Все черты классицизма. Чем русский классицизм в архитектуре отличается от европейского? Основные признаки русского классицизма

Классицизм - это художественный и архитектурный стиль, господствовавший в Европе в XVII-XIX вв. Этот же термин служил названием для эстетического направления. Созданные в этот период объекты были призваны служить образцом идеального, «правильного» стиля.

Классицизм опирается на идеи рационализма и придерживается определённых канонов, потому практически всем реализованным в эпоху классицизма проектам присущи стройность и логичность.

Классицизм в архитектуре

Классицизм пришел на смену рококо, который подвергался общественной критике за чрезмерную усложненность, напыщенность, манерность, избыток декоративных элементов. Одновременно с этим европейское общество все чаще стало обращаться к идеям просвещения, что выразилось во всех аспектах деятельности, в том числе в архитектуре. Внимание архитекторов привлекли простота, лаконичность, четкость, спокойствие и строгость, характерные для античной архитектуры, прежде всего греческой. Фактически классицизм стал закономерным результатом развития архитектуры Возрождения и ее трансформации.

Задача всех объектов, создаваемых в стиле классицизм – стремление к простоте, строгости, и в то же время к гармонии и совершенству – именно поэтому средневековые мастера часто обращались к монументальным античным архитектурным формам. Для классической архитектуры характерны регулярность планировки и четкость форм. Основой данного стиля стал ордер античных времён, в частности пространственные композиции, сдержанность декора, система планировки, согласно которой здания были расположены на широких прямых улицах, соблюдались пропорции и строгие геометрические формы.

Эстетика классицизма была благоприятна для создания масштабных проектов в рамках целых городов. В России многие города были перепланированы в соответствии с принципами классицистического рационализма.

Тектоника стен и сводов по-прежнему оказывали влияние на характер архитектуры. В период классицизма своды стали более плоскими, появился портик. Что касается стен, то они стали разделяться карнизами и пилястрами. В классицистической композиции, вслед за композицией античности, преобладает симметрия. Цветовую гамму составляют преимущественно светлые пастельные тона, которые служат для того, чтобы подчеркнуть архитектурные элементы.

С классицизмом связаны наиболее масштабные проекты конца XVIII и первой половины XIX в.: появляются новые города, парки, курорты.

В 20-е годы XIX века наравне с классицизмом был популярен стиль эклектика, который в тот период имел романтический окрас. Кроме того, классицизм разбавлялся элементами ренессанса и (боз-ар).

Развитие классицизма в мире

Классицизм возник и развивался под воздействием просветительских прогрессивных тенденций общественной мысли. Ключевыми идеями стали идеи патриотизма и гражданственности, а также идея ценности человеческой личности. В античности сторонники классицизма нашли пример идеального государственного устройства и гармоничных отношений человека с природой. Античность воспринимается как свободная эпоха, когда личность развивалась духовно и физически. С точки зрения деятелей классицизма, это была идеальная пора истории без общественных противоречий и социальных конфликтов. Культурные памятники также стали образцом для подражания.

Можно выделить три этапа развития классицизма в мире:

• Ранний классицизм (1760-е - начало 1780-х).
• Строгий классицизм (середина 1780-х - 1790-е).
• Ампир.

Эти периоды действительны как для Европы, так и для России, однако русский классицизм можно считать отдельным архитектурным течением. Фактически он, как и европейский классицизм, стал противоположностью барокко и быстро вытеснил его. Параллельно с классицизмом существовали и другие архитектурные (и культурные) течения: рококо, псевдоготика, сентиментализм.

Началось всё с воцарения Екатерины Великой. Классицизм гармонично вписывался в рамки укрепления культа государственности, когда провозглашался приоритет общественного долга над личным чувством. Чуть позже в теории классицизма нашли отражение идеи Просвещения, так что «сословный классицизм» XVII века трансформировался в «просветительский классицизм». В результате появились архитектурные ансамбли в центрах городов России, в частности Санкт-Петербурга, Твери, Костромы, Ярославля.

Особенности классицизма

Классицизм характеризуется стремлением к ясности, определенности, однозначности, логической выверенности. Преобладают монументальные конструкции прямоугольных форм.

Другой особенностью и основополагающей задачей было подражание природе, гармоничной и в то же время современной. Красота понималась как нечто, рождённое природой и в то же время превосходящее её. Она должна изображать истину и добродетель, заниматься нравственным воспитанием.

Архитектура и искусство призваны способствовать развитию личности, чтобы человек стал просвещенным и цивилизованным. Чем сильней связь между различными видами искусств, тем эффективней их действие и тем проще достичь этой цели.

Преобладающие цвета: белый, голубой, а также насыщенные оттенки зеленого, розового, пурпурного.

Вслед за античной архитектурой классицизм использует строгие линии, плавный рисунок; элементы повторяющиеся и гармоничные, а формы четкие и геометричные. Основные украшения – барельефы в медальонах, статуи на крышах, ротонды. Нередко в экстерьере присутствовали античные орнаменты. В целом декор сдержанный, без излишеств.

Представители классицизма

Классицизм стал одним из наиболее распространённых во всём мире стилей. На протяжении всего периода его существования появилось множество талантливых мастеров, и было создано большое количество проектов.

Основные черты архитектурного классицизма в Европе были сформированы благодаря работам венецианского мастера Палладио и его последователя Скамоцци.

В Париже одним из наиболее влиятельных архитекторов периода классицизма Жак-Жермен Суффло – он искал оптимальные решения для организации пространства. Клод-Никола Леду предвосхитил многие принципы модернизма.

В целом же основные черты классицизма во Франции проявились в таком стиле как ампир – «имперском стиле». Это стиль позднего классицизма в архитектуре и искусстве, который также называют высоким. Он возник во Франции в период правления Наполеона I и развивался вплоть до 30-х годов XIX века. после чего сменился эклектическими течениями.

В Британии эквивалентом ампира стал «регентский стиль» (в частности, крупный вклад внёс Джон Нэш). Одним из основоположников британской архитектурной традиции считается Иниго Джонс – архитектор, дизайнер и художник.

Наиболее характерные интерьеры в стиле классицизма были разработаны шотландцем Робертом Адамом. Он старался отказаться от деталей, не выполняющих конструктивную функцию.

В Германии благодаря Лео фон Кленце и Карлу Фридриху Шинкелю появились общественные здания в духе Парфенона.

В России особое мастерство проявили , Андрей Воронихин и Андреян Захаров.

Классицизм в интерьере

Требования к интерьеру в стиле классицизм были фактически теми же, что и к архитектурным объектам: монолитность конструкций, выверенность линий, лаконичность и в то же время изящество. Интерьер становится более светлым и сдержанным, а мебель – простой и легкой. Часто используются египетские, греческие или римские мотивы.

Мебель эпохи классицизма изготавливалась из ценных пород дерева, большое значение приобрела фактура, которая стала выполнять декоративную функцию. В качестве отделки часто использовались деревянные резные вставки. В целом декор стал более сдержанным, но более качественным и дорогостоящим.

Формы предметов упрощаются, линии становятся прямыми. В частности, происходит выпрямление ножек, поверхности становятся проще. Популярная расцветка: красное дерево плюс легкая бронзовая отделка. Стулья и кресла обиваются тканями с цветочным орнаментом.

Люстры и светильники снабжаются хрустальными подвесками и достаточно массивны в исполнении.

В интерьере присутствует также фарфор, зеркала в дорогих рамах, книги, картины.

Цвета этого стиля зачастую имеют четкие, почти первичные желтые, синие, а также лиловые и зеленые тона, причем последние используются с черным и серым цветами, а также с бронзовыми и серебряными украшениями. Популярен белый цвет. Нередко употребляются цветные лаки (белый, зеленый) в сочетании с легкой позолотой отдельных деталей.

В настоящее время стиль классицизм может быть с успехом использован как в просторных залах, так и в небольших комнатах, но при этом желательно, чтобы в них были высокие потолки - тогда этот способ декорирования произведет больший эффект.

Для подобного интерьера могут также подойти ткани – как правило, это яркие, богатые сорта текстиля, в том числе гобелены, тафта и бархат.

Примеры архитектуры

Рассмотрим наиболее значимые работы архитекторов XVIII века – на этот период приходится пик расцвета классицизма как архитектурного течения.

Во Франции эпохи Классицизма строились различные общественные заведения, среди которых были деловые постройки, театры, торговые здания. Крупнейшее строение тех времён - Пантеон в Париже, созданный Жаком-Жерменом Суфло. Изначально проект был задуман как церковь св. Женевьевы, покровительницы Парижа, однако в 1791 г. она была превращена в Пантеон - место погребения великих людей Франции. Он стал примером архитектуры в духе классицизма. Пантеон представляет собой крестообразное здание с грандиозным куполом и барабаном, окруженным колоннами. Главный фасад украшен портиком с фронтоном. Части здания чётко разграничены, можно заметить переход от более тяжёлых форм к более лёгким. В интерьере преобладают четкие горизонтальные и вертикальные линии; колонны поддерживают систему арок и сводов и в то же время создают перспективу интерьера.

Пантеон стал памятником просвещению, разуму и гражданственности. Таким образом, Пантеон стал не только архитектурным, но и идейным воплощением эпохи классицизма.

18 век стал периодом расцвета архитектуры Англии. Одним из наиболее влиятельных английских архитекторов того времени был Кристофер Рен. В его работах сочетались функциональность и эстетика. Он предложил собственный план перестройки деловой части Лондона, когда случился пожар 1666 года; собор Святого Павла также стал одним из наиболее грандиозных его проектов, работа над которым продолжалась около 50 лет.

Собор св.Павла расположен в Сити – деловой части Лондона – в одном из самых старых районов, и представляет собой крупнейший протестантский храм. Он имеет удлиненную форму, как у латинского креста, однако главная ось расположена аналогично осям в православных храмах. Английское духовенство настояло на том, чтобы в основе здания лежала конструкция, типичная для средневековых церквей Англии. Сам Рен хотел создать строение, более близкое к формам итальянского Возрождения.

Главная достопримечательность собора – это деревянный купол, покрытый свинцом. Нижняя его часть окружена 32 коринфскими колоннами (высота – 6 метров). Наверху купола располагается фонарь, увенчанный шаром и крестом.

Портик, расположенный на западном фасаде, имеет высоту 30 метров и делится на два яруса с колоннами: шесть пар колонн в нижнем и четыре пары – в верхнем. На барельефе можно видеть статуи апостолов Петра, Павла, Иакова и четырех евангелистов. По бокам портика расположены две башни-колокольни: в левой башне – 12, а в правой находится «Большой Пол» - главный колокол Англии (его вес составляет 16 тонн) и часы (диаметр циферблата - 15 метров). У главного входа в собор стоит памятник Анне, английской королеве предыдущей эпохи. У её ног можно видеть аллегорические фигуры Англии, Ирландии, Франции и Америки. Боковые двери находятся в окружении пяти колонн (которые изначально не являлись частью плана архитектора).

Масштабность собора является ещё одной отличительной чертой: его длина - почти 180 метров, высота от пола до купола внутри здания - 68 метров, а высота собора с крестом - 120 метров.

До сих пор сохранились ажурные решетки работы Жана Тижу, выполненные из кованого железа (конец XVII века) и резные деревянные скамьи в хоре, которые считаются самым ценным украшением собора.

Что касается мастеров Италии, то одним из них стал скульптор Антонио Канова. Свои первые работы он выполнял в стиле рококо. Затем он стал изучать античное творчество и постепенно стал сторонником классицизма. Дебютная работа получила название Тезей и Минотавр. Следующей работой стало надгробие папы Климента XIV, которое принесло автору известность и способствовало утверждению стиля классицизм в скульптуре. В более поздних работах мастера можно наблюдать не только ориентацию на античность, но и поиск красоты и гармонии с природой, идеальных форм. Канова активно заимствовал мифологические сюжеты, создавая портреты и надгробия. В числе наиболее известных его произведений можно отметить статую Персей, несколько портретов Наполеона, портрет Джорджа Вашингтона, надгробия пап Климента XIII и Климента XIV. Заказчиками Кановы были папы, короли и богатые коллекционеры. С 1810 он занимал пост директора Академии святого Луки в Риме. В последние годы жизни мастер построил собственный музей в Поссаньо.

В России эпохи классицизма творили многие талантливые архитекторы – как русские, так и приезжавшие из-за рубежа. Многие иностранные архитекторы, работавшие в России, только здесь смогли наиболее полно проявить свой талант. Среди них итальянцы Джакомо Кваренги и Антонио Ринальди, француз Валлен-Деламот и шотландец Чарльз Камерон. Все они в основном работали при дворе в Петербурге и его окрестностях. По проектам Чарльза Камерона были построены "Агатовые комнаты", "Холодные бани" и "Камеронова галерея" в Царском селе. Он предложил ряд решений интерьеров, в которых использовал искусственный мрамор, стекло с фольгой, фаянс, подудрагоценные камни. Одна из наиболее знаменитых его работ – дворец и парк в Павловске – стал попыткой соединения гармонии природы с гармонией творчества. Главный фасад дворца украшен галереями, колоннами, лоджией и куполом в центре. При этом английский парк начинается с организованной придворцовой части с аллеями, дорожками и скульптурами и постепенно переходит в лес.

Если в начале нового архитектурного периода пока ещё не знакомый стиль представляли преимущественно иностранные мастера, то уже к середине века появились самобытные русские архитекторы, такие как Баженов, Казаков, Старов и другие. В работах прослеживается баланс классических западных форм и слияния с природой. В России классицизм прошел несколько этапов развития; его расцвет пришёлся на период правления Екатерины II, которая поддерживала идеи французского Просвещения.

Академия художеств возрождает традицию обучения своих лучших учеников за границей. Благодаря этому появилась возможность не только освоить традиции архитектурной классики, но и представить русских архитекторов зарубежным коллегам как равных партнеров.

Это стало большим шагом вперед в области организации систематического архитектурного образования. Баженов получил возможность создать сооружения Царицына, а также Пашков дом, который до сих пор считается одним из красивейших зданий Москвы. Рациональное композиционное решение сочетается с изысканными деталями. Здание стоит на вершине холма, его фасад обращён к Кремлю и набережной.

Санкт-Петербург являлся более благодатной почвой для зарождения новых архитектурных идей, задач и принципов. В начале 19 века Захаров, Воронихин и Тома де Томон воплотили в жизнь ряд значимых проектов. Самой знаменитой постройкой Андрея Воронихина является Казанский собор, который некоторые называют копией собора Святого Петра в Риме, однако по своему плану и композиции он является оригинальным произведением.

Другим организующим центром Петербурга стало Адмиралтейство архитектора Адриана Захарова. К нему стремятся главные проспекты города, а шпиль становится одним из важнейших вертикальных ориентиров. Несмотря на колоссальную длину фасада Адмиралтейства, Захаров блестяще справился с задачей его ритмической организации, избежав монотонности и повторов. Здание Биржи, которое Тома де Томон построил на стрелке Васильевского острова, может считаться решением сложной задачи – сохранения оформления стрелки Васильевского острова, и при этом сочетается с ансамблями предшествующих эпох.

Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания.

Интерес для классицизма представляет только вечное, неизменное - в каждом явлении он стремится распознать только существенные, типологические черты, отбрасывая случайные индивидуальные признаки. Эстетика классицизма придаёт огромное значение общественно-воспитательной функции искусства. Многие правила и каноны классицизм берет из античного искусства (Аристотель , Гораций).

Направления классицизма в архитектуре: палладианство , ампир , неогрек , «регентский стиль ».

Главной чертой архитектуры классицизма было обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Архитектуре классицизма в целом присуща регулярность планировки и четкость объемной формы. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер , в пропорциях и формах близкий к античности . Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов .

Возникновение стиля классицизм

В 1755 г. Иоганн Иоахим Винкельманн писал в Дрездене: «Единственный путь для нас стать великими, а если возможно и неподражаемыми, — это подражать древним». Этот призыв обновить современное искусство, пользуясь красотой античности, воспринимаемой как идеал, нашел в европейском обществе активную поддержку. Прогрессивная общественность видела в классицизме необходимое противопоставление придворному барокко. Но и просвещенные феодалы не отвергали подражание античным формам. Эпоха классицизма совпала по времени с эпохой буржуазных революций — английской в 1688 г., французской — через 101 год.

Архитектурный язык классицизма был сформулирован на исходе эпохи Возрождения великим венецианским мастером Палладио и его последователем Скамоцци.

Принципы античного храмового зодчества венецианцы абсолютизировали настолько, что применяли их даже при строительстве таких частных особняков, как вилла Капра. Иниго Джонс перенёс палладианство на север, в Англию, где местные архитекторы-палладианцы с разной степенью верности следовали заветам Палладио вплоть до середины XVIII века.

Историческая характеристика стиля классицизм

К тому времени пресыщение «взбитыми сливками» позднего барокко и рококо стало накапливаться и у интеллектуалов континентальной Европы.

Рождённое римскими зодчими Бернини и Борромини барокко истончилось в рококо, преимущественно камерный стиль с акцентом на отделке интерьеров и декоративно-прикладном искусстве. Для решения крупных градостроительных задач эта эстетика была малоприменима. Уже при Людовике XV (1715-74) в Париже строятся градостроительные ансамбли в «древнеримском» вкусе, такие как площадь Согласия (арх. Жак-Анж Габриэль) и церковь Сен-Сюльпис , а при Людовике XVI (1774-92) подобный «благородный лаконизм» становится уже основным архитектурным направлением.

От форм рококо, отмеченных поначалу римским влиянием, после окончания строительства Бранденбургских ворот в Берлине в 1791 г. был сделан крутой поворот в сторону греческих форм. После освободительных войн против Наполеона этот «эллинизм» нашел своих мастеров в К.Ф. Шинкеле и Л. фон Кленце. Фасады, колонны и треугольные фронтоны стали архитектурной азбукой.

Стремление претворить в современное строительство благородную простоту и спокойное величие античного искусства вели к желанию полностью скопировать античную постройку. То, что у Ф. Жилли осталось как проект памятника Фридриху II, по приказу Людвига I Баварского было осуществлено на склонах Дуная в Регенсбурге и получило название Вальхалла (Walhalla «Чертог мертвых»).

Наиболее значительные интерьеры в стиле классицизма были разработаны шотландцем Робертом Адамом , вернувшимся на родину из Рима в 1758 году. Огромное впечатление на него произвели как археологические изыскания итальянских учёных, так и архитектурные фантазии Пиранези. В трактовке Адама классицизм представал стилем, по изысканности интерьеров едва ли уступавшим рококо, что снискало ему популярность не только у демократически настроенных кругов общества, но и среди аристократии. Подобно своим французским коллегам, Адам проповедовал полный отказ от деталей, лишённых конструктивной функции.

Француз Жак-Жермен Суффло при строительстве в Париже церкви Сен-Женевьев продемонстрировал способность классицизма организовывать обширные городские пространства. Массивное величие его проектов предвещало мегаломанию наполеоновского ампира и позднего классицизма. В России в одном направлении с Суффло двигался Баженов . Французы Клод-Никола Леду и Этьен-Луи Булле пошли даже дальше в сторону разработки радикального визионёрского стиля с уклоном в абстрактную геометризацию форм. В революционной Франции аскетический гражданский пафос их проектов был мало востребован; в полной мере новаторство Леду оценили только модернисты XX века.

Архитекторы наполеоновской Франции черпали вдохновение в величественных образах воинской славы, оставленных имперским Римом , - таких, как триумфальная арка Септимия Севера и колонна Траяна . По приказу Наполеона эти образы были перенесены в Париж в виде триумфальной арки Каррузель и Вандомской колонны . Применительно к памятникам воинского величия эпохи наполеоновских войн используется термин «имперский стиль» - ампир . В России незаурядными мастерами ампира показали себя Карл Росси, Андрей Воронихин и Андреян Захаров.

В Британии ампиру соответствует т. н. «регентский стиль» (крупнейший представитель - Джон Нэш).

Эстетика классицизма благоприятствовала масштабным градостроительным проектам и приводила к упорядочиванию городской застройки в масштабах целых городов.

В России практически все губернские и многие уездные города были перепланированы в соответствии с принципами классицистического рационализма. В подлинные музеи классицизма под открытым небом превратились такие города, как Санкт-Петербург , Хельсинки , Варшава , Дублин , Эдинбург и ряд других. На всём пространстве от Минусинска до Филадельфии господствовал единый архитектурный язык, восходящий к Палладио. Рядовая застройка осуществлялась в соответствии с альбомами типовых проектов.

В период, последовавший за наполеоновскими войнами, классицизму приходилось уживаться с романтически окрашенной эклектикой , в частности с возвращением интереса к средневековью и модой на архитектурную неоготику . В связи с открытиями Шампольона набирают популярность египетские мотивы. Интерес к древнеримской архитектуре сменяется пиететом перед всем древнегреческим («неогрек »), особенно ярко проявившимся в Германии и в США. Немецкие архитекторы Лео фон Кленце и Карл Фридрих Шинкель застраивают, соответственно, Мюнхен и Берлин грандиозными музейными и прочими общественными зданиями в духе Парфенона .

Во Франции чистота классицизма разбавляется свободными заимствованиями из архитектурного репертуара ренессанса и барокко (см. боз-ар).

Центрами строительства в стиле классицизма стали княжеские дворцы — резиденции, особую известность приобрели Марктплатц (торговая площадь) в Карлсруэ, Максимилианштадт и Людвигштрассе в Мюнхене, а также строительство в Дармштадте. Прусские короли в Берлине и Потсдаме строили преимущественно в классическом стиле.

Но дворцы уже не были главным объектом строительства. Виллы и загородные дома уже невозможно было от них отличить. В сферу государственного строительства были включены общественные сооружения — театры, музеи, университеты и библиотеки. К ним добавились здания социального назначения — больницы, дома для слепых и глухонемых, а также тюрьмы и казармы. Картину дополняли загородные поместья аристократии и буржуазии, ратуши и жилые дома в городах и деревнях.

Строительство церквей уже не играло первоочередной роли, однако в Карлсруэ, Дармштадте и Потсдаме были созданы замечательные сооружения, хотя при этом и велась дискуссия, подходят ли языческие архитектурные формы для христианской обители.

Строительные особенности стиля классицизм

После распада великих исторических стилей, переживших века, в XIX в. происходит явное ускорение процесса развития архитектуры. Это становится особенно очевидным, если сравнить прошлое столетие со всем предшествующим тысячелетним развитием. Если ранняя средневековая архитектура и готика охватывают около пяти веков, ренессанс и барокко вместе — уже только половину этого срока, то классицизму потребовалось неполное столетие для того, чтобы овладеть Европой и проникнуть за океан.

Характерные черты стиля классицизм

С изменением точки зрения на архитектуру, с развитием строительной техники, появлением новых типов сооружений в XIX в. произошло также значительное перемещение центра мирового развития архитектуры. На первом плане оказываются страны, которые не пережили высшего этапа развития барокко. Своей вершины классицизм достигает во Франции, Германии, Англии и России.

Классицизм был выражением философского рационализма. Концепция классицизма заключалась в использовании в архитектуре античных систем формообразования, которые, однако, наполнялись новым содержанием. Эстетика простых античных форм и строгий ордер ставились в противовес случайности, нестрогости архитектурных и художественных проявлений мировоззрения.

Классицизм стимулировал археологические исследования, которые привели к открытиям о развитых античных цивилизациях. Результаты работы археологических экспедиций, обобщенные в обширных научных исследованиях, заложили теоретические основы движения, участники которого считали античную культуру вершиной совершенства в строительном искусстве, образцом абсолютной и вечной красоты. Популяризации античных форм способствовали многочисленные альбомы, содержавшие изображения архитектурных памятников.

Типы сооружений стиля классицизм

Характер архитектуры в большинстве случаев остался зависимым от тектоники несущей стены и свода, который стал более плоским. Важным пластическим элементом становится портик, в то время как стены снаружи и изнутри членятся мелкими пилястрами и карнизами. В композиции целого и деталей, объемов и планов преобладает симметрия.

Цветовое решение характеризуется светлыми пастельными тонами. Белый цвет, как правило, служит для выявления архитектурных элементов, являющихся символом активной тектоники. Интерьер становится более светлым, сдержанным, мебель простой и легкой, при этом проектировщики использовали египетские, греческие или римские мотивы.

С классицизмом связаны наиболее значительные градостроительные концепции и их реализация в натуре конца XVIII и первой половины XIX в. В этот период закладываются новые города, парки, курорты.

В музыке, как ни в одном другом виде искусства, понятие «классика» имеет неоднозначное наполнение. Всё относительно, и любые вчерашние шлягеры, выдержавшие проверку временем, – будь то шедевры Баха, Моцарта, Шопена, Прокофьева или, допустим, The Beatles – можно отнести к классическим произведениям.

Да простят меня любители старинной музыки за легкомысленное слово «шлягер», но ведь и великие композиторы когда-то писали для своих современников популярную музыку, вовсе не замахиваясь на вечность.

К чему всё это? К тому, что важно разделять широкое понятие классической музыки и классицизм, как направление в музыкальном искусстве.

Эпоха классицизма

Классицизм, сменивший через несколько этапов Эпоху Возрождения, сложился во Франции в конце XVII века, отразив в своём искусстве отчасти серьёзный подъём абсолютной монархии, отчасти смену мировоззрения с религиозного на светское.

В XVIII столетии начался новый виток развития общественного сознания – настала Эпоха Просвещения. На смену пышности и высокопарности барокко, непосредственного предшественника классицизма, пришёл стиль, основанный на простоте и естественности.

Эстетические установки классицизма

В основу искусства классицизма положен культ разума – рационализм, стройность и логичность . Название «классицизм» по происхождению связывают со словом из латинского языка – classicus, что означает – «образцовый». Идеальным образцом для художников этого направления являлась античная эстетика с её стройной логикой и гармонией. В классицизме разум преобладает над чувствами, индивидуализм не приветствуется, а в любом явлении первостепенную важность обретают общие, типологические черты. Каждое произведение искусства должно строиться по строгим канонам. Требованием эпохи классицизма становится уравновешенность пропорций, исключающая всё лишнее, второстепенное.

Классицизму присуще строгое деление на «высокие» и «низкие» жанры . «Высокие» сочинения – это произведения, обращающиеся к античным и религиозным сюжетам, написанные торжественным языком, (трагедия, гимн, ода). А «низкие» жанры – те произведения, которые изложены на просторечном языке и отражают народный быт (басня, комедия). Смешивать жанры было недопустимо.

Классицизм в музыке – венские классики

Развитие новой музыкальной культуры в середине XVIII века породило возникновение множества частных салонов, музыкальных обществ и оркестров, проведение открытых концертов и оперных представлений.

Столицей музыкального мира в те времена была Вена. Йозеф Гайдн, Вольфганг Амадей Моцарт и Людвиг ван Бетховен – три великих имени, вошедших в историю, как .

Композиторы венской школы виртуозно владели самыми разными жанрами музыки – от бытовых песенок до симфоний. Высокий стиль музыки, в котором богатое образное содержание воплощено в простой, но совершенной художественной форме, – вот главная черта творчества венских классиков.

Музыкальная культура классицизма, как и литература, а также изобразительное искусство, воспевает поступки человека, его эмоции и чувства, над которыми царит разум. Художникам-творцам в их сочинениях присущи логичность мышления, гармония и ясность . Простота и непринуждённость высказывания композиторов-классиков могла бы показаться современному уху банальной (в некоторых случаях, разумеется), если бы музыка их не была столь гениальной.

Каждый из венских классиков обладал яркой, неповторимой индивидуальностью. Гайдн и Бетховен более тяготели к инструментальной музыке – к сонатам, концертам и симфониям. Моцарт был универсален во всем – он с легкостью творил в любом . Он оказал огромное влияние на развитие оперы, создавая и совершенствуя различные ее типы – от оперы буфф до музыкальной драмы.

В плане предпочтений композиторами тех или иных образных сфер для Гайдна более характерны объективные народно-жанровые зарисовки, пастораль, галантность, Бетховену близка героика и драматизм, а также философичность, ну и, конечно, природа, в небольшой степени и утончённая лирика. Моцарт охватил, пожалуй, все существующие образные сферы.

Жанры музыкального классицизма

Музыкальная культура классицизма связана с созданием многих жанров инструментальной музыки – таких, как соната, симфония, концерт. Сформировалась многочастная сонатно-симфоническая форма (4-частный цикл), до сих пор являющаяся основой многих инструментальных сочинений.

В эпоху классицизма сложились главные типы камерных ансамблей – трио, струнный квартет. Система разработанных венской школой форм актуальна до сих пор – современные «навороты» наслаиваются на неё, как на основу.

Кратко остановимся на характерных для классицизма нововведениях.

Сонатная форма

Жанр сонаты существовал ещё в начале XVII века, но окончательно сформировалась сонатная форма в творчестве Гайдна и Моцарта, а Бетховен довел её до совершенства и даже начал ломать строгие каноны жанра.

Классическая сонатная форма основана на противопоставлении 2-х тем (часто контрастных, иногда – конфликтных) – главной и побочной – и их развитии.

Сонатная форма включает в себя 3 главных раздела:

1. первый раздел – экспозиция (проведение основных тем),
2. второй – разработка (развитие и сопоставление тем)
3. и третий – реприза (видоизменённое повторение экспозиции, в котором обычно происходит тональное сближение ранее противопоставляемых друг другу тем).

Как правило, в сонатной форме были написаны первые, быстрые части сонатного или симфонического цикла, потому за ними закрепилось название сонатное allegro.

Сонатно-симфонический цикл

По строению, логике следования частей, симфонии и сонаты очень похожи, отсюда общее название их цельной музыкальной формы – сонатно-симфонический цикл.

Классическая симфония почти всегда состоит из 4-х частей:

• I – быстрая активная часть в традиционной для неё форме сонатного allegro;
• II – медленная часть (форма её, как правило, строго не регламентирована – здесь возможны и вариации, и трёхчастная сложная или простая формы, и рондо-сонаты, и медленная сонатная форма);
• III – менуэт (иногда скерцо), так называемая жанровая часть – по форме почти всегда сложная трёхчастная;
• IV – финальная и итоговая быстрая часть, для которой тоже нередко выбирали сонатную форму, иногда форму рондо или рондо-сонаты.

Концерт

Название концерта, как жанра, произошло от латинского слова concertare – «состязание». Это произведение для оркестра и солирующего инструмента. Инструментальный концерт, созданный в эпоху Возрождения и получивший просто грандиозное развитие в , в творчестве венских классиков обрёл сонатно-симфоническую форму.

Струнный квартет

Состав струнного квартета обычно включает две скрипки, альт и виолончель. Форма квартета, аналогичная сонатно-симфоническому циклу, определилась уже у Гайдна. Моцарт и Бетховен также внесли свой огромный вклад и проложили пути для дальнейшего развития этого жанра.

Музыкальная культура классицизма стала своеобразной «колыбелью» для струнного квартета, в последующие времена и до настоящего времени композиторы не перестают писать всё новые и новые произведения в жанре концерта – настолько этот вид произведений оказался востребованным.

Музыка классицизма удивительным образом сочетает в себе внешнюю простоту и ясность с глубоким внутренним содержанием, которому не чужды сильные чувства и драматизм. Классицизм, кроме того, является стилем определенной исторической эпохи, причём стиль этот не забыт, а имеет серьёзные связи с музыкой современности (неоклассицизм, полистилистика).

Большой шаг вперед новая русская литература делает в 30–50-е годы XVIII в. Это связано с активнейшей деятельностью первых крупных писателей – представителей новой русской литературы: А. Д. Кантемира (1708– 1744), В. К. Тредиаковского (1703–1769), А. П. Сумарокова (1717–1777) и в особенности гениального деятеля русской науки и культуры Ломоносова. Эти четыре писателя принадлежали к различным слоям общества (Кантемир и Сумароков – к дворянской верхушке, Тредиаковский был выходцем из среды духовенства, Ломоносов – сыном крестьянина). Но все они боролись со сторонниками допетровской старины, ратовали за дальнейшее развитие просвещения, науки, культуры. В духе идей века Просвещения (как обычно именуют XVIII столетие) все они были сторонниками так называемого просвещенного абсолютизма: верили в то, что прогрессивное историческое развитие может осуществить но­ситель верховной власти – царь. И в пример этому ставили деятельность Петра I. Ломоносов в своих хвалебных стихотворениях – одах (от греческого слова, означающего «песнь»), адресованных царям и царицам, давал им, рисуя идеальный облик просвещенного монарха, своего рода урок, призывал их идти путями Петра. Кантемир в обличительных стихотворениях – сатирах – резко высмеивал приверженцев старины, врагов просвещения, науки. Он бичевал невежественное и корыстное духовенство, боярских сынков, гордящихся древностью своего рода и не имеющих никаких заслуг перед отечеством, надменных вельмож, алчных купцов, взяточников-чиновников. Сумароков в трагедиях нападал на деспотов-царей, противопоставляя им идеальных носи­телей царской власти. «Злых царей» гневно обличил в поэме «Тилемахида» Тредиаковский. Прогрессивные идеи, которыми в большей или меньшей степени проникнута деятельность Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова, существенно повышают общественный вес и значение создаваемой ими новой русской литературы. Литература отныне выходит на передовые позиции общественного развития, становится в лучших своих проявлениях воспитательницей общества. Именно с этого времени произведения художественной литературы систематически появляются в печати, привлекая к себе сочувственное внимание все более широких читательских кругов.

Для нового содержания создаются новые формы. Усилиями Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова складывается в соответствии с развитием передовых европейских литератур первое большое литературное направление, которое стало господствующим на протяжении почти всего XVIII в., – русский классицизм.

Родоначальники и последователи классицизма основной целью литературы считали служение «пользе общества». Государственные интересы, долг перед отечеством должны были, по их понятиям, безусловно преобладать над частными, личными интересами. В противовес религиозному, средневековому мировоззрению высшим в человеке они считали его разум, законам которого должно полностью подчиняться и художественное творчество. Совершеннейшими, классическими (отсюда получило название и все направление) образцами прекрасного считали они замечательные создания античного, т. е. древнегреческого и древнеримского, искусства, которое выросло на почве религиозных представлений того времени, но в мифологических образах богов и героев по существу прославляло красоту, силу и доблесть человека. Все это составляло сильные стороны классицизма, но в них же заключалась и его слабость, ограниченность.

Возвеличивание ума шло за счет принижения чувства, непосредственного восприятия окружающей действительности. Это зачастую сообщало литературе классицизма рассудочный характер. Создавая художественное произведение, писатель старался всячески приблизиться к античным образцам и строго следовать специально разработанным для этого теоретиками классицизма правилам. Это стесняло свободу творчества. А обязательное подражание созданиям древнего искусства, как бы совершенны они ни были, неизбежно отрывало литературу от жизни, писателя – от его современности и тем самым придавало его творчеству условный, искусственный характер. Самое же главное, что общественно-политический строй эпохи классицизма, основанный на угнетении на­рода, никак не соответствовал разумным понятиям о естественных, нормальных отношениях между людьми. Особенно резко такое несоответствие давало себя знать в самодержавно-крепостнической России XVIII в., где вместо просвещенного абсолютизма господствовал самый безудержный деспотизм. Поэтому именно в русском классицизме, который не случайно был начат сатирами Кантемира, стали усиленно развиваться обличительные, критические темы и мотивы.

С особенной силой сказалось это в последнюю треть XVIII в. – время дальнейшего усиления крепостнического гнета и тиранической диктатуры дворян-крепостников во главе с императрицей Екатериной II.

Критическое отношение к бесправию, произволу и насилиям отвечало настроениям и интересам широких слоев русского общества. Общественная роль литературы все более повышается. Последняя треть века – наиболее цветущий период в развитии русской литературы XVIII столетия. Если в 30–50-е годы писателей можно было пересчитать по пальцам, то теперь появляются десятки новых писательских имен. Писатели-дворяне занимают преобладающее место. Но есть и немало писателей из низших классов, даже из числа крепостных крестьян. Возросшее значение литературы почувствовала сама императрица Екатерина II. Она начала весьма активно заниматься писательской деятельностью, стараясь такими путями расположить к себе общественное мнение, сама управлять дальнейшим развитием литературы. Однако она потерпела неудачу. На ее сторону стали немногие и по большей части малозначительные авторы. Почти все крупные писатели, деятели русского просвещения, – Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин , молодой И. А. Крылов , А. Н. Радищев, автор комедии «Ябеда» В. В. Капнист и многие другие – вступили в смелую и энергичную борьбу с реакционным литературным лагерем Екатерины и ее прислужников. Борьба эта велась в очень тяжелых условиях. Произведения неугодных царице писателей запрещались цензурой, а порой и публично сжигались «рукою палача»; их авторов жестоко преследовали, заключали в тюрьмы, приговаривали к смертной казни, ссылали в Сибирь. Но, несмотря на это, передовые идеи, которыми было наполнено их творчество, все больше проникали в сознание общества.

Благодаря деятельности главным образом прогрессивных писателей замечательно обогащается сама литература. Создаются новые литературные роды и виды. В предыдущий период литературные произведения писались почти исключительно в стихах. Теперь возникают первые образцы художественной прозы. Стремительно развивается драматургия. Особенно широкий размах приобретает развитие сатирических жанров (видов): усиленно пишутся сатиры не только в стихах, но и в прозе, сатирические басни, так называемые ироикомические, пародийные поэмы, сатирические комедии, комические оперы и т. д. В творчестве крупнейшего поэта XVIII в. Державина сатирическое начало проникает даже в хвалебную, торжественную оду.

Сатирики XVIII в. еще следуют правилам классицизма. Но в то же время в их творчестве все более широко отражаются картины и образы реальной жизни. Они носят уже не условно-отвлеченный характер, как в так называемых высоких жанрах классицизма (одах, трагедиях), а непосредственно взяты из современной им русской действительности. Произведения критических писателей – Новикова, Фонвизина, Радищева – были прямыми предшественниками творчества основоположников русского критического реализма XIX в. – Пушкина, Гоголя.

Сатира XVIII в. еще ограничена в политическом отношении. Резко обличая злонравных помещиков, зверски обращающихся со своими крестьянами, сатирики не выступали против дикости и нелепости права одних людей владеть другими людьми, как своим рабочим скотом. Бичуя произвол, насилие, взяточничество, неправосудие, царившие в стране, сатирики не связывали их с порождавшим все это самодержавно-крепостническим строем. По словам замечательного русского критика Добролюбова, они осуждали «злоупотребления того, что в наших понятиях есть уже само по себе зло». Впервые негодующе обрушился не только на отдельные злоупотребления, а на все зло самодержавия и крепостничества в целом первый русский революционный писатель Радищев.

Конца XVI века, наиболее характерными представителями которой были братья Карраччи . В своей влиятельной Академии искусств болонцы проповедовали, что путь к вершинам искусства лежит через скрупулёзное изучение наследия Рафаэля и Микеланджело , имитацию их мастерства линии и композиции.

В начале XVII века для знакомства с наследием античности и Возрождения в Рим стекаются молодые иностранцы. Наиболее видное место среди них занял француз Никола Пуссен , в своих живописных произведениях, преимущественно на темы античной древности и мифологии, давший непревзойдённые образцы геометрически точной композиции и продуманного соотношения цветовых групп. Другой француз, Клод Лоррен , в своих антиквизированных пейзажах окрестностей «вечного города» упорядочивал картины природы путём гармонизации их светом заходящего солнца и введением своеобразных архитектурных кулис.

В XIX веке живопись классицизма вступает в полосу кризиса и становится силой, сдерживающей развитие искусства, причём не только во Франции, но и в других странах. Художественную линию Давида с успехом продолжал Энгр , при сохранении языка классицизма в своих произведениях зачастую обращавшийся к романтическим сюжетам с восточным колоритом («Турецкие бани »); его портретные работы отмечены тонкой идеализацией модели. Художники в других странах (как, напр., Карл Брюллов) также наполняли классицистические по форме произведения духом романтизма ; это сочетание получило название академизма . Его «рассадниками» служили многочисленные академии художеств . В середине XIX века против консерватизма академического истеблишмента бунтовало тяготеющее к реализму молодое поколение, представленное во Франции кружком Курбе , а в России - передвижниками .

Скульптура

Толчком к развитию классицистической скульптуры в середине XVIII века послужили сочинения Винкельмана и археологические раскопки древних городов, расширившие познания современников об античном ваянии. На грани барокко и классицизма колебались во Франции такие скульпторы, как Пигаль и Гудон . Своего наивысшего воплощения в области пластики классицизм достиг в героических и идиллических работах Антонио Кановы , черпавшего вдохновение преимущественно в статуях эпохи эллинизма (Пракситель). В России к эстетике классицизма тяготели Федот Шубин , Михаил Козловский , Борис Орловский , Иван Мартос .

Публичные памятники, получившие в эпоху классицизма широкое распространение, давали скульпторам возможность идеализации воинской доблести и мудрости государственных мужей. Верность античному образцу требовала от скульпторов изображения моделей нагими, что вступало в противоречие с принятыми нормами морали. Чтобы разрешить это противоречие, деятели современности поначалу изображались скульпторами классицизма в виде обнажённых античных богов: Суворов - в виде Марса , а Полина Боргезе - в виде Венеры . При Наполеоне вопрос решился путём перехода к изображению деятелей современности в античных тогах (таковы фигуры Кутузова и Барклая де Толли перед Казанским собором).

Частные заказчики эпохи классицизма предпочитали увековечивать свои имена в надгробных памятниках. Популярности этой скульптурной формы способствовало обустройство публичных кладбищ в главных городах Европы. В соответствии с классицистическим идеалом фигуры на надгробных памятниках, как правило, находятся в состоянии глубокого покоя. Скульптуре классицизма вообще чужды резкие движения, внешние проявления таких эмоций, как гнев.

Архитектура

Главной чертой архитектуры классицизма было обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Архитектуре классицизма в целом присуща регулярность планировки и четкость объемной формы. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер , в пропорциях и формах близкий к античности. Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов .

Архитектурный язык классицизма был сформулирован на исходе эпохи Возрождения великим венецианским мастером Палладио и его последователем Скамоцци . Принципы античного храмового зодчества венецианцы абсолютизировали настолько, что применяли их даже при строительстве таких частных особняков, как вилла Капра . Иниго Джонс перенёс палладианство на север, в Англию, где местные архитекторы-палладианцы с разной степенью верности следовали заветам Палладио вплоть до середины XVIII века.
К тому времени пресыщение «взбитыми сливками» позднего барокко и рококо стало накапливаться и у интеллектуалов континентальной Европы. Рождённое римскими зодчими Бернини и Борромини барокко истончилось в рококо, преимущественно камерный стиль с акцентом на отделке интерьеров и декоративно-прикладном искусстве. Для решения крупных градостроительных задач эта эстетика была малоприменима. Уже при Людовике XV (1715-1774) в Париже возводились градостроительные ансамбли в «древнеримском» вкусе, такие как площадь Согласия (арх. Жак-Анж Габриэль) и церковь Сен-Сюльпис , а при Людовике XVI (1774-1792) подобный «благородный лаконизм» становится уже основным архитектурным направлением.

Наиболее значительные интерьеры в стиле классицизма были разработаны шотландцем Робертом Адамом , вернувшимся на родину из Рима в 1758 году. Огромное впечатление на него произвели как археологические изыскания итальянских учёных, так и архитектурные фантазии Пиранези . В трактовке Адама классицизм представал стилем, по изысканности интерьеров едва ли уступавшим рококо, что снискало ему популярность не только у демократически настроенных кругов общества, но и среди аристократии. Подобно своим французским коллегам, Адам проповедовал полный отказ от деталей, лишённых конструктивной функции.

Литература

Основателем поэтики классицизма считается француз Франсуа Малерб (1555-1628), проведший реформу французского языка и стиха и разработавший поэтические каноны. Ведущими представителями классицизма в драматургии стали трагики Корнель и Расин (1639-1699), основным предметом творчества которых был конфликт между общественным долгом и личными страстями. Высокого развития достигли также «низкие» жанры - басня (Ж. Лафонтен), сатира (Буало), комедия (Мольер 1622-1673). Буало прославился на всю Европу как «законодатель Парнаса », крупнейший теоретик классицизма, выразивший свои взгляды в стихотворном трактате «Поэтическое искусство ». Под его влиянием в Великобритании находились поэты Джон Драйден и Александр Поуп , сделавшие основной формой английской поэзии александрины . Для английской прозы эпохи классицизма (Аддисон , Свифт) также характерен латинизированный синтаксис .

Классицизм XVIII века развивается под влиянием идей Просвещения . Творчество Вольтера ( -) направлено против религиозного фанатизма, абсолютистского гнета, наполнено пафосом свободы. Целью творчества становится изменение мира в лучшую сторону, построение в соответствии с законами классицизма самого общества. С позиций классицизма обозревал современную ему литературу англичанин Сэмюэл Джонсон , вокруг которого сложился блестящий кружок единомышленников, включавший эссеиста Босуэлла , историка Гиббона и актёра Гаррика . Для драматических произведений характерны три единства : единство времени (действие происходит один день), единство места (в одном месте) и единство действия (одна сюжетная линия).

В России классицизм зародился в XVIII веке, после преобразований Петра I . Ломоносовым была проведена реформа русского стиха, разработана теория «трех штилей» , которая явилась, по сути, адаптацией французских классических правил к русскому языку. Образы в классицизме лишены индивидуальных черт, так как призваны в первую очередь запечатлевать устойчивые родовые, не преходящие со временем признаки, выступающие как воплощение каких-либо социальных или духовных сил.

Классицизм в России развивался под большим влиянием Просвещения - идеи равенства и справедливости всегда были в фокусе внимания русских писателей-классицистов. Поэтому в русском классицизме получили большое развитие жанры, предполагающие обязательную авторскую оценку исторической действительности: комедия (Д. И. Фонвизин), сатира (А. Д. Кантемир), басня (А. П. Сумароков , И. И. Хемницер), ода (Ломоносов , Г. Р. Державин). Ломоносов создает свою теорию русского литературного языка с опорой на опыт греческой и латинской риторики, Державин пишет «Анакреонтические песни » как сплав русской реальности с греческими и латинскими реалиями, отмечает Г. Кнабе .

Господство в эпоху правления Людовика XIV «духа дисциплины» , вкус к порядку и равновесию или, иначе, боязнь «нарушить установленные обычаи» , привитый эпохой искусству классицизма, рассматривались в оппозиции Фронде (и на основе этого противопоставления строилась историко-культурная пе­риодизация). Считалось, что в классицизме преобладают «силы, стремящиеся к истине, простоте, разумному» и выражающиеся в «натурализме» (гармонически верном воспроизведении натуры), тогда как литературе Фронды, бурлескным и прециозным сочинениям свойственна аггравация («идеализация» или, наоборот, «огрубление» природы).

Определение степени условности (того, насколько точно воспроизводится или искажается, переводясь в систему искусственных условных образов, натура) - универсальный аспект стиля. «Школа 1660 г.» описывалась первыми ее историками (И.Тэн , Ф.Брюнетьер , Г.Лансон; Ш.Сент-Бёв) синхронически, как в основном эстетиче­ски малодифференцированная и идейно бесконфликтная общ­ность, пережившая в своей эволюции этапы становления, зрелости и увядания, а частные «внутришкольные» проти­вопоставления - типа брюнетьеровской антитезы «натурализма» Расина тяге к «экстраординарному» Корнеля - выводились из склонностей индивидуального таланта.

Подобная схема эволюции классицизма, возникшая под влиянием теории «естественного» развития культурных явлений и распространившаяся в первой половине XX века (cр. в академической «Истории французской литературы» названия глав: «Формирование классицизма» - «Начало разложения классицизма»), была осложнена другим аспектом, содержавшимся в подходе Л. В. Пумпянского . Его концепция историко-литературного развития, согласно которой, французская литература, в отличие даже от сходных по типу развития («la découverte de l’antiquité, la formation de l’idéal classique, его разложение и переход к новым, еще не высказавшимся формам литератруры») новонемецкой и русской, представляет модель эволюции классицизма, обладающую способностью к четкому различению этапов (формаций): «нормальные фазы» его развития проявляются с «необыкновенной парадигматичностью»: «восторг обретения (чувство пробуждения после долгой ночи, наконец наставшее утро), образование элиминирующего идеала (ограничительная деятельность в лексикологии, стиле и поэтике), долгое его господство (связанное со сложившимся абсолютистским обществом), шумное падение (главное событие, случившееся с новоевропейской литературой), переход к <…> эпохе свободы». По Пумпянскому, расцвет классицизма связан с созданием античного идеала («<…> отношение к античности есть душа такой литературы»), а вырождение - с его «релятивизацией»: «Литература, находящаяся в известном отношении к не своей абсолютной ценности - классична; не классична релятивированная литература» .

После того как «школа 1660 г.» была признана исследовательской «легендой» , стали возникать первые теории эволюции метода на основе изучения внутриклассицистических эстетических и идейных расхождений (Мольера, Расина, Лафонтена, Буало, Лабрюйера). Так, в некоторых работах разводится проблемное «гуманистическое» искусство как собственно классицистическое и развлекательное, «украшающее светский быт» . Первые концепции эволюции в классицизме формируются в контексте филологической полемики, которая почти всегда строилась как демонстративное изживание западной («буржуазной») и отечественной «дореволюционной» парадигм.

Выделяются два «течения» классицизма, соответствующие направлениям в философии: «идеалистическое» (испытавшее воздействие неостоицизма Гийома Дю Вера и его последователей) и «материалистическое» (сформированное эпикурейством и скептицизмом, в основном, Пьера Шаррона). То, что в XVII веке оказываются востребованы этико-философские системы поздней античности - скептицизм (пирронизм), эпикуреизм, стоицизм, - специалисты считают, с одной стороны, реакцией на гражданские войны и объясняют желанием «сохранить личность в обстановке катаклизмов» (Л.Косарева) и, с другой стороны, связывают с формированием светской морали. Ю. Б. Виппер отмечал, что в начале XVII века эти течения находились в напряженном противостоянии, и объясняет его причины социологически (первое сложилось в придворной среде, второе - за ее пределами).

Д. Д. Обломиевский выделил два этапа эволюции классицизма XVII ст., сопряженных с «перестройкой теоретических принци­пов» (прим. Г.Обломиевский выделяет еще «второе рождение» классицизма в XVIII веке («просветительский вариант», связанный с примитивизацией поэтики «контрастов и антитез позитивного и негативного» , с перестройкой ренессансного антропологизма и осложненный категориями коллетивного и оптимистического) и «третье рождение» классицизма периода Империи (конца 80 - начала 90-х годов XVIII века и начала XIX века), осложняющее его «принципом будущего» и «пафосом оппозиционности». Отмечу, что характеризуя эволюцию классицизма XVII века, Г.Обломиевский говорит о различных эстетических основаниях классицистических форм; для описания развития классицизма XVIII-XIX вв., он пользуется словами «осложне­ние» и «утраты», «потери».) и pro tanto две эстетических формы: классицизм «малербовско-корнелев­ского» типа, основанный на категории героиче­ского, возникающий и становящийся накануне и во время английской революции и Фронды; классицизм Расина - Лафонтена - Мольера - Лаб­рюйера, основанный на категории трагического, выдвигающий на первый план идею «воли, активности и господства человека над реальным миром» , появляющийся после Фронды, в середине XVII ст. и связанный с реакцией 60-70-80-х гг. Разочарование в оптимизме I половины ст. проявляется, с одной стороны, в эскапизме (Паскаль) или в отрицании героики (Ларошфуко), с другой стороны, - в «компромиссной» позиции (Расин), порождающей ситуацию героя, бессильного что-нибудь изменить в трагической дисгармонии мира, но не отказавшегося от ренессансных ценностей (принцип внутренней свободы) и «сопротивляющегося злу» . Классицисты, связанные с учением Пор-Рояля или близкие янсенизму (Расин, поздний Боало, Лафайет, Ларошфуко) и последователи Гассенди (Мольер, Лафонтен).

Диахроническая интерпретация Д. Д. Обломиевского, привлекшая стремлением понять классицизм как меняющийся стиль, нашла применение в монографических исследованиях и, кажется, выдержала проверку конкретным материалом. Опираясь на эту модель, А. Д. Михайлов отмечает, что в 1660-е годы классицизм, вступивший в «трагическую» фазу развития, сближается с прециозной прозой: «наследуя у барочного романа галантные сюжеты, [он] не только привязывал их к реальной действительности, но и привносил в них некоторую рассудочность, чувство меры и хороший вкус, в какой-то степени стремление к единству места, времени и действия, композиционную четкость и логичность, декартовский принцип „расчленения трудностей“, выделение в описываемом статичном характере одной ведущей черты, одной страсти» . Описывая 60-е гг. как период «распада галантно-прециозного сознания», он отмечает интерес к характерам и страстям, усиление психологизма.

Музыка

Музыкой периода классицизма или музыкой классицизма , называют период в развитии европейской музыки приблизительно между и 1820 годами (см. «Временные рамки периодов развития классической музыки » для более подробного освещения вопросов, связанных с выделением этих рамок). Понятие классицизма в музыке устойчиво ассоциируется с творчеством Гайдна , Моцарта и Бетховена , называемых венскими классиками и определивших направление дальнейшего развития музыкальной композиции.

Понятие «музыка классицизма» не следует путать с понятием «классическая музыка », имеющим более общее значение как музыки прошлого, выдержавшей испытание временем.

См. также

Напишите отзыв о статье "Классицизм"

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Классицизм

Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d"?uvr"ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s"wird was gescheites d"raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d"autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.