Самые известные произведения шиллера. Краткая биография фридриха шиллера. Оценка по биографии

Система действующих лиц . В первой и второй экспозиционных главах романа Рудин рисуется в небольшом кругу персонажей, домочадцев, соседей, детей богатой барыни Дарьи Михайловны Ласунской - это ее светский деревенский салон. В отличие от Гончарова, мастера объективного портрета, Тургенев дает почувствовать авторское отношение к персонажу. Тонкой иронией проникнута характеристика Дарьи Михайловны. Повествователь иронически вопрошает: «…Читатель, заметили ли вы, что человек, необыкновенно рассеянный в кружке подчиненных, никогда не бывает рассеян с лицами высшими? Отчего бы это?» Лукавая «реплика в сторону» имеет прямое отношение к Ласунской. В ее обращении сквозит «оттенок презрения столичной львицы к окружавшим ее <…> темным и мелким существам». Автор сообщает, что в пору молодости Ласунская была очень красива и пользовалась большим успехом в свете - «поэты писали ей стихи, молодые люди в нее влюблялись, важные господа волочились за ней». Но красота, которая когда-то затмевала ее человеческую сущность, пропала, с годами «прежних прелестей не осталось и следа». Но Дарья Михайловна продолжает жаждать поклонения окружающих. И поскольку прежние «масштабы» ей недоступны, она «царит» в узком кругу своей гостиной.

Симпатию вызывает молодой учитель Басистов. Человеческие слабости («любил поесть, любил поспать») лишь добавляют привлекательности: «Басистов был рослый малый, с простым лицом, большим носом, крупными губами и свиными глазками, некрасивый и неловкий, но добрый, честный и прямой. Он одевался небрежно, не стриг волос, - не из щегольства, а от лени <…>, но любил <…> хорошую книгу, горячую беседу…»

Чтобы понять персонажей Тургенева, нужно брать их не изолированно, но в постоянном сравнении. Неторопливая характеристика заканчивается «ударной» нотой: «И всей душой ненавидел Пандалевского». Они раскрываются по контрасту, или по отношению друг к другу. Оба они бедны, живут на правах служащих в чужом богатом доме. Казалось, и вести себя должны одинаково. Но достаточно сравнить небрежность учителя с «опрятной и изящной фигуркой» Пандалевского, для которого привлекательная внешность - одно из средств жизненного успеха.

«Неловкость» Басистова противопоставляется услужливости Пандалевского, готового забыть обо всем, лишь бы угодить благодетельнице. В облике молодого учителя все ясно, искренне, независимо - «со всеми <…> в доме он был на короткой ноге, что не совсем нравилось хозяйке, как она ни толковала о том, что для нее предрассудков не существует». В описании приживала, напротив, преобладает зыбкое, бесформенное, хамелеоновское. Пандалевский говорит с акцентом, «хотя трудно было определить, с каким именно». Сам он «называл своею родиной Одессу», несмотря на то, что «воспитывался в Белоруссии».

Подобного ему персонажа мы уже встречали в первом из романов Гончарова - приживала Антона Иваныча. Выступает отличие в обрисовке героев. Дело не в том, что гончаровский персонаж странствует от соседа к соседу, а Пандалевский прочно «пустил корни» в имении единственной благодетельницы. Антон Иваныч из «Обыкновенной истории» - приживал «на все времена», как заметил Гончаров. Такого можно встретить в любом богатом поместье в любую эру. Тогда как Константин Диомидыч мог появиться именно в этом, претендующем на утонченность, доме светской дамы. И именно в эту эпоху.

Одной деталью Тургенев набрасывает бытовой фон, окружающий персонажа сороковых годов. Автор заставляет его восхищаться «благопотребным старцем Роксоланом Медиаровичем Ксандрыка». Под этим прозрачным и вместе с тем издевательским иносказанием автор скрыл фамилию Александра Скарлатовича Стурдзы. Стурдза - известный свое время реакционер, постоянная мишень пушкинских эпиграмм. Высмеивая верноподданничество и низкопоклонство, поэт называл его Стурдзой «монархическим». Пандалевский подражает своему идеалу в низкопоклонстве и лести. Он, очевидно, мечтает сделать головокружительную карьеру.

Вместе с тем, Пандалевский не лишен признаков внешнего лоска и утонченности. Недаром же он служит у дамы, для которой когда-то «бряцали лиры»! Ради нее он разучивает на рояле этюды Тальберга. Снова верная черта, одновременно историческая и личностно-психологическая. Австрийский пианист Зигизмунд Тальберг - автор легких, бездумных, но весьма популярных музыкальных поделок, в те годы гастролировал по России. Его музыка не может удовлетворить настоящих ценителей, подобных юной Наталье Ласунской, дочери Дарьи Михайловны, как станет понятно дальше главной героине романа: «Сначала Наталья <...> слушала со вниманием, потом опять принялась за работу». Несмотря на воспитанность и светский блеск, Пандалевский оказывается способен на подлость. Именно его действия предопределяют стремительную развязку отношений главных героев.

Среди постоянных гостей Ласунской - ее сосед, Африкан Семенович Пигасов. В конечном счете он играет роль шута, вторгаясь своими глупыми парадоксами в высокоумные речи Дарьи Михайловны. Всюду жизнь ему ставила препоны. Хотел стать ученым - и был «срезан» менее талантливым, но более подготовленным учеником. Желал стать преуспевающим чиновником - и зарвался. Выгодно женился - но супруга покинула его. Сама фамилия намекает на крылатого коня Пегаса, который когда-то низвергся с Олимпа. Теперь постаревший Пигасов произносит яростные речи, порицая женщин, философию, украинскую литературу. Все, что только попадет на язык. И что же? Не замечает, что со своей озлобленностью и желанием всех высмеивать сам становится смешным.

Знакомя с персонажами, Тургенев одновременно посвящает нас в отношения между ними. Мы наблюдаем, как безуспешно пытается ухаживать Пандалевский за прелестной Александрой Павловной. Мы узнаем, что Волынцев давно уже питает чувства к Наталье. Девушка же относится к нему сдержанно. Пытаясь завести разговор, Волынцев осведомляется:

А что такое вы читали?

Я читала… историю крестовых походов, - проговорила Наталья с небольшой запинкой. Волынцев посмотрел на нее.

А! - произнес он наконец, - это должно быть интересно.

Наталья не походит на обыкновенную провинциальную барышню. В сферу ее интереса попадает «весь Пушкин», серьезные научного характера издания. Тогда как Волынцев, судя по восклицанию, подобных книг никогда не читал, хотя ему неловко это признать. Позднее мы узнаем, что «Волынцев к литературе влечения не чувствовал, а стихов просто боялся». «Запинка» в разговоре говорит о деликатности девушки. Младшая Ласунская боится ненароком оскорбить неискушенного собеседника. В этом отношении, и во многих других, Наталья предстает противоположностью своей надменной матери.

Сочинение

Работу над «Рудиным» Иван Сергеевич Тургенев начал в 1855. Сначала роман назывался «Гениальная натура». Под «гениальностью» Тургенев понимал способность убеждать и просвещать людей, разносторонний ум и широкую образованность, а под «натурой» - твердость воли, острое чутье к потребностям общественной жизни. Но по ходу работы такое название перестало удовлетворять Тургенева, так как по отношению к Рудину оно зазвучало иронически: «натуры» в нем вышло мало, не хватало воли к практическому делу, хотя «гениальность» в нем была. На рукописи авторская пометка: «Рудин. Начат 5 июня 1855 года, в воскресенье, в Спасском, и кончен 24 июля 1856 года, в воскресение, там же, в 7 недель. Напечатан с большими прибавлениями в январской и февральской книжках «Современника» за 1856 год».

Под «большими прибавлениями» Тургенев подразумевает свои переработки отдельных глав романа и дописывание новых при подготовке «Рудина» к печати, когда после чтения романа в редакционном кружке (а состоялось оно в первые же дни приезда писателя в Петербург в октябре 1855 года) у друзей Тургенева возникли пожелания, чтобы он отчетливее оттенил фигуру главного героя. Дружеские советы помогли многое уяснить Тургеневу. Его постоянная готовность проверять себя сказывалась, в частности, в том, что он редко отдавал печатать свои произведения, не выслушав мнение тех, кому доверял. Прежде всего он стал перерабатывать страницы, посвященные юношеским годам Лежнева и Рудина, а затем эпилог романа.

Время от времени он прочитывал Некрасову главы и страницы, написанные заново, и встречал горячее одобрение с его стороны. Сообщая о работе Тургенева над эпилогом, Некрасов в одном из писем предрекал, что «выйдет замечательная вещь. Здесь первый раз Тургенев явится самим собою… Это человек, способный дать нам идеалы, насколько они возможны в русской жизни». Появление романа в печати вызвало много толков и споров в литературных кругах и среди читателей. Критик «Отечественных записок» рассматривал Рудина лишь как бледную копию предшествующих героев русской литературы - Онегина, Печорина, Бельтова. Но ему возражал Чернышевский в «Современнике», отмечая, что Тургенев сумел показать в образе Рудина человека новой эпохи общественного развития. Сопоставив Рудина с Бельтовым и Печориным, Чернышевский подчеркнул, что «это люди различных эпох, различных натур, - люди, составляющие совершенный контраст один другому».

После выхода романа в печать Некрасов выразил уверенность, что для Тургенева «начинается новая эпоха деятельности, что его талант приобрел новые силы, что он даст нам произведения еще более значительные, нежели те, которыми заслужил в глазах публики первое место в нашей новейшей литературе после Гоголя». В письме к Тургеневу Сергей Тимофеевич Аксаков говорил о жизненности изображения типа Рудина и отметил, что роман «возбуждает много мелких вопросов и раскрывает глубокие тайны духовной природы человека». Говоря о признании романа в среде народнической интеллигенции, нельзя обойти слова В.Н. Фигнер: «Мне кажется, весь роман взят прямо из жизни, а Рудин - чистейший продукт нашей русской действительности, не пародия, не насмешка, а настоящая трагедия, которая совсем не умерла, которая ещё живет, ещё продолжается…». «Во всяком образованном человеке нашего времени сидит частица Дмитрия Рудина», - писал Степняк-Кравчинский. Главный герой романа во многом автобиографичен: это человек тургеневского поколения, который получил хорошее философское образование за границей. Характер Рудина раскрывается в слове.
«Рудин владел едва ли не высшей тайной - тайной красноречия. Он умел, ударяя по одним струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие». В своих философских речах о смысле жизни, о высоком назначении человека Рудин просто неотразим. Человек не может, не должен подчинять свою жизнь только практическим целям, заботам о существовании, утверждает он. Без стремления отыскать «общие начала в частных явлениях» жизни, без веры в силу разума нет ни науки, ни просвещения, ни прогресса, а «если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?». Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем говорит Рудин так увлеченно, вдохновенно и поэтично. Он рассказывает легенду о птице, залетевшей на огонь и опять скрывшейся в темноту.

Казалось бы, человек, подобно этой птице, появляется из небытия и, прожив короткую жизнь, исчезает в безвестности. Да, «наша жизнь быстра и ничтожна; но все великое совершается через людей». Его высказывания вдохновляют и зовут к обновлению жизни, к необыкновенным, героическим свершениям. Силу воздействия Рудина на слушателей, убеждение словом, ощущают все. И каждый восхищается Рудиным за его «необыкновенный ум». Не признает достоинств Рудина лишь Пигасов - от обиды за свое поражение в споре. Но в первом же разговоре Рудина с Натальей раскрывается одно из главных противоречий его характера. Ведь только накануне он так вдохновенно говорил о будущем, о смысле жизни, о назначении человека, и вдруг предстает усталым человеком, не верящим ни в свои силы, ни в сочувствие людей.

Правда, достаточно одного возражения удивленной Натальи - и Рудин корит себя за малодушие и вновь проповедует необходимость делать дело. Но автор уже заронил в душу читателя сомнение в том, что слова Рудина согласуются с делом, а намерения - с поступками. Противоречивый характер своего героя писатель подвергает серьезному испытанию - любви. Это чувство у Тургенева является то светлым, то трагичным и разрушительным, но всегда это сила, обнажающая душу, истинную натуру человека. Вот тут-то и обнаруживается настоящий характер Рудина. Хотя речи Рудина полны энтузиазма, годы отвлеченной философской работы иссушили в нем живые источники сердца и души. Перевес головы над сердцем ощутим уже в сцене первого любовного признания. Первое возникшее на его пути препятствие - отказ Дарьи Михайловны Ласунской выдать дочь за небогатого человека - приводит Рудина в полное замешательство. В ответ на вопрос: «Как вы думаете, что нам надобно теперь делать?» - Наталья слышит: «Разумеется, покориться». И много тогда горьких слов бросает Наталья Рудину: она упрекает его в малодушии, трусости, в том, что его высокие слова далеки от дела. И Рудин чувствует себя жалким и ничтожным перед нею. Он не выдерживает испытания любовью, обнаруживая свою человеческую неполноценность. В романе главному герою противопоставлен Лежнев, открыто, прямолинейно. Рудин красноречив - Лежнев обычно немногословен.

Рудин не может разобраться в самом себе - Лежнев превосходно понимает людей и без лишних слов помогает близким, благодаря душевному такту и чуткости. Рудин ничего не делает - Лежнев всегда чем-то занят. Но Лежнев не только антагонист Рудина, он истолкователь героя. Оценки Лежнева не одинаковы в разные моменты, даже противоречивы, но в целом они внушают читателю понимание сложного характера героя и его места в жизни. Самую высокую оценку Рудину дает, таким образом, его антагонист, человек практического склада.

Может быть, он-то и есть истинный герой романа? Лежнев награжден и умом, и пониманием людей, но деятельность его ограничена существующим порядком вещей. Автор постоянно подчеркивает его будничность. Он деловит, но для Тургенева невозможно свести весь смысл жизни к деловитости, не одухотворенной высшей идеей. В Рудине отражается трагическая судьба человека тургеневского поколения. Уход в отвлеченное мышление не мог не повлечь за собой отрицательных последствий: умозрительность, слабое знакомство с практической стороной. Такие люди, как Рудин, носители высоких идеалов, хранители культуры, служат прогрессу общества, но явно лишены практического потенциала. Ярый противник крепостного права, Рудин оказывался абсолютно беспомощным в осуществлении своего идеала. В русской жизни ему суждено остаться странником. Финал романа героичен и трагичен одновременно. Рудин гибнет на баррикадах Парижа. Вспоминаются слова из рудинского письма к Наталье: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду…».

Другие сочинения по этому произведению

О романе Тургенева "Рудин"

Работу над «Рудиным» Иван Сергеевич Тургенев начал в 1855.

Сначала роман назывался «Гениальная натура». Под «гениальностью» Тургенев понимал способность убеждать и просвещать людей, разносторонний ум и широкую образованность, а под «натурой»-твердость воли, острое чутье к потребностям общественной жизни. Но по ходу работы такое название перестало удовлетворять Тургенева, так как по отношению к Рудину оно зазвучало иронически: «натуры» в нем вышло мало, не хватало воли к практическому делу, хотя «гениальность» в нем была.

На рукописи авторская пометка: «Рудин. Начат 5 июня 1855 года, в воскресенье, в Спасском, и кончен 24 июля 1856 года, в воскресение, там же, в 7 недель. Напечатан с большими прибавлениями в январской и февральской книжках «Современника» за 1856 год».

Под «большими прибавлениями» Тургенев подразумевает свои переработки отдельных глав романа и дописывание новых при подготовке «Рудина» к печати, когда после чтения романа в редакционном кружке (а состоялось оно в первые же дни приезда писателя в Петербург в октябре 1855 года) у друзей Тургенева возникли пожелания, чтобы он отчетливее оттенил фигуру главного героя. Некрасову и некоторым другим литераторам был ясен и подтекст романа, и сложность исторического фона, на котором развертывался сюжет, и значение деятельности тех лиц, которые послужили автору прототипом (Бакунин, Станкевич и др.).

Дружеские советы помогли многое уяснить Тургеневу. Его постоянная готовность проверять себя сказывалась, в частности, в том, что он редко отдавал печатать свои произведения, не выслушав мнение тех, кому доверял.

Прежде всего он стал перерабатывать страницы, посвященные юношеским годам Лежнева и Рудина, а затем эпилог романа. Время от времени он прочитывал Некрасову главы и страницы, написанные заново, и встречал горячее одобрение с его стороны. Сообщая о работе Тургенева над эпилогом, Некрасов в одном из писем предрекал, что «выйдет замечательная вещь. Здесь первый раз Тургенев явится самим собою... Это человек, способный дать нам идеалы, насколько они возможны в русской жизни».

Появление романа в печати вызвало много толков и споров в литературных кругах и среди читателей.

Критик «Отечественных записок» рассматривал Рудина лишь как бледную копию предшествующих героев русской литературы - Онегина, Печорина, Бельтова. Но ему возражал Чернышевский в «Современнике», отмечая, что Тургенев сумел показать в образе Рудина человека новой эпохи общественного развития. Сопоставив Рудина с Бельтовым и Печориным, Чернышевский подчеркнул, что «это люди различных эпох, различных натур, - люди, составляющие совершенный контраст один другому».

После выхода романа в печать Некрасов выразил уверенность, что для Тургенева «начинается новая эпоха деятельности, для его талант приобрел новые силы, что он даст нам произведения еще более значительные, нежели те, которыми заслужил в глазах публики первое место в нашей новейшей литературе после Гоголя».

В письме к Тургеневу Сергей Тимофеевич Аксаков говорил о жизненности изображения типа Рудина и отметил, что роман «возбуждает много мелких вопросов и раскрывает глубокие тайны духовной природы человека».

Говоря о признании романа в среде народнической интеллигенции, нельзя обойти слова В.Н. Фигнер: «Мне кажется, весь роман взят прямо из жизни, а Рудин - чистейший продукт нашей русской действительности, не пародия, не насмешка, а настоящая трагедия, которая совсем не умерла, которая ещё живет, ещё продолжается...». «Во всяком образованном человеке нашего времени сидит частица Дмитрия Рудина», - писал Степняк-Кравчинский.

Главный герой романа во многом автобиографичен: это человек тургеневского поколения, который получил хорошее философское образование за границей.

Характер Рудина раскрывается в слове. Это гениальный оратор. «Рудин владел едва ли не высшей тайной - тайной красноречия. Он умел, ударяя по одним струнам сердец, заставлять смутно звенеть и дрожать все другие». В своих философских речах о смысле жизни, о высоком назначении человека Рудин просто неотразим. Человек не может, не должен подчинять свою жизнь только практическим целям, заботам о существовании, утверждает он. Без стремления отыскать «общие начала в частных явлениях» жизни, без веры в силу разума нет ни науки, ни просвещения, ни прогресса, а «если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа?».

Просвещение, наука, смысл жизни - вот о чем говорит Рудин так увлеченно, вдохновенно и поэтично. Он рассказывает легенду о птице, залетевшей на огонь и опять скрывшейся в темноту. Казалось бы, человек, подобно этой птице, появляется из небытия и, прожив короткую жизнь, исчезает в безвестности. Да, «наша жизнь быстра и ничтожна; но все великое совершается через людей».

Его высказывания вдохновляют и зовут к обновлению жизни, к необыкновенным, героическим свершениям. Силу воздействия Рудина на слушателей, убеждение словом, ощущают все. И каждый восхищается Рудиным за его «необыкновенный ум». Не признает достоинств Рудина лишь Пигасов - от обиды за свое поражение в споре.

Но в первом же разговоре Рудина с Натальей раскрывается одно из главных противоречий его характера. Ведь только накануне он так вдохновенно говорил о будущем, о смысле жизни, о назначении человека, и вдруг предстает усталым человеком, не верящим ни в свои силы, ни в сочувствие людей. Правда, достаточно одного возражения удивленной Натальи - и Рудин корит себя за малодушие и вновь проповедует необходимость делать дело. Но автор уже заронил в душу читателя сомнение в том, что слова Рудина согласуются с делом, а намерения - поступками.

Противоречивый характер своего героя писатель подвергает серьезному испытанию - любви. Это чувство у Тургенева то светлым, то трагичным и разрушительным, но всегда это сила, обнажающая душу, истинную натуру человека. Вот тут то и обнаруживается настоящий характер Рудина. Хотя речи Рудина полны энтузиазма, годы отвлеченной философской работы иссушили в нем живые источники сердца и души. Перевес головы над сердцем ощутим уже в сцене первого любовного признания.

Первое возникшее на его пути препятствие - отказ Дарьи Михайловны Ласунской выдать дочь за небогатого человека - приводит Рудина в полное замешательство. В ответ на вопрос:«Как вы думаете, что нам надобно теперь делать?» - Наталья слышит: «Разумеется, покориться». И много тогда горьких слов бросает Наталья Рудину: она упрекает его в малодушии, трусости, в том, что его высокие слова далеки от дела. И Рудин чувствует себя жалким и ничтожным перед нею. Он не выдерживает испытания любовью, обнаруживая свою человеческую неполноценность.

В романе главному герою противопоставлен Лежнев-открыто, прямолинейно. Рудин красноречив - Лежнев обычно немногословен. Рудин не может разобраться в самом себе - Лежнев превосходно понимает людей и без лишних слов помогает близким, благодаря душевному такту и чуткости. Рудин ничего не делает - Лежнев всегда чем-то занят.

Но Лежнев не только антагонист Рудина, он истолкователь героя. Оценки Лежнева не одинаковы в разные моменты, даже противоречивы, но в целом они внушают читателю понимание сложного характера героя и его места в жизни.

Самую высокую оценку Рудину дает, таким образом, его антагонист, человек практического склада. Может быть, он-то и есть истинный герой романа? Лежнев награжден и умом, и пониманием людей, но деятельность его ограничена существующим порядком вещей. Автор постоянно подчеркивает его будничность. Он деловит, но для Тургенева невозможно свести весь смысл жизни к деловитости, не одухотворенной высшей идеей.

В Рудине отражается трагическая судьба человека тургеневского поколения. Уход в отвлеченное мышление не мог не повлечь за собой отрицательных последствий: умозрительность, слабое знакомство с практической стороной. Такие люди, как Рудин, носители высоких идеалов, хранители культуры, служат прогрессу общества, но явно лишены практического потенциала. Ярый противник крепостного права, Рудин оказывался абсолютно беспомощным в осуществлении своего идеала.

В русской жизни ему суждено остаться странником. Его судьбе вторит другой образ странника-скитальца, образ бессмертного Дон Кихота.

Финал романа героичен и трагичен одновременно. Рудин гибнет на баррикадах Парижа. Вспоминаются слова из рудинского письма к Наталье: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду...».