Жанры русского фольклора: вековая мудрость народа, пронесенная сквозь столетия. Устное народное творчество — источник вековой мудрости

Слово «фольклор » заимствовано из английского языка и переводится буквально как народная песня. Фольклором называют, во-первых, совокупность текстов различных жанров: сказки, былины, заговоры, плачи и причитания, обрядовые и необрядовые песни, исторические песни, городской романс, частушки, анекдоты. Во-вторых, фольклором называют изобразительное народное искусство и музыку, традиционные игрушки, народные костюмы. Фольклор – это все то, что создано народом. При этом народ является коллективным творцом фольклорных произведений. Это значит, что у фольклорных произведений нет конкретного автора. Они создавались и оформлялись в течение долгого времени коллективно. В результате вырабатывалась фольклорная традиция.

Герои и символы фольклора

Традиция – это ключевое для фольклора понятие. Все фольклорные произведения называют традиционными. Традиция – это некий сложившийся, выработанный в течение долгого времени образец, по которому создаются отдельные фольклорные произведения.

Традиция отличается замкнутостью . Например, сказка имеет только шесть возможных персонажей: герой (Иван-царевич), отправитель (царь, батюшка), искомый персонаж (невеста), антагонист (кощей, змей горыныч), даритель (персонаж, который что-либо дарит герою) и помощник (чаще животные, которые помогают герою). В этом и проявляется ее замкнутость. Других персонажей здесь быть не может.

Фольклор является средством, орудием закрепления, сохранения и передачи народной мудрости из поколения в поколение . Это значит, что исполнение сказок, былин, песен изначально необходимо для того, чтобы передать от родителей к детям традиционную культурную информацию, опыт. Например, в сказках передаются нормы морали, которым должен соответствовать каждый член общества: герой сказок смелый, трудолюбивый, почитающий родителей и стариков, помогающий слабым, мудрый, благородный. В героических былинах говорится о том, что нужно защищать свою родину: герой-защитник сильный, смелый, мудрый, готовый заступаться за землю русскую.

Фольклор символичен . Это значит, что народная мудрость передается в символической форме. Символ – это знак, содержанием которого в фольклоре является традиционный фольклорный смысл. Например, селезень, голубь, орел, дуб – символы, обозначающие доброго молодца. Голубка, уточка, лебедушка, березка, ивушка – символы, которые обозначают красну девицу.

Фольклор не следует воспринимать буквально . За символами необходимо учиться видеть традиционные фольклорные смыслы. Золота-серебряна узда богатырского коня вовсе не означает, что она изготовлена из золота и серебра. Эти металлы символически обозначают фольклорный смысл «богатая, знатная».

Кто изучает фольклор?

Фольклор отражает традиционную народную культуру. Русская традиционная народная культура – это сплав языческих и народно-православных воззрений на природу и общество. В произведениях фольклора часто персонажами являются животные, силы природы (ветер, солнце). В этом отражается языческое мировоззрение народа, который одухотворял природу, верил в чудесных существ, молился им. Наряду с этим присутствуют христианские персонажи (Богородица, святые) – это православные христианские традиции.

Фольклор исследуют ученые-фольклористы. Они выезжают в экспедиции, чтобы записать произведения устного народного творчества. После этого исследуется символика этих произведений, их содержание и устройство. Выдающимися исследователями фольклора являются В.Я. Пропп, А. Н. Афанасьев, С. Ю. Неклюдов, Е.М. Мелетинский, Б.Т. Путилин.

Фольклор (folk-lore) - международный термин английского происхождения, впервые введенный в науку в 1846 году ученым Вильямом Томсом. В буквальном переводе он означает - "народная мудрость", "народное знание" и обозначает различные проявления народной духовной культуры.

В русской науке закрепились и другие термины: народное поэтическое творчество, народная поэзия, народная словесность. Названием "устное творчество народа" подчеркивают устный характер фольклора в его отличии от письменной литературы. Название "народно-поэтическое творчество" указывает на художественность как на признак, по которому отличают фольклорное произведение от верований, обычаев и обрядов. Такое обозначение ставит фольклор в один ряд с другими видами народного художественного творчества и художественной литературы. 1

Фольклор - сложное, синтетическое искусство. Нередко в его произведениях соединяются элементы различных видов искусств - словесного, музыкального, театрального. Его изучают разные науки - история, психология, социология, этнология (этнография) 2 . Он тесно связан с народным бытом и обрядами. Неслучайно первые русские ученые подходили к фольклору широко, записывая не только произведения словесного искусства, но и фиксируя различные этнографические детали и реалии крестьянского быта. Таким образом, изучение фольклора было для них своеобразной областью народознания 3 .

Наука, изучающая фольклор, называется фольклористикой . Если под литературой понимать не только письменное художественное творчество, а словесное искусство вообще, то фольклор - особый отдел литературы, а фольклористика, таким образом, является частью литературоведения.

Фольклор - это словесное устное творчество. Ему присущи свойства искусства слова. Этим он близок к литературе. Вместе с тем он имеет свои специфические особенности: синкретизм, традиционность, анонимность, вариативность и импровизация .

Предпосылки возникновения фольклора появились в первобытно-общинном строе с началом формирования искусства. Древнему искусству слова была присуща утилитарность - стремление практически влиять на природу и людские дела.

Древнейший фольклор находился в синкретическом состоянии (от греческого слова synkretismos - соединение). Синкретическое состояние - это состояние слитности, нерасчлененности. Искусство еще было не отделено от других видов духовной деятельности, существовало в соединении с другими видами духовного сознания. Позднее за состоянием синкретизма последовало выделение художественного творчества вместе с другими видами общественного сознания в самостоятельную область духовной деятельности.

Фольклорные произведения анонимны . Их автор - народ. Любое из них создается на основе традиции. В свое время В.Г. Белинский писал о специфике фольклорного произведения: там нет "знаменитых имен, потому что автор словесности всегда народ. Никто не знает, кто сложил его простые и наивные песни, в которых так безыскусственно и ярко отразилась внутренняя и внешняя жизнь юного народа или племени. И переходит песня из рода в род, от поколения к поколению; и изменяется она со временем: то укоротят ее, то удлинят, то переделают, то соединят ее с другой песнею, то сложат другую песню в дополнение к ней - и вот из песен выходят поэмы, которых автором может назвать себя только народ". 4

Безусловно прав академик Д.С. Лихачев, который отмечал, что автора в фольклорном произведении нет не только потому, что сведения о нем, если он и был, утрачены, но и потому, что он выпадает из самой поэтики фольклора; он не нужен с точки зрения структуры произведения. В фольклорных произведениях может быть исполнитель, рассказчик, сказитель, но в нём нет автора, сочинителя как элемента самой художественной структуры.

Традиционная преемственность охватывает большие исторические промежутки - целые столетия. По словам академика А.А. Потебни, фольклор возникает "из памятных источников, т. е. передается по памяти из уст в уста насколько хватает памяти, но непременно прошедший сквозь значительный слой народного понимания" 5 . Каждый носитель фольклора творит в границах общепринятой традиции, опираясь на предшественников, повторяя, изменяя, дополняя текст произведения. В литературе присутствуют писатель и читатель, а в фольклоре - исполнитель и слушатель. "На произведениях фольклора всегда лежит печать времени и той среды, в которой они длительное время жили, или “бытовали”. По этим причинам фольклор и называют народным массовым творчеством. У него нет индивидуальных авторов, хотя есть много талантливых исполнителей и творцов, в совершенстве владеющих общепринятыми традиционными приемами сказывания и пения. Фольклор непосредственно народен по содержанию - т. е. по мыслям и чувствам, в нем выраженным. Фольклор народен и по стилю - т. е. по форме передачи содержания. Фольклор народен по происхождению, по всем приметам и свойствам традиционного образного содержания и традиционным стилевым формам". 6 В этом состоит коллективная природа фольклора. Традиционность - важнейшее и основное специфическое свойство фольклора.

Всякое фольклорное произведение бытует в большом количестве вариантов . Вариант (лат. variantis - меняющийся) - каждое новое исполнение фольклорного произведения. Устные произведения имели подвижную вариативную природу.

Характерной особенностью фольклорного произведения является импровизация . Она непосредственно связана с вариативностью текста. Импровизация (ит. improvvisazione - непредвиденно, внезапно) - создание фольклорного произведения или его частей непосредственно в процессе исполнения. Данная особенность в большей степени характерна для причитаний и плачей. Однако импровизация не противоречила традиции и находилась в определенных художественных рамках.

Учитывая все эти признаки фольклорного произведения, приведем предельно краткое определение фольклора, данное В.П. Аникиным: "фольклор - это традиционное художественное творчество народа. Оно равно относится как к устному, словесному, так и иному изобразительному искусству, как к старинному творчеству, так и к новому, созданному в новое время и творимому в наши дни". 7

Фольклор, как и литература, - искусство слова. Это дает основание использовать литературоведческие термины: эпос, лирика, драма . Их принято называть родами. Каждый род охватывает группу произведений определенного типа. Жанр - тип художественной формы (сказка, песня, пословица и т. д.). Это более узкая группа произведений, чем род. Таким образом, под родом подразумевается способ изображения действительности, под жанром - тип художественной формы. История фольклора - это история смены его жанров. Они в фольклоре обладают большей устойчивостью, по сравнению с литературными, жанровые границы в литературе шире. Новые жанровые формы в фольклоре возникают не в результате творческой деятельности отдельных лиц, как в литературе, а должны быть поддержаны всей массой участников коллективного творческого процесса. Поэтому их смена не происходит без необходимых исторических оснований. В то же время жанры в фольклоре не неизменны. Они возникают, развиваются и отмирают, заменяются другими. Так, например, былины возникают в Древней Руси, развиваются в средние века, а в XIX веке постепенно забываются и отмирают. С изменением условий бытования разрушаются и предаются забвению жанры. Но это не свидетельствует об упадке народного искусства. Изменения в жанровом составе фольклора - естественное следствие процесса развития художественного коллективного творчества.

Каково соотношение между действительностью и ее отображением в фольклоре? Фольклор сочетает прямое отражение жизни с условным. "Здесь нет обязательного отражения жизни в форме самой жизни, допускается условность". 8 Ему свойственны ассоциативность, мышление по аналогии, символичность.

Фольклор

Фольклор

ФОЛЬКЛОР - художественное творчество широких народных масс, преимущественно устно-поэтическое творчество. Термин впервые был введен в научный обиход в 1846 английским ученым Вильямом Томсом.
В буквальном переводе Folk-lore означает: народная мудрость, народное знание. Этим термином сначала обозначали только самый предмет науки, но иногда стали им называть и научную дисциплину, этот материал изучающую; однако последнюю правильнее называть фольклористикой.
Помимо термина «фольклор» в научном обиходе разных стран встречаются и другие термины: немецкий - Volkskunde, в более узком значении слова - Volksdichtung; французский - Traditions populaires. В XIX в. у нас господствовал несколько расширительно толковавшийся термин «народная словесность» или «народная поэзия».
Художественное и историческое значение Ф. было глубоко раскрыто А. М. Горьким, высказывания которого имеют руководящее значение в разработке основных проблем фольклористики. В своем докладе на Первом съезде советских писателей Горький говорил:
«Я снова обращаю ваше внимание, товарищи, на тот факт, что наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев созданы фольклором, устным творчеством трудового народа. Совершенство таких образов, как Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, далее - доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и, наконец, - Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, чорта и даже смерть, - все это образы, в создании которых гармонически сочетались рацио и интуицио, мысль и чувство. Такое сочетание возможно лишь при непосредственном участии создателя в работе творчества действительности, в борьбе за обновление жизни» (М. Горький, Советская литература, доклад на I Всесоюзном съезде советских писателей, М., 1935, стр. 12).
Ф. - поэтическое творчество, вырастающее на основе трудовой деятельности человечества, отразившее в себе опыт тысячелетий. Ф., будучи древнее письменной литературы и передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, является ценнейшим источником для познания истории каждого народа, на какой бы ступени общественного развития он ни стоял. На том же съезде писателей А. М. Горький обратился к писателям Кавказа и Средней Азии: «Начало искусства слова - в фольклоре. Собирайте ваш фольклор, учитесь на нем, обрабатывайте его. Он очень много дает материала и вам, и нам, поэтам и прозаикам Союза. Чем лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глубоко и радостно поймем великое значение творимого нами настоящего». М. Горький подчеркивает в Ф. его трудовое и коллективное начало, материалистическую и реалистическую его основу, его художественную мощь. Выделяя специфические черты, присущие устной народной поэзии, М. Горький в то же время не противопоставляет Ф. письменную художественную литературу как обособленные друг от друга явления. В народном творчестве он видит ту глубокую и плодотворную почву, на к-рую опирались в сущности все величайшие произведения литературы.
Ф. поэтический нельзя рассматривать изолированно от других проявлений духовной культуры. Устная народная поэзия тесно связана с областями народного сценического искусства (мимика, жест, драматическое действо - при исполнении не только так наз. «народной драмы» и драматизированных обрядов - свадебных, похоронных, земледельческих, хороводов и игр, но и при сказывании былин, сказок, при исполнении песен), хореографического искусства (народные танцы, пляски, хороводы), музыкального и вокального искусства. Следовательно, фольклористика включает некоторые разделы таких дисциплин, как театроведение, хореография, музыковедение (раздел его, называемый «музыкальной этнографией» или «музыкальным Ф.»). Вместе с тем Ф. не может быть изучаем без помощи лингвистики, без изучения того диалекта, говора, на котором создаются данные устно-поэтические произведения. Однако фольклористика есть прежде всего часть литературоведения, а Ф. есть часть словесного искусства. Ф., как и письменная художественная литература, является словесно образным познанием, отражением общественной действительности. Но создание Ф. народными массами, условия бытования Ф., характер художественного творчества в докапиталистическую пору, когда сложилась значительная часть дошедшего до нас старого Ф., определили известные особенности Ф. по сравнению с письменной художественной литературой. Коллективное начало в Ф., анонимность большинства фольклорных памятников, значительная роль традиции в Ф. - все это откладывает свой отпечаток на Ф. и обусловливает известные особенности его изучения.
Фольклористика как наука существует с небольшим сто лет. Возникновение ее не как случайного и любительского собирания устных поэтических материалов и их литературной обработки (столь характерных явлений для Европы конца XVIII в., а для России в первые десятилетия XIX в.), а как научного изучения Ф. относится к первому десятилетию прошлого века. Зарождение фольклористики тесно связано с тем широким направлением в области философии, науки и искусства начала XIX в., к-рое получило название романтизма. В идеалистической романтической философии того времени большой популярностью пользовалось утверждение, что история народа определяется не волей отдельных личностей, но есть проявление его «духа», выражением к-рого являются и все области коллективного творчества, где творец - сам народ (язык, мифология, Ф.).
Специальные науки тоже отражали эти тенденции. Особенно ярко отразила их лингвистика того времени; именно в то время зарождается сравнительное языкознание (см. Языкознание).
В издании первых романтических публикаций Ф. явно просвечивают конкретно-политические цели. Для уяснения их стоит только принять во внимание, что эти первые публикации совпадают по времени с наполеоновскими войнами. Таков знаменитый сборник народных немецких песен, составленный поэтами Арнимом и Брентано, «Des Knaben Wunderhorn» (3 Tle, Heidelberg, 1806-1808), «Die deutschen Volksbucher» Гёрреса (Heidelberg, 1807) и наконец «Kinder und Hausmarchen» братьев Гримм (2 Bde, B., 1812-1814).
Руководящую роль в собственно научной разработке Ф. в эпоху романтизма играли братья Вильгельм и Яков Гриммы (особенно Яков). В своих общих теоретических рассуждениях и в работах по частным вопросам истории права, языка, литературы фольклора Яков Гримм руководился, по его собственному признанию, «патриотическими целями». При изучении фольклора Гримм пользовался тем же сравнительным методом, каким руководился в работах по языку. Сходные явления в Ф. европейских народов Яков Гримм и все его последователи объясняли унаследованием общего поэтического богатства от единого «праиндоевропейского» предка. Стремясь вскрыть наиболее древние черты в сказках и сказаниях, Гримм и его последователи в произведениях устной поэзии главное внимание обращали на остатки религиозных представлений; интерес к мифам особенно возрастает, когда последователями Гримма выступают санскритологи (А. Кун, М. Мюллер), пытавшиеся найти истоки европейского фольклора в ведийских гимнах и заклинаниях; отсюда и сама школа Гримма получила в истории науки название школы «мифологической». С наибольшей полнотой взгляды Гримма на природу устной поэзии и на историю ее развития с древнейших времен изложены им в книге «Немецкая мифология» (1835). Взгляды Гримма в дальнейшем были развиты в середине XIX в. в трудах его последователей - немецких ученых Куна, Шварца, Маннгардта, английского ученого Макса Мюллера, французского - Пикте и русских ученых Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева и О. Ф. Миллера.
В России, как и в Германии, «мифологическая» школа тоже была первым этапом в развитии научной фольклористики. Как и в Германии, научным разысканиям предшествовал период романтического собирания «народной поэзии» и использования ее в художественных целях (фольклорные темы у Жуковского, Пушкина, раннего Гоголя и др.). Страстное увлечение П. В. Киреевского собиранием народных песен дало громадные результаты. Киреевский, как и другие представители славянофильства, в своих увлечениях руководился настроениями, близкими к немецкому националистическому романтизму. Киреевский и другие славянофилы были не столько учеными, сколько преимущественно публицистами. В России первыми подлинно учеными фольклористами были Ф. И. Буслаев и А. Н. Афанасьев. Объем и характер деятельности Буслаева очень напоминает деятельность Якова Гримма. Он был одновременно и языковедом, и историком национальной литературы и народной словесности. Буслаев, в основном, приложил к русскому и вообще славянскому материалу методологические приемы и теоретические установки мифологической школы. Взгляды Буслаева на народную поэзию были изложены со всей отчетливостью в его книгах: «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (2 тт., СПБ, 1861) и «Народная поэзия» (СПБ, 1887). Наиболее крайним и горячим сторонником мифологической школы в России был А. Н. Афанасьев. Ему в значительно большей степени, чем Буслаеву, были свойственны все те увлечения лингвистическими и мифологическими сближениями, которые приводили к фантастическим построениям многих европейских мифологов. Свои многочисленные статьи по мифологии Афанасьев в систематизированном и обработанном виде объединил в знаменитом трехтомном труде «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1865-1869). Афанасьеву принадлежит также заслуга в составлении первого научного сборника русских сказок «Народные русские сказки» (1-е изд. в 8 вып., М., с 1855-1863). Крупным представителем мифологической школы в России был также Орест Федорович Миллер. В своей громадной по размерам книге «Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса. Илья Муромец и богатырство киевское» (СПБ, 1869) Орест Миллер применил к толкованию русского былевого эпоса принципы мифологической школы, но с такой прямолинейностью и отсутствием критического такта, что не только противники ее, но даже сторонники должны были указать на чрезмерные увлечения автора. В духе мифологической теории написаны и многие работы харьковского ученого А. А. Потебни, ряд своих трудов посвятившего раскрытию конкретных поэтических образов в народных песнях.
С изменением социально-экономической жизни в Европе к 60-м гг. XIX столетия, с развитием промышленности, усилившейся экспансией европейского капитала, с развертыванием колониальной политики европейских государств стали получать все большее значение вопросы торгово-финансовой, политической и культурной связи с внеевропейскими странами. Открылись новые миры, представлялась необходимость дать объяснение вновь открытым фактам, в частности и в Ф. Напр. оказалось совершенно невозможным объяснить сходство сюжетов в сказках разных народов происхождением их от общего предка. Должна была появиться и новая попытка объяснить это сходство. Такую попытку дал немецкий ученый Бенфей. В 1859 он издал с немецким переводом сборник индусских рассказов «Панчатантра» (VI в. н. э.), снабдив издание большим предисловием, к-рому суждено было стать поворотным пунктом в развитии фольклористики. Бенфей указал на поразительное сходство санскритских сказок с европейскими и со сказками других, неевропейских народов. Сходство сюжетов, по мнению Бенфея, вызвано не родством народов, а культурно-историческими связями между ними, заимствованием; отсюда названия теории Бенфея - «теория сравнительная», «теория заимствования», «миграционная теория», «теория странствующих сюжетов», «бродячих сюжетов».
Основным резервуаром, откуда европейские народы черпали материалы для поэтического творчества, по мнению представителей бенфеевской школы, являлась древняя Индия.
В течение нескольких десятилетий эта теория пользовалась большим успехом. В лагерь бенфеистов перешел и ряд сторонников мифологической школы, напр. Макс Мюллер, в России - Буслаев, написавший яркий очерк в духе нового направления: «Перехожие повести и рассказы» (сб. «Мои досуги», ч. II, М., 1886). Страстно, с большими преувеличениями отстаивал бенфеевскую точку зрения известный художественный критик В. В. Стасов в своей статье «Происхождение русских былин» («Вестник Европы», 1868, №№ 1-4, 6 и 7, перепеч. в т. III Собр. соч. Стасова, СПБ, 1894).
В духе теории заимствования в течение долгого времени работал и знаменитый академик А. Н. Веселовский. Таков напр. его труд «Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (СПБ, 1872). В духе той же школы заимствования написал свою первую большую работу по русскому Ф. академик В. Ф. Миллер («Экскурсы в область русского народного эпоса», М., 1892). В направлении этой же школы работали А. И. Кирпичников («Опыт сравнительного изучения западного и русского эпоса». Поэмы ломбардского цикла, М., 1873), академик И. Н. Жданов («К литературной истории русской былевой поэзии», Киев, 1881, «Русский былевой эпос», СПБ, 1895, и др.), М. Г. Халанский («Южнославянские сказания о кралевиче Марке в связи с произведениями русского былевого эпоса», Варшава, 1893-1895), А. М. Лобода («Русские былины о сватовстве», Киев, 1904) и мн. др.
Настойчиво, но без должной методологической осторожности, отстаивал восточное происхождение европейского героического и сказочного эпоса известный путешественник по Сибири Г. Н. Потанин («Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе», М., 1899).
Несмотря на огромное влияние теории заимствования на фольклористику всех стран, все же постепенно обнаруживались и слабые ее стороны: поверхностное, недостаточно осторожное пользование приемами сравнения сюжетов и склонность говорить о заимствовании лишь на основе общего сюжетного сходства в легендах, сказках, былинах. При этом упускалось из виду, что суть дела не в сюжетной схеме только, а в художественном произведении, взятом в целом, со всеми особенностями его идеологии и художественной формы.
Некоторые исследователи, например французский ученый Жозеф Бедье, автор монументального исследования «Фабльо» (Париж, 1893), высказывали общую скептическую мысль о безрезультатности изысканий по миграции сюжетов. Однако далеко не все фольклористы конца XIX и начала XX в. разделяли этот пессимизм.
Так напр. известный русский ориенталист академик С. Ф. Ольденбург решительно возражал против категорических утверждений Бедье и доказывал возможность в отдельных случаях довольно точно устанавливать заимствования и путь миграции сюжетов.
Когда исследователи Ф. встретились с многочисленными случаями поразительных совпадений в творчестве не только не родственных друг с другом народов, но и далеко отстоявших друг от друга географически и исторически, то оказалось совершенно невозможным объяснять эти совпадения заимствованием. Исключительное значение этнографические, лингвистические, фольклорные изучения приобрели в Великобритании и Соединенных штатах в силу огромных колониальных захватов, произведенных названными государствами. В результате накопившихся наблюдений английским ученым Тейлором (автором известной книги «Первобытная культура») и его последователем шотландским ученым Ленгом была выдвинута новая теория для объяснения сходства сюжетов и мотивов у самых разнообразных народов. Эта теория получила название теории «антропологической». Она основывалась на положении, что все народы проходят в общем одинаковые пути развития и поэтическое творчество их совершается по одинаковым законам психологии, следовательно, совершенно естественно допустить самостоятельное зарождение поэтических сюжетов у самых различных народов в самых отдаленных друг от друга географических пунктах. Поэтому теория эта называется еще «теорией самозарождения». Большое значение придавала антропологическая школа т. наз. «пережиткам» или «реликтам», т. е. остаткам в поэзии элементов более ранних культур.
За последние десятилетия принципы антропологической школы в Англии проводились в трудах известного этнолога и историка Джемса Фрезера (автора фундаментальной работы о первобытной религии «Золотая ветвь», на английском языке (1890, то же, 3 изд., в 12 тт., 1911-1915); на русский язык переведено ее сокращенное издание, М., 1928, в 4-х вып.). В своих трудах Джемс Фрезер исключительно большое значение придает магии, игравшей, по его убеждению, чрезвычайно большую роль в первобытных обрядовых действиях и в связанных с ними песнях и других видах Ф. В XX в. на германской почве антропологическая теория получила некоторую переработку в трудах известного психолога Вильгельма Вундта (особенно в его многотомной «Психологии народов»), а также у немецких фольклористов Лайстнера и фон-дер-Лейена.
У последних эта теория модифицировалась в теорию «психологическую». Большое значение в процессе создания поэтических образов и фабул представителями этой школы отводилось состояниям сна и галлюцинаций. Одной из разновидностей психологической школы был т. наз. «фрейдизм».
В России антропологическая и психологическая школы не получили сколько-нибудь заметного развития, если не считать, что многие результаты антропологической школы были использованы в оригинальном учении академика А. Н. Веселовского.
А. Н. Веселовский, начавший свою научную деятельность в духе бенфеевской школы заимствования, а затем освоивший положения антропологической школы, сочетая их с принципами эволюционной теории Дарвина, с теорией Спенсера, сделал попытку нарисовать общую картину развития поэтических видов. В своем теоретическом (неоконченном) труде: «Три главы из исторической поэтики», написанном им в 1898-1899 («ЖМНП», 1899, №№ 3-5, и отд. отт., СПБ, 1899, перепеч. в Собрании сочинений А. Н. Веселовского, серия 1, т. I, СПБ, 1913), Веселовский использовал грандиозный материал мирового Ф. и сделал попытку установить закономерность развития поэзии на первых стадиях человеческой культуры, когда разные виды искусства не были еще отделены друг от друга и когда само искусство было тесно слито с производственно-практической деятельностью человека и религиозно-магическими моментами. Он прослеживал, как поэзия в своем развитии движется от синкретизма к отдельным, самостоятельным видам искусства, а внутри поэзии совершается постепенная диференциация родов (эпос, лирика, драма) и их видов, путем постепенного высвобождения их из обрядово-магического комплекса. Параллельно с раскрытием процесса от синкретизма к диференцированным видам поэзии Веселовский устанавливал развитие поэтического творчества по линии «от певца к поэту». При всем богатстве сделанных Веселовским конкретных наблюдений его теория в целом не может считаться правильной, т. к. эволюция поэтических форм им раскрывалась имманентно, хотя в отдельных случаях самый материал подводил его к постановке проблем о связи литературы с общественным развитием.
Научная теория Веселовского является одним из наиболее ценных элементов наследства, которое осталось от буржуазной науки о Ф. К сожалению, работы Веселовского до сих пор еще мало изучены марксистским литературоведением.
Другим крупным явлением буржуазной фольклористики следует считать так наз. «историческую школу» во главе с академиком В. Ф. Миллером. Школа эта занимала господствующее положение в русской науке о фольклоре, начиная с середины 90-х гг. вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции и даже в первые годы после нее. Историческая школа не стремилась, подобно мифологической, искать истоков фольклорных явлений в прародине или в праязыке. В основе исторической теории лежало установление конкретных связей фольклора с историей русского народа. Исходной точкой всякого фольклорного произведения, по мнению представителей этой школы, является какой-либо исторический факт. По формулировке В. Миллера, в Ф. наблюдаются встречные процессы: поэтизация исторического факта и историзация поэтического сюжета. Первые опыты исторического объяснения русского Ф. были сделаны еще задолго до основных работ Миллера, напр. Л. Н. Майковым («О былинах Владимирова цикла», СПБ, 1863), Н. П. Дашкевичем («К вопросу о происхождении русских былин. Былины об Алеше Поповиче и о том, как перевелись богатыри на святой Руси», Киев, 1883) и М. Г. Халанским («Великорусские былины киевского цикла», Варшава, 1885). В. Миллер, как было уже указано, в течение многих лет работал в направлении школы заимствования, но с середины 90-х гг. стал печатать статьи, исходя из принципов «исторической школы». Статьи эти были им объединены в три больших тома «Очерков русской народной словесности» (т. I, М., 1897, т. II, М., 1910, т. III (посмертный), М. - Л., 1924). В своих «Очерках», посвященных изучению истории отдельных былин, он шел от современности в глубь истории, пытаясь при таком ретроспективном рассмотрении последовательно «снимать» отдельные ряды «наслоений» или «напластований» былины и восстанавливать гипотетически ее первоначальный вид.
Доказательства, так же как и некоторые его сопоставления с фактами исторического и литературного порядка, бывали натянуты и далеко не всегда убедительны. То же следует сказать и о методе в работах его учеников и последователей: А. В. Маркова («Из истории русского былевого эпоса», вып. I, М., 1905, и вып. II, М., 1907), С. К. Шамбинаго («Песни времени царя Ивана Грозного», Сергиев Посад, 1914, и др.), Б. М. Соколова («Исторический элемент в былинах о Даниле Ловчанине», «Русский филологический вестник», 1910, «Шурин Грозного удалой боец Мамстрюк Темгрюкович» («ЖМНП», 1913, № 7) и др.).
Выступление «исторической школы» имело известную положительную сторону, поскольку оно было направлено против одностороннего увлечения теорией заимствований и ставило своей задачей связать Ф. с историей народа.
Но исторические построения Миллера и его учеников исходили из ошибочного, ненаучного понимания исторического процесса; в дальнейшем же ошибки школы были усугублены попытками вульгарно-социологической интерпретации истории Ф.
Итогами работ Миллера и исторической школы воспользовался В. А. Келтуяла для своего «Курса истории русской литературы» (ч. I, кн. 1, СПБ, 1906; ч. I, кн. 2, СПБ, 1911).
В этом курсе (особенно во втором его выпуске) Келтуяла, опираясь частично на отдельные высказывания Миллера, выставил в категорической форме глубоко неправильное положение, будто бы русский былинный эпос, а также и все другие виды русского Ф. созданы были не народом (т. е. трудящимися массами), а господствовавшими в эпоху феодализма классами. Этими своими высказываниями Келтуяла, как он думал, становился на материалистическую точку зрения и бросал вызов романтико-славянофильским и народническим тенденциям в фольклористике.
В. Миллер в поздних своих работах, в свою очередь уже под влиянием Келтуялы, также выдвинул проблему о социальном генезисе русского эпоса, проблему, к-рая раньше не привлекала его большого внимания. Он также стал подробно доказывать мысль о военно-дружинной аристократической и купеческой среде, создавшей в своих интересах тот эпос, к-рый будто бы лишь впоследствии стал достоянием «народа».
Этот взгляд Миллера стал общепринятым в русской дооктябрьской науке, гл. обр. в отношении русского былинного эпоса. Антинародность и неправильность этой трактовки Ф. была доказана за последнее время нашей советской критикой и фольклористикой.
В настоящее время, как и раньше, Ф. используется буржуазией всех стран в ее классовых целях. В Западной Европе и Америке известен целый ряд разветвленных научных направлений, которые, однако, в своем большинстве являются эпигонами вышеупомянутых фольклористических школ. Наибольшим распространением пользуется один из вариантов теории заимствования, так наз. «финская школа» во главе с умершим в 1933 гельсингфорсским профессором К. Кроном. Он в 1907 совместно с шведским ученым Сидовым и датским ученым Акселем Ольриком организовал международную федерацию фольклористов «Folklore Fellows», к-рая стала издавать научно-исследовательскую серию «Folklore Fellows Communications», или сокращенно «FFC». Одной из главных задач, поставленных себе федерацией, было изучение сказочных, легендарных и героических сюжетов, определение отправных пунктов возникновения и географических путей распространения их. Типичными образцами монографических работ, выполненных в духе финской школы, могут считаться работы бывшего казанского профессора, теперь профессора в Тартау, Вальтера Андерсона («Император и аббат. История одного анекдота» - по-русски, т. I, Казань, 1916, на немецком языке, Helsingfors, 1923). Из русских фольклористов в том же направлении финской школы работал ученик Андерсона - Н. П. Андреев. Основные положения финской школы изложены были в книге Карла Крона «Die folkloristische Arbeitsmethode» (Oslo, 1926).
Если теоретические и методологические установки финской школы не могут не вызвать решительных возражений с точки зрения марксистской фольклористики как установки эпигонствующего бенфеизма, доведенного до формалистической утрировки, то чисто техническая сторона работы скандинавских фольклористов должна быть оценена достаточно высоко.
Один из крупнейших учеников К. Крона - Анти Аарне - составил в 1911 «Verzeichnis der Marchentypen» (Указатель сказочных сюжетов, 1911), к-рый в настоящее время стал международным пособием по систематизации сюжетных схем. Его перевел на русский язык и соответствующим образом переработал, подведя под этот указатель все главнейшие сборники русских сказок, Н. П. Андреев (Н. П. Андреев, «Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне», Л., 1929). По примеру Аарне американский ученый Томсон составил многотомный указатель сказочных мотивов разных народов мира (Stith Thompson, Motif Index of Folk-Literature, vol. I-VI, 1932-1936). В настоящее время сами представители финской школы признали, что их теория и методология зашли в тупик. Предлагаемый Сидовым переход от сравнительного анализа международных сюжетов к анализу сюжетов Ф. лишь одной национальности не прокладывает новых путей, а ведет лишь к национальному самоограничению, в чем нельзя не видеть некоторого отражения националистических тенденций буржуазии ряда европейских стран.
Буржуазная реакция также делает попытки использовать Ф. в своих целях. Орудием грубо тенденциозного, антинародного извращения Ф. в этих целях является точка зрения Ганса Наумана, к-рый считает Ф. явлением исключительно «реликтовым»; Науман отрицает творческий процесс в народных массах. Позиция Наумана целиком проникнута кастовым духом.
Что касается советской фольклористики, то она за 20 лет существования советской власти проделала большой и сложный путь своего развития. В первые годы, правда, господствовали еще в университетском преподавании и в научных организациях теории дореволюционной буржуазной фольклористики, гл. обр. историческая школа и миграционная теория. Будучи частью литературоведения, фольклористика, естественно, отражала те направления, к-рые существовали в теории и истории литературы. Так в фольклористике нашел себе отражение «формализм». Здесь надо принять во внимание не только спорадические высказывания по фольклору В. Шкловского и О. Брика, но и более систематические работы по фольклору В. Жирмунского (в его книгах «Рифма, ее история и теория» (Пб., 1923) и «Введение в метрику», Л., 1925) и особенно две книги по формальному анализу сказок: Р. М. Волков, «Сказка» (Одесса, 1924) и В. Пропп, «Морфология сказки» (Л., 1928).
Большое научное значение имело применение к фольклору методологических принципов теории Н. Я. Марра. «Палеонтологический анализ» языковых явлений в плане уяснения стадиальности в их развитии, выработанный яфетидологическим новым учением о языке, был применен самим Марром и к явлениям Ф., особенно к мифологии (исследование «Иштарь» и др.). Группа учеников Н. Я. Марра, образовавшая «сектор семантики мифа и фольклора» в Институте языка и мышления Академии наук, выпустила коллективную работу («Тристан и Исольда», Л., 1932) в духе марровского учения о языке. Работы академика Н. Я. Марра ставят в новом плане проблему совпадения сюжетов и образов в фольклоре различных народов (например легенды о Прометее с легендой об Амране у народов Северного Кавказа, легенды об основании Киева с подобной же армянской легендой и т. п.), объясняя это совпадение не наследием от небывалого «пранарода» и не заимствованием, но единством переживаемого всеми народами процесса развития языка и мышления, тождеством переживаемой ими стадии. Следует также отметить, что яфетидологическая школа уделяет особое внимание Ф. народов СССР.
В течение продолжительного времени, в значительной мере под влиянием вульгарно-социологической школы М. Н. Покровского, вульгарно-социологических тенденций в литературоведении (Фриче и др.), фольклористы занимались гл. обр. «социологическим детерминированием» фольклорных явлений. Вместо подлинного марксистского анализа, они обычно занимались детализированием вульгарно-социологических положений Келтуялы и Миллера, не умея в должной мере преодолеть традиции буржуазной методологии. В этом повинен и автор настоящей статьи.
В конце 1936 по инициативе «Правды», в связи с постановлением Комитета по делам искусств о постановке пьесы Демьяна Бедного «Богатыри», была подвергнута резкой критике концепция аристократического происхождения национального былинного эпоса (разделявшаяся и автором этих строк), была вскрыта ее вульгарно-социологическая основа. При этом в статьях «Правды» было указано на возможность сближения этой вульгарно-социологической концепции с теоретическим построением буржуазных «ученых» типа Ганса Наумана. Эта справедливая критика реакционных фольклористических концепций сыграла решающую роль в советской фольклористике. Основная беда многих советских фольклористов заключалась в недостаточном использовании высказываний Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина о фольклоре и принципов методологии марксизма-ленинизма в целом.
Маркс и Энгельс очень интересовались Ф. Их переписка указывает, что они по большей части в подлинниках читали и перечитывали произведения немецкого, датского, норвежского, шотландского, испанского, сербского и русского Ф. О высокой оценке Марксом и Энгельсом Ф. древней Греции, Запада и Востока говорит многократное использование его в научных и полемических работах. Основоположники марксизма не раз отмечали большое значение фольклора как художественного творчества (см. напр. письмо Энгельса Марксу о стародатских балладах от 20 июня 1860). О непосредственной любви Маркса и Энгельса к произведениям устной словесности говорят воспоминания Лафарга, В. Либкнехта и др. Высказывания Маркса и Энгельса о фольклоре тематически чрезвычайно разнообразны.
Огромное значение для понимания явлений Ф. и его развития имело известное высказывание Маркса (во введении к «К критике политической экономии») о греческом эпосе, об его мифологической основе, о связи его с определенной стадией социального развития и о причинах доставляемого им художественного наслаждения до настоящего времени.
В литературном наследии Маркса и Энгельса есть немало высказываний по конкретным историческим и историко-литературным вопросам, связанным с Ф. Их интересовало и выяснение источников определенных фольклорных произведений, и проблема исторической и географической локализации основных образов Ф., использование Ф. писателями и значение Ф. как исторического и историко-бытового документа. Они всегда указывали на огромную политическую роль фольклора, на необходимость использования его как орудия агитации и пропаганды, приветствуя всякий раз публикацию того или другого текста, если этот текст представлял интерес в плане борьбы с существовавшим строем. Не раз они говорили о революционном Ф., о политической его функции в прошлом и настоящем, о классовых переработках и искажениях его на протяжении веков и десятилетий.
Историческое значение Ф., в частности народных песен, многократно и настойчиво подчеркивал Поль Лафарг. Лафарг посвятил даже целый трактат Ф., статью «Свадебные песни и обычаи» (на русском языке в сборнике статей Лафарга: «Очерки по истории культуры», М. - Л., 1926).
Близко к вопросам Ф. подошел Г. В. Плеханов в своих «Письмах без адреса» («Научное обозрение», 1899, № 11, и 1900, №№ 3 и 6; перепеч. в «Сочинениях» Плеханова, т. XIV, М. (1925)). Одна из главных интересовавших его проблем - проблема происхождения искусства. Из других марксистов отдельные высказывания по Ф. имеются у Воровского, Луначарского и др.
Что касается отношения к фольклору В. И. Ленина, то прямых высказываний его в печати не было, но сохранились воспоминания Н. К. Крупской и В. Д. Бонч-Бруевича, которые говорят о большом интересе и внимании Ленина к фольклору. Бонч-Бруевич вспоминает: «Владимир Ильич Ленин, изучая словарь Даля, любил бывать на народных праздниках, интересовался пословицами, любил революционные песни и быстро запоминал их. Внимательно читал Владимир Ильич Смоленский этнографический сборник, отмечая большую ценность материалов, помещенных в нем. Когда однажды речь зашла об устном поэтическом творчестве, Владимир Ильич попросил дать ему просмотреть некоторые сборники былин, песен и сказок. Его просьба была исполнена. Какой интересный материал, - сказал он. - Я бегло просмотрел вот эти книги, но вижу, что не хватает, очевидно, рук или желания все это обобщить, все это просмотреть под социально-политическим углом зрения, ведь на этом материале можно было бы написать прекрасное исследование о чаяниях и ожиданиях народных. Смотрите в сказках Ончукова, которые я просмотрел - ведь здесь есть замечательные места. Вот на что нам нужно обратить внимание наших историков литературы. Это подлинное народное творчество, также нужное и важное для изучения народной психологии в наши дни ».
Огромное руководящее значение имеют для советской фольклористики высказывания И. В. Сталина о культуре, «социалистической по своему содержанию и национальной по форме». В свете этого учения Ф. не может не занимать видного места в общественной жизни. «И если дело идет о приобщении различных национальностей к пролетарской культуре, - говорит Сталин, - то едва ли можно сомневаться в том, что приобщение это будет протекать в формах, соответствующих языку и быту этих национальностей» (Сталин И., «Вопросы ленинизма», Соцэкгиз, Москва - Ленинград, 1931, стр. 178). Приобщение это протекает наряду с другими формами, как засвидетельствовано собирателями и исследователями современного советского фольклора, у всех национальностей Советского Союза через национальные песни и сказы, через пословицы и поговорки, через разные другие виды национального Ф., вырастающего на основе языка и быта этих национальностей.
Широко развернувшаяся, особенно за последние годы, художественная самодеятельность рабочих и колхозных масс, в к-рой значительную роль играют традиционные художественные навыки в устно-поэтическом, музыкальном, танцовальном, изобразительном искусствах, открывает для исследователей фольклора необъятное поле наблюдений, которые приводят к выводам, не оставляющим камня на камне от клеветнических утверждений реакционеров о творческом бесплодии трудящихся.
Условия общественной жизни в СССР выдвинули перед фольклористами-исследователями целый ряд таких исторических и теоретических проблем, которые не замечались или сознательно затушевывались буржуазной фольклористикой.
«У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, - чтобы создать действительно могучую и обильную Русь» (Ленин В. И., Соч., 3-е изд., т. XXII, М. - Л., 1931, стр. 376). «Такая революция может быть успешно осуществлена только при самостоятельном историческом творчестве большинства населения, прежде всего большинства трудящихся» (Ленин В. И., Соч., 3-е изд., т. XXII, Москва - Ленинград, 1931, стр. 440). Эти слова т. Ленина относятся и к области искусства. Роль Ф. как голоса современности, как отражения и орудия классовой борьбы, как средства агитации и пропаганды, как способа массового художественного воспитания в духе подлинного интернационализма и глубокой любви к социалистической родине, как культурного наследства выяснялась в многочисленных научных, популяризаторских и педагогических работах советских фольклористов. Тесная связь с практическими вопросами политической и хозяйственной жизни страны очень четко отличает советскую фольклористику от узко кабинетной, часто крохоборческой работы многих фольклористов на буржуазном Западе.
Раскрытие, в связи с подъемом национальной культуры множества народов СССР, угнетавшихся колониальной политикой царской России, громадных устно-поэтических богатств, в первую очередь героического эпоса, дает обильный и свежий материал для теоретических построений в области фольклористики.
Руководствуясь марксистско-ленинским учением диалектического материализма, используя достижения палеонтологического анализа нового учения о языке, советские фольклористы делают, правда, пока еще робкие, попытки воссоздания общей истории Ф. и Ф. отдельных национальностей. Эти попытки встречают еще очень много препятствий, прежде всего в недостаточной разработанности конкретных вопросов и памятников фольклора, в отсутствии исчерпывающей библиографии Ф., недостаточном координировании работы фольклористов по всему Союзу и сравнительной еще малочисленности специальных научных кадров.
Огромную роль в поднятии общественного интереса к фольклору сыграло известное выступление А. М. Горького на I Всесоюзном съезде советских писателей в 1934. А. М. Горький показал крупнейшее значение фольклора для понимания истории народов, истории их литератур и для развития советской литературы.
Основными центрами научной собирательской и исследовательской работы по Ф. были Москва и Ленинград. В Москве фольклористическая работа с 1923 по 1930 была сосредоточена в Фольклорной секции Гос. акад. худ. наук, преобразованной в 1930 в Гос. акад. искусствознания, а также с 1926 по 1930 в Фольклорной подсекции Института литературы и языка РАНИОН. Основными работниками этих организаций было совершено много экспедиций по собиранию разных видов Ф. как в деревнях, так и на фабриках и заводах (в частности, широкая постановка изучения пролетарского Ф. является заслугой советских фольклористов, т. к. буржуазная фольклористика почти начисто игнорировала эту тему).
В последние годы московские фольклористы объединились в работе Фольклорной секции ССП. С начала 1938 была организована специальная кафедра русского фольклора в МИФЛИ. В Ленинграде с 1930 объединяющим фольклорным центром является Фольклорная секция Академии наук. В предшествующие годы фольклорная работа велась в секции крестьянского искусства Восточного института истории искусств и в Сказочной комиссии Географического общества. Из краевых фольклористических центров надо отметить Саратов, Иркутск, Воронеж, Смоленск. В национальных областях и республиках работа по фольклору была широко развернута в местных научных учреждениях: в Украинской Академии наук, в Белорусской Академии наук, в Баку, в Тбилиси, Ереване, в Ташкенте, Ашхабаде и т. д. Однако в целом ряде национальных республик и областей фольклористика не раз использовалась местными националистическими элементами в своих враждебных социалистическому строю целях. Несмотря на отдельные проявления местного национализма, а иногда великодержавного шовинизма в фольклористике, расцвет подлинного советского фольклора говорит сам за себя. Одно из ярких и наглядных доказательств этому - том «Творчество народов СССР» (XX лет Великой Октябрьской социалистической революции в СССР 1917-1937) (М., 1937, изд. «Правда»). Книга эта, составленная из лучших образцов фольклора различных народов, - свидетельство высокого культурного, политического и художественного роста трудящихся Советского Союза и показатель той огромной роли, к-рую играет в жизни трудовых народных масс устное поэтическое творчество - фольклор.
До какой высоты поднялось народное поэтическое творчество в СССР, показывает творческая деятельность таких народных поэтов, как лезгинский ашуг-орденоносец Сулейман Стальский и казахский акын-орденоносец Джамбул, имена и песни к-рых известны всему Союзу и окружены ореолом великой славы.Библиография:
Буслаев Ф. И., Исторические очерки русской народной словесности и искусства, т. I-II, Петербург, 1861; Его же, Народная поэзия. Исторические очерки, Петербург, 1887; Веселовский А. Н., Собрание сочинений, Серия 1, т. I и т. II, вып. I, Петербург, 1913; Миллер В. Ф., Очерки русской народной словесности, 3 тт., М., 1897, 1910, 1924; Пыпин А. Н., История русской этнографии, тт. I-IV, СПБ, 1890-1892; Сперанский М. Н., Русская устная словесность, М., 1917; Лобода А. М., Русский богатырский эпос, Киев, 1896; Савченко С. В., Русская народная сказка (История собирания и изучения), Киев, 1914; Кагаров Е. Г., Что такое фольклор. «Художественный фольклор», М., 1929, кн. 4-5; Соколов Ю. М., Очередные задачи изучения русского фольклора, там же, 1926, кн. 1; Его же, Фольклористика и литературоведение, в кн.: Памяти П. Н. Сакулина. Сборник статей, М., 1931; Его же, Природа фольклора и проблемы фольклористики, «Литературный критик», 1934, № 12; Жирмунский В. М., Проблема фольклора, в сб. «С. Ф. Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности (1882-1932)», изд. Академии наук СССР, Л., 1934; Азадовский М. К., Предисловие к сб. «Советский фольклор», вып. 1, изд. Акад. наук СССР, Л., 1934; Горький М., Советская литература (Доклад на I Всесоюзном съезде советских писателей), М., 1934; Его же, О литературе, 3 изд; М., 1937; Пиксанов Н. К., Горький и фольклор, Л., 1935; Против фальсификации народного прошлого (О пьесе «Богатыри» Демьяна Бедного), изд. «Искусство», Москва - Лениград, 1937; Соколов Ю. М., Русский былинный эпос (Проблема социального генезиса), «Литературный критик», 1937, № 9; Van Gennepp A., Le folklore, P., 1924; Kaindl R. F., Die Volkskunde, ihre Bedeutung, ihre Ziele und ihre Methode, Wien, 1903; Corso R., Volklore. Storia. Obbietto. Metodo. Bibliografia, Roma, 1923.

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Фолькло́р

(англ. folk-lore – народная мудрость), термин, введённый в 1846 г. английским учёным У. Дж. Томсом для обозначения народной культуры. В современной фольклористике это слово понимается двояко – более широко и более узко. В узком смысле фольклором называют устное словесное и музыкальное народное творчество, в более широком – всю совокупность явлений культуры, порождённых творчеством коллектива или индивидов в рамках коллективного сознания. В последнем понимании фольклор включает не только словесные жанры, но и язык, верования, обряды, ремёсла. Важнейшей особенностью фольклора в отличие от литературы и вообще современной книжной культуры является его традиционализм и ориентация на устный способ передачи информации и, как следствие, – вариативность, отсутствие устойчивой формы, единственно правильного варианта. Фольклор – явление коллективного сознания, его существование невозможно вне общества, исполнителю необходим слушатель, который одновременно выступает и в роли сотворца, помогая исполнителю, и в роли «цензора». Фольклор ориентирован не на создание нового, как современная книжная культура, а на многократное воспроизведение уже существующего, поэтому внешние по отношению к фольклору факты культуры (авторские стихи, становящиеся народными песнями) проникают в фольклор редко.
Фольклору свойственна формульность – использование большого количества устойчивых оборотов, клише, «общих мест», повторяющихся и внутри одного, и в разных жанрах. В основе фольклорного творчества лежит импровизация в рамках традиции. Исполнитель фольклорного текста не держит его в памяти и не произносит наизусть, а каждый раз в момент исполнения создаёт его заново, конструируя, как мозаику, из отдельных фрагментов. Поэтому от одного исполнителя почти невозможно записать несколько раз один и тот же текст слово в слово даже с небольшим временным промежутком.
Фольклор основан на древнейших представлениях человека об окружающем мире и даже в современном обществе содержит следы архаических верований, обрядов, мифологических сюжетов. Бо́льшая часть из них не ощущается носителями фольклора как таковые, а только реконструируются, однако уже с конца 18 в. фольклор привлекал внимание исследователей как «живая старина». Роль фольклора в жизни его носителей значительно шире, чем роль литературы, музыки и др. видов искусства в жизни современного городского человека. Фольклор – универсальная система, обеспечивавшая все культурные и бытовые нужды человека. Лишь небольшое число жанров фольклора имеет развлекательный характер, остальные же соотносимы с историей, медициной, агрономией, метеорологией и многими другими сферами современного знания. В современной жизни часть явлений фольклора вытеснена и исчезла, но другие продолжают существовать и развиваться и по сей день.
Наряду с фольклором народа в целом существует фольклор отдельных замкнутых групп, объединённых по общности интересов, возрастному, профессиональному, половому и другим признакам: школьный, армейский, туристический и т. п. Такой фольклор обеспечивает культурные потребности и выполняет объединяющую и изолирующую функцию. Знание текстов, относящихся к фольклору той или иной группы, служит также способом идентификации, отделения своего от чужого. Энциклопедия культурологии

Устное народное творчество - представляет собой традиционное словесное творчество народа. Оно может быть как старинным, так и новым – творимым в наши дни. Главной его особенностью является то, что данное искусство слова передается из поколения в поколение из уст в уста.

Жанров в словесном народном творчестве большое множество. Это мифы и легенды, эпосы, былины, пословицы и поговорки, загадки, частушки, сказки, песни… Перечислять их можно бесконечно. Творцом же является не отдельный человек, а народ. Именно поэтому ни одно сочинение не имеет своего определенного, единственного автора.

Веками творения людей складывались в целые словесные формы, впоследствии образующие рифмы («стихи»). Благодаря этому приему произведения легче было передавать и запоминать. Таким образом, появлялись обрядовые, хороводные, плясовые, колыбельные песни.

Тематика фольклорного творчества полностью зависела и продолжает зависеть от культуры, верований, истории и от региона проживания народа. Но главной особенностью таких творений было и остается сочетание прямого отражения жизни с условным. Проще говоря, в фольклоре нет, и не было обязательного отражения жизни в форме самой жизни, в ней всегда допускается условность.

Жанры фольклора

Чтобы лучше понять, что представляет собой устное народное творчество необходимо поближе познакомиться с его жанрами, а их в этом виде словесного искусства, превеликое множество.

Пословицы и поговорки

Начнем с тех, о которых мы хорошо знаем и иногда, используем в обиходе – с пословиц и поговорок. Данные виды устного искусства являются одними из интереснейших жанров, дошедших до наших дней.

Никто доподлинно не знает когда появились эти жанры устного творчества. Несомненным фактом остается то, как точно и лаконично, образное, логически законченное изречение, выражает народный ум и опыт, накопленный многими веками.

Между тем, многие из нас давно привыкли думать, что пословицы и поговорки это одно и то же. На самом деле это не так. Пословица представляет собой законченное предложение, содержащее народную мудрость. Пишется простым, часто зарифмованным языком.

Пример русских пословиц:

«Береженого Бог бережет»

«Мал золотник, да дорог»

«Копейка рубль бережет»

Тогда, как поговорка является устоявшейся фразой или словосочетанием. Она предназначена для украшения .

Пример русских поговорок:

«Остаться с носом» (быть обманутым)

«Медвежья услуга» (помощь, обращающаяся во вред)

«Когда рак на горе свистнет» (никогда)

Приметы

Приметы – еще один фольклорный жанр, который претерпел не мало изменений, но все же не растерял своей мудрости и дошел до современного человека.

Появился он в давние времена, когда наши предки были очень близки к природе, когда люди наблюдали за ней, за явлениями, происходящими вокруг, и находили связи между событиями. Со временем, народ облек свои наблюдения в слова. Так и появлялись приметы, которые через века несут собранные в себе знания предков.

Некоторые примеры погодных примет:

Жаворонки летят - к теплу, зяблик- к стуже.

Из березы течет много сока - к дождливому лету.

Воробьи купаются в песке - к дождю.

Так же до наших дней дошло много старых примет связанных с домом и бытом. Самой распространенной является: «Соль просыпать — слезы проливать». Считается, что эта примета появилась в середине XVII века, во времена бунтов и восстаний на Руси. Тогда соль в буквальном смысле была на вес золота. Отсюда и появилось такое значение — просыпать столь дорогую «приправу» как соль, неизбежно приведет к ссоре в доме.

Еще несколько примеров бытовых примет, которые, несомненно, нам знакомы:

«Дома свистишь — деньги проглядишь»

«Одежда наизнанку — к перебранке»

«На себе шьешь — память зашьешь»

Сказки

С древности сохранились и отдельные элементы детского фольклора – сказки. Позднее этот жанр устного искусства сильно изменялся. это произошло под влиянием эстетических и педагогических функций, но все же он продолжает существовать.

Впрочем некоторые жанры словесного искусства со временем «отмирают», и человечество постепенно забывает о них. Данный процесс является естественным явлением, он не свидетельствует об упадке народного искусства. Наоборот, процесс «отмирания» является признаком того, что из-за изменения условий человеческого бытования происходит развитие художественного коллективного творчества народа, вследствие чего, появляются новые жанры и исчезают старые.

Былины

К таким жанрам можно отнести былины (или как их еще называли – старины — русские героико-патриотические песни-сказания, основным сюжетом которых, являлись важные исторические события или героические подвиги богатырей и дев-воительниц). Этот жанр возник еще в Древней Руси, просуществовал вплоть до средних веков и постепенно стал забываться к XIX веку.

Кроме того к почти забытым жанрам так же можно отнести и обрядовый фольклор. Давайте рассмотрим его составляющие немного поближе.

Календарный фольклор и годовой песенный цикл

Эти небольшие жанры появились в связи с необходимостью следить за сельскохозяйственным циклом, а так же за изменениями, происходящими в природе и религиозными праздниками.

Много пословиц, примет, советов и запретов сложилось в календарном фольклоре. Вот некоторые, из которых дошли до наших дней:

«Рано затает — долго не растает»

«Март и снегом сеет, и солнцем греет»

Не мало песен было сложено народом и для годового песенного цикла. Так на масленицу было принято печь блины, исполнять обряды проводов зимы и петь обрядовые песни. Эта и еще некоторые из старых традиций сохранились до сих пор.

Семейный фольклор

Включал в себя такие малые жанры как: семейные рассказы, колыбельные, пестушки, потешки, свадебные песни, похоронные причитания.

Название «Семейные рассказы» говорит само за себя, и существует этот жанр словесного искусства с незапамятных времен – возможно столько, сколько живет человек на этом свете. Примечателен тем, что формируется он довольно обособленно, как правило, в рамках семьи и близкого окружения.

Кроме того, этот жанр обладает своей особенностью, он может формировать «определенные выражения», понятные только членам семьи или людям, присутствующим во время события, которое повлекло за собой появление этой фразы. Так, например, в семье Толстых существовало такое выражение как «архитектор виноват».

Рождению этого выражения предшествовало событие: когда Илье Толстому было пять лет, на Новый год ему подарили обещанную чашку. Счастливый ребенок побежал, чтобы показать всем свой подарок. Перебегая через порог, споткнулся и упал. Чашка разбилась. Маленький Илья, оправдываясь, говорил, что он не виноват, а виноват архитектор, который сделал этот порожек. С тех пор в семье Льва Николаевича Толстого появилось свое выражение равноценное крылатому — «стрелочник виноват».

Колыбельные песни

Еще одним не менее интересным жанром в семейном фольклоре были колыбельные. В старые времена умение петь колыбельные песни считалось особым искусством. В процессе игры, матери обучали своих дочерей правильно «баюкать». Эта способность была необходима, для того, чтобы старшие девочки уже в шесть – семь лет могли присматривать за младшими. Именно поэтому этому умению уделялось особое внимание.

Предназначением колыбельных было не только успокоить, но и защитить дитя. Многие песни представляли собой «заговоры». Они были призваны оберегать маленького ребенка от опасностей, которые могли его подстерегать в будущем. Часто колыбельные были обращены к духам и мифологическим существам, носителям сна – Дреме, Сну. Их призывали для того, чтобы убаюкать малыша. В настоящее время этот жанр народного искусства почти забыт.

Пестушки и потешки

Пестушки и потешки – представляли собой коротенькие напевы. Они помогали ребенку в развитии и в познании окружающего мира. Возможно, кто-то помнит из детства — «Сорока-ворона…». Такие небольшие песенки-приговорки побуждали малыша к действию, прививали навыки гигиены, развивали мелкую моторику, рефлексы, помогали познавать мир.

Свадебные песни

Свадебные песни – разительно отличались от всех остальных малых жанров семейного фольклора. Примечательным был тот факт, что вне свадебного обряда эти песни не звучали. Кроме того, с функциональной точки зрения они были крайне важны, так как исполняли своего рода «юридическую роль» в этом событии. Наряду со свадебными песнями, немаловажную роль в обряде играли причитания. Они были неотъемлемой частью праздника, представляли собой лирические повествования, которые описывали переживания невесты, родителей и подруг.

Также немалую роль играли величания. Ими в песнях гости восхваляли жениха и невесту, желали молодым благополучия и счастья. Ко всему прочему ни одна свадьба не могла ни обойтись без корильных песен. Эта небольшая составляющая свадебного обряда представляла собой шуточные песни. Как правило, они были адресованы сватам, из-за которых невеста «покидала» родную семью, подружек и утрачивала свою девичью волю.

Похоронные причитания или плачи еще один древний фольклорный жанр, о времени, появления которого, никто доподлинно не знает. Он лишь «обрывками» дошел до наших дней, но из названия легко можно понять, о чем идет речь и для чего этот жанр служил.

Главной особенностью данного устного творчества являлось то, что он имел свою «формулу» или лучше сказать строгую последовательность, которую каждый плакальщик «украшал» своим творческим элементом – рассказом о жизни, о любви или смерти усопшего. Сейчас, к примеру, часть обряда, а так же плачи можно увидеть и услышать в фильме «Вий» (1967 г.).

Окказиональный фольклор

Не соответствующий общепринятому употреблению фольклор. Носил индивидуальный характер, обусловленный специфической ситуацией, поводом. К нему относились такие малые жанры как: заклички, считалки, заговоры.

Заклички

Невероятно богат русский фольклор. Они представляли собой небольшие песенки, часто не лишенные юмора и сопровождавшиеся игровыми действиями. Сюжеты этого малого жанра были самые разные: это могли быть заклички о погоде и погодных явлениях, о природе и временах года, о животных и сказочных существах…

Дождик, лей! Дождик, лей!

На меня и на людей!

На меня по ложке.

На людей по плошке.

А на лешего в бору -

Лей по целому ведру!

Считалки

Считалки – еще один малый жанр словесного народного искусства. Он возник очень давно, но сейчас почти исчез из современного фольклора. А между тем, как бы удивительно это ни звучало, в далекие времена считалки широко использовались взрослыми. Главной их функцией было распределение работы.

Да, да. Ведь тогда многие виды работ, были не только очень тяжелыми, но иногда опасными для жизни. Поэтому мало кто по собственному желанию хотел браться за такое дело. А считалки позволяли распределять работу между участниками так, чтобы никому не было «обидно». В наше время эта «важная роль» считалок утеряна, но они все еще существуют и по-прежнему выполняют свою функцию в детских играх.

Заговор

И наконец, самый удивительный, но далеко не последний, довольно сложный по своей структуре древний жанр устного народного творчества, который как ни странно продолжает жить и в наше время – заговор. Функция, со времени возникновения данного жанра, не поменялась. Он все так же продолжает исполнять роль «магического орудия», призванного выполнить желание заговаривающего. Как говорилось выше, этот жанр довольно оригинален в своем исполнении и часто сложен по своей конструкции – в этом и состоит его особенность.

Говорить о жанрах устного народного творчества можно бесконечно долго, потому как все направления по-своему интересны и неповторимы. Данная статья призвана лишь ознакомить читателя с необъятным, многогранным богатством человеческой культуры и мудрости, ярко отражающих опыт предыдущих поколений.

Фольклор и литература - два вида словесного искусства. Однако фольклор - это не только искусство слова, но и составная часть народного быта, тесно переплетающаяся с другими его элементами, и в этом существенное различие между фольклором и литературой. Но и как искусство слова фольклор отличается от литературы . Эти различия не остаются незыблемыми на различных этапах исторического развития, и все же основные, устойчивые признаки каждого из видов словесного искусства отметить можно. Литература - искусство индивидуальное, фольклор - коллективное. В литературе новаторство, а в фольклоре традиция выступает на первый план. Литература бытует в письменном виде, средством хранения и передачи художественного текста, посредником между автором и его адресатом служит книга, тогда как произведение фольклора воспроизводится устно и хранится в памяти народа. Произведение фольклора живет во множестве вариантов, при каждом исполнении оно воспроизводится как бы заново, при прямом контакте исполнителя-импровизатора с аудиторией, которая не только непосредственно воздействует на исполнителя (обратная связь), но подчас и сама подключается к исполнению.

Аника-воин и смерть. Лубок.

Издания русского фольклора.

Термин «фольклор», который в 1846 г. ввел в науку английский ученый У. Дж. Томс, в переводе означает «народная мудрость». В отличие от многих западноевропейских ученых, которые к фольклору относят самые различные стороны народного быта (вплоть до кулинарных рецептов), включая сюда также и элементы материальной культуры (жилье, одежда), отечественные ученые и их единомышленники в других странах фольклором считают устное народное творчество - поэтические произведения, создаваемые народом и бытующие в широких народных массах, наряду с фольклором музыкальным и танцевальным. Такой подход учитывает художественную природу фольклора как искусства слова. Изучением фольклора занимается фольклористика.

История фольклора уходит в глубокое прошлое человечества. М. Горький определил фольклор как устное творчество трудового народа. Действительно, фольклор возник в процессе труда, всегда выражал взгляды и интересы главным образом людей труда, в нем в самых различных формах проявлялось стремление человека облегчить свой труд, сделать его радостным и свободным.

Первобытный человек все свое время расходовал на труд или на подготовку к нему. Действия, посредством которых он стремился повлиять на силы природы, сопровождались словами: произносились заклинания, заговоры, к силам природы обращались с просьбой, угрозой или благодарностью. Эта нерасчлененность различных видов по существу уже художественной деятельности (хотя сами творцы-исполнители ставили перед собой сугубо практические цели) - единство слова, музыки, танца, декоративного искусства - известна в науке как «первобытный синкретизм», следы его и сейчас заметны в фольклоре. По мере того как у человека накапливался все более значительный жизненный опыт, который необходимо было передать следующим поколениям, увеличивалась роль словесной информации: ведь именно слово могло наиболее успешно сообщить не только о происходящем здесь и сейчас , но и о том, что случилось или случится где-то и когда-то или когда-нибудь . Выделение словесного творчества в самостоятельный вид искусства - важнейший шаг в предыстории фольклора, в его самостоятельном, хотя и в связанном с мифологическим сознанием, состоянии. Решающим событием, проложившим рубеж между мифологией и собственно фольклором, явилось появление сказки . Именно в сказке воображение - этот, по словам К. Маркса, великий дар, так много содействовавший развитию человечества, - впервые было осознано как эстетическая категория.

С формированием наций, а затем и государств складывался героический эпос: индийская «Махабхарата», ирландские саги, киргизский «Манас», русские былины. Лирика, не связанная с обрядом, возникла еще позже: в ней проявился интерес к человеческой личности, к переживаниям простого человека. Народные песни периода феодализма рассказывают о крепостной неволе, о тяжкой женской доле, о народных защитниках, таких, как Кармелюк в Украине, Яношик в Словакии, Степан Разин на Руси.

Изучая народное творчество, следует постоянно иметь в виду, что народ - понятие не однородное и исторически изменчивое. Господствующие классы стремились всеми средствами внедрять в народные массы мысли, настроения, произведения, противоречащие интересам трудящихся, - верноподданнические по отношению к царизму песни, «духовные стихи» и т. п. К тому же и в самом народе века угнетения накопили не только ненависть к эксплуататорам, но и невежество, забитость. История фольклора - это одновременно и процесс постоянного роста самосознания народа, и преодоление того, в чем выражались его предрассудки.

По характеру связи с народным бытом различают фольклор обрядовый и необрядовый. Сами исполнители фольклора придерживаются иной классификации. Для них существенно, что одни произведения поются, другие - сказываются. Ученые-филологи все произведения фольклора относят к одному из трех родов - к эпосу, лирике или драме, как это принято и в литературоведении.

Некоторые фольклорные жанры связаны между собой общей сферой бытования. Если дореволюционный фольклор весьма четко различался по социальной принадлежности его носителей (крестьянский, рабочий), то теперь более существенны возрастные отличия. Особый раздел народного поэтического творчества составляет детский фольклор - игровой (жеребьевки, считалки, различные игровые песенки) и неигровой (скороговорки, страшилки, перевертыши). Основным жанром современного молодежного фольклора стала самодеятельная, так называемая бардовская песня.

Фольклор каждого народа неповторим, как и его история, обычаи, культура. Былины, частушки присущи только русскому фольклору, думы - украинскому и т. д. Самобытны лирические песни каждого народа. Даже самые краткие произведения фольклора - пословицы и поговорки - одну и ту же мысль выражают у каждого народа по-своему, и там, где мы говорим: «Молчанье - золото», японцы с их культом цветов скажут: «Молчанье - цветы».

Однако уже первые ученые-фольклористы были поражены сходством сказок , песен , преданий, принадлежащих различным народам. Сначала это объясняли общим происхождением родственных (например, индоевропейских) народов, затем заимствованием: один народ перенимал у другого сюжеты, мотивы, образы.

Последовательное и убедительное объяснение всех явлений сходства дает только исторический материализм. Опираясь на богатейший фактический материал, ученые-марксисты объяснили, что сходные сюжеты, мотивы, образы возникали у народов, находившихся на одних и тех же этапах социально-культурного развития, даже если народы эти жили на разных континентах и не встречались между собой. Так, волшебная сказка - это утопия, мечта о справедливости, которая складывалась у различных народов по мере появления у них частной собственности, а вместе с ней и социального неравенства. Первобытное общество не знало волшебной сказки ни на одном из материков.

Сказки , героический эпос , баллады, пословицы, поговорки , загадки , лирические песни разных народов, отличаясь национальной самобытностью как по форме, так и по содержанию, в то же время создаются на основе общих для определенного уровня художественного мышления и закрепленных традицией законов. Вот один из «естественных экспериментов», который подтверждает это положение. Французский поэт П. Ж. Беранже написал стихотворение «Старый капрал», использовав в качестве основы (и при этом существенно ее переработав) «жалобу» - особого рода французскую народную балладу. Поэт В. С. Курочкин перевел стихотворение на русский язык, и благодаря музыке А. С. Даргомыжского песня проникла в русский фольклорный репертуар. А когда, много лет спустя, ее записали на Дону, обнаружилось, что народные певцы произвели значительные изменения текста (кстати, и музыки), как бы восстанавливая в главном первоначальную форму французской «жалобы», которую донские казаки конечно же никогда не слыхали. В этом сказались общие законы народно-песенного творчества.

Литература появилась позже, чем фольклор, и всегда, хотя и по-разному, использовала его опыт. В то же время литературные произведения издавна проникали в фольклор и оказывали воздействие на его развитие.

Характер взаимодействия двух поэтических систем исторически обусловлен и потому неодинаков на различных этапах художественного развития. На этом пути чрезвычайно важен тот совершающийся на крутых поворотах истории процесс перераспределения социальных сфер действия литературы и фольклора, который на материале русской культуры XVII в. отмечен академиком Д. С. Лихачевым. Если еще в XVI в. сказочников держали даже при царском дворе, то столетие-полтора спустя фольклор уходит из жизни и быта господствующих классов, теперь устная поэзия - достояние почти исключительно народных масс, а литература - господствующих классов. Так позднейшее развитие может подчас изменить наметившиеся тенденции взаимодействия литературы и фольклора, и порою самым существенным образом. Однако пройденные этапы не предаются забвению. То, что завязалось в народном творчестве времени Колумба и Афанасия Никитина, неповторимо отозвалось в исканиях М. Сервантеса и Г. Лорки, А. С. Пушкина и А. Т. Твардовского.

При взаимодействии народного творчества с реалистической литературой полнее, чем когда бы то ни было, обнаруживается неисчерпаемость фольклора как вечного источника непрерывно развивающегося искусства. Литература социалистического реализма , как никакая другая, опирается не только на опыт непосредственных предшественников, но и на все лучшее, что характеризует литературный процесс на всем его протяжении, и на фольклор во всем его неисчерпаемом богатстве.

Принятый в 1976 г. закон «Об охране и использовании памятников истории культуры» к числу национальных сокровищ относит и «записи фольклора и музыки». Однако запись - лишь вспомогательное средство фиксирования фольклорного текста. Но даже самой точной записью нельзя заменить живой родник народной поэзии.