Произведение роза мира

Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла – предвестие катастрофы еще более грозной, войны еще более опустошающей. Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал ее в тюрьме, носившей название политического изолятора. Я писал ее тайком. Рукопись я прятал, и добрые силы – люди и не люди – укрывали ее во время обысков. И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор.

Книга «Роза Мира» заканчивается несколько лет спустя, когда опасность третьей мировой войны не поднимается уже, подобно мглистым тучам, из-за горизонта, но простерлась над нашими головами, закрыв зенит и быстро спускаясь от него вниз, по всем сторонам небосклона.

А может быть, обойдется? – Такая надежда теплится в душе каждого, и без подобной надежды нельзя было бы жить. Одни пытаются подкрепить ее логическими доводами и активными действиями. Некоторые ухитряются убедить самих себя в том, будто опасность преувеличивается. Третьи стараются не думать о ней совсем, погружаясь в заботы своего маленького мирка и раз навсегда решив про себя: будь, что будет. Есть и такие, в чьей душе надежда тлеет угасающей искрой, и кто живет, движется, работает лишь по инерции.

Я заканчиваю рукопись «Розы Мира» на свободе, в золотом осеннем саду. Тот, под чьим игом изнемогала страна, давно уже пожинает в иных мирах плоды того, что посеял в этом. И все-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в ее содержание ни единую живую душу, и по-прежнему нет у меня уверенности, что книга не будет уничтожена, что духовный опыт, которым она насыщена, окажется переданным хоть кому-нибудь.

А может быть – обойдется, тирания никогда не возвратится? Может быть, человечество сохранит навеки память о страшном историческом опыте России? – Такая надежда теплится в душе всякого, и без этой надежды было бы тошно жить.

Но я принадлежу к тем, кто смертельно ранен двумя великими бедствиями: мировыми войнами и единоличной тиранией. Такие люди не верят в то, что корни войн и тираний уже изжиты в человечестве или изживутся в короткий срок. Может быть отстранена опасность данной тирании, данной войны, но некоторое время спустя возникнет угроза следующих. Оба эти бедствия были для нас своего рода апокалипсисами – откровениями о могуществе мирового Зла и о его вековечной борьбе с силами Света. Люди других эпох, вероятно, не поняли бы нас; наша тревога показалась бы им преувеличенной, наше мироощущение – болезненным. Но не преувеличено такое представление об исторических закономерностях, какое выжглось в человеческом существе полувековым созерцанием и соучастием в событиях и процессах небывалого размаха. И не может быть болезненным тот итог, который сформировался в человеческой душе как плод деятельности самых светлых и глубоких ее сторон.

Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить ее не успею. Но если она дойдет когда-нибудь хотя бы до нескольких человек, чья духовная жажда заставит их прочитать ее до конца, преодолевая все ее трудности, – идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах.

И произойдет ли это еще до третьей мировой войны или после нее, или третья война не будет развязана в ближайшие годы вовсе – книга не умрет все равно, если хоть одни дружественные глаза пройдут, глава за главой, по ее страницам. Потому что вопросы, на которые она пытается дать ответ, будут волновать людей еще и в далеком будущем.

Эти вопросы не исчерпываются проблематикой войны и государственного устройства. Но ничто не поколеблет меня в убеждении, что самые устрашающие опасности, которые грозят человечеству и сейчас и будут грозить еще не одно столетие, это – великая самоубийственная война и абсолютная всемирная тирания. Быть может, третью мировую войну – в нашу эпоху – человечество превозможет или, по крайней мере, уцелеет в ней, как уцелело оно в первой и во второй. Быть может, оно выдержит, так или иначе, тиранию еще более обширную и беспощадную, чем та, которую выдержали мы. Может случиться также, что через сто или двести лет возникнут новые опасности для народов, не менее гибельные, чем тирания и великая война, но – иные. Возможно. Вероятно. Но никакие усилия разума, никакое воображение или интуиция не способны нарисовать опасностей грядущего, которые не были бы связаны, так или иначе, с одной из двух основных: с опасностью физического уничтожения человечества вследствие войны и опасностью его гибели духовной вследствие абсолютной всемирной тирании.

Существует инстанция, много веков претендующая на то, чтобы быть единственной неуклонной объединительницей людей, предотвращающей от них опасность войны всех против всех, опасность падения в хаос. Такая инстанция – государство. Со времен окончания родового строя на всех исторических этапах государство являлось существенной необходимостью. Даже иерократии, пытавшиеся его подменить властью религиозной, превращались в разновидности того же Государства. Государство цементировало общество на принципе насилия, а уровень нравственного развития, необходимый для того, чтобы цементировать общество на каком-либо принципе ином, не был достигнут. Конечно, он не достигнут и поднесь. Государство до сих пор остается единственным испытанным средством против социального хаоса. Но уясняется наличие в человечестве этических начал более высокого типа, способных не только поддерживать, но и совершенствовать социальную гармонию: и, что еще важнее, намечаются пути ускоренного развития этих начал.

В политической истории новейшего времени легко различаются две общечеловеческие направленности, полярные друг другу.

Одна из них стремится к переразвитию государственного начала как такового, к укреплению всесторонней зависимости личности от государства, точнее – от той инстанции, в руках которой находится государственный аппарат: партии, армии, вождя. Государства типа фашистского или национал-социалистического – ярчайший пример феноменов этого рода.

Даниил Андреев

РОЗА МИРА

РОЗА МИРА И ЕЁ МЕСТО В ИСТОРИИ

Роза Мира и её ближайшие задачи

Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла - предвестие катастрофы ещё более грозной, войны ещё более опустошающей. Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал её в тюрьме, носившей название политического изолятора. Я писал её тайком. Рукопись я прятал, и добрые силы - люди и не люди - укрывали её во время обысков. И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор.

Книга «Роза Мира» заканчивается несколько лет спустя, когда опасность третьей мировой войны не поднимается уже, подобно мглистым тучам, из-за горизонта, но простёрлась над нашими головами, закрыв зенит и быстро спускаясь от него вниз, по всем сторонам небосклона.

«А может быть, обойдётся?» - Такая надежда теплится в душе каждого, и без подобной надежды нельзя было бы жить. Одни пытаются подкрепить её логическими доводами и активными действиями. Некоторые ухитряются убедить самих себя в том, будто опасность преувеличивается. Третьи стараются не думать о ней совсем, погружаясь в заботы своего маленького мирка и раз навсегда решив про себя: будь, что будет. Есть и такие, в чьей душе надежда тлеет угасающей искрой, и кто живёт, движется, работает лишь по инерции.

Я заканчиваю рукопись «Розы Мира» на свободе, в золотом осеннем саду. Тот, под чьим игом изнемогала страна, давно уже пожинает в иных мирах плоды того, что посеял в этом. И всё-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в её содержание ни единую живую душу, и по-прежнему нет у меня уверенности, что книга не будет уничтожена, что духовный опыт, которым она насыщена, окажется переданным хоть кому-нибудь.

«А может быть - обойдётся, тирания никогда не возвратится? Может быть, человечество сохранит навеки память о страшном историческом опыте России?» - Такая надежда теплится в душе всякого, и без этой надежды было бы тошно жить.

Но я принадлежу к тем, кто смертельною ранен двумя великими бедствиями: мировыми войнами и единоличной тиранией. Такие люди не верят в то, что корни войн и тираний уже изжиты в человечестве или изживутся в короткий срок. Может быть отстранена опасность данной тирании, данной войны, но некоторое время спустя возникнет угроза следующих. Оба эти бедствия были для нас своего рода апокалипсисами - откровениями о могуществе мирового Зла и о его вековечной борьбе с силами Света. Люди других эпох, вероятно, не поняли бы нас; наша тревога показалась бы им преувеличенной, наше мироощущение - болезненным. Но не преувеличено такое представление об исторических закономерностях, какое выжглось в человеческом существе полувековым созерцанием и соучастием в событиях и процессах небывалого размаха. И не может быть болезненным тот итог, который сформировался в человеческой душе как плод деятельности самых светлых и глубоких её сторон.

Я тяжело болен, годы жизни моей сочтены. Если рукопись будет уничтожена или утрачена, я восстановить её не успею. Но если она дойдёт когда-нибудь хотя бы до нескольких человек, чья духовная жажда заставит их прочитать её до конца, преодолевая все её трудности, - идеи, заложенные в ней, не смогут не стать семенами, рождающими ростки в чужих сердцах.

И произойдёт ли это ещё до третьей мировой войны или после неё, или третья война не будет развязана в ближайшие годы вовсе - книга не умрёт всё равно, если хоть одни дружественные глаза пройдут, глава за главой, по её страницам. Потому что вопросы, на которые она пытается дать ответ, будут волновать людей ещё и в далёком будущем.

Эти вопросы не исчерпываются проблематикой войны и государственного устройства. Но ничто не поколеблет меня в убеждении, что самые устрашающие опасности, которые грозят человечеству и сейчас и будут грозить ещё не одно столетие, это - великая самоубийственная война и абсолютная всемирная тирания. Быть может, третью мировую войну - в нашу эпоху - человечество превозможет или, по крайней мере, уцелеет в ней, как уцелело оно в первой и во второй. Быть может, оно выдержит, так или иначе, тиранию ещё более обширную и беспощадную, чем та, которую выдержали мы. Может случиться также, что через сто или двести лет возникнут новые опасности для народов, не менее гибельные, чем тирания и великая война, но - иные. Возможно. Вероятно. Но никакие усилия разума, никакое воображение или интуиция не способны нарисовать опасностей грядущего, которые не были бы связаны, так или иначе, с одной из двух основных: с опасностью физического уничтожения человечества вследствие войны и опасностью его гибели духовной вследствие абсолютной всемирной тирании.

Существует инстанция, много веков претендующая на то, чтобы быть единственной неуклонной объединительницей людей, предотвращающей от них опасность войны всех против всех, опасность падения в хаос. Такая инстанция - государство. Со времён окончания родового строя на всех исторических этапах государство являлось существенной необходимостью. Даже иерократии, пытавшиеся его подменить властью религиозной, превращались в разновидности того же государства. Государство цементировало общество на принципе насилия, а уровень нравственного развития, необходимый для того, чтобы цементировать общество на каком-либо принципе ином, не был достигнут. Конечно, он не достигнут и поднесь. Государство до сих пор остаётся единственным испытанным средством против социального хаоса. Но уясняется наличие в человечестве этических начал более высокого типа, способных не только поддерживать, но и совершенствовать социальную гармонию: и, что ещё важнее, намечаются пути ускоренного развития этих начал.

В политической истории новейшего времени легко различаются две общечеловеческие направленности, полярные друг другу.

Одна из них стремится к переразвитию государственного начала как такового, к укреплению всесторонней зависимости личности от государства, точнее - от той инстанции, в руках которой находится государственный аппарат: партии, армии, вождя. Государства типа фашистского или национал-социалистического - ярчайший пример феноменов этого рода.

Другой поток явлений, возникший ещё в XVIII веке, если не раньше, - это поток направленности гуманистической. Его истоки и главнейшие этапы - английский парламентаризм, французская Декларация прав человека, германская социал-демократия, наконец, освободительная борьба против колониализма. Дальняя цель этого потока явлений - ослабление цементирующего насилия в жизни народов и преобразование государства из полицейского по преимуществу аппарата, отстаивающего национальное или классовое господство, в аппарат всеобщего экономического равновесия и охраны прав личности. В исторической действительности имеются ещё оригинальные образования, могущие показаться как бы гибридами. По существу оставаясь феноменами первого типа, они видоизменяют собственное обличье в той мере, в какой это целесообразно для достижения поставленной цели. Это - лишь тактика, маскировка, не более.

Так, восходя от света к свету и от славы к славе,
все мы, населяющие землю теперь,
и те, кто жил, и те, кто явится жить в грядущем,
будем подниматься к неизреченному Солнцу Мира,
чтобы рано или поздно слиться с Ним
и погрузиться в Него для сорадования
и для сотворчества Ему
в созидании вселенных и вселенных.

Д. Андреев, «Роза Мира»

Эта статья предназначена в большей степени для тех, кто «Розу Мира» не читал совсем или, если читал, то, может быть, неправильно понял ее идеи. Также я надеюсь, что эту статью прочитают те, кто считает «Розу Мира» сектантской литературой или чем-то недалеким от ереси. В этой работе я попробую объяснить основную идею «Розы Мира» и привести примеры из современной жизни, из других книг и т.п., которые в той или иной степени подтверждают эти идеи. Также я хотел бы поговорить о роли языка в литературе и о том, почему Д. Андреев ввел в «Розе Мира» много новых терминов.

Написать эту небольшую работу меня заставила статья Андрея Кураева «Как относиться к «Розе Мира?». «Розу Мира» я читал несколько раз и сейчас перечитываю частями. Согласен, что к нововведенным терминам привыкнуть трудно. Но я считаю, что понять и осмыслить тот духовный опыт, которым с нами поделился Даниил Андреев, гораздо труднее и важнее, особенно человеку, который далек от религиозной жизни.

Лично мне эта книга помогла ответить на многие вопросы, которые касаются духовной жизни, заставила задуматься над этими вопросами, переосмыслить их, помогла приобрести твердую веру в Бога. До прочтения «Розы Мира» религиозными вопросами я не интересовался совсем и был очень далек от религиозной жизни. Я считаю, что чтение этой книги, осмысление ее основных идей, в той или иной степени подготовило меня к принятию таинства св. Крещения. Поэтому для меня эти нововведенные термины не играют большой роли: их всё равно все не запомнишь. Они необходимы по той причине, что многие реальности других миров (параллельных) не имеют соответствующих названий в русском языке, не говоря уже о том, что, по словам Д. Андреева, некоторые названия сопровождаются световыми и звуковыми явлениями, т.е. являются как бы аккордами, и посредством этого несут на себе определенный смысл. Кстати, можно заметить, что названия (точнее – проекция их истинных имен на наш земной язык) миров восходящего ряда очень музыкальны: Олирна, Нэртис, Ирольн, Готимна, а названия миров возмездия похожи на какофонию: Скривнус, Мород, Буствич, Журщ. Так что эти, казалось бы непонятные термины, отражают в той или иной степени содержание этих миров, но я снова повторяю, что сама суть «Розы Мира» не в них, и об этом надо помнить, читая эту книгу.

По поводу роли языка я хотел бы отметить, что язык несомненно влияет на душевный и духовный настрой читателя. Здесь я приведу личный пример.

Еще до прочтения «Розы Мира» мне попала в руки книга Владимира Соловьева «Критика отвлеченных начал. Оправдание добра» – такого кристально чистого и ясного языка в философии я не встречал нигде. То, что я прочитывал, становилось близко к сердцу и в то же время понятно для ума, хотя философией я до этого не занимался. Здесь я уже не говорю о той чистоте языка, которым были написаны творения св. отцов Церкви – безусловно, чтение таких книг душеполезно и спасительно, оно помогает очистить ум от мелкой суеты, помогает хоть как-то приблизиться к духовному миру. Эта кристальность языка была следствием их личной скромности, целомудрия, духовного делания.

Теперь я хотел бы поговорить о содержании (сути) и о задачах «Розы Мира».

Эта книга несет нам весточку из других миров. Она заставляет задуматься о том, что мы (т.е. всё человечество) не одни на Земле (я уже не говорю о других планетах, о звездах, галактиках…!), что существует множество так или иначе материальных миров, которые тесно связаны с нами в добре и зле. Я подчеркнул здесь слово материальных, т.к. по словам Д. Андреева, миров духовных (в истинном смысле этого слова) как таковых не существует. Материальность параллельных миров отличается от нашей числом пространственных или числом временных координат. Есть, например, миры с тремя пространственными координатами и множеством временных координат, т.е. время там течет несколькими потоками, хотя представить нам это очень трудно. Есть миры четырехмерные, пяти-, шестимерные. Конечно, представления о материи там резко отличаются от наших, и пытаться что-то вразумительно объяснить мне не представляется возможным. Естественно я не передам все содержание этой книги, поэтому чтобы хоть что-то понять, надо читать и вчитываться в «Розу Мира», и, несомненно, должна быть вера в это, т.е. человек должен это понять в большей степени сердцем.

Если кто сомневается в том, что существуют параллельные миры, то пусть он попробует ответить на такой вопрос: «Зачем человек живет на Земле, если он всё равно умрет и после смерти будто бы исчезнет абсолютно…?». Ответ на этот животрепещущий вопрос, исходя из «Розы Мира», можно сформулировать следующим образом.

Абсолютная ценность любой личности заключается в том, что она «содержит единоприродые с Божеством способности творчества и любви ». Вы только вдумайтесь в это слово – единоприродые! Не зря же Церковь утверждает, что Бог это не какой-то абстрактный принцип, а это Отец наш Небесный. Другими словами, абсолютная ценность личности заключена в ее монаде – первичной, неделимой, бессмертной духовной единице, творимой (или в редких случаях таинственно рождаемой) Богом и только им. Здесь на Земле каждая восходящая монада проходит всего лишь земной отрезок своего космического пути. Стоит задуматься над этим – всего лишь отрезок! «Относительная же ценность зависит от стадии её восходящего пути, от суммы усилий – её собственных и Провиденциальных, затраченных на достижение ею этой стадии, и от того, в какой степени она эти способности богосотворчества и любви выявляет в жизни ». Таким образом, задача каждой монады, кроме демонической, – «творческий труд, ведущий к просветлению Вселенной », т.е. она должна творчеством и любовью совершенствовать окружающую её природную и искусственную среду, должна преодолевать «в этой среде тенденцию к изолированному самоутверждению частей и частиц за счет других ». Как сказал Д. Андреев: богосотворчество – это цель, любовь – это путь, а свобода – условие.

«Роза Мира» заставляет читающего задуматься о космическом, о духовном Космосе, который создан Богом и продолжает твориться Им. В «Откровении» Иоанна Богослова можно найти этому подтверждение (Откр. 21: 5): «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны». Она заставляет задуматься, глядя, например, на созвездие Ориона, о том, что там также есть жизнь, что Орион – это система миров необычайного могущества духовного Света, которая полностью освободилась от демонических начал! «Тот же, кто будет созерцать в рефлектор великую туманность Андромеды, увидит воочию … Галактику, не знавшую демонических вторжений никогда ». Разве после этих слов можно отнести «Розу Мира» к сектантской литературе, разве позволительно отделять Д. Андреева от христианства. Скорее всего, «Роза Мира» не вписывается в рамки православной ортодоксии – это верно, и сравнивать её с Библией, с творениями св. отцов Церкви, я считаю, не имеет смысла.

Также «Роза Мира» объясняет, что общеизвестный закон «борьбы за существование» является результатом вмешательства в процесс возникновения и развития жизни на Земле демонических сил, что «ложно и кощунственно приписывать Божеству законы взаимопожирания, возмездия и смерти…От Бога только спасение. От Него только радость. От Него только благодать». Происхождение зла надо искать в мифе о восстании Люцифера, в том, что каждой монаде присуща свобода выбора – её священнейший атрибут. «Роза Мира» показывает всю глубину разрыва между двумя духовными полюсами: Космосом и Антикосмосом: «Космос есть поприще становящихся монад. Антикосмос – всемирный союз соперников и скопище ущербленных светлых монад, плененных ими в мирах, над которыми господствуют демоны. У этих пленников отнят их священнейший атрибут – свобода выбор а». Вспомним песню Виктора Цоя «Война»: «…Земля – Небо, между Землей и Небом – война!».

Я не спорю, что читать про темные миры тяжко, но здесь должна действовать своего рода защитная реакция – голос собственной монады: когда человек это читает и видит подлинную суть этих миров, его вера в добро, в светлые Силы должна становиться все крепче и крепче. Его сознание должно все больше отдаляться от зла. Другими словами, человек при этом должен получить спасительный восходящий импульс, который заставит его творить добро, дарить любовь людям, т.е. по мере своих сил просветлять окружающий мир.

Эта книга направлена против двух первичных зол: гибели человечества физической, вследствие мировой войны, и гибели человечества духовной, вследствие абсолютной всемирной тирании. Двадцатый век явил собой всплеск стремления ко всемирному: это две мировые войны с угрозой третьей (атомной); диктатуры Сталина, Гитлера и Муссолини; холодная война СССР и США, стремление США к мировому господству (чем бы оно ни прикрывалось). Поэтому жестокий урок двадцатого века не должен пройти даром для всего человечества. Если некоторые считают, что сейчас человечеству не угрожает гибель физическая, то угроза всемирной тирании будет висеть над людьми вплоть до второго пришествия Христа – вот об этом предупреждает «Роза Мира» (хотя и не только она: вспомним четыре Евангелия, «Откровение» Иоанна Богослова, «Краткую повесть об антихристе» Вл. Соловьева). Д. Андреев показывает корень этих двух зол и вообще всего зла: «Формами и масштабами оно разнообразно почти до бесконечности, но основа всегда одна и та же: стремление к утверждению себя за счет всех остальных и всего остального ».

«Роза Мира» предупреждает нас, чтобы мы не повторили больше ошибки, которую совершили, приняв Сталина за благодетеля человечества, чтобы смогли увидеть «злого гения народа». Она дает нам безусловные признаки, которые отличают посланника светлых миров от темного гения: «последний сумрачен; первый – весел духовным веселием. Один укрепляет свою власть казнями и карами; другой не станет домогаться власти ни в один из дней своей жизни, а когда примет её – не прольет ничьей крови. Один насаждает по всей земле, ему подвластной, культ своей личности; другому отвратительно и смешно его прославление. Один недоступен; другой открыт всем. Один обуреваем неистовой жаждой жизни и власти и прячется от воображаемых опасностей за непроницаемыми стенами; другой свободен от жизненных искушений, а перед лицом опасности спокоен, потому что совесть его чиста, а вера непоколебима. Это – два антипода, посланцы двух непримиримых начал ».

В этой книге можно найти ответы на многие вопросы, всех их не перечислишь, но я отмечу здесь несколько таких вопросов, чтобы читающие хоть как-то задумались:

Почему имеются противоречия между мировыми религиями и как их можно и нужно преодолеть?

Какова в общих чертах разноматериальная структура человека и чем отличаются термины духовный и душевный?

Каков был объективный мотив предательства Христа Иудой Искариотским?

Почему в 19 веке в русской литературе был всплеск женских образов?

Кем был на самом деле Сталин – не кандидатом ли в антихристы?

Каковы были глубинные причины убийства А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова и почему так рано ушел из жизни Вл. Соловьев (а в наше время ушли из жизни И. Тальков, В. Цой, В. Высоцкий, А. Мень, М. Круг)?

Каков этический долг у нас перед животными?

Почему нельзя предсказать землетрясения?

Еще я хочу отметить, что Д. Андреев выражал свои идеи не только в «Розе Мира».

У него есть множество прекрасных поэтических произведений (поэм и стихотворений) о природе, о Вечной Женственности, о России земной и о России Небесной, о ее истории и метаистории.

В конце данной работы я хотел бы привести примеры, которые на мой взгляд подтверждают некоторые идеи «Розы Мира».

Приведем примеры из православной литературы.

В «Розе Мира» говорится, что онтологически существуют две категории монад: богорожденные и богосотворенные. Первых монад относительно немного, они предназначены для водительства мирами. Монада Иисуса Христа – Великая Богорожденная монада, выразительница Бога-Сына. В «Символе Веры» можно прочесть: «…И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша…».

Д. Андреев пишет, что первородный грех – это то, что произошло между ваятельницой человеческой плоти (Лилит) и сатаной (Гагтунгром), из-за чего все люди несут в себе это сатанинское семя (эйцехоре). В своей молитве к Иисусу Христу св. Антиох говорит: «…и желанию сатанину не остави мене, яко семя тли во мне есть…».

В «Розе Мира» утверждается, что есть в другом слое Россия Небесная, что туда рано или поздно поднимаются сквозь миры просветления все, кто жил в России земной, поднимаются для того, чтобы творить и любить, чтобы помогать нам, живущим здесь на земле. Для сравнения приведем отрывок из православной молитвы об усопших: «…вечныя муки избави, Небесному Царствию причастники учини…». Об этом мире поет русская церковь, когда провожает усопших в невозвратный путь.

Неужели теперь непонятно, что в пасхальном песнопении «…Светися, светися, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия!…» говорится не о земном Иерусалиме, а о Небесном. Небесный Иерусалим является значительной вехой на пути восходящей монады. Его рано или поздно достигают все, т.к. он является как бы символом христианства – воистинну мировой религии.

Приведем примеры из современной жизни.

Вспомните дискотеки с их завораживающей цветомузыкой посреди ночи, с их захватывающими дух басами, с их полу бесовскими плясками – разве не указывает это на то, что под землей в другом слое есть цитадель государства с его античеловечеством и что она в какой-то степени действует на нас (на нашу архитектуру, науку и технику): посмотрите на эти железобетонные здания (9, 10, 14 … этажные) с их примитивной архитектурой, посмотрите на ущербную архитектуру всем нам известного мавзолея – откуда она взялась? Кстати, в «Розе Мира» и в поэме «Изнанка мира» есть описание особей этого античеловечеества (игв) и там сказано, что почти неизбежно, что они смогут пробраться в наш слой. Может стоит задуматься над тем, кто такие пришельцы (если, конечно, все эти истории с НЛО не выдумки)? Очень уж похоже это описание с типичным изображением гуманоида – мышинно-серая кожа, перепонки между пальцев, дырочки вместо носа, «…Лишены выражения, как камни, красные глаза игв, выпучивающиеся по сторонам их цилиндрической головы и похожие на глаза мух; приспособлены к односложному, узко-амплитудному говору их вытянутые трубчатые губы. Разум их остер, холоден и сух; круг чувств – беден… ».

Теперь приведем примеры, связанные с природой.

Вспомним песню «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?». Поющий ее спрашивает рябину, пытается услышать ее ответ. В «Розе Мира» написано, что души деревьев существуют в других слоях, что они там разумны, прекрасны и мудры. Сами деревья – это их физические тела. Вслушаемся в отрывок из песенного дуэта М. Круга и В. Цыгановой: «…Так падает снег, так кружится листва, так тихо – ты только послушай. И в этой тиши ты услышишь слова – они западут в твою душу». Нам необходимо вслушиваться в природу, осмысливать ее действия (ветер, снегопад, листопад, дождь), пытаться почувствовать духовную сторону природы. Хотя надо всегда помнить, что природа – двойственна: посмотрите на болота, трясины, тропические заросли, пустыни, темные глубины океанов. Чем меньше будет на Земле таких негативных участков природы, тем лучше. Вспомните всем известную песню, воспевающую страну свежего снежного покрова: «…Такого снегопада, такого снегопада давно не знали здешние места…». Хорошо послушать ее, когда за окном падает снег, представить, что в этот момент души снегов укрывают землю своей фатой! И когда всматриваешься в это множество снежных хлопьев, то кажется, что они соединены между собой тонкой материей, т.е. как бы полупрозрачным туманом. Вспомним, наконец, песню В. Высоцкого «Шторм»: «Мы говорим не штормы, а шторма, слова выходят коротки и смачны, ветра – не ветры сводят нас с ума, с корнями выкорчевывая мачты.…Кто в океане видит только воду, тот на земле не замечает гор…». Я думаю, стоит над этим задуматься.

Многим, я думаю, известны такие математические объекты, как фракталы. Главное их свойство состоит в том, что фракталы самоподобны, т.е. если увеличить небольшую часть его графического образа, то ее разрешение не уменьшится. Другими словами небольшая часть фрактала подобна целой части. Такое «углубление» можно продолжать практически до бесконечности (практически оно ограничено точностью вычисления компьютера, а теоретически – ничем). Мне кажется, что фракталы отражают масштабность мира. В «Розе Мира» говорится, что элементарные частицы, системы атомов и т.п. представляют собой достаточно сложные миры, и что некоторые элементарные частицы отчасти разумны, т.е. обладают своеобразным сознанием. Здесь налицо масштабность, т.е. элементарную частицу можно как бы раскрыть, увидеть всю ее сложность. Хотя для человека это закрыто.

Свою работу я хотел бы закончить следующими словами.

Книга «Роза Мира» является всего лишь кирпичиком в фундаменте того учения, которое со временем должно появиться на земле. Оно появится в результате совместного труда огромного числа людей. Но не надо ни на минуту забывать о том, что без воли Провиденциальных Сил, без благословения на это, ничего у нас не получится. Безусловно, для этого необходим новый духовный опыт, т.к. без этого учение «Розы Мира» было бы механическим сочетанием высоких тезисов мировых религий. Саму «Розу Мира», по слову Д. Андреева, можно сравнить с опрокинутым цветком, корни которого – в небе, а лепестковая чаша – здесь, в человечестве, на земле. Множество лепестков розы – это множество религий на земле, сердцевина – это учение «Розы Мира», которое не противоречит им. По стеблю от корней сходит к нам могучий поток духовности и наша задача воспринять его, несмотря на многие трудности. В дополнение я хотел бы отметить, что нашу планету можно назвать «Розой», сложное переплетение лепестков которой отражает все слои планеты, т.е. все ее миры. По аналогии, с розой можно сравнить и Солнце, и Галактику, и, наконец, всю Вселенную, с ее необъятным числом миров. До полного раскрытия нашей планеты как духовного цветка еще очень далеко, и наша задача – делать все возможное для достижения этой высокой цели.

Даниил Андреев. Роза мира. (Книги 1-12)
Метафилософия истории

КНИГА 1. РОЗА МИРА И ЕЕ МЕСТО В ИСТОРИИ

ГЛАВА 1. РОЗА МИРА И ЕЕ БЛИЖАЙШИЕ ЗАДАЧИ

Эта книга начиналась, когда опасность неслыханного бедствия уже нависала над человечеством; когда поколение, едва начавшее оправляться от потрясений второй мировой войны, с ужасом убеждалось, что над горизонтом уже клубится, сгущаясь, странная мгла – предвестие катастрофы еще более грозной, войны еще более опустошающей. Я начинал эту книгу в самые глухие годы тирании, довлевшей над двумястами миллионами людей. Я начинал ее в тюрьме, носившей название политического изолятора. Я писал ее тайком. Рукопись я прятал, и добрые силы – люди и не люди – укрывали ее во время обысков. И каждый день я ожидал, что рукопись будет отобрана и уничтожена, как была уничтожена моя предыдущая работа, отнявшая десять лет жизни и приведшая меня в политический изолятор.

Книга «Роза Мира» заканчивается несколько лет спустя, когда опасность третьей мировой войны не поднимается уже, подобно мглистым тучам, из-за горизонта, но простерлась над нашими головами, закрыв зенит и быстро спускаясь от него вниз, по всем сторонам небосклона.

А может быть, обойдется? – Такая надежда теплится в душе каждого, и без подобной надежды нельзя было бы жить. Одни пытаются подкрепить ее логическими доводами и активными действиями. Некоторые ухитряются убедить самих себя в том, будто опасность преувеличивается. Третьи стараются не думать о ней совсем, погружаясь в заботы своего маленького мирка и раз навсегда решив про себя: будь, что будет. Есть и такие, в чьей душе надежда тлеет угасающей искрой, и кто живет, движется, работает лишь по инерции.

Я заканчиваю рукопись «Розы Мира» на свободе, в золотом осеннем саду. Тот, под чьим игом изнемогала страна, давно уже пожинает в иных мирах плоды того, что посеял в этом. И все-таки последние страницы рукописи я прячу так же, как прятал первые, и не смею посвятить в ее содержание ни единую живую душу, и по-прежнему нет у меня уверенности, что книга не будет уничтожена. что духовный опыт, которым она насыщена, окажется переданным хоть кому-нибудь.

А может быть – обойдется, тирания никогда не возвратится? Может быть, человечество сохранит навеки память о страшном историческом опыте России? – Такая надежда теплится в душе всякого, и без этой надежды было бы тошно жить.

Даниил Леонидович Андреев