккервиль в то время, как он едет в трамвае по добытому адресу Веры Васильевны?
Морфинг происходит не только с рекой но и … «Он позвонил…». Куда мы поместим Веру Васильевну в нашем пространстве? На гранитную набережную Оккервиля? Нет. В реальность.
Что происходит с жизнью Симеонова, когда он оказывается на дне рождения Веры Васильевны? «Жизнь его была раздавлена, переехана пополам…» Почему Вера Васильевна за шумным столом вызывает у Симеонова такую неприязнь? (Она более живая, чем сам Симеонов)
И тогда Симеонов начинает мстить своей мечте. Как? «Топтал серые высокие дома на реке Оккервиль…» Но … оказывается, что вдруг, совсем неожиданно Симеонов понимает, что его оккервильские берега - уже не его. Прочитайте об этом.
! - Симеонову не нужна была другая Вера Васильевна, он знал только ту, с гранитного оккервильского берега. Вера Васильевна настоящая оказалась незнакомкой, но, увы, не блоковской, совсем нет. А почему?
Вернемся в начало рассказа.
С чего началась любовь Симеонова к Вере Васильевне (Слушал ее романсы) Какое впечатление на Симеонова производил голос Веры Васильевны? (Она пела только для него, голос ее был обращен только к нему.)
Последовал ли Симеонов за голосом Веры Васильевны (Нет, он так и не смог оторваться от берега, так и остался в магическом кругу, среди игрушечных домиков.) Я ПОКАЗЫВАЮ СХЕМУ НА ДОСКЕ. В этом то и есть конфликт Симеонова с миром и самим собой.
Верунчика привозят к Симеонову домой. Слышит ли он голос Веры Васильевны с пластинки? (Нет, он прислушивается к звукам в своей квартире, к тому, что делает Верунчик.)
Продолжите ассоциативный ряд: ВЕРА (НАДЕЖДА-ЛЮБОВЬ). Разрушена надежда (т.е.МЕЧТА, и Симеонов не в силах удержать в себе любовь. Он оказался слаб)
Вернемся к строкам стихотворения А. Блока. Что позволяет лирическому герою стихотворения, невзирая на пошлость окружающей его жизни, сохранить «в душе сокровище»? («И ВИЖУ БЕРЕГ очарованный и очарованную ДАЛЬ») Это и есть возможность оторваться от обыденности и не предать то, что «живет в моем сердце больном» - ЛЮБОВЬ. Для Симеонова нет места ни в мире мечты, ни в реальности. В этом смысл трагедии героя, несчастье жизни «маленького человека».
Д/З - Выберите для себя высказывание критиков А.Александровой или Л.Бахнова. (Слайд) Согласны или не согласны вы с их мнением? Докажите свою точку зрения, опираясь на содержание прочитанного вами рассказа Т.Толстой «Река Оккервиль».
МБОУ «СОШ № 15 с углубленным изучением отдельных предметов»
города Гусь-Хрустальный Владимирской области
Творческое исследование по литературе ученицы 9 «А» класса
Клетниной Марии
Тема исследования : « Подарок и есть жизнь?» (по рассказу Т.Н. Толстой «Река Оккервиль»).
Цель исследования :
Через исследование текста рассказа Т.Н. Толстой «Река Оккервиль» найти ответ на вопросы:
Что такое жизнь?
В чём смысл жизни?
Задачи исследования:
Выделить по тексту рассказа мечты и реальность в жизни главного героя.
Определить отношение автора к своему герою.
Моё отношение к проблеме, поднятой в рассказе.
Жизнь каждого человека уникальна и неповторима.
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.
Я говорю с подругой юных дней,
В твоих чертах ищу черты другие.
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.
«… бережно снимал замолкшую Веру Васильевну, покачивал диск, обхватив его распрямленными, уважительными ладонями и, перевернув его, снова слушал, томясь, »
Отцвели уж давно хризантемы в саду
А любовь всё живёт в моём сердце больном…
Но однажды выдуманный, иллюзорный мир Симеонова рушится до основания. Он столкнулся с реальностью. Вера Васильевна оказывается жива, и он не рад, что есть реальная Вера Васильевна, и нет той, которая наполняла его мир красотой.
Какой была реальная Вера Васильевна?
Живая, весёлая, не потерявшая вкуса к жизни, она в окружении поклонников и близких людей празднует свой День рождения. Видя её, слыша её, Симеонов чувствует отвращение. Более того, ему противно, когда она мылась в его ванне, но он всё же моет за ней ванну , смывает последние следы своих иллюзий.
Сумел ли он защитить свои идеалы? Борется ли он с отвратительной ему реальностью?
Он бежал от жизни, затворял перед ней дверь, но полностью отгородиться от неё не смог. Он не смог сопротивляться реальности, поэтому жизнь нанесла удар по его иллюзиям. И он вынужден принять этот удар.
Отношение к герою смешанное, неоднозначное. С одной стороны, ему хочется посочувствовать: плохо человеку, когда с ним случается беда и он одинок, с другой, нельзя жить только иллюзиями, хотя мечтать не вредно; надо уметь жить на нашей грешной земле, и в нашей жизни есть радости.
Герой напоминает мне гоголевского Акакия Акакиевича , для которого единственная радость в жизни - красиво выводить буквы (и только всего!) в канцелярии, где он служит в одной должности уже много лет, не имея друзей.
Симеонов похож и на чеховских героев, которые живут как бы в футляре, ограничив себя самым малым ( Беликова люди не любят и… радуются его смерти; подобен ему и другой горой – Алёхин из рассказа « О любви» ). Я считаю, что герой рассказа живёт скучной и странной жизнью: ведь от человека самого в основном зависит, как он построит свою жизнь, чем будет интересоваться , кто будут его друзья, без кого и без чего он не сможет прожить.
Про Симеонова я бы сказала, что он не живёт, а существует.
А как Татьяна Толстая относится к своему герою? Какие детали помогают ответить на этот вопрос. У героя нет имени, только фамилия. Мне кажется, что в нашей жизни такое бывает, когда к человеку относятся не совсем уважительно.
Труд не приносит ему никакой радости: «он переводил нудные книги, ненужные книги с редкого языка» (а других занятий у него не было), и этого ему хватало только лишь для того, чтобы «за большую цену» купить редкую пластинку опять же с голосом его Веры Васильевны да на плавленые сырки.
По-моему, автор ему сочувствует, потому что он, Симеонов, ни с кем не общается, у него нет друзей, он живёт одиноко; продавцов, у которых он постоянно покупает старые пластинки, он называет почему-то крокодилами. Полагаю, в нашем окружении есть люди, похожие на героя рассказа, они не только плод авторского воображения?
Вслушаемся в строки стихотворения Е.Евтушенко «Людей неинтересных в мире нет», они помогли мне найти ответ на поставленный вопрос.
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы – как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
И нет планет, похожих на неё.
А если кто-то незаметно жил
И с этой незаметностью дружил,
Он интересен был среди людей
Самой неинтересностью своей.
У каждого – свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час.
Но это всё неведомо для нас…
В толковом словаре мы находим два значения слова «интересный»:
1. Красивый, привлекательный.
2. Возбуждающий интерес, занимательный, любопытный.
Какое из определений, бесспорно, имеет отношение к Симеонову?
Конечно, к нашему горою подходит второе определение слова «интересный» - «возбуждающий интерес». Думаю, что такие в реальной жизни есть. И среди взрослых, и среди моих ровесников. Это люди «с отшиба», как называет их Т.Толстая, я бы назвала их «маленькими людьми» сегодняшнего времени (эта тема не новая в литературе). Они отличаются от окружающих образом жизни, отношением к людям и даже своей внешностью, живут в одиночестве, без друзей, а иногда и без родных, не общаются с соседями, редко улыбаются, чаще угрюмые, молчаливые.
Такие люди непривлекательны, неинтересны; они есть, и в то же время их как бы нет. Мы их «воспринимаем как нелепых», называем чудаками или ещё как-нибудь побольнее для них.
Я нахожу в словах Т.Толстой глубокий смысл: мы не должны быть равнодушными к таким людям , и её мысли совпадают с точкой зрения поэта Евтушенко:
Людей неинтересных в мире нет…
У каждого «всё особое, своё». Я соглашусь с этим; но люди, похожие на Симеонова, несчастные, потому что они многого в жизни не видят, не замечают, не испытывают, «недопонимают чего-то важного», живут своим выдуманным, виртуальным миром, который в любой момент может рухнуть. А что потом?!..
Этот рассказ многому учит: быть внимательнее к людям (и к чудакам в том числе), понимать их и помогать хотя бы добрым словом или вниманием, не быть чёрствым.
Народная мудрость гласит: «Жизнь прожить – не поле перейти; всякое случается в пути…» И если мы есть в этой жизни, то и жить нужно радостно, идти к своей заветной, реальной цели, иметь надёжных друзей, товарищей. Писатель Александр Куприн отметил, что «ценность жизни определяется тем, что человек оставил после себя».
Конечно, все мы мечтаем, и каждый о своём. Иногда мечты уносят нас очень высоко , но как бы высоко мы не поднимались в мечтах, надо всё-таки каждый раз опускаться на землю, чтобы приучать себя осмысливать свои поступки, перенимать житейский опыт у умных людей, встречаться с друзьями, спорить, ссориться и мириться – одним словом, учиться у жизни. Потому что жизнь даёт нам много радостей: радость искать, радость открывать, радость любоваться прекрасн
Мне хочется привести очень правильные мысли академика Д.С.Лихачёва: «В каждом почти человеке совмещаются разные черты. Конечно, одни черты преобладают, другие скрыты, задавлены. Надо уметь разбудить в людях их лучшие качества и не замечать мелкие недостатки».
Анализируя рассказ « Река Оккервиль» я размышляла о человеке, его характере, поступках, образе жизни и отношении к жизни.
Как жить? Каким быть? Эти вечные вопросы жизнь ставит перед каждым человеком, перед каждым из нас. И ответ на него : «Надо жить! Надо только умно жить. Потому что подарок и есть жизнь!»
В заключении мне несколько слов хотелось бы сказать о Татьяне Никитичне Толстой. В процессе своего исследования я поняла, что это непростая писательница. Её книги вызывают много споров. Отношение читателей к ним неоднозначное. Кому-то не нравятся, кажутся непонятными её книги. Кто-то поражается мастерству и безграничной фантазии писательницы. Но то, что она за роман "Кысь",
была удостоена премии "Триумф" за 2001 год,
а также является победителем конкурса
"Лучшие издания XIV Московской
международной книжной выставки-ярмарки"
в номинации "Проза-2001", говорит о том, что за творчеством этой писательницы большое будущее, и её надо читать.
Гипотеза исследования……………………………………………
Ход исследования……………………………………………………..
Биография Т.Толстой……………………………………………….
Рассказ Т.Толстой…………………………………………………….
Кто такая Вера Васильевна……………………………………
Кто была реальная Вера Васильевна……………………..
Как Т.Толстая относится к своему герою……………..
Определение слова «Интересный»…………………………
Мысли Д.И.Лихачёва………………………………………………..
Заключение………………………………………
Используемая литература…………….
Татьяна Толстая издала книгу рассказов «Река Оккервиль» в 1999 году, и почти мгновенно ее произведение получило признание и известность. Рассказы Толстой носят мифический характер и воспринимаются как сказки, так как, прежде всего, писательница хотела показать прекрасные и значимые моменты человеческой жизни, наполненные переживаниями и глубокими чувствами.
Именно традиции эпоса позволяет ей наиболее ярко и точно показать эти великолепные мгновения, и обратить внимание людей на то, что они могут случаться и в повседневной жизни.
Иллюзия или действительность?
Используя красноречивые метафоры, Т. Толстая предлагает читателям взглянуть на обыденную для каждого человека жизнь со стороны чуда, чего-то невероятного и судьбоносного. Первоначально своим сказочным повествованиям и колоритной фантазией она уводит людей от сложностей и проблем, от пошлости ежедневного быта, который делает людей автоматизированными.
Таким образом, каждый, кто проникается рассказами «Реки Оккервиль» испытывает ностальгию по тем временам, когда еще мог верить во что-то чудесное, и позволяет себе философским взглядом взглянуть на окружающий его мир.
Но все же главный замысел рассказов Толстой заключается в последующем конфликте между ее сказочными героями и грубой и лишенной иллюзий действительности. Общая тема рассказов раскрывается в противостоянии прекрасной выдумки и сурового настоящего.
И чаще всего конфликт разворачивается внутри самих героев, они не могут примириться с собственным существованием и той действительностью, которая создана вокруг них. В рассказах «Реки Оккервиль» главных героев очень много, и каждый из них переживает свое противоречие, свою внутреннюю борьбу.
В рассказе «Круг» - это Василий и его искривленный, замкнутый мир, в рассказе «Свидание с птицой» - это Петя, чье впечатление от волшебницы Тамилы оборачивается крахом его собственного мира, в «Милой Шуре» - это Шура и ее едва уловимая борьба со временем.
Главный замысел рассказов
Татьяна Толстая поднимает тему детства самого сказочного и иллюзорно прекрасного периода в жизни человека, и эта ее главная метафора в цикле рассказов «Река Оккервиль». Ведь душа ребенка это сама по себе сказка, но ребенок вынужден вырасти и изгнать сказку из своего сердца и души.
Толстая обращается и к старикам, в душе которых уже вечность, и точно также находятся вне времени, как и дети. Противопоставляя эти циклы человеческой жизни, писательница раскрывает главный замысел своего творчества сожаление о скоротечности жизни, сочувствие к людям, так как они вынуждены соответствовать быстролетящему времени.
Толстая порой смеется над героями, создавая для них по-настоящему комические ситуации, но своей иронией писательница желает показать их сущность, их душевную глубину, которая не может поменяться со временем.
У большинства героев есть два лица то, которое обрисовывает нам Толстая в начале рассказа, и то, которое само вырисовывается для нас в его конце, и порой эти лица совершенно разные, и поражают своей противоположностью.
Нельзя сказать, что автор жалеет людей, которых она описывает, нет - Толстая просто повествует о самом процессе жизни, демонстрируя его с разных сторон. Все когда-нибудь выдумывают для себя идеальный, сказочный мир, и когда-нибудь все сталкиваются с тем, что этот мир был создан из излишне хрупкого материала, развалившегося при первом же осознании действительности.
Транскрипт
1 На правах рукописи СЕРГЕЕВА Елена Александровна Поэтика рассказов Татьяны Толстой: сборник «Река Оккервиль» как художественная система Специальность: Русская литература Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Саратов 2013
2 Работа выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы ФГБОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия» Научный руководитель Официальные оппоненты кандидат филологических наук, доцент Некрасова Ирина Владимировна, доцент кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Поволжской государственной социально-гуманитарной академии доктор филологических наук, профессор Ванюков Александр Иванович, профессор кафедры новейшей русской литературы Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского кандидат филологических наук Немцев Леонид Владимирович, доцент кафедры русского языка и литературы Самарской государственной академии культуры и искусств Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный технический университет» Защита состоится 2013 г. в час. на заседании диссертационного совета Д на базе ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе. С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г.Чернышевского. Автореферат разослан 2013 г. Ученый секретарь диссертационного совета Ю.Н. Борисов
3 3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Настоящая диссертация посвящена поэтике «малой» прозы Татьяны Толстой как яркой представительницы онтологического пессимизма постсоветской эпохи, так называемого «советского барокко». В рассказах Татьяны Толстой нет развёрнутой картины советской действительности и попытки описать все пласты социального пессимизма. Её сюжеты формируются из личных воспоминаний, из частных историй. Персонажами её рассказов становятся знакомые с детства няни, состарившиеся актрисы, пожилые люди... Действие разворачивается на дачах, в московских и петербургских гостиных. В рассказах Т. Толстой человеческая судьба постепенно проявляет свою патологическую беспомощность и бессмысленность. Понятие «онтологический пессимизм» возникло в философских и психологических исследованиях в связи с феноменом «недостаточности», который исследовали два ряда философов, разделяя это понятие на два термина: нехватка (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, К. Ясперс) и недостаточность (А. Гелен, Х. Плесснер, М. Бахтин). Возможно, в советской практике одинаковое переживание «недостаточности бытия» приводило к всеобщему вытеснению проблемы. Такое положение вещей казалось нормальным, поскольку касалось всех, требовалось особое художественное осмысление проблемы. Прямые формы выражения пессимизма ограничивались советской цензурой, но получили приоритетное воплощение в произведениях «самиздата» и в перестроечную эпоху. Именно это пессимистическое настроение отражается в рассказах Т. Толстой, влияет на их поэтику. В рассказах Т. Толстой выявлена система, все элементы которой отражают онтологический пессимизм как формообразующий принцип. Этот термин «формообразующий принцип» ведёт своё происхождение из научных работ по лингвистике, музыке и архитектуре, так как общее понимание формы и её структуры затрагивает все элементы поэтики и по своему значению приравнивается к процессу реализации художественной идеи. В современное литературоведение термин был введён М.А. Миловзоровой в диссертации «Формообразование русской драмы: Традиции сценической литературы х годов и творчество А.Н. Островского» (Иваново, 2003). Актуальность исследования вызвана необходимостью изучения специфики новой художественной парадигмы, сложившейся в х гг. XX в. в русской прозе. Литература этого периода демонстрирует разнообразие эстетических структур и тенденций, богатство индивидуальных художественных систем. К одной из общих тенденций следует отнести этику пессимизма как ведущего философского начала в формировании образа действительности. Ярким примером такого начала являются рассказы Т. Толстой. В этой связи возникает острая необходимость в литературоведческом анализе художественной структуры, поэтики и проблематики рассказов писательницы, в разработке новых подходов и приёмов их интерпретации, которые бы позволили определить философско-эстетические особенности индивидуальной авторской концепции в построении художественной модели
4 4 бытия в постсоветской России. На примере «малой» прозы Т. Толстой мы выделяем характерные художественные принципы и элементы поэтики, характеризующие культурную ситуацию после эпохи застоя. Творчество Т. Толстой породило большую волну противоречивой критики. Онтологический пессимизм оценивался в негативном или нейтральном тоне либо как индивидуальное свойство писательницы, либо как основная тональность эпохи. Мы исходим из того, что мировоззрение автора и поэтика его произведений представляют собой художественную целостность, а значит, творчество писательницы располагает к анализу онтологического пессимизма как формообразующего принципа. Объектом настоящего диссертационного исследования становится «малая» проза Т. Толстой. Материалом исследования послужил сборник рассказов писательницы «Река Оккервиль» (1999) в его художественной целостности. Другие сборники рассказов Т. Толстой рассматриваются в связи с тем, что они составлены из тех же рассказов по принципу репрезентации новой эстетической модели. Названный сборник завершает не только пятнадцатилетие творческой деятельности автора, но и целый век русской культуры. Основной корпус рассказов был создан в гг., тематика рассказов относится к советской эпохе времени, в которое и происходило становление личности автора. Мы останавливаемся на сборнике «Река Оккервиль» как на издании, появившемся в знаковый момент истории, и считаем, что композиция сборника сложилась как продуманная и целостная именно по отношению к завершившейся эпохе. Мы также неоднократно обращаемся к роману «Кысь» (2000) и публицистике автора. Предметом исследования являются проблематика и поэтика рассказов писательницы как особая художественная система, выражающая самобытное мировоззрение автора посредством ряда специфических признаков поэтики. Целью настоящей работы является выявление и анализ особенностей поэтики сборника «Река Оккервиль» Т. Толстой как художественной системы. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: - определить место «малой» прозы Т. Толстой в постсоветском литературном процессе; - дать теоретическое обоснование понятий «художественная система» и «сборник рассказов как художественная целостность» на примере рассказов Т. Толстой; - охарактеризовать природу онтологического пессимизма в художественной системе рассказов писательницы и в связи с этим рассмотреть такие особенности поэтики её произведений, как деталь, портрет, пейзаж, время и пространство; - исследовать с точки зрения поэтики повествования образ повествователя и образ автора в рассказах сборника «Река Оккервиль»; - проанализировать способы создания своеобразного мифа и специфику интертекстуального игрового начала в рассказах. Теоретической базой настоящего исследования послужили работы М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, Б. О. Кормана, Е. М. Мелетинского, В. П. Скобелева, И. С. Скоропановой, Л. И. Тимофеева, В. Е. Хализева,
5 5 Л. В. Чернец; а также Н. Л. Лейдермана, М.Н. Липовецкого, М. А. Черняк и др. Система научных терминов, используемых в диссертационной работе, сложилась с учётом основополагающих категорий, разработанных в фундаментальных исследованиях С. С. Аверинцева, Р. Барта, В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Я. Проппа, Б. В. Томашевского, а также в новейших коллективных трудах по теоретической и исторической поэтике. В процессе работы использовались следующие методы исследования: системный и сравнительно-сопоставительный анализ художественного текста, типологический и исторический подходы, благодаря которым прослеживается взаимосвязь поэтики «малой» прозы Т. Толстой с современным литературным процессом и традициями русской классики. Научная новизна и оригинальность исследования заключается не только в выявлении сквозного эстетического и философского настроения, которое «генетически» обусловливает рождение группы произведений в их структурном единстве и объясняет вид каждого «кирпичика» сложившейся художественной формы. Впервые в рамках литературоведческого исследования онтологический пессимизм рассматривается как основное мироощущение русской культуры конца прошлого века, исследуется воздействие этого мироощущения на художественную форму. Также в диссертационном исследовании предпринята попытка многоаспектного анализа сборника рассказов «Река Оккервиль» как художественной системы в сопоставлении с событиями отечественной истории и культуры ХХ века. Теоретическая значимость работы состоит в выявлении формообразующей роли философского настроения эпохи (онтологического пессимизма), в осмыслении оригинального художественного мира писателя, в реконструкции творческого диалога Т. Толстой с литературной традицией и одновременно с эстетикой постмодернизма. Практическая значимость диссертации. Материалы и результаты диссертации могут быть использованы при разработке бакалаврских и магистерских лекционных курсов по современной русской прозе, спецкурсов по русской литературе конца XX начала XXI вв., курсов и факультативов для дисциплин специализации «История русской литературы», «Современная русская литература», «Теория литературы», а также школьных факультативов. На защиту выносятся следующие положения: 1. Творчество Т. Толстой рассматривается как эстетическая целостность, которая выстраивается на стыке традиционных реалистических тенденций в русской прозе и русского постмодернизма (как условного наименования периода русской литературы х гг. XX в.). 2. Рассказы Т. Толстой в каждом отдельном издании представляют собой новый вид целостной художественной структуры, и поэтому каждый сборник рассказов требует отдельной интерпретации. 3. Онтологический пессимизм как философско-художественное настроение эпохи является формообразующим принципом для «малой» прозы Т. Толстой, порождает поиск новых художественных средств, остранение приёмов традиционной поэтики.
6 6 4. Авторская позиция, образы повествователей, сказовое повествование (сказ советской интеллигенции) наряду с цитатностью, мифологическими символами и фольклорными мотивами в рассказах Т. Толстой трансформируются в миф русской интеллигенции советского периода. Апробация диссертации. Основные положения исследования были изложены на научных конференциях: международных (Самара, 2003; Ставрополь, 2006; Волгоград, 2006), региональных (Самара, 2006), межвузовских (Самара, 2005; Саратов, 2005). Результаты исследования отражены в 10 публикациях, из которых 3 в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки России. Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы (296 наименований). Общий объем диссертации 196 страниц. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении определяется общее направление исследования, формулируются цель и задачи, даётся обоснование актуальности работы, её научной новизны, теоретической значимости и практической ценности, излагаются основные положения, выносимые на защиту, описываются материал и методы исследования. Даётся обзор критических работ, посвящённых творчеству Т. Толстой, определяется место писательницы в современном литературном процессе. Первая глава названа «Специфика художественной целостности сборника рассказов Т. Толстой "Река Оккервиль"». В первом параграфе «Поэтика рассказа конца XX века» рассматривается развитие жанра рассказа в конце ХХ века. Именно в этом жанре наиболее ярко представлено значение культуры постмодернизма. Западный постмодернизм обозначил тупик: каждый тезис в искусстве воспроизводит то, что уже само является воспроизведением. Реальность исчезает, демонтируется, и потому философия и искусство не успевают дублировать жизнь. Русский постмодернизм обозначает не конец литературы как таковой, а высвобождение её из-под слоя мифических представлений, раскрепощение формы. Но в этом процессе неизбежно возникает новая мифология (неомифологизм). Русская постмодернистская проза возвращает «гуманистическое измерение реальности, ставя в центр внимания обычную человеческую судьбу и, тем самым, подрывая постмодернистскую аксиому о том, что реальность это всего лишь совокупность симулякров» 1. Предметом литературы оказывается предшествующая культура: смешивается высокое и низменное, сакральное и профанное, высокий стиль и полуграмотное просторечье, поэзия и блатной жаргон. Постмодернизм называют «вторичной художественной системой, исследующей не реальность, но прошлые представления о ней, хаотически, причудливо и бессистемно их перемешивая и 1 Липовецкий М. Изживание смерти // Знамя С. 197.
7 7 переосмысляя» 2. Основными понятиями, определяющими поэтику постмодернистской литературы, являются «мир как текст», «интертекст», «интертекстуальность», «симулякр», «деконструкция» и т. д. Все эти особенности постмодернизма отразились и на современном русском рассказе, в котором уживаются две контрастные тенденции: устремлённость к документальности и нарушение правдоподобия. Происходит усиление роли условности в новеллистике, чередование прошлого, настоящего и будущего времени, наблюдается отсутствие в ряде рассказов пространственной определённости, временной последовательности. Для многих новелл характерны условно-эксцентрический принцип формирования сюжета, ассоциативный подтекст, сказочные элементы. Современный рассказ отличается использованием приёма контраста, социальная антитеза становится часто основой композиции. Принцип монтажа служит средством расширения временных и пространственных границ произведения. Отсюда частые пространственные разрывы, перемена места действия, событийная незавершённость. Писатели не забывают также о приёмах и средствах психологического анализа: фиксации настроений героя, описании внешнего действия, художественной детали, психологическом жесте, внутренней речи персонажей. Проблема художественной целостности остаётся особенно важной в вопросах поэтики художественного произведения. Принцип эстетической целостности основан на требовании соотносить любой элемент с целым и выражать это целое в любой детали. То есть целое это главное и его нужно видеть прежде частей. Исходя из теории художественной целостности, автор диссертационного исследования приходит к выводу, что сборник рассказов требует особого рассмотрения в его единстве. Художественное единство сборника рассказов открывается на основе его внутренних структурных связей (развитие тем, мотивов, общность поэтических компонентов). Поэтика сборника рассказов строится по тем же принципам, что и поэтика отдельного рассказа. Эстетическая целостность сборника рассказов делает необходимым анализ книги как системы, как структурной организации. Второй параграф «Онтологический пессимизм как мировоззрение. Сюжетная доминанта сборника рассказов "Река Оккервиль"» посвящён рассмотрению онтологического пессимизма как феномена эпохи застоя и обнаружению этой философской доминанты эпохи в сюжетных конструкциях писательницы: сюжете рассказа и «сюжете» сборника рассказов. В социальной психологии оптимизм/пессимизм личности рассматривался главным образом как её «врождённое» свойство или как результат первых этапов социализации (в классических работах Х. Кэнтрила и Дж. Фридмана). Социальные условия описывались психологами как одно из важнейших обстоятельств оптимизма не только на стадии социализации, но и при определении актуального состояния личности (Эд Динер). В рамках психологической традиции оптимизм личности связывался не столько с предвидимым ею будущим, сколько с уровнем удовлетворённости человека 2 Голубков М. Русский постмодернизм: начала и концы // Литературная учеба С. 78.
8 8 актуальным благополучием и его общим позитивным или негативным восприятием жизни (Н. M. Брэдбёрн, A. Х. Маслоу). Пессимизм, фиксирующий не только отношение к нынешней ситуации, а ожидаемое будущее, в социологических исследованиях применялся крайне редко (Л. Кесельман, М. Мацкевич), но стал содержанием литературы застойного периода и особенно периода перестройки. В рассказах Татьяны Толстой онтологический пессимизм проявляется в ряде формул, сопровождающих перипетию или кульминационную точку рассказа: «Прощай, розовый дворец, прощай мечта!.. и бог наш мёртв, и храм его пуст» (Факир, 217) 3 ; «Не всем в жизни счастье» (Охота на мамонта, 185); «Игнатьев чувствовал табачную горечь и знал, что в ней правда» (Чистый лист, 164); «по ошибке пришёл ты в этот мир! Уходи отсюда, он не для тебя!» (Ночь, 110); «замочную скважину оплетёт паучок, и ещё на сотню лет заснёт дом» (Самая любимая, 162); «но утешение было фальшивым и слабым, ведь всё кончено, жизнь показала свой пустой лик» (Огонь и пыль, 90). Пессимизм главная тональность сознания повествователя, он приобретает статус художественного сообщения. В рассказе «Чистый лист» (антиутопии, подражающей центральной теме романа Замятина «Мы») герой имеет силы «хотеть быть здоровым» (Чистый лист, 168), но это не означает подлинного избавления, речь идёт об ампутации души, то есть оптимизм возможен только как результат частной операции, после которой человек становится груб, прямолинеен и весел, но больше не несёт в себе Живое. Обратная сторона пессимистичного сюжета у Татьяны Толстой это более широкая картина культурного и политического застоя. Онтологический пессимизм в искусстве приобретает форму незавершённого действия: надо дойти до дна, чтобы начинать подниматься. В советское время искусство практически не имело внутренних возможностей для подлинного «взлёта», художникам необходимо было признать и осмыслить неоднозначность настроений эпохи. Т. Толстая ощущает свою творческую задачу в фиксации создавшегося положения, в признании катастрофы на уровне мировоззрения, художественного видения и авторской позиции. В итоге, онтологический пессимизм начинает служить «руководящим законом», «матрицей» для последовательного появления на свет художественного текста. Литературное произведение не просто расчленяется на отдельные взаимосвязанные части, слои или уровни, но в нем каждый и макро- и микроэлемент несёт в себе отпечаток того неповторимого художественного мира, частицей которого он является. Формообразующий принцип получает право «представлять весь целостный художественный мир в его структурном и содержательном своеобразии», так как в нём «так или иначе 3 Рассказы Т. Толстой цитируются по изданию: Толстая Т.Н. Река Оккервиль. М., Далее в тексте в скобках даётся название рассказа и страница указанного издания.
9 9 воплощается то системосозидающее духовно-творческое единство, которое даёт жизнь всему произведению и является его общей художественной идеей» 4. Формообразование в художественной системе включает пространственную организацию элементов произведения, определяемую его структурой, компоновкой, поэтикой, а также эстетической концепцией. Формообразование решающая стадия художественного творчества, в его процессе закрепляются как функциональные характеристики объекта творчества, так и его художественное решение. В соответствии со своим назначением конкретная предметнопространственная среда обладает специфическими функциональными и информационными качествами, которые определяются эмоциональным содержанием отдельных процессов деятельности. Формообразование можно рассматривать, в основном, как проектирование художественной формы. Но можно утверждать, что формы структурируют прежде всего реальную среду жизненных процессов и поэтому тесно связаны со всем комплексом социальноэкономических, функциональных, технических и других объективных факторов. В предыдущем параграфе мы доказали, что пессимизм это поворотный шаг в осознании культурной ситуации, это форма необходимости осознании своего положения. Онтологический пессимизм, как и любой другой формообразующий принцип, оказывает влияние на все уровни художественного текста и может существенно помочь в рассмотрении поэтики произведений Т. Толстой. Рассказы, составляющие сборник «Река Оккервиль», содержат в себе сюжетные и композиционные приёмы, подчинённые онтологическому пессимизму. Исследование движется от анализа сюжетных конструкций к более мелким элементам поэтики, продолжая поиск формообразующего влияния онтологического пессимизма. Третий параграф «Художественная деталь. Портрет. Пейзаж» рассматривает указанные элементы в сборнике рассказов «Река Оккервиль». Русский постмодернизм обнаружил беду России не просто в девальвации истинных ценностей, а в их полной утрате. Каждый писатель посвоему отражал эту ситуацию, гиперболизируя её признаки, доводя их до абсурда, строя свой художественный мир «на несоответствии всего всему». Мир принципиального алогизма, как страшного наследия советской эпохи, глобального нарушения причинно-следственных связей, безумный и бездушный мир, принятый обществом за норму: вот исток трагедии сложившегося положения. Предметность, любовь к вещам, нагромождение деталей весь материальный мир произведений «советского барокко» окутан атмосферой онтологического пессимизма. Наиболее подробно в рассказах Толстой рассмотрены детали-намёки. Именно они обладают особой структурообразующей ролью, поскольку подтекст создаётся посредством рассредоточенного, дистанцированного повтора, все звенья которого вступают друг с другом в сложные взаимоотношения, из чего и рождается их новый, более глубокий смысл. 4 Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. 2-е изд., доп. М., С. 17.
10 10 Портреты в рассказах Т. Толстой экспрессивны и колористичны. Преимущество отдаётся ироничным или сатирическим портретам, при этом может быть описано только лицо героя или вся фигура, одежда, жесты, манеры. Портрет в рассказах Т. Толстой преимущественно фрагментарен, он уточняется по мере развёртывания рассказа: изображён не весь облик героя, а только характерная деталь, черта; при этом автор мощно воздействует на читательское воображение, читатель становится как бы соавтором, восполняя портрет героя в собственном сознании. Своеобразие художественных деталей Т. Толстой определяется проблематикой её творчества. Так, тема воспоминаний, власти прошлого над настоящим определяет фотографический принцип изображения: писательница стремится рассмотреть уже зафиксированное мимолётное впечатление, краткий момент жизни. Художественная деталь у Толстой не выполняет функции сохранения памяти, остановки или фиксации определённых времени и пространства. Её эстетическая роль знаменует исчезновение на уровне объекта или на уровне символического содержания. Деталь маскирует мифологическую деструктивность повествования. Художественные детали, портрет и пейзаж равноправно участвуют в структуре художественного образа: ни одна деталь не уходит в сторону от портретной характеристики, передачи настроения рассказа и от идейного формообразующего принципа. Затрагивая проблемы времени и пространства в четвёртом параграфе «Художественное время и художественное пространство в рассказах Т. Толстой как формы духовного застоя», невозможно избежать необходимости определения исторического времени, в котором были созданы исследуемые рассказы. В рассказах Толстой конечность существования центральная сюжетная единица. Это соответствующим образом выстраивает время в рассказах. Анализ художественного времени и пространства в рассказах Т. Толстой имеет множество аспектов. Подобно тому, как ситуацию произведения образуют противопоставления, различия характеров героев, прослеживаются и временные, пространственные оппозиции: своё/чужое, реальное/ирреальное (например, в сновидении); герой Толстой может с ностальгией или, напротив, с ужасом вспоминать прошлое и т. д. Художественное пространство в рассказах Т. Толстой также субъективно, как и художественное время. Т. Толстая обрекает героев на переход из одного «узко-ужасного» пространства в другое, которое ничем не лучше предыдущего. Образ реки Оккервиль это образ безжалостной вечности, в которую всё ценное уходит, воспаряя, а всё приземлённое ею затапливается. Возникшее противопоставление настоящего мира «серого обыкновения» и Вечности (реки времён) происходит из формообразующего принципа онтологического пессимизма и отражает космологическую мифологию: всё должно погибнуть, чтобы возникло что-то новое. «Советское барокко» не старалось дать обоснование эсхатологическим предчувствиям. Оптимизм признается слабой позицией, тогда как в
11 11 пушкинские времена он считался проявлением творческого начала: надо было постараться увидеть ценность жизни, в этом заключалось проявление природного дара. Барокко это в сильнейшей степени культура, выражающая не страх смерти и поиск спасения, а желание исторической, «государственной» смерти. Эта культура напоминает романную готику, она касается неминуемой гибели личности вместе с гибелью мира. Если спасение возможно, то пусть оно происходит, а пока мы должны разделаться с этим миром. Причина такого мироощущения лежит в глобальном культурном феномене эпохе застоя. Возникла модель общества, в которой как бы не было человека все элементы социально-политической системы действовали как будто автоматически, а конечный результат был запрограммирован. Благодушие, самоуспокоенность, тотальное лицемерие эти настроения и следует считать источником онтологического пессимизма основного мировоззрения эпохи постмодернизма. Творчество Татьяны Толстой выходит из этих исторических условий. Её способы художественного отражения времени и пространства подчинены принципу негативной оценки интеллигенцией своей эпохи. Можно говорить о том, что многое в этих формах является результатом отображения культурной ситуации. Время не сдвигалось и не изменялось. Это создавало психологические предпосылки к осознанию своего существования как сна, дурного вымысла, бесконечной повторяемости. Пространство Советского Союза было ограничено, из страны невозможно было уехать, мир был закрыт «железным занавесом», и с ним не возникало никакого контакта. Именно такое состояние времени и пространства мы видим в рассказах Татьяны Толстой. Феномен «застойного» хронотопа сказывается в том, что конципированный автор эпохи постмодернизма радикальный пессимист оказывает влияние на автора биографического. Художественная система на уровне культуры детерминирует восприятие действительности, не проходит как страшный травматический опыт и продолжает свидетельствовать о глобальной катастрофе в русской культуре. В Выводах по материалам первой главы нами были определены ведущие типологические черты сборника рассказов «Река Оккервиль»: - на уровне содержания отмечается тенденция сюжетов сохранять логическую неопределённость через культ неясностей, ошибок, пропусков, намёков; - на уровне ценностных оппозиций происходит перемещение в сторону деканонизации, постоянной борьбы с традиционными ценностями (сомнение в сакральном, в культуре, в человеке, в Логосе). Размываются или сознательно и целенаправленно разрушаются оппозиции добро зло, любовь ненависть, смех ужас, прекрасное безобразное, жизнь смерть; - на уровне композиции можно выявить фрагментарность текста и принцип произвольного монтажа, сочетание несочетаемого, использование вещей не по назначению, несоразмерность, нарушение пропорций, дисгармоничность, установление новых связей. К произвольному монтажу Т. Толстая обращалась в рассказе «Сюжет» (имеется в виду набор цитат из классики). В романе «Кысь» в качестве главного композиционного принципа используется азбука. Произвольный монтаж это постмодернистская характеристика, она проявляется
12 12 в целом наборе характерных средств: политекстуальность, интертекстуальность, насыщенность текста внетекстовыми аллюзиями, реминисценциями, наличие широкого культурологического контекста. Все эти признаки присутствуют в сборнике рассказов Т. Толстой; - на уровне персонажа и автора проявляется представление о человеке с точки зрения онтологического пессимизма, в решении характера героя легко отмечается примат трагического над идеальным, торжество иррационального начала; - на уровне эстетики подчёркивается шок, эпатаж, вызов, брутальность, протест против классических форм прекрасного, традиционных представлений о гармоничности и соразмерности; - на уровне художественных принципов и приёмов отмечаются инверсия (принцип переворачивания), ирония, разрушение знаковой системы как обозначения торжества хаоса в реальности, игра как способ существования в реальности и искусстве, форма взаимодействия литературы и действительности, возможность сокрытия подлинных мыслей и чувств, разрушение пафоса. Эти ярчайшие элементы творчества Т. Толстой подробно рассмотрены во Второй главе, обращающейся к анализу художественного повествования и образа автора. Вторая глава «Поэтика повествования в сборнике рассказов Т. Толстой как проявление художественной системы» состоит из четырех параграфов. В первом, озаглавленном «Художественное повествование и образ повествователя», рассматривается роль автора в повествовании. Акцентированность образа автора, демонстративность процесса творчества, обнажающая игровую природу художественной реальности, все это свидетельствовало о том, что на самом деле в прозе «новой волны» явственно оживали черты прозы 1920-З0-х годов. На фоне литературы «позднего застоя» эти черты постмодернистской поэтики смогли произвести впечатление радикальной новизны. В рассказах Татьяны Толстой появляется фигура, синонимичная авторутворцу и при этом не исчерпывающаяся функциями повествователя (подтверждение тому слова самой писательницы: «Я хозяин театра, я Карабас Барабас, а куклам я раздаю те роли, которые они будут играть. Они у меня все на верёвочках, естественно» 5). Данной фигурой подчёркивается демонстративная сочинённость, сделанность художественного мира при одновременной зависимости фигуры конципированного автора от созданной им же самим художественной действительности. Автор вживается в своих персонажей, подражает им, а весь текст превращается в авторский художественный поступок. В рассказах писательницы повествование зачастую организуется точкой зрения странного героя. Нередко это маргинал: юродивый, сумасшедший, человек, оказавшийся за обусловленной обществом границей. Подобный выбор образа повествователя уже создаёт предпосылку для гротеска, и этим разрушаются привычные представления, соединяется несоединимое, происходят странные метаморфозы. Герой-маргинал, особенно, если с ним отождествляются 5 Постмодернисты о посткультуре: Интервью с современными писателями и критиками. М., С. 158.
13 13 повествователь и сам Автор, получает невиданную свободу фантазирования. Такой герой способен находиться не только за гранью традиционной культуры, но и вообще за гранью современной этики и за гранью художественного канона. Именно этот переход в основном эксплуатируется русским постмодернизмом. Образ повествователя в рассказах Толстой, как и другие элементы поэтики, подчинён онтологическому пессимизму как формообразующему принципу. Авторская маска предполагает удаление из текста авторской позиции, но, несмотря на то, что авторская позиция редуцируется, маскируется в конкретных случаях, в конкретных рассказах, она собирается в некое целое мировоззрение на уровне основных мотивов, формальных приёмов и проявляет себя как целостный идейно-художественный принцип в структуре сборника рассказов. Повествователь в рассказах Толстой, как это свойственно литературе русского постмодернизма, представляет собой «литературную маску», которая предполагает определённую коммуникативную связь с читателем, но вместо писателя, биографического лица, используется подставной образ. Иногда этот образ принимает конкретные очертания (особенно когда он отождествляется с персонажами): это образованный и начитанный интеллигент, пребывающий в состоянии эсхатологического откровения. Ни персонаж, ни повествователь в рассказах Толстой не способны вырваться из заданной системы координат. И поскольку эти координаты заданы автором, сам автор на всех уровнях повествования поддерживает идею категорической обусловленности и зависимости мира от своего эсхатологического предназначения. Повествовательная структура подчиняется формальной логике авторского сообщения, она «застаивается», постоянно возвращает читателя к пессимистическому видению. Ни один элемент поэтики не выходит за пределы художественной системы, построенной по принципу онтологического пессимизма. Дальнейшее изучение поэтики повествования приводит нас к необходимости рассмотреть повествовательную форму Толстой как способ создания мифа «нового времени». Это не гипотетический миф (репрезентация современности с точки зрения будущих поколений), а уже устоявшаяся форма мифологического сознания. Эпоха застоя остановившееся время, которое само по себе продуктивно для мифологического восприятия действительности становится в прозе Татьяны Толстой художественным мифом советской интеллигенции, мифом с эсхатологическим уклоном. Только это могло привести к возможности дальнейшего существования, к выходу из циклической детерминированности, к новым формам сознания. В рассказах Толстой воссоздаётся только сам миф советской интеллигенции и внутри мифа никакого выхода не предполагается. Такая схема адекватна исторической и культурной ситуации, это констатация и свидетельство гуманитарной катастрофы, которую пережила русская культура в советской действительности. Следующий параграф назван «Мифологизация интеллигенции эпохи застоя на уровне образа автора». Образы рассказчиков, созданных в новеллах Татьяны Толстой, обладают общими чертами, что позволяет говорить о рассказах писательницы как о метатексте и об образе рассказчика как о
14 14 целостном явлении, проявленном во всех текстах «малой» прозы Татьяны Толстой. Традиционно такой образ рассказчика подобен образу автора, который на время уступает ему слово. Грань между рассказчиком и автором никогда не подчёркивается. Если рассказчик это носитель онтологического пессимизма, то автор с ним не спорит, а если допускает какое-то иное видение, то не позволяет рассказчику о нём узнать. В некоторых рассказах акцентируется сходство рассказчика с биографическим автором: представительница столичной интеллигенции (действие, связанное с воспоминаниями, происходит преимущественно в Ленинграде, но события 80-х гг. переносятся в Москву), выросшая в многодетной семье с нянями, дачным летом, любопытными знакомствами с представителями довоенного или даже дореволюционного времени. Итог интеллигентского мифа у Толстой это безысходность. Не случайно возникают образы сужающегося коридора будущего или круга как культурной формы застоя. «Мир конечен, мир искривлён, мир закрыт, и замкнут он на Василии Михайловиче» (Круг, 51), «... он попросту нашарил впотьмах обычное очередное колесо судьбы и, перехватывая обод обеими руками, по дуге, по кругу добрался бы, в конце концов, до себя самого с другой стороны» (Круг, 54). Героев рассказов Татьяны Толстой ожидает обязательная эсхатологическая катастрофа на уровне сюжета или на уровне онтологического откровения, и только автор может хранить идею последующего воскрешения мифа. Т. Толстая последовательна в воплощении онтологического пессимизма на всех уровнях поэтики, включая образ автора. Демифологизация, десакрализация и деструктивное завершение катастрофы, уничтожение культурного мифа в окончательном радикальном акте, признание смерти божества, всё это и есть признаки приближающейся эсхатологической ситуации. Конечно, такая десакрализация становится возможной только потому, что миф советской интеллигенции разоблачается в том, что интеллигенция перестаёт быть хранительницей высших ценностей и обращается к мещанскому идеалу. Образ автора Татьяны Толстой основан на парадоксальном сочетании демонстративной сказочности любого, в том числе и прежде всего авторского времени и пространства, и постепенно открывающейся онтологической условностью, которая не имеет исхода. Так выглядит стиль постмодернистской прозы, которая ориентирована на игру с мифологиями творчества и представителями творческой интеллигенции. Третий параграф «Поток сознания и сказ как способы создания мифа» посвящён рассмотрению основных речевых приёмов в поэтике рассказов Татьяны Толстой. Писательница, придерживаясь рамок внешнего сюжета, постоянно использует несобственно-прямую речь рассказчика, поток сознания (героя или рассказчика), сказовые формы, внутренние монологи. Внутренний монолог часто имеет драматическую окраску. У Татьяны Толстой он не только драматичен, это выражение мировоззрения некий идейный итог. Примечательно, что такой монолог не только граничит с потоком сознания, а перетекает в него. Вот один из многих примеров: «Темнело. Осенний ветер играл бумажками, черпал из урн Постояла у несвежего прилавка говяжьи кости,
15 15 пюре «Рассвет». Что ж, сотрём пальцем слёзы, размажем по щекам, заплюём лампады: и бог наш мёртв, и храм его пуст. Прощай» (Факир, 217). Поток сознания предполагает беспристрастную регистрацию разнородных проявлений психики, облекающихся в словесную форму. В потоке сознания сливаются мысли и полуосознанные волевые импульсы, воспоминания и сиюминутные впечатления, которые чаще всего передаются вне всякой логической и причинно-следственной связи по принципу звуковых, зрительных и прочих ассоциаций. Татьяна Толстая в этом приёме не только передаёт состояние героя, но часто продвигается в сюжете и объединяет мечту и воспоминание, моменты настоящего и прошлого в один повествовательный образ. И всё-таки основной формой словесной организации текста у Татьяны Толстой становится неожиданная форма сказа. Сказ принимает формы выражения «высокого сознания», а именно в рассказах Татьяны Толстой разворачивается сказ советской интеллигенции. Для Татьяны Толстой сказ стал вполне естественной формой передачи речи, интонации и мироощущения советской интеллигентной среды, с её уровнем цитатности поэтов серебряного века и других поэтов эпохи модернизма. Сказ Татьяны Толстой имеет множество аналогов в творчестве её современников: А. Битова (главного творца интеллигентского мифа), Е. Шварц, Н. Садур. Но особенно много перекличек в «профессионально диалектной» специфике или творческой манере с Сашей Соколовым. В романе «Кысь» повествователь тоже имеет отношение к интеллигентной среде: наличие в речи повествователя профессиональной лексики указывает на его принадлежность к профессиональной среде «книжников переписчиков», использование литературной лексики свидетельствует о его более высоком культурном уровне, чем у основных героев романа (за исключением Прежних). Форма сказа в произведениях Татьяны Толстой имеет и ещё одну специфику это способ мифологизации происходящего, придание повествованию статуса поэтической летописи о безвестных судьбах. В рассказах Толстой «маленький человек» борется со стихией жизни, с уничтожающей энергией времени. Эта борьба и это ощущение объединяет героев, рассказчика и автора, а поэтичная сказовая форма становится средством трагического ухода от хаоса повседневности в духовную глубину. Построение текста у Татьяны Толстой подчинено поиску словесной фантастики, выхода в миф. Сюжет, как правило, жёстко детерминирован, и в сюжете нет выхода к положительной концовке. Это не задача писательницы (она, как все русские постмодернисты, считает хеппи-энд дурным тоном), но ей важно создать ситуацию, в которой герой начинает рефлексию, тогда эту рефлексию подхватывает рассказчик, делается сказовое отступление, чтобы оставить словесное завихрение в духе поэтической фантастики. И в формах сказа, как это было в случае «лирических отступлений» у Гоголя или в упоении мельчайшими деталями у Набокова, проявляется главный замысел автора освободительная энергия воображения, провал во внутренний мир (автора или читателя) из рамок строго детерминированного сюжета.
16 16 Выявлению функциональности литературных аллюзий в текстах Т. Толстой посвящён четвёртый параграф «Роль цитат и интертекстуального игрового начала». Рассмотрен приём большого сосредоточения цитат (это почти центонное повествование) из рассказа Толстой «Сюжет». В этом отрывке передан бред поэта, тяжело раненного на дуэли (в рассказе Пушкин выживет после дуэли и доживёт до преклонных лет). Текст рассказа почти полностью состоит из цитат, причём большая их часть из произведений, которых Пушкин не мог знать. Такая игра осуществляется в русле русского постмодернизма. Создаваемая этими цитатами картина представляет собой хрестоматийный набор из сознания советского интеллигента. Эти цитаты типичны для образованного человека конца ХХ века. Общий характер рассказа «бредовое» сочетание интертекстуальных элементов не Пушкина, а автора как представителя советской интеллигенции. Анализируемый текст по своему лексическому составу, ритму и логической сцепке служит примером пародирующей мифологизации сознания интеллигента, иллюстрирует новую форму сказа. Он, несмотря на очевидную цитатность, принимает вид самостоятельного текста. В рассказах Т. Толстой цитирование приобретает оттенок самопародирования как частный случай пародии на постмодернистскую ситуацию в русской литературе или, точнее, пародии на проявления постмодернистского сознания в кругу советской интеллигенции. С одной стороны, постмодернистская ирония сама по себе имеет всепоглощающий характер, она подвергает высмеиванию все авторитеты, всё, что имеет или могло бы иметь отношение к официозу. С другой стороны, ирония имеет характер оценки ситуации, и хотя сложившееся состояние русской культуры в целом оценивается негативно, в этой позиции возникает желание подвести итоги, завершить определённый период русской культуры. Цитаты в рассказах Толстой это способ общения с уходящей культурой, попытка запомнить и зафиксировать (хотя бы в формах отрицания, насмешки и пародии) то, что наиболее ценно, из чего может возникнуть новое явление искусства. Мифологизация пушкинского текста в современной литературе представляет собой необходимую форму сохранения утраченной классической целостности. Литературные цитаты становятся естественным материалом постмодернистских текстов потому, что в сложившейся ситуации проявляет себя тоска по гармонии и единству классической русской литературы, так как классические произведения остаются естественной питательной средой для постмодернистских авторов. Таким образом, в финале второй главы мы пришли к следующим Выводам: - образ повествователя в рассказах Т. Толстой, как и другие элементы поэтики, подчинён онтологическому пессимизму как формообразующему принципу. Онтологический пессимизм на уровне образа автора приводит к констатации сложившегося положения как безысходного. Такая организация повествования часто рождает гротескный образ повествователя, от имени которого «произносится» рассказ;
17 17 - повествователь в рассказах Т. Толстой, как это свойственно литературе русского постмодернизма, представляет собой «литературную маску», которая предполагает определённую коммуникативную связь с читателем, но вместо писателя, биографического лица, используется подставной образ. Повествовательная структура подчиняется формальной логике авторского сообщения, она «застаивается», постоянно возвращает читателя к пессимистическому видению. Ни один элемент поэтики не выходит за пределы художественной системы, построенной по принципу онтологического пессимизма. Такая структура повествования свойственна мифотворческой традиции, то есть такой форме создания литературного произведения, главным алгоритмом которого является миф; - образы рассказчиков, созданных в новеллах Т. Толстой, обладают общими чертами, что позволяет говорить о рассказах писательницы как о метатексте и об образе рассказчика как о целостном явлении, проявленном во всех текстах малой прозы Т. Толстой; - в художественном мире Т. Толстой мифологизируется не новая модель гармонии, а её принципиальная недостижимость. В основе мифологизации при этом находится картина мира определенного слоя общества, носителя творческого сознания и нового дискурса интеллигенции; - на уровне цитат только и возникает стабильный образ высокой культуры, сохраняющей некоторое ироничное отношение к реальности. В рассказах Т. Толстой цитирование приобретает оттенок самопародирования как частный случай пародии на постмодернистскую ситуацию в русской литературе или, точнее, пародии на проявления постмодернистского сознания в кругу советской интеллигенции; - финалы рассказов Толстой, в которых даже автор не подразумевает своего спасения, превращают сами эти рассказы в особого рода исповедальные диалоги автора с самим собой. Исповедь проходит через героев, через метафоры, аккумулирующие культурный опыт советской интеллигенции, и в этой исповеди говорится о невозможности внутренне одолеть экзистенциальную беспросветность жизни; - образ автора Т. Толстой основан на парадоксальном сочетании демонстративной сказочности любого, в том числе и прежде всего авторского времени и пространства, и постепенно открывающейся онтологической условностью, которая не имеет исхода. Форма сказа в произведениях Т. Толстой это способ мифологизации происходящего, придание повествованию статуса поэтической летописи о безвестных судьбах. Именно сказовая форма сохраняет в творчестве Т. Толстой элемент спасения от ситуации онтологического пессимизма; - цитаты в рассказах Толстой это способ общения с уходящей культурой, попытка запомнить и зафиксировать (хотя бы в формах отрицания, насмешки и пародии) то, что наиболее ценно, из чего, как из переработанного строительного материала, может возникнуть новое явление искусства. В Заключении подводятся обобщённые итоги исследования, делаются выводы, отражающие результаты проведённого анализа и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблем.
18 18 Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих статьях, три из которых опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включённых в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ: 1. Сергеева, Е. А. Онтологический пессимизм как форма застоя в сборнике рассказов «Река Оккервиль» Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук Т. 13, 2(1). С Сергеева, Е. А. От сказа к мифу: образ рассказчика в малой прозе Т. Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Самарского научного центра Российской академии наук Т. 13, 2(2). С Сергеева, Е. А. Мифологизация советской интеллигенции в рассказах Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Известия Саратовского университета. Новая серия Т. 13. Серия Филология. Журналистика, вып. 2. С Захарова (Сергеева), Е. А. Принцип контраста в рассказах Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева, И. В. Некрасова // «Третий Толстой и его семья в русской литературе»: сб. науч. ст. по итогам Междунар. науч. конф. Самара: Издво Самарской области, С Захарова (Сергеева), Е. А. О стилистических особенностях новеллистики Т. Толстой (на примере рассказов «На золотом крыльце сидели...» и «Любишь не любишь») / Е. А. Сергеева // Современные аспекты изучения литературы в школе и вузе: сб. ст. Самара: Изд-во СГПУ, С Сергеева, Е. А. Особенности художественной речи в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Междисциплинарные связи при изучении литературы: сб. материалов межвуз. научно-практ. конф. (17-19 октября 2005 г., Саратов). Вып. 2. Саратов: Научная книга, С Сергеева, Е. А. Трансформация конфликта долга и чувства в новейшей русской литературе (на примере рассказов Татьяны Толстой) / Е. А. Сергеева // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 12. Самара: Изд-во «НТЦ», С Сергеева, Е. А. Взаимоотношения человека и окружающего мира в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Проблемы духовности в русской литературе и публицистике XVIII-XXI веков: материалы Междунар. науч. конф. Ставрополь: Ставропольск. книжн. изд-во, С Сергеева, Е. А. Проблема личности и мира в художественной системе рассказов Татьяны Толстой (сб. «Река Оккервиль») / Е. А. Сергеева // Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах: материалы Междунар. науч. конф. (12-15 апреля 2006 г., Волгоград). Волгоград: Изд-во ВолГУ, С Сергеева, Е. А. О способах изображения персонажей в новеллистике Татьяны Толстой / Е. А. Сергеева // Бочкарёвские чтения: материалы XXX Зональной конф. литературоведов Поволжья (6-8 апреля 2006 г., Самара). Т. 2. Самара: Изд-во СГПУ, С
19 СЕРГЕЕВА Елена Александровна Поэтика рассказов Татьяны Толстой: сборник «Река Оккервиль» как художественная система АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Подписано в печать г. Формат 60х84 1/16 Бумага офсетная. Печать цифровая. Объем 1,25 усл. печ. л. Тираж 120 экз. Заказ 183-Т Типография Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского г. Саратов, ул. Большая Казачья, д. 112а Тел.: (8452)
ОТЗЫВ на диссертационную работу Подчередниченко Надежды Андреевны «Отражение картины мира ребёнка в детском музыкальном фольклоре», представленную на соискание учёной степени кандидата культурологии по
Муниципальное общеобразовательное бюджетное учреждение «Средняя общеобразовательная школа 4 рабочего поселка (поселка городского типа) Прогресс Амурской области» Рассмотрена и рекомендована к утверждению
Введение 1. Актуальность исследования Постмодернизм представляет собой умонастроение нашего времени, и, несомненно, он тотально влияет на разные аспекты человеческой жизни, в том числе и литературу. Однако,
Требования к уровню подготовки учащихся Учащиеся должны знать и уметь: понимать основные проблемы общественной жизни и закономерности историколитературного процесса того или иного периода; знать основные
Аннотация к рабочей программе по литературе, 10 класс (профильный уровень) Настоящая рабочая программа по литературе для 10 класса составлена на основе федерального компонента Государственного стандарта
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО СОВЕТА Д 212.198.04 НА БАЗЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ПО
Пояснительная записка В основе рабочей программы по предмету «Русская словесность» в 7 классе лежат положения федерального компонента государственного стандарта основного среднего образования по русскому
Введение Актуальность исследования Проблема национальной самобытности весьма актуальна для России последних двух столетий, об этом свидетельствует многократное обращение к ней видных русских писателей,
МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ГОРОДСКОГО ОКРУГА ТОЛЬЯТТИ «ШКОЛА 11» Приказ 130 от 14.06.2016 Программа принята на основании решения методического объединения учителей русского
Аллегория иносказание, когда под конкретным изображением предмета, человека, явления скрывается другое понятие. Аллитерация повторение однородных согласных звуков, предающее литературному тексту особую
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Мурзицкая школа Утверждена приказом МБОУ Мурзицкой школы от 22.06.208г. 75/ РАБОЧАЯ ПРОГРАММА Индивидуально-групповых занятий по русскому языку в
I. Планируемые результаты освоения родного (русского) языка и родной литературы в 8 классе Учащиеся должны знать: значение изобразительных средств фонетики, лексики, синтаксиса; употребление различных
Введение 1. Актуальность темы. В творчестве А.П. Чехова можно выделить относительно небольшую, но, тем не менее, важную группу произведений, связанных темой безумия. Чехов как врач и писатель наблюдает
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО СОВЕТА Д 212.245.13 НА БАЗЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АВТОНОМНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» МИНИСТЕРСТВА
Аннотация к рабочей программе по литературе в 6-9 классах МБОУ СОШ 56 на 2014-2015 учебный год Рабочая программа составлена в соответствии с ФК ГОС, примерной программой основного общего образования по
Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа 392 с углубленным изучением французского языка Кировского района Санкт-Петербурга Принята «Утверждаю» Педагогическим
Планируемые результаты изучения предмета по литературному чтению 2 класс Название раздела Предметные результаты Метапредметные ученик научится ученик получит возможность результаты научиться читать тексты
ОТЗЫВ официального оппонента на диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук Пахтусовой Варвары Николаевны на тему: «Жанровые традиции русской литературы XIX XX веков в творчестве
«Утверждаю» Ректор ФГБОУ ВПО «Вологодский государственный университет» (Соколов Л. И.) «12» декабря 2014 г. Отзыв ведущей организации ФГБОУ ВПО «Вологодский государственный университет» на диссертацию
Министерство культуры Российской Федерации федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российская государственная специализированная академия искусств» Утверждаю
Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова >>> Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова Какие традиции русской классики ощутимы в прозе булгакова Булгакову удалось соотнести
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН Западно-Казахстанский государственный университет им. М. Утемисова РАБОЧАЯ УЧЕБНАЯ ПРОГРАММА Проблемы научного анализа художественного текста 6N050205
ЗАКЛЮЧЕНИЕ экспертной комиссии диссертационного совета Д 212.203.23 по филологическим наукам при Российском университете дружбы народов по диссертационной работе Кулагина О.Е. «Циклизация в поэзии Яна
I. Требования к уровню подготовки учащихся. Учащийся должен знать: значение изобразительных средств фонетики, лексики, синтаксиса; употребление различных типов предложений; употребление поэтических фигур:
Введение Актуальность исследования Произведения В. Пелевина очень популярны сейчас не только в России но и за границей. Этот автор был удостоен ряда престижных международных литературных премий. Существует
ИЗУЧЕНИЕ КОНЦЕПТА «ЛЮБОВЬ» НА УРОКЕ ЛИТЕРАТУРЫ В СТАРШИХ КЛАССАХ (НА ПРИМЕРЕ ЛИРИКИ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ) Измайлова Е.А. Аспирантка, кафедра образовательных технологий в филологии, Российский государственный
Критерии оценивания сочинения для поступающих в 10 социальногуманитарный класс При оценивании сочинения учитываются следующие критерии: 1. Объем работы, 2. Самостоятельность, 3. Глубина понимания проблемы,
Министерство образования и науки Российской Федерации ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САРАТОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Рабочая программа по изобразительному искусству для основной школы предназначена для обучающихся 5-8 -х классов. Программа составлена на основе Фундаментального ядра содержания общего образования и требований
Аннотация к рабочей программе по литературе 10 класс Данная программа составлена на основе Федерального базисного учебного плана для образовательных учреждений Российской Федерации, которая предусматривает
Дубровин Виктор Михайлович канд. пед. наук, доцент Институт культуры и искусств ГАОУ ВО «Московский городской педагогический университет» г. Москва РОЛЬ КОМПОЗИЦИОННОЙ РАБОТЫ В ПРОЦЕССЕ ВОСПИТАНИЯ И ОБУЧЕНИЯ
Всего часов 102. В неделю 3. Аннотация к рабочей программе по литературе 10-11 класс (ФК ГОС) (базовый уровень) Цели и задачи программы Изучение литературы на базовом уровне среднего (полного) общего образования
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа 18 Московская область г. Химки УТВЕРЖДЕНО ПРИКАЗОМ ДИРЕКТОРА ОТ 01.09.2017 ГОДА 101-О СОГЛАСОВАНО НА ПЕДАГОГИЧЕСКОМ
Отзыв официального оппонента на диссертацию Александра Вячеславовича Абрамова на тему: «Религиозно-этическое учение Феофана Затворника», представленной на соискание ученой степени кандидата философских
Сочинение тему основные темы поэзии серебряного века Темы поэзии Серебряного века. Образ современного города в поэзии В. Брюсова. Город в творчестве Блока. Городская тема в творчестве В.В. Контекстуальный
РАБОЧАЯ ПРОГРАММА учебного предмета РОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА (на русском языке) основного общего образования 5-7 классы 2017 год Планируемые результаты освоения предмета «Литература» Предметные результаты изучения
ОТЗЫВ научного консультанта о диссертации Натальи Евгеньевны Мариевской на тему «Художественное время кинематографического произведения», представленной на соискание ученой степени доктора искусствоведения
АННОТАЦИЯ К РАБОЧИМ ПРОГРАММАМ ОСНОВНОГО ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ПО ЛИТЕРАТУРЕ. Статус документа Пояснительная записка Рабочие программы по литературе составлены на основе федерального компонента государственного
ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА МОСКВЫ Государственное бюджетное образовательное учреждение города Москвы «Школа 2087 «Открытие» «Рассмотрено» на заседании методического объединения учителей русского языка
Аннотация к рабочей программе по литературе в 5 классе. Рабочая программа по литературе для 5 класса составлена на основании следующих нормативно-правовых документов: 1. Федерального государственного образовательного
Ì. Ì. Ãîëóáêîâ ÐÓÑÑÊÀß ËÈÒÅÐÀÒÓÐÀ ÕÕ ÂÅÊÀ УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ АКАДЕМИЧЕСКОГО БАКАЛАВРИАТА 2-е издание, исправленное и дополненное Ðåêîìåíäîâàíî Ó åáíî-ìåòîäè åñêèì îòäåëîì âûñøåãî îáðàçîâàíèÿ â êà åñòâå
Аннотация к рабочей программе по литературе. Основное общее образование. Наименование Рабочая программа по литературе. Основное общее образование. программы Составители программы МО учителей русского языка
Ознакомление с парциальной программой изобразительная деятельность в детском саду «Цветные ладошки» для детей с 3 до 7 лет.
Таким образом, различие в ценностных приоритетах у руководителей, специалистов и рабочих по данному блоку проблемных показателей действительно существует и вполне соответствует известной антитезе традиционной
Драма как род литературы Теория литературы. Литературоведческий анализ художественного произведения Драма (греч. drama букв. действие) один из родов литературы, объединяющий в себе черты таких видов искусства,
ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА В системе выпускных экзаменов сочинение занимает важное место: часть С в ЕГЭ по русскому языку предполагает написание мини-сочинения. С 2015 года выпускники в декабре пишут итоговое
ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА Цель программы помочь ученику, творчески овладевая родным языком, осваивать духовный опыт человечества. Эта цель обуславливает следующие задачи:. Ученик должен изучить законы употребления
Управление образования администрации г. Орла муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение лицей 28 г. Орла имени дважды Героя Советского Союза Г.М. Паршина Рабочая программа по изобразительному
