Золотой горшок краткое содержание для читательского дневника. Эрнст Теодор Амадей Гофман Золотой горшок: сказка из новых времен

…Но Гофман не был бы художником со столь противоречивым и во многом трагическим мироощущением, если бы такого рода сказочная новелла определяла генеральное направление его творчества, а не демонстрировала лишь одну из его сторон. В основе же своей художественное мироощущение писателя отнюдь не провозглашает полной победы поэтического мира над действительным. Лишь безумцы, как Серапион, или филистеры верят в существование только одного из этих миров. Такой принцип двоемирия отражен в целом ряде произведений Гофмана, пожалуй, наиболее ярких и в своем художественном качестве и наиболее полно воплотивших противоречия его мировоззрения. Такова, прежде всего, сказочная новелла «Золотой горшок» (1814 г.), название которой сопровождается красноречивым подзаголовком «Сказка из новых времен». Смысл его раскрывается в том, что действующие лица этой сказки - современники Гофмана, а действие происходит в реальном Дрездене начала XIX века. Так переосмысляется Гофманом иенская традиция жанра сказки - в ее идейно-художественную структуру он включает план реальной повседневности, с которой и начинается повествование в новелле. Ее герой студент Ансельм, чудаковатый неудачник, у которого бутерброд падает обязательно намасленной стороной, а на новом сюртуке непременно появляется скверное жирное пятно. Проходя через городские ворота, он спотыкается о корзину с яблоками и пирожками. Мечтатель Ансельм наделен «наивной поэтической душой», и это делает для него доступным мир сказочного и чудесного. Столкнувшись с ним, герой новеллы начинает вести двойственное существование, попадая из своего прозаического бытия в царство сказки, соседствующее с обычной реальной жизнью. В соответствии с этим и композиционно новелла построена на переплетении и взаимопроникновении сказочно-фантастического плана с реальным. Романтическая сказочная фантастика в своей тонкой поэтичности и изяществе находит здесь в Гофмане одного из лучших своих выразителей. В то же время в новелле отчетливо обрисован реальный план. Не без основания некоторые исследователи Гофмана полагали, что по этой новелле можно успешно реконструировать топографию улиц Дрездена начала прошлого века. Немалую роль в характеристике персонажей играет реалистическая деталь. Например, упоминающийся не раз костюм бедного Ансельма - щучье-серый фрак, покрой которого был очень далек от современной моды, и черные атласные брюки, придававшие всей его фигуре какой-то магистерский стиль, так не соответствовавший походке и осанке студента. В этих деталях отражены и какие-то социальные штрихи персонажа и некоторые моменты его индивидуального облика.
Широко и ярко развернутый сказочный план со многими причудливыми эпизодами, так неожиданно и, казалось бы, беспорядочно вторгающийся в рассказ о реальной повседневности, подчинен четкой логической идейно-художественной структуре новеллы в отличие от намеренной фрагментарности и непоследовательности в повествовательной манере большинства ранних романтиков. Двуплановость творческого метода Гофмана, двоемирие в его мироощущении сказались в противопоставлении мира реального и фантастического и в соответствующем делении персонажей на две группы. Конректор Паульман, его дочь Вероника, регистратор Геербранд - прозаически мыслящие дрезденские обыватели, которых как раз и можно отнести, по собственной терминологии автора, к хорошим людям, но плохим музыкантам или немузыкантам вовсе, то есть к людям, лишенном всякого поэтического чутья. Им противопоставлен архивариус Линдхорст с дочерью Серпентиной, пришедший в этот филистерский мир из фантастической сказки, и милый чудак Ансельм, поэтической душе которого открылся сказочный мир архивариуса. Ансельму в его повседневной жизни кажется, что он влюблен в юную Веронику, а она в свою очередь видит в нем будущего надворного советника и своего мужа, с которым мечтает осуществить свой идеал филистерского счастья и благополучия. Но причастный теперь к сказочному поэтическому миру, в котором он полюбил чудесную золотистую змейку - голубоглазую Серпентину, бедный Ансельм не может решить, кому же в действительности отдано его сердце. В борьбу за Ансельма против покровительствующего ему Линдхорста вступают другие силы, тоже волшебные, но злые, воплощающие темные стороны жизни, поддерживающие прозаический филистерский мир, - это колдунья-торговка, у которой Ансельм опрокинул корзину.
Двуплановость новеллы реализуется и в раздвоении Ансельма и в двойственности существования других персонажей. Всем известный в городе тайный архивариус Линдхорст, старый чудак, который живет уединенно со своими тремя дочерьми в отдаленном старом доме, одновременно и могущественный волшебник Саламандр из сказочной страны Атлантиды, которой правит князь духов Фосфор. А его дочери не только обыкновенные девушки, но и чудесные золотисто-зеленые змейки. Старая торговка у городских ворот, некогда нянька Вероники, Лиза - злая колдунья, перевоплощающаяся в различных злых духов. Через Ансельма в соприкосновение с царством духов на какое-то время входит и Вероника и даже близок к этому рационалистический педант Геербранд.
Двойственное существование (и здесь Гофман использует традиционные каноны сказки) ведут природа и вещный мир новеллы. Обыкновенный куст бузины, под которым в летний день присел отдохнуть Ансельм, вечерний ветерок, солнечные лучи говорят с ним, одухотворенные сказочными силами волшебного царства. В поэтической системе Гофмана природа в духе романтического руссоизма вообще является неотъемлемой частью этого царства. Потому и Ансельму «лучше всего было, когда он мог один бродить по лугам и рощам и, как бы оторвавшись ото всего, что приковывало его к жалкой жизни, мог находить самого себя в созерцании тех образов, которые поднимались из его внутренней глубины».
Красивый дверной молоток, за который взялся Ансельм, собираясь войти в дом Линдхорста, вдруг превращается в отвратительную рожу злой колдуньи, а шнурок звонка становится исполинской белой змеей, которая душит несчастного студента. Комната в доме архивариуса, уставленная обыкновенными растениями в горшках, становится для Ансельма чудесным тропическим садом, когда он думает не о Веронике, а о Серпентине. Подобные превращения испытывают и многие другие вещи в новелле.
В счастливой концовке новеллы, завершающейся двумя свадьбами, получает полное истолкование ее идейный замысел. Надворным советником становится регистратор Геербранд, которому Вероника без колебания отдает свою руку, отрешившись от увлечения Ансельмом. Осуществляется ее мечта - «она живет в прекрасном доме на Новом рынке», у нее «шляпка новейшего фасона, новая турецкая шаль», и, завтракая в элегантном неглиже у окна, она отдает необходимые приказания кухарке. Ансельм женится на Серпентине и, став поэтом, поселяется с ней в сказочной Атлантиде. При этом он получает в приданое «хорошенькое поместье» и золотой горшок, который он видел в доме архивариуса. Золотой горшок - эта своеобразно ироническая трансформация «голубого цветка» Новалиса - сохраняет все же исходную функцию этого романтического символа, осуществляющего синтез поэтического и действительного в высшем идеале поэзии. Вряд ли можно считать, что завершение сюжетной линии Ансельм - Серпентина является параллелью филистерскому идеалу, воплощенному в союзе Вероники и Геербранда, а золотой горшок - символом мещанского счастья. Ансельм ведь отнюдь не отказывается от своей поэтической мечты, он лишь находит ее осуществление. И то обстоятельство, что Гофман, посвящая одного из своих друзей в первоначальный замысел сказки, писал, что Ансельм «получает в приданое золотой ночной горшок, украшенный драгоценными камнями», но в завершенный вариант этот снижающий мотив не включил, свидетельствует о намеренном нежелании писателя разрушать философскую идею новеллы о воплощении царства поэтической фантастики в мире искусства, в мире поэзии. Именно эту идею и утверждает последний абзац новеллы. Ее автор, страдающий от мысли, что ему приходится покидать сказочную Атлантиду и возвращаться в жалкое убожество своей мансарды, слышит ободряющие слова Линдхорста: «Разве сами вы не были только что в Атлантиде и разве не владеете вы там по крайней мере порядочной мызой как поэтической собственностью вашего ума? Да разве и блаженство Ансельма есть не что иное, как жизнь в поэзии, которой священная гармония всего сущего открывается как глубочайшая из тайн природы!»
В то же время и философская идея и тонкое изящество всей художественной манеры новеллы постигаются полностью лишь в ее иронической интонации, органически входящей во всю ее идейно-художественную структуру. Весь фантастический план сказки раскрывается через определенную ироническую дистанцию автора по отношению к нему так, что у читателя совсем нет уверенности в действительной убежденности автора в существовании фантастической Атлантиды. Больше того, заключающие новеллу слова Линдхорста утверждают, что единственная реальность - это наше посюстороннее земное бытие, а сказочное царство - всего лишь жизнь в поэзии. Иронична позиция автора и по отношению к Ансельму, иронические пассажи направлены и в адрес читателя, ироничен автор и по отношению к самому себе. Ирония в новелле, во многом носящая характер художественного приема и не имеющая еще того остродраматического звучания, как в «Житейских воззрениях кота Мура», получает уже философскую насыщенность, когда Гофман через ее посредство развенчивает свою собственную иллюзию относительно сказочной фантастики как средства преодоления филистерского убожества современной Германии. Нравственно-этический акцент характерен для иронии там, где она направлена на осмеяние немецких филистеров.

«Золотой горшок»

Название этой сказочной новеллы сопровождается красноречивым подзаголовком "Сказка из новых времен". Смысл этого подзаголовка заключается в том, что действующие лица этой сказки - современники Гофмана, а действие происходит в реальном Дрездене начала XIX в. Так переосмысляется Гофманом иенская традиция жанра сказки - в ее идейно-художественную структуру писатель включает план реальной повседневности.

Мир сказки Гофмана обладает ярко выраженными признаками романтического двоемирия, которое воплощается в произведении различными способами. Романтическое двоемирие реализуется в повести через прямое объяснение персонажами происхождения и устройства мира, в котором они живут. Есть мир здешний, земной, будничный и другой мир, какая-нибудь волшебная Атлантида, из которой и произошел когда-то человек. Именно об этом говорится в рассказе Серпентины Ансельму о своём отце-архивариусе Линдгорсте, который, как оказалось, является доисторическим стихийным духом огня Саламандром, жившим в волшебной стране Атлантиде и сосланном на землю князем духов Фосфором за его любовь к дочери лилии змее.

Герой новеллы студент Ансельм - чудаковатый неудачник, наделенный "наивной поэтической душой", и это делает доступным для него мир сказочного и чудесного. Человек на грани двух миров: частично земное существо, частично духовное. Столкнувшись с волшебным миром, Ансельм начинает вести двойственное существование, попадая из своего прозаического бытия в царство сказки, соседствующее с обычной реальной жизнью. В соответствии с этим новелла и композиционно построена на переплетении и взаимопроникновении сказочно-фантастического плана с реальным. Романтическая сказочная фантастика в своей тонкой поэтичности и изяществе находит здесь в Гофмане одного из лучших своих выразителей. В то же время в новелле отчетливо обрисован реальный план. Широко и ярко развернутый сказочный план со многими причудливыми эпизодами, так неожиданно и, казалось бы, беспорядочно вторгающийся в рассказ о реальной повседневности, подчинен четкой, логической идейно-художественной структуре. Двуплановость творческого метода Гофмана, двоемирие в его мироощущении сказались в противопоставлении мира реального и фантастического.

Двоемирие реализуется в системе персонажей, а именно в том, что персонажи четко различаются по принадлежности или склонности к силам добра и зла. В «Золотом горшке» эти две силы представлены, например, архивариусом Линдгорстом, его дочерью Серпентиной и старухой-ведьмой, которая, оказывается, есть дочь пера черного дракона и свекловицы. Исключением является главный герой, который оказывается под равновеликим влиянием той и другой силы, является подвластным этой переменчивой и вечной борьбе добра и зла. Душа Ансельма -- «поле битвы» между этими силами. Например, как легко меняется мировосприятие у Ансельма, посмотревшего в волшебное зеркальце Вероники: только вчера он был без ума влюблен в Серпентину и записывал таинственными знаками историю архивариуса у него в доме, а сегодня ему кажется, что он только и думал о Веронике.

Двоемирие реализуется в образах зеркала, которые в большом количестве встречаются в повести: гладкое металлическое зеркало старухи-гадалки, хрустальное зеркало из лучей света от перстня на руке архивариуса Линдгорста, волшебное зеркало Вероники, заколдовавшее Ансельма. Зеркала - это известный магический инструмент, который всегда пользовался популярность у всех мистиков. Считается, что человек, наделенный духовным видением, способен с помощью зеркала легко увидеть мир незримый и действовать через него, как через своего рода портал.

Двойственность Саламандра заключается в том, что он вынужден прятать от людей свою истинную сущность и притворяться тайным архивариусом. Но он позволяет своей сущности проявляться для тех, чей взор открыт миру невидимому, миру высшей поэзии. И тогда тот, кто мог, видел его превращения в коршуна, его царственный вид, его райские сады дома, его поединок. Ансельму открывается мудрость Саламандра, становятся доступны непонятные знаки в рукописях и радость общения с обитателями мира незримого, в том числе и с Серпентиной. Еще одним жителем невидимого является старуха с яблоками - плод союза драконова пера со свеклою. Но она представитель сил темных и всячески пытается помешать осуществлению замыслов Саламандра. Ее мирской двойник - старуха Лиза, колдунья и ворожея, заведшая Веронику в заблуждение.

Гофрат Геербранд -- двойник гофрата Ансельма. В роли жениха или мужа каждый из них дублирует другого. Брак с одним гофратом -- копия брака с другим, даже в подробностях, даже в серьгах, которые они приносят в подарок своей невесте или жене. Для Гофмана слово «двойник» не совсем точное: Ансельма Вероника могла бы обменять не только на Геербранда, а на сотни, на великое множество их.

В «Золотом горшке» не только Ансельм имеет двойника в этом смысле. Вероника тоже имеет двойника - Серпентину. Правда, сама Вероника не подозревает об этом. Когда Ансельм подскальзывается на пути к возлюбленной Серпентине и разуверивается в мечте - Вероника, как социальный двойник, приходит к нему. И Ансельм утешается социальной, общей деталью - “синими глазками” и милой внешностью. Подменяет Серпентину на тех же основаниях, на каких поменяла Вероника Ансельма на гофрата Геербранда

Двойник -- величайшая обида, какая может быть нанесена человеческой личности. Если завелся двойник, то личность в качестве личности прекращается. Двойник -- в индивидуальности потеряна индивидуальность, в живом потеряна жизнь и Душа.

В сказке Э. Гофмана «Золотой горшок» (1814), как и в новелле «Кавалер Глюк», в небесном, высшем, метафизическом, пространстве сталкиваются «царство грез» и «царство ночи»; земное двоемирие возводится в сверхреальное, становится вариативным отражением «архетипического» двоемирия.

Царство ночи воплощено в старухе-ведьме, торговке яблоками Лизе Рауэрин. Ведьмовская тема трансформирует филистерский Дрезден – резиденцию ведьмы Лизы – в сверхреальную дьяволиаду. Дрездену противостоит Атлантида – «царство грез», резиденция Линдгорста. Ведьма Лиза и Линдгорст ведут борьбу за души людей, за Ансельма.

Метания Ансельма между Вероникой и Серпентиной определены переменным успехом в борьбе высших сил. В финале изображена победа Линдгорста, в результате которой Ансельм освобождается из-под власти Дрездена и переселяется в Атлантиду. Борьба Линдгорста и ведьмы Лизы возведена к борьбе высших космических сил – Князя духов Фосфора и Черного Дракона.

Персонажи в «Золотом горшке» симметричны и противостоят друг другу. «Каждый иерархический уровень мирового пространства представлен персонажами, связанными между собой аналогичными функциями, но преследующими противоположные цели» . На высшем космическом уровне Фосфору противостоит Черный Дракон; их представители, Линдгорст и ведьма Лиза, действующие на земном и небесном уровнях, также противопоставлены друг другу; на земном уровне Линдгорст, Серпентина и Асельм противопоставлены филистерскому миру в лице Паульмана, Вероники и Геербрандта.

В «Золотом горшке» Э. Гофман создает собственных мифологизированных героев и «реконструирует» образы, связанные с мифологией разных стран и широчайшей культурно-историчес-кой традицией.

Неслучаен у Э. Гофмана образ Линдгорста-Саламандра. Саламандр – нечто среднее между водяным драконом и водяной змеей, животное, способное жить в огне не сгорая, субстанция огня . В средневековой магии Саламандр считался духом огня, воплощением огня и символом философского камня, мистического разума; в иконографии Саламандр символизировал праведника, который хранил покой души и веру среди превратностей и ужасов мира. В переводе с немецкого языка «Линдгорст» означает прибежище, гнездо облегчения, успокоения. Атрибутами Линдгорста служат Вода, Огонь, Дух. Персонификацией этого ряда является Меркурий. В задачу Меркурия входит не только обеспечивать торговую прибыль, но и указывать зарытый клад, раскрывать тайны искусства, быть богом познания, покровителем искусств, знатоком тайн магии и астрономии, «знающим», «мудрым». Линдгорст, открывающий Ансельму вдохновенный мир поэзии, ассоциируется с Меркурием и символизирует приобщение к таинству духовного бытия.

Ансельм влюбляется в дочь Линдгорста – Серпентину, начинает постигать мир «должного». В самой семантике имени «Серпентина» (змея) заложено отождествление со спасителем, избавителем. Линдгорст и Серпентина открывают Ансельму вдохновенный мир поэзии, уводят его из банальной пошлой действительности в прекрасное царство духа, помогают обрести гармонию и блаженство.

Рассказанная Линдгорстом история о лилии «предопределена» индуистской философией, где лилия связана с женским божеством Лакшми – богиней любви, плодородия, богатства, красоты, мудрости.

«Наращение» смысла, заложенное в семантике мифологических образов «Золотого горшка», расставляет философско-мифо-логические акценты в восприятии героев и сюжета новеллы; борьба героев новеллы оказывается проекцией универсальной борьбы добра и зла, которая перманентно идет в космосе.

В «Золотом горшке» препятствия Ансельму чинит старуха ведьма – «баба с бронзовым лицом». В. Гильманов делает предположение, что Э. Гофман учитывал высказывание английского поэта XVI века Сидни, который писал: «Мир природы бронзовый, только поэты делают его золотым».

И.В. Миримский полагает, что золотой горшок, полученный Ансельмом в качестве свадебного подарка, есть иронический символ мещанского счастья, обретенного Ансельмом в примирении с жизнью, ценой отказа от беспочвенных мечтаний.

В. Гильманов предлагает иное объяснение смысла этого образа. У философов-алхимиков люди истинной духовности характеризовались как «дети золотой головы». Голова – символ ора-кульского откровения, открытия истины. В немецком языке слова «голова» (kopf) и «горшок» (topf) отличаются только первой буквой. Э. Гофман, создавая свой постоянно меняющийся, «перетекающий» друг в друга мир художественных образов, обращался к символической игре смыслов, к лексическим метаморфозам и созвучиям. В средневековой литературе распространен сюжет о поисках странствующими рыцарями сосуда Святого Грааля. Святым Граалем называли ту чашу, которая была на тайной вечере Христа, а также чашу, в которую Иосиф собрал стекавшую с Христа кровь. Святой Грааль символизирует вечные поиски человеком идеала, святой гармонии, полноты существования. Это дает основание В. Гильманову трактовать золотой горшок в сказ-

ке Э. Гофмана как посредника, который снимает противопоставленность «дух – материя» за счет интеграции поэзии в реаль-

«Золотой горшок» построен по принципам музыкальной композиции. Говоря о композиции «Золотого горшка», И.В. Миримский ограничивается указанием на хаотичность, каприччиозность, «обилие романтических сцен, звучащих скорее как музыка, чем словесное повествование» . Н.А. Корзина предлагает рассматривать композицию «Золотого горшка» как своеобразную иллюстрацию формы сонатного allegro .

Сонатная форма состоит из экспозиции, разработки (драматического центра сонатной формы) и репризы (развязки действия). В экспозиции происходит завязка действия, излагаются главная и побочная партии и заключительная часть (переход к разработке). Обычно у главной партии – объективный, динамичный, решительный характер, а у лиричной побочной партии – более созерцательный характер. В разработке сталкиваются и широко развиваются темы, изложенные в экспозиции. Реприза отчасти видоизменяет и повторяет экспозицию. Для сонантной формы характерны повторяющиеся, связующие темы, циклическое развитие образа.

Экспозиция, разработка и реприза присутствуют в «Золотом горшке», где прозаическая и поэтическая темы даны в столкновении и излагаются аналогично развитию тем в форме сонатного allegro. Звучит прозаическая тема – изображается обыденный мир филистеров, сытых, самодовольных, преуспевающих. Благоразумные обыватели ведут солидную, размеренную жизнь, пьют кофе, пиво, играют в карты, служат, развлекаются. Параллельно начинает звучать поэтическая тема – романтическая страна Линдгорста противопоставлена повседневности конректора Паульмана, регистратора Геербрандта и Вероники.

Главы названы «вигилиями», то есть ночными стражами (хотя не все эпизоды происходят ночью): имеются в виду «ночные бдения» самого художника (Гофман работал ночами), «ночная сторона природы», магический характер творческого процесса. Понятия «сна», «грезы», «видения», галлюцинации, игры воображения неотделимы от событий новеллы.

Экспозиция (вигилия первая) начинается с прозаической темы. Ансельм, исполненный прозаических мечтаний о пиве и кофе, расстроен потерей денег, на которые он рассчитывал провести праздничный день. Неуклюже-нелепый Ансельм попадает в корзину с яблоками безобразной Лизы – ведьмы, олицетворяющей злые силы наживы и филистерства. Крик старухи: «Попадешь под стекло, под стекло!» – становится роковым и преследует Ансельма на пути в Атлантиду. Препятствия Ансельму создают реальные персонажи (Вероника, Паульман и др.) и фантастические (ведьма Лиза, черный кот, попугай).

Под кустом бузины Ансельм услышал «какой-то шепот и лепет, и цветы как будто звенели, точно хрустальные колокольчики» . Вступает вторая «музыкальная» тема – мир поэтического. Под перезвон хрустальных колокольчиков появились три золотисто-зеленые змейки, ставшие в сказке символом дивного мира поэзии. Ансельм слышит шепот кустов, шелест трав, веяние ветерка, видит сияние солнечных лучей. У Ансельма возникает ощущение таинственного движения природы. В его душе зарождается идеальная прекрасная любовь, но чувство еще неясно, его не определить одним словом. С этого момента миру поэзии постоянно будут сопутствовать свои «лейтмотивы» – «три блестящие золотом змейки», «два чудных темно-голубых глаза» Серпентины, и всякий раз, когда Ансельм будет попадать в волшебное царство архивариуса, он будет слышать «трезвон ясных хрустальных колокольчиков».

В разработке (вигилии вторая – одиннадцатая) темы прозаического и поэтического развиваются и находятся в тесном взаимодействии. Чудесное все время напоминает о себе Ансельму. Во время фейерверка у Антоновского сада «ему казалось, что он видит в отражении три зелено-огненные полоски. Но когда он затем с тоскою всматривался в воду, не выглянут ли оттуда прелестные глазки, он убеждался, что это сияние происходит единственно от освещенных окон ближних домов» . Окружающий Ансельма мир меняет цветовую гамму в зависимости от поэтического или прозаического настроя души героя. Во время вечернего музицирования Ансельму вновь слышатся хрустальные колокольчики, и он не желает сравнивать их звучание с пением прозаической Вероники: «Ну, это уж нет! – вдруг вырвалось у студента Ансельма, он сам не знал как, и все посмотрели на него в изумлении и смущении. – Хрустальные колокольчики звенят в бузинных деревьях удивительно, удивительно!» . Царство Линдгорста имеет свою цветовую гамму (лазурно-голубую, золотисто-бронзовую, изумрудную), которая кажется Ансельму самой восхитительной и притягательной на свете.

Когда Ансельм почти полностью проникся поэтическим духом этого царства грез, Вероника, не желая расставаться с мечтой о надворной советнице Ансельм, прибегает к чарам колдуньи Лизы. Поэтическая и прозаическая темы начинают причудливо переплетаться, двоиться, странным образом замещать друг друга (такое развитие – главная особенность разработки тем сонатного allegro). Ансельм, испытывая власть злых чар колдуньи Лизы Рауэрин, постепенно забывает чудеса Линдгорста, подменяет зеленую змейку Серпентину Вероникой. Тема Серпентины преображается в тему Вероники, происходит временная победа филистерских сил над силами прекрасного. За предательство Ансельм был наказан заточением в стекло. Сбылось предсказание зловещей Лизы. В вигилии десятой идет борьба темных и поэтических волшебных сил за Ансельма.

В «Золотом горшке» фантастические и реальные элементы взаимопроникают друг в друга. Поэтическое, высший материализованный мир поэзии на глазах преобразуется в прозаический мир вульгарной повседневности. Под влиянием колдовства ведьмы Ансельм, только что лицезревший Атлантиду как «царство грез», воспринимает ее как Дрезден, царство быта. Лишенный любви и поэзии, попадая во власть реальности, Ансельм временно погружается в предметно-чувственную сферу и предает Серпентину и царство духа. Когда любовь и поэзия берут верх, то в Дрездене Ансельм вновь видит запредельное, слышит отзвуки небесной гармонии сфер. Э. Гофман демонстрирует мир одновременно с точки зрения художника и филистера, монтирует разные видения мира, в одной плоскости изображает поэтическое и прозаическое.

Заключительная вигилия двенадцатая – «реприза», где происходят характерные для репризы сонатного allegro «восстановление равновесия, возвращение к более устойчивому соотношению сил, потребность в покое, объединении» . Вигилия двенадцатая состоит из трех частей. В первой части поэтическое и прозаическое взаимопереходят друг в друга, звучат в одной тональности. Оказывается, Линдгорст не совсем бескорыстно вел борьбу за душу Ансельма: архивариусу надо было выдать замуж свою младшую дочь. Ансельм ведет счастливую жизнь в Атлантиде, в хорошеньком поместье, которым он владеет. Э. Гофман не снимает высокого ореола с мира прекрасного и поет ему гимн в вигилии двенадцатой, и все-таки второй смысл – сопоставление и определенное взаимопродолжение поэтического и прозаическо-

го – не уходит из произведения.

Во второй части вигилии двенадцатой в сложной динамической форме прославляется мир поэтического. Вторая часть финала – «реприза» – воедино собирает все образы Линдгорста. Она построена не только как повторение образов вигилии первой, но и по общему с ней музыкальному принципу: куплет-припев (или рефрен). Н.А. Корзина отмечает, что «песня» в вигилии первой и «песня» в вигилии двенадцатой создают композиционное кольцо . Третья часть вигилии двенадцатой – «кода» – окончательно подводит итоги, оценивает предыдущую часть как «жизнь в поэзии, которой священная гармония всего сущего открывается как глубочайшая из тайн природы» .

В экспозиции все одухотворенные поэзией силы природы стремятся к общению и объединению с Ансельмом. В репризе почти буквально повторяется гимн любви творящим силам природы. Но, как отмечает Н.А. Корзина, в вигилии первой употреблялись синтаксические конструкции с частицей «не», как бы указывающие на неполноту, несовершенство поэтического чувства Ансельма; в вигилии двенадцатой такие конструкции полностью заменены утвердительными, ибо понимание сути природы и всего живого наконец достигнуто Ансельмом через любовь и поэзию, что для Гофмана одно и то же . Завершающий сказку финальный гимн силам природы сам является замкнутым построением, где каждый «куплет» связан со следующим повторяющимся «мотивом-рефреном».

В «Золотом горшке» музыка играет большую роль в воссоздании романтического идеала, который имеет свою аранжировку: звуки колокольчиков, эоловых арф, гармонические аккорды небесной музыки. Освобождение и полная победа поэзии в душе Ансельма приходят со звоном колокольчиков: «Молния прошла внутри Ансельма, трезвучие хрустальных колокольчиков раздавалось сильнее и могучее, чем когда-либо; его фибры и нервы содрогнулись, но все полнее гремел аккорд по комнате, – стекло, в котором был заключен Ансельм, треснуло, и он упал в объятия милой, прелестной Серпентины» .

Мир «должного» воссоздается Э. Гофманом при помощи синтетических образов: музыкальный образ находится в тесных ассоциативных связях с запахами, цветом и светом: «Кругом благоухали цветы, и их аромат был точно чудесное пение тысячи флейт, и золотые вечерние облака, проходя, уносили с собой отголоски этого пения в далекие страны» . Гофман сравнивает музыкальный звук с солнечным лучом, придавая тем самым зримость, «осязаемость» музыкальному образу: «Но вдруг лучи света прорезали ночной мрак, и лучи эти были звуки, которые окутали меня пленительным сиянием».

Создавая образы, Э. Гофман привлекает неожиданные, необычные сравнения, использует приемы живописи (портрет Лизы) .

В «Золотом горшке» герои часто ведут себя как театральные артисты: Ансельм по-театральному вбегает на сцену, восклицает, жестикулирует, переворачивает корзины с яблоками, чуть ли не вываливается из лодки в воду и т. д. «Посредством театральности поведения энтузиастов автор показывает их внутреннюю несовместимость с реальным миром и, как следствие этой несовместимости, – возникновение и развитие их связи с миром волшебным, раздвоенность героев между двумя мирами и борьбу за них добрых и злых сил» .

Одно из проявлений романтической иронии и театральнос-

ти – воплощение в Линдгорсте двух различных и при этом неантагонистичных ипостасей одной личности (огненного Саламандра и почтенного архивариуса).

Черты театральности в поведении героев совмещаются с отдельными элементами оперы-буфф. Значительное место в «Золотом горшке» занимают эпизоды поединков (буффонный поединок – чисто театральный прием). Поединок великого стихийного духа Саламандра со старухой-торговкой – жестокий, страшный и самый зрелищный, в нем иронически сочетается великое с малым. Гремит гром, сверкают молнии, летят огненные лилии с вышитого шлафрока Линдгорста, льется огненная кровь. Финал сражения подан в нарочито сниженном тоне: старуха превращается под наброшенным на нее шлафроком Линдгорста в свеклу, и ее уносит в клюве серый попугай, которому архивариус обещает дать в подарок шесть кокосовых орехов и новые очки.

Оружие Саламандра – огонь, молнии, огненные лилии; ведьма бросает в Линдгорста листы пергамента из фолиантов, стоящих в библиотеке архивариуса. «С одной стороны, борются просветительское рацио и, как его символ, книги и рукописи, злые чары волшебного мира; с другой же – живые чувства, силы природы, добрые духи и маги. Побеждают в сказках Гофмана силы добра. В этом Гофман в точности следует образцу народных сказок» .

Категория театральности определяет стилевые особенности «Золотого горшка». Чудесные эпизоды описываются в сдержанном стиле, нарочито простым, обыденным языком, а события реального мира часто подаются в фантастическом освещении, при этом краски сгущаются, тон повествования становится напряженным.

Вопросы и предложения

для самопроверки

1. Мифологическое мышление в сказке Э. Гофмана «Золотой горшок». Стихия всемирной жизни и бюргерский мирок обывателей Дрездена.

2. Ансельм – гофмановский романтический герой.

3. Своеобразие композиции сказки Э. Гофмана «Золотой горшок».

4. В чем проявляется синтез искусств в «Золотом горшке»

Свои сказки есть у каждого народа. В них свободно переплетается вымысел с реальными историческими событиями, и они являются своеобразной энциклопедией традиций и бытовых особенностей разных стран. Фольклорные сказки существовали в устной форме на протяжении веков, тогда как авторские сказки стали появляться только с развитием книгопечатания. Сказки Геснера, Виланда, Гёте, Гауфа, Брентано явились плодотворной почвой для развития романтизма в Германии. На рубеже XVIII-XIX веков громко прозвучало имя братьев Гримм, которые создали удивительный, волшебный мир в своих произведениях. Но одной из самых известных сказок стала «Золотой горшок» (Гофман). Краткое содержание этого произведения позволит ознакомиться с некоторыми особенностями немецкого романтизма, оказавшими огромное влияние на дальнейшее развитие искусства.

Романтизм: истоки

Немецкий романтизм - один из самых интересных и плодотворных периодов в искусстве. Он начался в литературе, дав мощный импульс всем другим видам искусства. Германия конца XVIII - начала XIX века мало чем напоминала волшебную, поэтическую страну. Но бюргерский быт, простой и довольно примитивный, оказался, как ни странно, самой благодатной почвой для рождения самого одухотворённого направления в культуре. Дверцу в него открыл Эрнст Теодор Амадей Гофман. Созданный им персонаж безумного капельмейстера Крейслера стал провозвестником нового героя, обуреваемого чувствами только в самой превосходной степени, погруженного в свой внутренний мир больше, чем в реальный. Гофману принадлежит и удивительное произведение "Золотой горшок". Это одна из вершин немецкой литературы и настоящая энциклопедия романтизма.

История создания

Сказка "Золотой горшок" была написана Гофманом в 1814 году в Дрездене. За окном разрывались снаряды и свистели пули наполеоновской армии, а за столом писателя рождался удивительный мир, наполненный чудесами и волшебными персонажами. Гофман только что пережил жестокое потрясение, когда его возлюбленную Юлию Марк родители выдали за состоятельного коммерсанта. Писатель в очередной раз столкнулся с пошлым рационализмом филистеров. Идеальный мир, в котором царит гармония всего сущего — вот чего жаждал Э. Гофман. «Золотой горшок» является попыткой выдумать такой мир и поселиться в нём хотя бы в воображении.

Географические координаты

Удивительной особенностью "Золотого горшка" является то, что декорации для этой сказочной повести списаны с реального города. Герои ходят по Замковой улице, минуя Линковы купальни. Проходят через Чёрные и Озёрные ворота. Чудеса происходят на самых настоящих народных гуляниях в день Вознесения. Герои катаются на лодке, барышни Остерс наносят визит своей подруге Веронике. Регистратор Геербранд рассказывает свою фантастическую историю про любовь Лилии и Фосфора, попивая пунш на вечере у конректора Паульмана, и никто даже бровью не ведёт. Гофман так тесно переплетает вымышленный мир с реальным, что грань между ними стирается практически полностью.

"Золотой горшок" (Гофман). Краткое содержание: начало удивительных приключений

В день праздника Вознесения около трёх часов пополудни студент Ансельм стремительно шагает по мостовой. Пройдя через Чёрные ворота, он случайно опрокидывает корзину торговки яблоками и, чтобы хоть как-то загладить свою вину, отдаёт ей свои последние деньги. Старуха, однако, не удовлетворённая компенсацией, выливает на Ансельма целый поток ругательств и проклятий, из которого он улавливает только то, что ему грозит оказаться под стеклом. Приуныв, молодой человек пускается бесцельно бродить по городу, когда внезапно слышит лёгкое шуршание бузины. Вглядевшись в листву, Ансельм решил, что он видит трёх чудесных золотистых змеек, извивающихся в ветвях и что-то загадочно шепчущих. Одна из змеек приближает к нему свою изящную головку и пристально заглядывает в глаза. Ансельм приходит в дикий восторг и начинает с ними беседовать, чем навлекает на себя недоумевающие взгляды прохожих. Разговор прерывают регистратор Геербранд и конректор Паульман с дочерьми. Видя, что Ансельм немного не в себе, они решают, что он спятил от невероятной бедности и невезения. Они предлагают юноше прийти к конректору вечером. На этом приёме несчастный студент получает предложение от архивариуса Линдгорста поступить к нему на службу в качестве каллиграфа. Понимая, что ни на что лучшее ему рассчитывать не приходится, Ансельм принимает предложение.

В этом начальном разделе заключается главный конфликт между ищущей чудес душой (Ансельм) и приземлённым, озабоченным бытом сознанием («дрезденские персонажи»), который составляет основу драматургии повести «Золотой горшок» (Гофман). Краткое содержание дальнейших приключений Ансельма следует ниже.

Волшебный дом

Чудеса начались, как только Ансельм подошёл к дому архивариуса. Дверной молоток внезапно превратился в лицо старухи, корзину которой перевернул молодой человек. Шнурок звонка оказался белой змеёй, и снова Ансельму послышались пророческие слова старухи. В ужасе юноша убежал от странного дома, и никакие уговоры не помогали убедить его посетить это место снова. Чтобы наладить контакт между архивариусом и Ансельмом, регистратор Геербранд пригласил их обоих в кофейню, где рассказал мифическую историю о любви Лилии и Фосфора. Оказалось, что Линдгорсту эта Лилия приходится прапрапрабабушкой, а в его жилах течёт королевская кровь. Кроме того, он поведал, что золотистые змейки, так пленившие молодого человека — его дочери. Это окончательно убедило Ансельма в том, что нужно снова попытать счастья в доме архивариуса.

Визит к гадалке

Дочь регистратора Геербранда, вообразив, что Ансельм может стать надворным советником, убедила себя, что она влюблена, и задалась целью выйти за него замуж. Для верности она пошла к гадалке, которая сообщила ей, что Ансельм связался со злыми силами в лице архивариуса, полюбил его дочь — зелёную змейку — и советником ему никогда не стать. Чтобы как-то утешить несчастную девушку, ведунья пообещала ей помочь, изготовив волшебное зеркало, через которое Вероника сможет приворожить к себе Ансельма и спасти его от злого старика. На самом деле между гадалкой и архивариусом была давняя вражда, и таким образом колдунья хотела свести счёты со своим врагом.

Волшебные чернила

Линдгорст, в свою очередь, тоже снабдил Ансельма волшебным артефактом — он дал ему склянку с таинственной чёрной массой, которой юноша должен был переписывать письмена из книги. С каждым днём символы становились всё понятнее Ансельму, вскоре ему начало казаться, что он знает этот текст уже давно. В один из рабочих дней ему явилась Серпентина — змейка, в которую Ансельм без памяти влюбился. Она поведала, что её отец происходит из племени Саламандр. За свою любовь к зелёной змейке он был изгнан из волшебной страны Атлантиды и обречён пребывать в человеческом облике до тех пор, пока кто-нибудь не сможет услышать пение трёх его дочерей и влюбиться в них. В качестве приданого за ними был обещан Золотой горшок. При обручении из него вырастет лилия, и тот, кто сможет научиться понимать её язык, откроет дверь в Атлантиду для себя и для Саламандра.

Когда Серпентина исчезла, подарив на прощание Ансельму обжигающий поцелуй, молодой человек взглянул на письмена, которые он переписывал, и понял, что всё, сказанное змейкой, содержится в них.

Счастливый финал

На какое-то время волшебное зеркальце Вероники подействовало на Ансельма. Он забыл Серпетину и стал мечтать о дочери Паульмана. Придя в дом архивариуса, он обнаружил, что перестал воспринимать мир чудес, письмена, ещё недавно читаемые им с лёгкостью, снова превратились в непонятные закорючки. Капнув на пергамент чернилами, юноша оказался в заточении в стеклянной банке в наказание за свою оплошность. Оглядевшись, он увидел ещё несколько таких же банок с молодыми людьми. Только они вовсе не понимали, что находятся в неволе, насмехаясь над страданиями Ансельма.

Вдруг из кофейника донеслось ворчание, и юноша узнал в нём голос пресловутой старухи. Она пообещала спасти его, если он женится на Веронике. Ансельм с гневом отказался, а ведьма попыталась сбежать, прихватив золотой горшок. Но тут путь ей преградил грозный Саламандр. Между ними состоялся бой: Линдгорст победил, с Ансельма спали чары зеркальца, а колдунья превратилась в противную свёклу.

Все попытки Вероники привязать к себе Ансельма в итоге кончились неудачей, но девушка унывала недолго. Конректор Паульман, назначенный надворным советником, предложил ей руку и сердце, и она с радостью дала своё согласие. Ансельм и Серпентина счастливо обручились и обрели вечное блаженство в Атлантиде.

"Золотой горшок", Гофман. Герои

Восторженному студенту Ансельму не везёт в реальной жизни. Нет сомнений, что Эрнст Теодор Амадей Гофман ассоциирует с ним себя. Юноша страстно хочет найти своё место в общественной иерархии, но натыкается на грубый, лишённый воображения мир бюргеров, то есть обывателей. Его несоответствие действительности ярко демонстрируется в самом начале повести, когда он опрокидывает корзину торговки яблоками. Степенные люди, крепко стоящие ногами на земле, потешаются над ним, и он остро ощущает свою исключённость из их мира. Но как только он устраивается на работу к архивариусу Линдгорсту, его жизнь начинает моментально налаживаться. В его доме он попадает в волшебную реальность и влюбляется в золотистую змейку — младшую дочь архивариуса Серпентину. Теперь смыслом его существования становится стремление завоевать её любовь и доверие. В образе Серпентины Гофман воплотил идеальную возлюбленную — неуловимую, ускользающую и сказочно прекрасную.

Волшебному миру Саламандра противопоставляются «дрезденские» персонажи: конректор Паульман, Вероника, регистратор Геербранд. Они полностью лишены способности наблюдать чудеса, считая веру в них проявлением душевной болезни. Только Веронике, влюблённой в Ансельма, иногда приоткрывается завеса над фантастическим миром. Но она теряет эту восприимчивость, как только на горизонте появляется надворный советник с предложением руки и сердца.

Особенности жанра

"Сказка из новых времён" - вот какое название предпослал сам Гофман своей повести "Золотой горшок". Анализ особенностей этого произведения, проведённый в нескольких исследованиях, затрудняет точное определение жанра, в котором оно написано: хроникальный сюжет позволяет отнести его к повести, обилие волшебства - к сказке, небольшой объём - к новелле. Реальный с его засилием филистерства и прагматизма и фантастическая страна Атлантида, куда вход доступен только для людей с обострённой чувствительностью, существуют параллельно. Таким образом Гофман утверждает принцип двоемирия. Размывание форм и двойственность вообще были свойственны романтическим произведениям. Черпая вдохновение в прошлом, романтики устремляли жаждущий взор в будущее, надеясь найти в таком единении лучший из миров.

Гофман в России

Первый перевод с немецкого сказки Гофмана «Золотой горшок» в России вышел в 20-х годах XIX века и сразу привлёк к себе внимание всей мыслящей интеллигенции. Белинский писал, что проза немецкого писателя противостоит пошлой повседневности и рассудочной ясности. Герцен свою первую статью посвятил очерку из жизни и творчества Гофмана. В библиотеке А. С. Пушкина имелось полное собрание сочинений Гофмана. Перевод с немецкого был выполнен на французский — по тогдашней традиции отдавать этому языку предпочтение перед русским. Как ни странно, в России немецкий писатель был гораздо популярнее, чем у себя на родине.

Атлантида — мифическая страна, где осуществилась недостижимая в реальности гармония всего сущего. Именно в такое место стремится попасть студент Ансельм в повести-сказке «Золотой горшок» (Гофман). Краткое содержание его приключений, к сожалению, не может дать насладиться ни мельчайшими поворотами сюжета, ни всеми удивительными чудесами, которые фантазия Гофмана рассыпала на его пути, ни изысканным, свойственным только немецкому романтизму стилем повествования. Эта статья призвана лишь разбудить ваш интерес к творчеству великого музыканта, писателя, художника и юриста.

Сказка «Золотой горшок» наиболее полно отражает разнонаправленность и широкий кругозор её автора. Гофман был не только одарённым и успешным писателем, но ещё талантливым художником и композитором, а образование имел юридическое. Именно поэтому в ней так живо переданы перезвоны хрустальных колокольчиков и краски волшебного мира. Кроме того, это произведение ценно тем, что здесь находят отражение все основные тенденции и темы романтизма: роль искусств, двоемирие, любовь и счастье, рутина и мечта, познание мира, ложь и истина. «Золотой горшок» поистине уникален своей необычайной многогранностью.

Романтизм – это не только мечты о волшебстве или поиск приключений. Важно иметь в виду исторические события, на фоне которых развивалось это направление. «Золотой горшок» входит в состав сборника «Фантазии в манере Калло». Он создавался в 1813-15 гг., а это период Наполеоновских войн. Мечты о свободе, равенстве и братстве рухнули, обыденному миру остаётся противопоставить только вымышленный, иллюзорный. Издателем сборника является К.-Ф. Кунц, виноторговец и близкий друг Гофмана. Связующим звеном произведений сборника «Фантазии в манере Калло» был подзаголовок «Листки из дневника Странствующего Энтузиаста», что, композиционного единства, придаёт ещё большую таинственность сказкам.

«Золотой горшок» создавался Гофманом в Дрездене в 1814 году. В этот период писатель переживает душевное потрясение: его возлюбленную выдали замуж за состоятельного коммерсанта. Исторические события и личная драма подтолкнули писателя создать свою сказочную фантазию.

Жанр и направление

С первых страниц «Золотого горшка» читателя ждёт загадка. Стоит задуматься уже над авторским определением жанра – «сказка из новых времён», более литературоведческое определение – повесть-сказка. Такой симбиоз мог родиться только в контексте романтизма, когда среди многих писателей набирает популярность изучение фольклора. Так в одном творении соединились повесть (прозаический литературный труд средних размеров с одной сюжетной линией) и сказка (разновидность устного народного творчества).

В рассматриваемом произведении Гофман излагает не только фольклорные мотивы, но и острые общественные проблемы: филистерство, зависть, желание не быть, а казаться. Посредством сказки писатель может безнаказанно и добродушно выражать свою критику в адрес общества, ибо фантастическая история способна вызвать только улыбку, а посмеяться над собой – самое большое наказание для читателя того времени. Этим приёмом пользовались ещё литераторы периода классицизма, такие как Лабрюйер, Дж. Свифт.

Наличие фантастического элемента в произведении тоже весьма спорный факт. Если считать, что герой действительно побывал в волшебной Атлантиде, то это, безусловно, сказка. Но здесь, как и в любой другой книге Гофмана, всё иллюзорное можно объяснить рационально. Все чудесные видения – не более чем сон, последствие употребления табака и алкоголя. Поэтому только читателю решать, что это: сказка или повесть, реальность или вымысел?

О чем?

В праздник вознесения студент Ансельм столкнулся со старухой, продававшей яблоки. Весь товар рассыпался, за что юноша услышал в свой адрес немало проклятий и угроз. Тогда ещё он не знал, что это не просто торговка, а злая ведьма, и яблоки тоже были не простыми: это были её детки.

После случившегося Ансельм расположился под кустом бузины и закурил трубку, набитую пользительным табаком. Опечаленный очередной неприятностью, бедный герой слышит не то шелест листьев, не то чей-то шепот. Это были три блестящие золотые змейки, одна из которых проявила особый интерес к юноше. Он влюбляется в неё. Далее персонаж всюду ищет свидания с чарующими созданиями, за что его начинают считать сумасшедшим. На одном из вечеров у конректора Паульмана Ансельм рассказывает о своих видениях. Они весьма заинтересовали регистратора Геербранда, и он направляет студента к архивариусу Линдгорсту. Старый архивариус устраивает молодого человека к себе переписчиком и объясняет ему, что три змейки – это его дочери, а предмет его обожания – младшая, Серпентина.

К Ансельму неравнодушна дочь конректора Паульмана, Вероника, но её мучит вопрос: взаимно ли её чувство? Чтобы узнать это, девушка готова обратиться к гадалке. И она приходит к Рауэрин, которая и есть та самая ведьма-торговка. Так начинается противостояние двух блоков: Ансельма с Линдгорстом и Вероники с Рауэрин.

Пиковой точкой этой борьбы становится сцена в доме архивариуса, когда Ансельм оказывается заключенным в стеклянную банку за то, что капнул чернила на оригинал рукописи. Появившаяся Рауэрин предлагает студенту освобождение, но за это требует отказаться от Серпентины. Горячо влюблённый юноша не соглашается, оскорбляет ведьму, и это приводит её в исступление. Вовремя пришедший на помощь своему переписчику архивариус одерживает победу над старой колдуньей и освобождает пленника. Прошедший такое испытание юноша удостаивается счастья вступить в брак с Серпентиной, а Вероника легко отказывается от своих надежд на Ансельма, разбивает волшебное зеркало, подаренное гадалкой, и выходит замуж за Геербранда.

Главные герои и их характеристика

От первой до последней страницы сказочной повести мы следим за судьбой и трансформацией характера студента Ансельма. В начале повествования он предстаёт нам полнейшим неудачником: нет работы, потратил последние гроши из-за своей неосторожности. Только фантазии и отдых за пуншем или табаком могут развеять его насущные проблемы. Но по ходу развития действия герой доказывает нам, что силён духом. Он не просто мечтатель – он готов бороться за свою любовь до конца. Однако Гофман не навязывает читателю такую точку зрения. Можно считать, что все эфемерные миры – это воздействие пунша и курительной трубки, а окружающие правильно делают, что смеются над ним и опасаются его сумасшествия. Но есть и другой вариант: только человеку, наделённому поэтической душой, искреннему и чистому, может открыться высший мир, где царит гармония. Простым же обывателям, таким как конректор Паульман, его дочь Вероника и регистратор Геербранд, остаётся только изредка видеть сны и утопать в рутине.
Семья Паульманов тоже имеет свои желания, но они не выходят за пределы довольно-таки узкого сознания: отец хочет выдать дочь за состоятельного жениха, а Вероника мечтает стать «госпожой надворной советницей». Девушка даже не знает, что дороже для неё: чувство или светский статус. В юном друге девушка видела только потенциального надворного советника, но Ансельма опередил Геербранд, ему Вероника и отдала руку и сердце.
Вот уже несколько сотен лет архивариус Линдгорст терпит своё изгнание в мире земных душ – в мире обыденности и филистерства. Он не заключен в тюрьму, не обременён тяжелой работой: он наказан непониманием. Все считают его чудаком и лишь смеются над его рассказами о былой жизни. Вставная новелла о юноше Фосфоре повествует читателю о волшебной Атлантиде и происхождении архивариуса. Но аудитория изгнанника не желает ему верить, лишь Ансельм оказался способным постичь тайну Линдгорста, внять мольбам Серпентины и выстоять против ведьмы. Любопытно, сам автор признаётся публике, что общается с инородным гостем, ведь и он причастен к высшим идеям, что служит для придания некой правдоподобности в сказке.

Тематика

Тема любви. Ансельм видит в чувстве лишь возвышенный поэтический смысл, вдохновляющий человека на жизнь и творчество. Обыденный и мещанский брак, в основе которого лежит взаимовыгодное использование, не устроил бы его. В его понимании любовь окрыляет людей, а не пригвождает к земле условностями и бытовыми аспектами. С ним полностью солидарен автор.
Конфликт личности и общества. Окружающие лишь насмехаются над Ансельмом, не принимают его фантазии. Людям свойственно бояться не типичных идей и незаурядных стремлений, они грубо их подавляют. Писатель призывает бороться за свои убеждения, даже если их не разделяет толпа.
Одиночество. Главный герой, как и архивариус, чувствует себя непонятым и отторгнутым от мира. Его это поначалу расстраивает, заставляет усомниться в себе, однако со временем он осознает свою непохожесть на остальных и приобретает мужество ее отстаивать, а не идти на поводу у общества.
Мистика. Писатель моделирует идеальный мир, где пошлость, невежество и бытовые проблемы не следуют за человеком по пятам. Эта выдумка хоть и лишена правдоподобия, таит в себе глубокий смысл. Нам просто необходимо стремиться к идеалу, одно стремление уже облагораживает душу и возвышает ее над рутинным существованием.

Главная мысль

Гофман даёт читателю полную свободу в трактовке «Золотого горшка»: для кого-то это сказка, для кого-то – повесть с вкраплениями снов, а кто-то может увидеть здесь записки из дневника писателя, полные аллегорий. Такое неординарное восприятие авторского замысла делает произведение актуальным и поныне. Разве сегодня человек не выбирает между бытовыми хлопотами и саморазвитием, карьерой и любовью? Студент Ансельм имел счастье принять решение в пользу поэтического мира, поэтому он освобожден от иллюзий и рутины.

В особенном виде Гофман изображает свойственное романтизму двоемирие. Быть или казаться? — главный конфликт произведения. Писатель изображает время огрубления и слепоты, где даже пленённые в колбы люди не замечают своей скованности. Важен не сам человек, а его функция. Неслучайно все герои часто упоминаются с их должностями: архивариус, регистратор, конректор. Так автор подчеркивает разницу между миром поэтическим и обыденным.

Но эти две области не только противопоставляются. В сказке есть сквозные мотивы, которые объединяют их. Например, голубые глаза. Впервые они привлекают Ансельма в Серпентине, но и Вероника тоже является обладательницей таковых, как позднее замечает юноша. Так, может быть, девушка и золотая змейка — одно целое? Связывают чудеса и реальность серьги, привидевшиеся во сне Веронике. Точно такие в день помолвки дарит её новоиспечённый надворный советник Геербранд.

«Только из борьбы возникнет твое счастье в высшей жизни», и символом его является золотой горшок. Поборов зло, Ансельм получил его в качестве некоего трофея, награды, дающей право обладать Серпентиной и пребывать вместе с нею в волшебной Атлантиде.

«Верь, люби и надейся!» — вот самая главная мысль этой сказки, вот тот девиз, который Гофман хочет сделать смыслом жизни каждого.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!