Путешествие за 80 дней история создания

Original artwork © Libico Maraja Association, 2015

Use without permission is strictly prohibited.

В далёком 1872 году английский джентльмен Филеас Фогг заключил пари с другими джентльменами, что объедет вокруг света за 80 дней. В то время это казалось невероятным. И он выиграл это пари. Вот как это было.

В доме номер семь на Севил-роу в Лондоне жил Филеас Фогг, человек в высшей степени порядочный и привлекательный, но в то же время окружённый ореолом таинственности. Никто не знал о нём ровным счётом ничего, у него не было ни семьи, ни друзей. Несомненно, он был очень богат, хотя никто не знал, откуда у него средства. А ещё этот джентльмен никогда не рассказывал ничего о себе, да и вообще был немногословен и говорил что-либо лишь в случае абсолютной необходимости.

Самой примечательной чертой Филеаса Фогга была пунктуальность. По утрам он вставал ровно в восемь часов; в восемь часов двадцать три минуты завтракал чаем с поджаренным хлебом; в девять часов тридцать семь минут его слуга Джеймс Форстер приносил ему воду для бритья; без двадцати десять Филеас Фогг приступал к бритью, умывался и одевался. Когда часы били половину двенадцатого, он выходил из дому и проводил весь день в почтенном и знаменитом лондонском клубе «Реформ».

Филеас Фогг был высокий и красивый мужчина с благородной осанкой, светловолосый, с проницательным взглядом голубых глаз, которые моментально превращались в льдинки, когда их обладатель сердился. Он всегда ходил размеренным шагом, никогда не торопился, ведь всё в его жизни было рассчитано с математической точностью.

Он жил так годами, делая одно и то же в одно и то же время, но вот однажды – а именно утром 2 октября 1872 года – случилось нечто непредвиденное. Вода для бритья оказалась слишком холодной, всего восемьдесят четыре градуса по Фаренгейту вместо восьмидесяти шести. Непростительная небрежность! Мистер Фогг, конечно, сразу прогнал несчастного Джеймса Форстера и нашёл на его место другого слугу.

Новым слугой стал молодой, общительный француз Жан Паспарту, мастер на все руки. За свою жизнь он много кем успел побывать: бродячим певцом, цирковым наездником, учителем гимнастики и даже пожарным. Но теперь ему хотелось лишь одного – жить спокойной и размеренной жизнью.

В дом на Севил-роу он явился за несколько минут до того, как Филеас Фогг отправился в клуб.

– Я слышал, мистер Фогг, что вы самый пунктуальный и спокойный джентльмен в королевстве, – сказал Паспарту. – Потому и решил предложить вам свои услуги.

– Вам известны мои условия? – спросил Филеас Фогг.

– Да, сэр.

– Хорошо. С этого момента вы у меня на службе.

С этими словами Филеас Фогг поднялся со стула, взял шляпу и вышел из дому, так как часы пробили половину двенадцатого.

Приехав в клуб «Реформ», импозантное здание на Пэлл-Мэлл-стрит, мистер Фогг заказал свой обычный ленч. После трапезы он, как всегда, читал до обеда свежие газеты, а потом продолжил это занятие. Все газеты были полны сообщений о сенсационном ограблении банка, случившемся три дня назад. Злоумышленник похитил из Английского банка пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.

Полиция подозревала, что похититель не был обычным вором. В день кражи хорошо одетый джентльмен прогуливался взад-вперёд возле конторки, где лежали деньги, в зале платежей. Приметы этого господина были разосланы всем полицейским агентам в Англии и в крупнейших портах мира, а за арест вора было обещано значительное вознаграждение.

– Ну, скорее всего банк потерял свои деньги, – предположил инженер Эндрю Стюарт.

– Нет-нет, – возразил сотрудник Английского банка Готье Ральф, – я уверен, что преступника обязательно найдут.

– А я всё-таки утверждаю, что на стороне вора все шансы, – заявил Стюарт.

– Куда же он мог скрыться? – спросил банкир Джон Салливан. – Нет ни одной страны, где он сможет чувствовать себя в безопасности.

– Ох, не знаю. Но ведь Земля велика, – ответил Сэмюел Фаллентин, другой банкир.

– Была когда-то велика, – заметил Филеас Фогг, внезапно вступив в разговор.

Стюарт повернулся к нему.

– Что вы имели в виду, мистер Фогг? Почему была когда-то? Разве мир стал меньше?

– Вне всяких сомнений, – ответил Филеас Фогг.

– Я согласен с мистером Фоггом, – сказал Ральф. – Земля действительно уменьшилась. Теперь можно объехать вокруг неё в десять раз быстрее, чем столетие назад.

В беседу вмешался пивовар Томас Фленаген.

– Ну и что? Даже если вы совершите кругосветное путешествие за три месяца…

– За восемьдесят дней, джентльмены, – перебил его Филеас Фогг. – Взгляните на расчёты, напечатанные в «Дейли телеграф» .

«Из Лондона до Суэца через Мон-Сенис

и Бриндизи поездом и пароходом 7 дней;

из Суэца до Бомбея пароходом 13 дней;

из Бомбея до Калькутты поездом 3 дня;

из Калькутты до Гонконга пароходом 13 дней;

из Гонконга до Иокогамы пароходом 6 дней;

из Иокогамы до Сан-Франциско пароходом 22 дня;

из Сан-Франциско до Нью-Йорка поездом 7 дней;

из Нью-Йорка до Лондона пароходом и поездом 9 дней

Итого: 80 дней».

– Ну, знаете, на бумаге можно написать что угодно, – возразил Салливан. – Ведь тут не учтён ни встречный ветер или непогода, ни поломки транспорта и прочие неожиданности.

– Там учтено всё, – заявил Филеас Фогг.

– Мистер Фогг, теоретически, пожалуй, это возможно, – сказал Стюарт. – Но в реальности…

– В реальности тоже, мистер Стюарт.

– Хотел бы я посмотреть, как вы это проделаете. Готов держать пари на четыре тысячи фунтов, что кругосветное путешествие на данных условиях невозможно.

– Напротив, вполне возможно, – возразил Филеас Фогг.

– Прекрасно. Тогда докажите нам это! – воскликнули пятеро джентльменов.

– С удовольствием! Только предупреждаю, что поездка – за ваш счёт.

– Отлично, мистер Фогг. Каждый из нас ставит по четыре тысячи фунтов стерлингов.

– Договорились. В банке у меня есть двадцать тысяч, и я готов рискнуть ими… Я поеду сегодня вечером, без четверти девять, поездом до Дувра.

– Сегодня вечером? – удивился Стюарт.

– Именно так, – подтвердил Филеас Фогг. – Сегодня среда, второе октября. Я должен вернуться в салон клуба «Реформ» двадцать первого декабря в восемь часов сорок пять минут.

Филеас Фогг вышел из клуба в семь двадцать пять, выиграв в вист двадцать гиней, а без десяти восемь открыл дверь своего дома на Севил-роу.

К тому моменту Паспарту, уже внимательно изучивший перечень своих обязанностей и распорядок дня хозяина, знал, что для его возвращения время неурочное, поэтому не отозвался, когда Филеас Фогг позвал его.

– Паспарту! – повторил мистер Фогг.

На этот раз слуга появился.

– Я зову вас уже второй раз, – холодно заметил хозяин.

– Но ведь ещё не полночь, – возразил молодой человек, взглянув на часы.

– Вы правы, – согласился Филеас Фогг, – поэтому я не делаю вам выговор. Через десять минут мы отправимся в Дувр – нам предстоит совершить кругосветное путешествие.

Жюль Верн - чрезвычайно популярный французский писатель, основатель научной фантастики вместе с Гербертом Джорджем Уэллсом. Произведения Верна, написанные как для подростков, так и для взрослых, запечатлели предприимчивый дух 19 века, его очарование, научный прогресс и изобретения. Его романы большей своей частью были написаны в форме путевых заметок, уносящих читателей на Луну в «С Земли на Луну» или в совсем другом направлении - в «Путешествии к центру Земли». Многие идеи Верна оказались пророческими. Среди самых известных его книг - приключенческий роман «Вокруг света за 80 дней» (1873).

«Ах - какое путешествие - какое замечательное и необычное путешествие! Мы вошли в Землю через один вулкан, а вышли - через другой. И этот другой находился более чем двенадцать тысяч лиг от Снеффельса, от этой тоскливой страны Исландии… Мы покинули район вечных снегов и оставили позади серый туман ледяных просторов, чтобы вернуться к лазурному небу Сицилии!» (из «Путешествия к центру Земли», 1864)

Жюль Верн родился и вырос в Нанте.

Его отец был преуспевающим адвокатом. Чтобы продолжить семейную традицию, Верн переехал в Париж, где изучал юриспруденцию. Его дядя представил его в литературных кругах, и он начал публиковать пьесы под влиянием таких писателей, как Виктор Гюго и Александр Дюма (сын), кого Верн знал лично. Несмотря на то, что большую часть времени Верн посвящал написанию книг, он получил диплом адвоката. В это время Верн страдал от проблем с пищеварением, которые периодически беспокоили его в течение всей его жизни.

В 1854 году Шарль Бодлер перевел работы Эдгара По на французский. Верн стал одним из самых преданных почитателей американского писателя и написал свое «Путешествие на воздушном шаре» (1851) под влиянием По. Позже Жюль Верн напишет продолжение незаконченного романа По «Рассказ Гордона Пима», названный им «Сфинкс ледяных равнин» (1897). Когда его карьера как писателя замедлилась, Верн вновь обратился к маклерству, делу, которым он занимался до публикации повести «Пять недель на воздушном шаре» (1863), которая вошла в серию «Необыкновенные путешествия». В 1862 году Верн познакомился с Пьером Жюлем Этцелем, издателем и писателем для детей, который опубликовал «Необыкновенные путешествия» Верна. Они сотрудничали до конца творческого пути Жюля Верна. Этцель также работал с Бальзаком и Жорж Санд. Он внимательно читал рукописи Верна и не стеснялся предлагать исправления. Ранняя работа Верна, «Париж двадцатого века» не понравилась издателю, и она так и не появилась в печати до 1997 года на английском языке.

Романы Верна вскоре завоевали невероятную популярность в мире. Без образования ученого и опыта путешественника Верн провел большую часть своего времени в исследованиях для своих произведений. В отличие от фэнтези литературы, например «Алисы в стране чудес» (1865) Льюиса Кэрролла, Верн старался быть реалистичным и придерживаться фактов в деталях. Когда Уэллс в «Первом человеке на Луне» изобрел «каворит», субстанцию, неподвластную гравитации, Верн был недоволен: «Я отправил своих героев на Луну с порохом, такое может случиться на самом деле. А где мистер Уэллс найдет свой «каворит»? Пусть покажет мне его!» Однако, когда логика романа противоречила современным научным знаниям, Верн не придерживался фактов. «Вокруг света за 80 дней» - роман о реалистичном и отважном путешествии Филеаса Фогга - основан на реальном путешествии американца Джорджа Френсиса Трейна (1829-1904). «Путешествие к центру Земли» уязвимо для критики с точки зрения геологии. Повесть рассказывает об экспедиции, которая проникает в самое сердце Земли. В «Гекторе Сервадаке» (1877) Гектор и его слуга облетают на комете всю Солнечную систему.

В «Двадцать тысяч лье под водой», Верн описал одного из праотцов современных супергероев, мизантропического капитана Немо и его удивительную подводную лодку Наутилус, названную в честь паровой субмарины Роберта Фултона. «Таинственный остров» - роман о подвигах людей, оказавшихся на необитаемом острове. В этих произведениях, по которым не раз снимали фильмы, Верн соединил науку и изобретения с приключениями, обращенными к прошлому. Что-то из его произведений стало реальностью: его космический корабль предшествовал изобретению настоящей ракеты веком позже. Первая электрическая подводная лодка, построенная в 1886 г. двумя англичанами, была названа Наутилусом в честь верновского судна. Первая ядерная субмарина, спущенная на воду в 1955, была также названа Наутилусом.

Диснеевский фильм «20000 лье под водой» (1954) (режиссер Ричард Флейшер), выиграл Оскар за спецэффекты, включающие в себя механического гигантского кальмара, управляемого Бобом Мэттли. Интерьеры Наутилуса были воссозданы по книге Жюля Верна. Джеймс Мэйсон играл капитана Немо, а Кирк Дуглас - Неда Лэнда, здоровенного моряка. Фильм Майка Тодда «Вокруг света за 80 дней» (1957) завоевал награду Академии за Лучшую Картину, но не смог получить ни одной награды за 44 второстепенных роли. В фильме снимались 8552 животных, а среди них овцы со Скалистых гор, быки и ослы. На экране также появлялись 4 страуса.

В первый период своей карьеры Верн выражал оптимизм по поводу центральной роли Европы в социальном и техническом развитии мира. Что касается изобретений в области техники, воображение Верна часто противоречило фактам. В «С Земли на Луну» гигантская пушка выстреливает главным героем на орбиту. Любой современный ученый сказал бы ему сейчас, что герой был бы убит начальным ускорением. Однако идея космической пушки впервые возникла в печати в 18 веке. А до этого Сирано де Бержерак написал «Путешествия на Солнце и Луну» (1655) и описал в одном из рассказов ракету для космических путешествий.

«Сложно сказать, всерьез ли принял Верн идею той громадной пушки, потому что многое в рассказе написано довольно шутливым языком… Возможно он верил, что если такая пушка будет построена, она могла подходить для того, чтобы посылать снаряды на Луну. Но вряд ли он действительно думал, что кто-то из пассажиров мог бы выжить после этого» (Артур Кларк, 1999).

Основная часть произведений Верна была написана к 1880 г. В поздних романах Верна виден пессимизм по поводу будущего человеческой цивилизации. В своей повести «Вечный Адам» будущие открытия 20 века были ниспровергнуты геологическими катаклизмами. В «Робуре-завоевателе» (1886) Верн предсказал рождение судна тяжелее, чем воздух, а в продолжении романа, «Властелин мира» (1904), изобретатель Робур страдает от мании величия и играет в кошки-мышки с властями.

Жизнь Верна после 1860 года была не насыщенной событиями и буржуазной. Он путешествовал с братом Полом в США в 1867, посетил водопад Ниагара. Во время поездки на корабле по Средиземноморью его приветствовали в Гибралтаре, Северной Африке, а в Риме Папа Лев XII благословил его и его книги. В 1871 г. он поселился в Амьене и был выбран советником в 1888 г. В 1886 на Верна было совершено покушение. Его племянник-параноик, Гастон, выстрелил ему в ногу, и писатель был обездвижен до конца жизни. Гастон так и не вылечился от своего заболевания.

В возрасте 28 лет Верн женился на Онорине де Виане, молодой вдове с двумя детьми. Он жил с семьей в большом загородном доме и иногда плавал на яхте. К ужасу своей семьи, он начал восхищаться князем Петром Кропоткиным (1842-1921), который посвятил себя революционной деятельности, и чья личность, возможно, повлияла на благородного анархиста из «Кораблекрушения «Джонатана»(1909). Интерес Верна к социалистическим теориям уже был заметен в «Матиасе Шандоре» (1885).

На протяжении более 40 лет Верн публиковал как минимум одну книгу в год. Несмотря на то, что Верн писал об экзотических местах, он путешествовал относительно немного - единственный его полет на аэростате длился 24 минуты. В письме Этцелю он сознается: «Кажется, я схожу с ума. Я затерялся среди невероятных приключений моих героев. Сожалею я только об одном: я не могу сопровождать их pedibus cum jambis». Произведения Верна включают в себя 65 романов, около 20 рассказов и эссе, 30 пьес, несколько географических трудов, а также оперные либретто.

Верн умер в Амьене 24 марта 1905 г. Труды Верна вдохновили множество режиссеров: от Жоржа Мелье («С Земли на Луну», 1902) и Уолта Диснея («20000 лье под водой», 1954) до Генри Левина («Путешествие к центру Земли», 1959) и Ирвину Алену («Пять недель на воздушном шаре», 1962). Итальянский художник Джорджио де Чироко также был заинтересован произведениями Верна и написал по ним этюд «По метафизическому искусству»: «Но кто лучше него смог бы уловить метафизическую стихию такого города, как Лондон, с его зданиями, улицами, клубами, площадями и открытыми пространствами; туманность воскресного лондонского полудня, меланхолию человека, ходячего фантома, каким представляется нам Филеас Фогг в «Вокруг света за 80 дней»? Произведение Жюля Верна наполнено этими радостными и утешительными моментами; я до сих пор помню описание отправления парохода из Ливерпуля в его романе «Плавучий остров».

27 сентября 2015 года на набережной Федоровского в Нижнем Новгороде открыт первый в России памятник писателю.

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Жюль Верн
Вокруг света за 80 дней

Original artwork © Libico Maraja Association, 2015

Use without permission is strictly prohibited.

* * *

В дом на Севил-роу он явился за несколько минут до того, как Филеас Фогг отправился в клуб.

– Вам известны мои условия? – спросил Филеас Фогг.

– Да, сэр.

– Хорошо. С этого момента вы у меня на службе.

– Ну, скорее всего банк потерял свои деньги, – предположил инженер Эндрю Стюарт.

– А я всё-таки утверждаю, что на стороне вора все шансы, – заявил Стюарт.

– Ох, не знаю. Но ведь Земля велика, – ответил Сэмюел Фаллентин, другой банкир.

– Была когда-то велика, – заметил Филеас Фогг, внезапно вступив в разговор.

Стюарт повернулся к нему.

– Что вы имели в виду, мистер Фогг? Почему была когда-то? Разве мир стал меньше?

– Вне всяких сомнений, – ответил Филеас Фогг.

В беседу вмешался пивовар Томас Фленаген.

– Ну и что? Даже если вы совершите кругосветное путешествие за три месяца…

«Из Лондона до Суэца через Мон-Сенис

и Бриндизи поездом и пароходом 7 дней;

из Суэца до Бомбея пароходом 13 дней;

из Бомбея до Калькутты поездом 3 дня;

из Калькутты до Гонконга пароходом 13 дней;

из Гонконга до Иокогамы пароходом 6 дней;

из Иокогамы до Сан-Франциско пароходом 22 дня;

из Сан-Франциско до Нью-Йорка поездом 7 дней;

из Нью-Йорка до Лондона пароходом и поездом 9 дней

Итого: 80 дней».

– Там учтено всё, – заявил Филеас Фогг.

– Мистер Фогг, теоретически, пожалуй, это возможно, – сказал Стюарт. – Но в реальности…

– В реальности тоже, мистер Стюарт.

– Напротив, вполне возможно, – возразил Филеас Фогг.

– Прекрасно. Тогда докажите нам это! – воскликнули пятеро джентльменов.

– С удовольствием! Только предупреждаю, что поездка – за ваш счёт.

– Отлично, мистер Фогг. Каждый из нас ставит по четыре тысячи фунтов стерлингов.

– Сегодня вечером? – удивился Стюарт.

– Паспарту! – повторил мистер Фогг.

На этот раз слуга появился.

– Я зову вас уже второй раз, – холодно заметил хозяин.

– Но ведь ещё не полночь, – возразил молодой человек, взглянув на часы.

Паспарту пришёл в ужас.

– Кругосветное путешествие?

– Да, причём за восемьдесят дней, так что нельзя терять ни минуты. Мы возьмём только саквояж, по паре рубашек и по три пары носков. Всю необходимую одежду купим по дороге. А теперь поторопитесь!

Пока Паспарту собирал вещи, мистер Фогг подошёл к сейфу, достал двадцать тысяч фунтов стерлингов банковскими билетами и спрятал в саквояж.

Вскоре, надёжно заперев дом, вместе со слугой они отправились в кебе на вокзал, где купили два билета до Парижа.

В восемь сорок Филеас Фогг и его слуга уже сидели в купе первого класса. Через пять минут раздался свисток, и поезд тронулся. Путешествие вокруг света началось.

Сыщик идёт по следу

Первый этап путешествия прошёл довольно гладко. Ровно через неделю после своего отъезда из Лондона Филеас Фогг прибыл в Суэц на пароходе «Монголия», но тут его подстерегало нечто непредвиденное. По набережной прохаживался взад-вперёд худощавый невысокий мужчина. Это был мистер Фикс, один из многочисленных агентов английской полиции, которых направили в портовые города мира на поиски банковского вора.

Мистер Фикс должен был наблюдать за всеми пассажирами, следовавшими через Суэц, и не выпускать из вида человека, если тот вызовет его подозрения. Рвение сыщика увеличивало крупное вознаграждение, обещанное Английским банком. Мистер Фикс почти не сомневался, что злоумышленник прибыл в Суэц на «Монголии». Тем временем набережную заполнила многолюдная толпа. Носильщики, торговцы, моряки разных национальностей, феллахи толкались в ожидании прибытия парохода. Наконец судно пришвартовалось к берегу, был спущен трап.

На пароходе было необычайно много пассажиров, но сколько бы сыщик Фикс пристально ни вглядывался в лица, никто даже близко не подходил под описания банковского вора. Разочарованно покачав головой, Фикс уже собирался покинуть порт, как к нему пробился сквозь толпу один из пассажиров – это был Паспарту – и вежливо проговорил:

– Простите, сэр, вы не знаете, как пройти в британское консульство? Мне нужно поставить визу на этот паспорт.

Сыщик взял документ в руки и, бросив быстрый взгляд на фото владельца, от удивления даже вздрогнул: внешность прибывшего на пароходе англичанина точь-в-точь соответствовала описанию банковского вора!

– Это ведь не ваш паспорт? – спросил он Паспарту.

– Нет, – ответил француз. – Он принадлежит моему хозяину, но он не захотел сойти на берег.

Фикс быстро сообразил, что сказать:

– Этому господину необходимо самому явиться в консульство, чтобы удостоверить свою личность.

– А где оно находится? – поинтересовался Паспарту.

– Вон там, на углу площади.

– Понятно. Что ж, пойду за хозяином. Только боюсь, что ему не понравится такая волокита.

Слуга вернулся на пароход, а Фикс поспешил на приём к консулу и заявил прямо с порога кабинета:

– Сэр, у меня имеются все основания считать, что злоумышленник, похитивший пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в Английском банке, находится на борту «Монголии». С минуты на минуту он явится сюда, чтобы поставить в паспорт визу. Я просил бы вас отказать ему.

– И как я это объясню? – спросил консул. – Если у него настоящий паспорт, я не имею права отказать ему в визе.

– Сэр, неужели вы не понимаете? – воскликнул сыщик. – Мне необходимо задержать этого человека в Суэце до тех пор, пока из Лондона не придёт ордер на его арест.

– Меня это не касается, мистер Фикс. Я не могу…

Договорить консул не успел: в дверь его кабинета постучали, и секретарь ввёл мистера Фогга и Паспарту.

Филеас Фогг протянул консулу свой паспорт и объяснил, что ему требуется подтверждение факта его проезда через Суэц. Консул внимательно изучил документ и, убедившись, что всё в порядке, поставил свою подпись, дату и приложил печать. Мистер Фогг холодно раскланялся и вышел.

Как только закрылась дверь, сыщик сунул консулу листок с приметами.

– Вот, прочтите описание предполагаемого вора. Не находите ли вы, что этот мистер Фогг абсолютно под него подходит?

– Да, по-видимому, – вынужден был признать консул. – Но ведь вы знаете, что все подобные описания…

– Я всё проверю, – нетерпеливо перебил его Фикс. – Попытаюсь разговорить его слугу.

Паспарту он нашёл на набережной.

– Ну что, друг мой, с паспортами теперь всё в порядке, и вы решили прогуляться по городу?

– Да, – ответил француз. – Вообще-то мне нужно купить кое-что из вещей. Мы не взяли с собой никакого багажа, только один саквояж.

– Значит, вы уехали из Лондона внезапно?

– Ещё как внезапно!

– Но куда же направляется ваш господин?

– Он должен совершить кругосветное путешествие. Да ещё за восемьдесят дней! По его словам, это пари, но, честно говоря, я не верю: тут кроется что-то другое.

– А-а, вот оно что, – пробормотал Фикс. – Должно быть, мистер Фогг очень богатый?

– Как Крез! Он взял с собой огромную сумму, всё новыми банковскими билетами, и не слишком их экономит. Например, обещал щедрое вознаграждение капитану «Монголии», если мы прибудем в Бомбей раньше срока!

Душа сыщика ликовала: вне всяких сомнений, Филеас Фогг – тот самый банковский вор. Поспешный отъезд из Лондона почти сразу после кражи, большая сумма наличных при себе, нетерпеливое желание оказаться как можно дальше от Лондона, неправдоподобная история о каком-то пари – всё это бесспорно подтверждало подозрения сыщика.

Оставив Паспарту на рынке, где француз делал покупки, Фикс поспешил на телеграф и отправил в Скотленд-Ярд следующую депешу:

Оплошность Паспарту

Весть о пари, заключённом Филеасом Фоггом, вызвала в Лондоне настоящую сенсацию. Все только об этом и говорили. Кое-кто допускал возможность успеха мистера Фогга, но большинство считали эту затею безумной: ведь в случае даже небольшой задержки мистер Фогг потеряет все свои деньги. В самый разгар споров из Суэца пришла телеграмма от Фикса. Эффект был не менее сенсационным. Во всеобщем мнении Филеас Фогг мгновенно превратился из респектабельного джентльмена в хитрого и коварного банковского вора.

Тем временем «Монголия» неслась на всех парах по волнам Красного моря к Адену. Филеас Фогг не обращал внимания на штормовую погоду, а уж как перед самым отплытием из Суэца на пароход торопливо поднялся сыщик Фикс, и вовсе не заметил.

На следующий день Паспарту, заметив Фикса на палубе, так обрадовался встрече с этим любезным человеком, что воскликнул:

– Кого я вижу! Мистер Фикс! Вы далеко собрались?

– Увы, – вздохнул молодой человек. – Боюсь, что нет.

Фикс надеялся, что «Монголия» прибудет в Бомбей с опозданием, но его ждало разочарование. В субботу, 20 октября, в половине пятого пополудни пароход вошёл в порт Бомбей – на два дня раньше срока.

Мистер Фогг выплатил капитану обещанное вознаграждение, методично записал в своём путевом блокноте эти два дня в графу выигрышей и сошёл на берег.

– Поезд в Калькутту отправляется в восемь часов вечера, – сообщил он слуге. – Встретимся на вокзале. Прошу не опаздывать!

Его слова подслушал Фикс и понял, что должен во что бы то ни стало задержать банковского вора в Бомбее, до тех пор пока из Англии не придёт ордер на его арест. В бомбейской полиции сыщик попросил комиссара выдать ордер на арест Филеаса Фогга, но тот лишь покачал головой:

– Весьма сожалею, но это невозможно: мы не имеем права вмешиваться в сферу компетенции Лондона. Вот если бы преступление было совершено на территории Индии, тогда дело другое.

Пока Фикс размышлял, как поступить, Паспарту осматривал город. В отличие от своего господина, не проявлявшего ни малейшего интереса к местам, через которые они проезжали, слуга жадно всё разглядывал и старался ничего не пропустить.

На улицах Бомбея было необычайно многолюдно. Разинув рот, молодой француз таращил глаза на персов в остроконечных шапках, на торговцев-банианов в круглых тюрбанах, на парсов в чёрных митрах, армян в длиннополой, до пят одежде. Никогда ещё он не видел ничего подобного и так увлёкся, что едва не забыл про время. Потом всё же отправился на вокзал, но внезапно увидел великолепный храм Малабар-Хилл, и ему захотелось непременно туда зайти. Увы, Паспарту не знал, что в храм нельзя входить в обуви, её полагалось снимать перед входом, как и не знал того, что британские власти строго наказывали всякого, кто оскорблял религиозные чувства жителей Индии. Словом, без каких-либо дурных мыслей он вошёл в храм, восхитился его великолепными орнаментами, но внезапно оказался на полу. Три разгневанных жреца сорвали с него башмаки и носки и принялись бить, но Паспарту был ловкий малый. Отбиваясь кулаками и пинками, он вырвался из рук индусов и бросился наутёк.

Между тем сыщик Фикс всё время следил за ним, поэтому отправился к вокзалу. До отправления поезда оставалось пять минут, когда на перрон выскочил босой Паспарту и рассказал мистеру Фоггу о своих злоключениях.

– Надеюсь, такое больше не повторится, – холодно заявил мистер Фогг и в сопровождении приунывшего слуги вошёл в вагон.

Фикс, слышавший каждое слово, ликовал:

– Так-так! Преступление совершено на территории Индии! Теперь я могу выписать ордер на арест. В Калькутте полицейские получат его ещё до того, как туда прибудет этот негодяй.

Довольный собой, он снова поспешил к комиссару местной полиции.

Приключение в джунглях

Войдя в купе, Филеас Фогг и Паспарту с удивлением обнаружили, что их попутчиком оказался сэр Френсис Кромарти, бригадный генерал, партнёр мистера Фогга по игре в вист, когда они плыли на «Монголии». Мистер Фогг даже произнёс целую речь из нескольких фраз, выражая свою радость.

Ночь и весь следующий день они ехали без происшествий.

По обе стороны от железной дороги поднимались к небесам крутые горные склоны. Потом их сменили густые джунгли с кишевшими в них змеями. Временами, к восторгу Паспарту, возле путей можно было видеть слонов.

На следующее утро их поезд неожиданно остановился возле какой-то маленькой деревни, и старший кондуктор прошёл по вагонам, выкрикивая:

– Пассажиры, выходите!

– Что такое? В чём дело? – спросил сэр Френсис.

– Но ведь газеты писали, что закончена вся дорога от Бомбея до Калькутты, – рассердился сэр Френсис.

Кондуктор и глазом не моргнул:

– Газеты ошиблись.

Паспарту сжал кулаки.

– Не волнуйтесь, – спокойно произнёс мистер Фогг. – У меня в запасе два дня, так что мы можем позволить себе эту небольшую заминку. Пароход до Гонконга отходит из Калькутты в полдень двадцать пятого числа. Сегодня только двадцать второе. Мы успеем прибыть вовремя. Но в данный момент нам надо как-то добираться до Аллахабада.

Добравшись до деревни, сэр Френсис, Филеас Фогг и Паспарту обнаружили, что все средства передвижения, какие только возможно, уже разобрали другие пассажиры.

– Что ж, придётся идти пешком, – заявил Филеас Фогг.

Француз, которому жаль было снашивать новые башмаки, предложил:

– А почему бы нам не поехать на слоне?

Идея всем понравилась. В деревне они нашли хорошее животное, и владелец после долгих переговоров продал его мистеру Фоггу за такую огромную сумму, что Паспарту даже засомневался, в здравом ли уме его господин. Проводника нашли быстро – молодой парс сам вызвался показать им дорогу. После этого четверо мужчин сели на слона – мистер Фогг и генерал в корзины, а Паспарту и парс просто на спину – и двинулись в путь, неудобно покачиваясь из стороны в сторону. К вечеру они одолели половину пути и переночевали в ветхой хижине в джунглях. Паспарту беспокойно проворочался всю ночь, а Филеас Фогг спал крепко и безмятежно, словно в своей постели на Севил-роу. Утром они продолжили путь.

– К вечеру мы прибудем в Аллахабад, – сказал сэр Френсис.

В четыре часа пополудни откуда-то до них донеслись громкие голоса. Парс тут же соскочил на землю и отвёл слона с тропы в чащу, пояснив:

– Это процессия браминов: они направляются в нашу сторону, и лучше не показываться им на глаза.

Из своего укрытия путешественники увидели странную процессию. Впереди шли жрецы в расшитых золотом одеждах, за ними – толпа мужчин, женщин и детей. Звучало заунывное погребальное песнопение. Следом за толпой на повозке, которую тащили быки-зебу, двигалась гигантская четверорукая статуя.

– Это Кали, – прошептал сэр Френсис. – Богиня любви и смерти.

За статуей несколько браминов вели под руки молодую красивую женщину, которая с трудом передвигала ноги. За ними четыре молодых стражника несли на плечах паланкин, в котором лежал мёртвый старик в роскошном одеянии раджи и украшенном самоцветами тюрбане. Музыканты и факиры с дикими криками и плясками замыкали процессию.

– Это вдова индийского раджи, – печально сообщил сэр Френсис, когда процессия удалилась. – Она будет сожжена рано утром на погребальном костре вместе с мужем.

– Сожжена заживо? – в ужасе воскликнул Паспарту.

– Да, но на сей раз это произойдёт не добровольно, – заметил парс, повернувшись к сэру Френсису.

– Но ведь бедная женщина совсем не сопротивляется.

– Потому что ей дали опиум и гашиш, – объяснил проводник.

– Так вы её знаете? – спросил сэр Френсис.

– Да, её зовут Ауда. Она дочь богатого торговца из Бомбея, получила прекрасное английское воспитание. Её родители умерли, и против воли её выдали замуж за старого раджу. Однажды она даже пыталась бежать, зная, какая ужасная доля её ждёт, но была поймана, и теперь никто не осмелится ей помочь. Жертвоприношение состоится завтра на рассвете, возле храма Пилладжи.

– У меня в запасе ещё двадцать часов, – неожиданно проговорил Филеас Фогг. – Надо попытаться спасти эту женщину.

Паспарту с энтузиазмом поддержал его. «Всё-таки у моего хозяина доброе сердце», – сказал он себе. Сэр Френсис тоже выразил готовность участвовать в этой операции. Согласился пойти с ними и проводник-парс.

– У нас нет иллюзий на этот счёт, – ответил мистер Фогг. – Думаю, нам в любом случае надо дождаться ночи и уж тогда действовать. А пока что давайте подойдём ближе к храму.

Они осторожно подкрались к Пилладжи и спрятались в зарослях джунглей, а когда стемнело, отправились на разведку. Возле храма был приготовлен погребальный костёр, где уже лежало набальзамированное тело раджи. На рассвете сюда приведут молодую вдову, заставят лечь рядом с престарелым супругом и зажгут костёр… Все четверо мужчин содрогнулись при мысли о такой ужасной смерти.

Мимо спящих на земле индийцев они добрались почти до самого входа, но, к их разочарованию, храм охраняли свирепые стражи – расхаживали перед вратами с обнажёнными саблями, зловеще сверкавшими в свете факелов.

– Войти в храм через дверь невозможно, – заявил мистер Фогг. – Попробуем проникнуть иначе. Может, с тыла?

Но все надежды рухнули, когда они увидели глухую, без окон и дверей, заднюю стену храма.

– Все наши усилия бессмысленны, – печально проговорил сэр Френсис. – Мы всё равно не сможем ничего сделать.

Все четверо затаились в зарослях, почти отчаявшись что-либо изменить, но Паспарту внезапно осенило. Не сказав ни слова, он тихонько удалился.

На рассвете мистер Фогг и его спутники снова услышали заунывное пение и рокот барабанов: приближался час жертвоприношения. Двери храма распахнулись настежь. При ярком свете, льющемся изнутри, Филеас Фогг увидел прекрасную вдову. Несмотря на своё состояние, она вырывалась из рук браминов, но два жреца, схватив покрепче, потащили её к погребальному костру. Крики толпы усилились. Когда мистер Фогг и сэр Френсис последовали за процессией, генерал заметил, что его спутник сжимает в руке нож.

В предрассветном полумраке они увидели, что вдова уже лежит в беспамятстве возле трупа раджи. К костру поднесли горящий факел: пропитанные маслом сухие ветки мгновенно вспыхнули, и в небо поплыли густые клубы чёрного дыма.

Филеас Фогг рванулся вперёд, но сэр Френсис и парс – хоть и с большим трудом – его удержали. Это полное безрассудство – что-либо предпринимать, и всё-таки Филеас Фогг вырвался из их рук и уже был готов броситься к костру, как в толпе внезапно раздались крики ужаса.

– Раджа ожил!

Мистер Фогг остолбенел от удивления. Среди дыма и огня на погребальном костре стоял мужчина в тюрбане и держал на руках женщину. Потом раджа величественно прошёл сквозь толпу, и все в ужасе простёрлись перед ним. Проходя мимо сэра Френсиса и мистера Фогга, «раджа», сохраняя властное выражение на лице, прошипел.

Вокруг света за пару глав

О Книге и о путешествиях вокруг света

1872 г. французская газета "Ле Тан" известила читателей, что некий господин Филеас Фогг заключил пари: он объедет земной шар за 80 дней. Освещать его приключения любезно согласился популярный писатель Жюль Верн. И тиражи газеты стали расти от номера к номеру.

Жюль Верн

Толчком к написанию книги стал стремительный и беспощадный прогресс. В 1869 г. закончилось строительство Тихоокеанской трансконтинентальной железной дороги (она соединила восточное и западное побережье США), был открыт Суэцкий канал (путь из Средиземного моря в Индийский океан), в 1870 г. соединили в единую сеть железные дороги Индии, а в 1871 г. через Альпы проложили туннель Фрежюс (он же Мон-Сени). Теперь все стало возможно.

Жюль Верн не был первым. До него Эдмон Плошко издавал путевой очерк "Вокруг света в 120 дней" (1871 г.), а прежде Вивьен де Сент-Мартен написал статью о возможном путешествии за 80 дней. Жюль Верн не был первым. Он просто стал лучшим.

Это и не было никакой мистификацией. 22 декабря газета объявила, что мистер Фогг выиграл пари. Тем, кто хотел верить в реальность знаменитого англичанина, никто не запрещал это делать. Жюль Верн и исчерченные географические карты знали, как пролегало это нелегкое путешествие. За письменным столом.

А потом была телеграмма. Спустя 17 лет, в 1889г. Для знаменитого фантаста. Некий Блай спорит с самим мистером Фоггом. Правда, стартует из Нью-Йорка. Да и еще сделает крюк в Амьен, что бы пожать писателю руку.

Неизвестно уж, кто покривил душой— Жюль Верн или хроникеры, — но существует легенда, что автор Нашумевшего ждал увидеть брутального авантюриста. Но фантаст наверняка читал газеты: на путешествие вокруг света отважилась Нелли Блай — хрупкая девушка и скандальная журналистка.

Вокруг света - рекорд

Из багажа при Элизабет Кокрейн (настоящее имя девушки) был лишь саквояж, два пледа и чековая книжка "Английского банка" — тогда их чеки принимали к оплате в любой части света. Ни сменного платья, ни зонтика или лишних башмаков. Отсутствие владения каким-либо языком, кроме английского. На пути она три раза отказалась выйти замуж, и главным ее препятствием стало ожидание пароходов и задержки поездов.

Нлли Блай

А тем временем на эту лошадку делались крупнейшие ставки. Несколько изданий запустило своих путешественников, конкуренты пытались снять Нелли с дистанции, публиковались сенсации и скандальные разоблачения. Но рекорд все таки был установлен: через 72 дня 6 часов 10 минут и 11 секунд журналистка вернулась в Нью-Йорк под рукоплескания семитысячной толпы. На саму "езду" она потратила ровно 58 суток.

А газета "The World" потратила восемь тысяч долларов на саму авантюру с экстремальным забегом, где пять тысяч составили гонорар мисс Блай. Затея окупилась сполна: невиданные тиражи, переиздания, многочисленные перепечатки и 800 тысяч номеров для участников лотереи. Ее победитель, назвавший самый близкий к реальному времени результат, выиграл оплаченное путешествие в Европу и 500 долларов на сувениры.

При жизни Жюля Верна роман "Вокруг света за 80 дней" стал самым продаваемым произведением автора. По сюжету ставились спектакли, идее подражали другие писатели, подвиги Фогга приписывали себе авантюристы. Но воплощение подобного примера в жизнь намного больше волновало умы не только путешественников, но и обычной публики. В 1993 г. появился переходящий "приз Жюля Верна" — за самое быстрое кругосветное путешествие, совершенное под парусом и без посторонней помощи. В 2012 г. победителем стал экипаж тримарана Banque Populaire, затративший на перегон 45 дней 13 часов 42 минуты и 53 секунды.

Путешествия вокруг Земли на время продолжаются и сегодня. Они совершались пешком, на велосипеде, на мотоцикле, на коне... Преодолевались возможные и невозможные препятствия и условия. Из каждого "забега" стараются сделать международную журналистскую сенсацию.

Но из всего этого героического безумия ясно только одно: ни о каком осмотре достопримечательностей не может быть и речи. Все, что вы запомните, — непрекращающуюся гонку, нервы из-за опозданий и не самые комфортные условия. А в следующем году какой-то энтузиаст вычеркнет ваше имя из хит-парада кругосветов. Поэтому так и хочется спросить: господа, а оно вам надо?

Жюль Верн

Вокруг света за восемьдесят дней

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

где заключается взаимный договор, по которому Паспарту поступает в услужение к Филеасу Фоггу

В доме номер семь на Сэвиль-роу, Берлингтон Гарденс, - в том самом доме, где в 1814 году умер Шеридан, - в 1872 году проживал Филеас Фогг, эсквайр; хотя этот человек всячески старался не привлекать к себе внимания, он слыл одним из наиболее оригинальных и примечательных членов лондонского Реформ-клуба.

Таким образом, одного из самых знаменитых ораторов, украшавших Англию своим талантом, сменил упомянутый Филеас Фогг, человек загадочный, о котором было известно лишь то, что он принадлежал к высшему английскому обществу, был прекрасно воспитан и необычайно красив.

Говорили, что он походил на Байрона (однако только лицом; обе ноги у него были здоровы), но то был Байрон, носивший усы и бакенбарды, Байрон бесстрастный, который мог бы прожить, не старея, целую тысячу лет.

Филеас Фогг, несомненно, был англичанином, но, по всей вероятности, не был уроженцем Лондона. Его никогда не видели ни на бирже, ни в банке, ни в одной из контор Сити. Ни причалы, ни доки Лондона никогда не принимали корабля, который принадлежал бы судовладельцу Филеасу Фоггу. Имя этого джентльмена не числилось в списках членов какого-либо правительственного комитета. Не значилось оно также ни в коллегии адвокатов, ни в корпорациях юристов - одном из «иннов» - Темпля, Линкольна или Грея. Никогда не выступал он ни в Канцлерском суде, ни в Суде королевской скамьи, ни в Шахматной палате, ни в Церковном суде. Он не был ни промышленником, ни негоциантом, ни купцом, ни землевладельцем. Он не имел отношения ни к «Британскому королевскому обществу», ни к «Лондонскому институту», ни к «Институту прикладного искусства», ни к «Институту Рассела», ни к «Институту западных литератур», ни к «Институту права», ни, наконец, к «Институту наук и искусств», состоящему под высоким покровительством ее величества королевы. Не принадлежал он также ни к одному из тех многочисленных обществ, которые так распространены в столице Англии, - начиная от «Музыкального» и кончая «Энтомологическим обществом», основанным, главным образом, в целях истребления вредных насекомых.

Филеас Фогг был членом Реформ-клуба, и только.

Тому, кто удивится, каким образом этот столь таинственный джентльмен оказался членом такой почтенной ассоциации, надлежит ответить: «Он избран по рекомендации братьев Бэринг, у которых ему открыт текущий счет». Это обстоятельство и тот факт, что его чеки исправно и незамедлительно оплачивались, придавали ему в обществе вес.

Был ли Филеас Фогг богат? Несомненно. Но как он нажил свое состояние? На этот вопрос не могли ответить даже самые осведомленные люди, а мистер Фогг был последним, к кому уместно было бы обратиться за подобными сведениями. Он не отличался расточительностью, но во всяком случае не был скуп, ибо, когда требовались деньги для осуществления какого-либо благородного, великодушного или полезного дела, он, молча и обычно скрывая свое имя, приходил на помощь.

Словом, трудно было себе представить менее общительного человека. Он говорил ровно столько, сколько было необходимо, и чем молчаливее он был, тем таинственнее казался. А между тем жизнь его проходила у всех на виду; но он с такой математической точностью делал изо дня в день одно и то же, что неудовлетворенное воображение поневоле искало себе пищи за пределами этой видимой жизни.

Путешествовал ли он? Весьма возможно, ибо никто лучше его не знал карты земного шара. Не было такого пункта, даже весьма отдаленного, о котором он не имел бы самых точных сведений. Не раз удавалось ему с помощью нескольких кратких, но ясных замечаний разрешать бесконечные споры, которые велись в клубе по поводу пропавших или заблудившихся путешественников. Он указывал наиболее вероятный исход дела, и развитие последующих событий неизменно подтверждало его предположения, словно Филеас Фогг был одарен способностью ясновидения. Казалось, этот человек успел побывать всюду, во всяком случае - мысленно.

А между тем было достоверно известно, что Филеас Фогг уже много лет не покидал Лондона. Те, кто имел честь знать его несколько ближе, утверждали, что его можно встретить только по дороге из дома в клуб или обратно, и нигде больше. Времяпрепровождение Филеаса Фогга в клубе сводилось к чтению газет и игре в вист. Он часто выигрывал в этой молчаливой, столь подходившей к его натуре игре, но выигрыш никогда не оставался у него в кошельке, а составлял значительную долю в его пожертвованиях на благотворительные цели. Уместно заметить, что мистер Фогг вообще играл не ради выигрыша. Игра для него была состязанием, борьбой с затруднениями, но борьбой, не требующей ни движения, ни перемены места, а потому не утомительной. А это соответствовало его характеру.

Насколько известно, Филеас Фогг был холост и бездетен, - что случается даже с самыми почтенными людьми, - и не имел ни родных, ни друзей, - что уже случается поистине редко. Он жил одиноко в своем доме на Сэвиль-роу, куда никто не был вхож. Его личная жизнь никогда не являлась предметом обсуждения. Ему прислуживал лишь один человек. Завтракал и обедал он в клубе в точно установленные часы, всегда в одном и том же зале и за одним и тем же столиком, не угощая своих партнеров по игре и не приглашая никого из посторонних. Ровно в полночь он возвращался домой, никогда не оставаясь ночевать в прекрасных комфортабельных комнатах, которые Реформ-клуб предоставляет для этой цели своим членам. Из двадцати четырех часов десять он проводил дома - либо в постели, либо за туалетом. Если уж Филеас Фогг прогуливался, то неизменно мерил своими ровными шагами приемный зал клуба, выстланный мозаичным паркетом, или расхаживал по круглой галерее, увенчанной куполом из голубого стекла, покоившимся на двадцати ионических колоннах красного порфира. Кухни, кладовые, буфеты, рыбные садки и молочные клуба снабжали его к завтраку и обеду самой лучшей провизией; клубные лакеи - безмолвные, торжественные фигуры в черных фраках и башмаках на войлочной подошве - прислуживали ему, подавая кушанья в особой фарфоровой посуде; стол был покрыт восхитительным саксонским полотном, сервирован старинным хрусталем, предназначенным для шерри, портвейна или кларета, настоенного на корице и гвоздике; и, наконец, к столу подавали лед - гордость клуба, - придававший приятную свежесть этим напиткам: он с большими затратами доставлялся в Лондон прямо с американских озер.

Если человека, ведущего подобную жизнь, именуют чудаком, то следует признать, что чудачество вещь весьма приятная!

Дом на Сэвиль-роу не блистал роскошью, но отличался полным комфортом. К тому же при неизменных привычках хозяина обязанности прислуги были несложны. Однако Филеас Фогг требовал от своего единственного слуги исключительной точности и аккуратности. Как раз в тот день, 2 октября, Филеас Фогг рассчитал своего слугу Джемса Форстера, который провинился в том, что принес своему хозяину воду для бритья, нагретую до восьмидесяти четырех градусов по Фаренгейту вместо восьмидесяти шести; и теперь он ждал нового слугу, который должен был явиться между одиннадцатью часами и половиной двенадцатого утра.

Филеас Фогг плотно сидел в кресле, сдвинув пятки, как солдат на параде; опершись руками на колени, выпрямившись и подняв голову, он следил за движением стрелки стоявших на камине часов, которые одновременно показывали часы, минуты, секунды, дни недели, числа месяца и год. Ровно в половине двенадцатого мистер Фогг, следуя своей ежедневной привычке, должен был выйти из дому и отправиться в Реформ-клуб.

В эту минуту раздался стук в дверь маленькой гостиной, где находился Филеас Фогг.

Появился уволенный Джемс Форстер.

Новый слуга, - доложил он.

В комнату с поклоном вошел малый лет тридцати.

Вы француз и вас зовут Джон? - спросил Филеас Фогг.

Жан, с вашего позволения, - ответил вошедший, - Жан Паспарту [от франц. - passe partouf, буквально - проходящий всюду; здесь - пролаза, ловкий человек]. Прозвище это мне дали давно, и оно доказывает, что я способен выпутаться из любого затруднения. Я считаю себя честным человеком, сударь, но, говоря по правде, перепробовал немало профессий. Я был бродячим певцом, наездником в цирке, вольтижировал, как Леотар, и танцевал на проволоке, как Блонден; затем, чтобы лучше использовать свои способности, сделался преподавателем гимнастики и, наконец, был в Париже старшим пожарным. В моем послужном списке числится несколько недурных пожаров. Но вот уж пять лет, как я покинул Францию и, чтобы вкусить прелести домашней жизни, служу в Англии лакеем. Оставшись без места и узнав, что мистер Филеас Фогг самый аккуратный человек и самый большой домосед в Соединенном королевстве, я прихожу сюда в надежде зажить спокойно и позабыть о том, что меня зовут Паспарту…