Зачем нам нужно читать евангелие
Говоря о Евангелии, можно долго рассуждать о том, что это - особая книга, воспитывавшая человечество на протяжении двух последних тысячелетий, что Новый Завет - основа не только европейской, но и всей мировой культуры. Евангелие необходимо знать хотя бы для того, чтобы правильно ориентироваться в том культурном пространстве, которое нас окружает, - в литературе, живописи, архитектуре и музыке.
С другой стороны, во времена Иисуса чудо не рассматривалось так, как мы делаем сегодня по отношению к законам природы. Не было никакого представления о причинности, потому что все было под контролем действия Бога, которое он совершил, и отказался по своей воле.
Это необходимо учитывать, чтобы перейти к Евангелиям с нашей современной концепцией чуда, поскольку «действие, которое идет вразрез с законами природы», совершенно необоснованно и даже не позволит нам поднять проблему; гораздо меньше, решите его. Тот факт, что одно и то же действие Иисуса интерпретировалось некоторыми как действие Бога и других как действие дьявола, настолько значимо, что оно открывает первый ключ, позволяющий приблизиться к истинному значению чудес, с которыми работал Иисус.
Можно охарактеризовать Евангелие как великую книгу, в которой изложены основные постулаты христианства, но мне кажется, что лучше всего воспринимать его как оставленный нам портрет Христа, потому что самое главное, что есть в Новом Завете, самое важное, что есть у христиан, - это Сам Христос, как однажды высказался великий религиозный мыслитель Владимир Соловьев.
Не забывайте, что Иисус после сорока дней поста, интерпретировал возможность совершать чудеса как искушение. Во время своей общественной жизни он отвергает это искушение совершать чудеса, чтобы узаконить его личность или его послание. Он часто жалуется, что чудеса, которые он совершил для другой цели, интерпретируются именно так. Более того, когда речь идет о лжепророках, которые появятся в конце времен, он говорит, что они сделают большие знаки.
Иисус исполняет знаки, всегда в пользу людей, никогда в его пользу. Это свидетельствует о том, что Царство Божье близко, потому что для этих людей болезнь всегда была признаком того, что сила зла преобладала над силой Бога. На самом деле любая постоянная болезнь, исключенная из отношений с Богом. С его исцелением Иисус приходит, чтобы продемонстрировать, что Царство Божье, то есть царство добрых, прибыло.
Конечно же, Евангелие содержит многочисленные наставления, касающиеся того, как мы должны поступать, как мы должны жить, чтобы наследовать Царствие Небесное, но даже все это отходит на второй план. По слову апостола Иоанна Богослова,
О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, - ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая бъіла у Отца и явилась нам, - о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение - с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенн а (1 Ин. 1:1–4).
Уже пророки объявили Мессианские времена временами, когда добро будет преобладать над злом. Иисус принимает этот способ видеть вещи, когда отвечает на посланников Иоанна, иди и расскажи Иоанну, что ты видел: слепой видит, хромой ход. Он сказал им это, не так, чтобы они увидели, насколько он силен, но чтобы они вспомнили, о чем говорили пророки Мессии.
Вопрос о том, что Иисус совершил чудеса в строгом и современном смысле этого слова, не имеет большого смысла. Конечно, у нас есть много причин, чтобы усомниться в этом, начиная, главным образом, с его способа бытия и действия. Для Иисуса враг человека - это не природа, а зло понимается как недостаток добра. Природа и все ее законы, как работа Бога, всегда хороши. Не имеет большого смысла, что Бог должен исправить свою собственную работу.
Евангелисты ставили перед собой важнейшую задачу, стремясь не только донести до нас учение Господа, но и запечатлеть образ Иисуса, потому что Он и Его учение друг от друга неотделимы. И они достигли своей цели: прежде всего мы относимся к Евангелию не как к учебнику жизни, не как к кодексу правил поведения, не как к морально–философскому трактату. Нам эта книга дарует возможность драгоценной встречи с Самим Христом.
И начиная с той же современной концепции чуда, ее очень трудно принять сегодня. Эта концепция была обобщена со времени Сент-Томаса. У Агустна была другая идея, гораздо более согласующаяся с нашим мышлением: «Я называю чудо тому, что противоречит ожиданию или способности того, кто его восхищает».
Сегодня мы знаем, что каждый эффект возникает по причине, но он должен быть одного и того же характера, чтобы он мог взаимодействовать. Как божественная энергия действует на материальный объект? Раньше считалось, что все находится под влиянием этой божественной силы, действующей в соответствии с конкретной волей Бога.
Безусловно, каждый из нас должен понимать, в чем состоит воля Божия. Но, может быть, даже это - не самое главное. Когда человек начинает молиться, его сердце устремляется к Богу. Возносящиеся моления исходят не от ума, а именно от сердца. Молящийся часто просит невозможного в житейском смысле, но самого важного для себя и очень надеется быть услышанным. Надежды эти посрамлены не будут, потому что человек всегда услышан Господом, хотя сам далеко не всегда слышит Бога.
Сегодня мы верим, что все, что Бог должен был сделать, уже сделал, и кажется, что мы, наконец, позволили ему отдохнуть. Бог - чистый поступок, то есть он не имеет ничего в себе. Это означает, что все сделано. «Делать» - это всегда переход от власти к действию, обогащение себя. Если бы Бог мог сделать что-то сегодня, что Он не делал вчера, вчера Он не был Богом. Бог ничего не может сделать, не из-за недостатка власти, а потому, что у него все сделано.
То, что первые христиане пытались с рассказами о чудесах, может не совпадать с тем, что пытался Иисус, и поэтому мы видим, что многие из них связаны с явным намерением узаконить проповедь и личность Иисуса. Таким образом, часто важна не история, а намерение того, кто ее рассказывает. Если целью является передача учения, то то, что сообщается, приспособлено к реальности того, что произошло, не имеет значения.
Евангелие - это больше, чем книга, это - обращенный к человеку призыв услышать Бога. Мы не можем слышать и видеть Его физически, но у нас есть сотворенные Богом бессмертные души, для которых это оказывается возможным при помощи Евангелия. И тогда с человеком происходит настоящее чудо: он встречает Бога. Он может Его не понимать, может даже противиться воле Господней, но если он однажды повстречал Бога через Евангелие, он уже от Христа никуда не денется.
В истории о монете, которую Питер найдет в устье рыбы, никто не поверит, что так случилось, но он хочет научить нас, что тому, кто действительно ищет Царство Божье, все остальное будет дано ему в качестве дополнения. В прохождении спокойной бури хочется показать отсутствие уверенности учеников в их учителе. То, что Иисус спал, пока они умирали от страха, хочет указать, что уверенность учеников в Иисусе еще не была укреплена.
На самом деле то, что делает Иисус, показывает им, что чудо не является необходимым, о чем они должны были знать, потому что они были с Иисусом в течение долгого времени. Еще одним из наиболее ценных подсказок для толкования того, что на самом деле произошло в развитии чудес, является настойчивость в необходимости веры, чтобы произошло чудо, с тем, чтобы сказать «все возможно для У него есть вера».
Господь говорит: Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин. 6:48–51).
Эти слова люди слышать не готовы, потому что они попросту не понимают, о чем идет речь. От Христа отошли многие из тех, кто прежде стекались к нему толпами, как к Мессии, о грядущем пришествии Которого возвещали пророки. Когда с Ним остались лишь двенадцать ближайших учеников, Спаситель обращается к ним: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого (Ин. 6:67–69).
Почти во всех чудесах делается ссылка на это отношение веры в получателей чуда; Одно даже сказано: «Он не мог совершать там много чудес, потому что им не хватало веры». В другом случае, излечение от кровотечения, вера - единственная причина чуда. Все это показывает, что чудо никогда не является односторонним действием Иисуса, а является отношением между верой и отношением Иисуса, которое отвечает ожиданиям этого доверия.
Также часто говорят о влиянии многих чудес, на увеличение веры главных героев; что дает нам понять, что вера есть принцип, но и цель чудес. Этьен Шарпантье и несколько других авторов. Следует, однако, подчеркнуть, что в неповиновении литургических норм практически всегда происходит ухудшение.
Человек открывает для себя Евангелие, стремясь прежде всего познать Божественную сущность, которую мы до конца понять не в силах, но которую можем принять, с которой можем соприкоснуться и даже соединиться. Апостол Петр призывает всех нас:
Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества (2 Петр. 1:3–4).
То есть почти всегда «изобретение» литургического снайпера более вульгарным, более поверхностным, более обыденным, менее традиционным и, конечно, менее красивым, чем оригинал. Давайте посмотрим на очень простой пример. В конце первого и второго чтения читатель должен сказать: «Слово Божье».
Конечно, изменение невелико и часто бессознательно. В первом случае разница составляет всего две буквы. Однако этих двух букв достаточно, чтобы полностью изменить смысл обряда. Благонамеренные читатели, которые меняют выражение, которое они должны использовать, делают это в силу типичного менталитета нашего времени, которое, потому что это так, часто невидимо для нас. Речь идет об интеллектуализме: идея о том, что все вписывается в человеческий разум, и поэтому все нужно объяснить. Или, другими словами, одержимость «разрешать» тайны, упорядочивать их, классифицировать и, наконец, отбрасывать их как что-то уже известное и доминирующее.
Несмотря на то, что мы знаем: Бог невидим и непостижим, несмотря на апофатическое богословие, то есть богословие непознаваемости, Бог вдруг открывается для нас близостью Христа, Его бесконечной, всепоглощающей любовью.
Апостолу Павлу в жизни не довелось видеть Иисуса, но он встретился с Его учениками, и их слова о Боге, их Евангелие, их благая весть так обожгли Павла, что он сказал: слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет (Евр. 4:12–13).
Как все это отражается в словах, которые читаются после чтения массы? Когда читатель говорит «Это Слово Божье» или что-то подобное, его утверждение является рациональным, аналитическим и объяснительным. Он призван объяснить природу прочитанного. Без сомнения, то, что он говорит, верно, но на самом деле это лишнее, потому что в собрании нет никого, кто этого не знает. Таким образом, поднял вопрос, ответ сборки не имеет смысла. Скорее, диалог в этом случае должен выглядеть примерно так.
Читатель: «Это Слово Божье». Этот диссонанс обусловлен тем, что предлагает Церковь, не объяснение, а нечто совсем другое: аккламация. «После каждого чтения читатель предлагает аккламацию, с чьим ответом собравшиеся люди воздают должное Слову Божьему, полученному с верой и благодарным духом».
Евангелие - это возможность если даже не до конца понять, то хотя бы ощутить Истину и вместе с тем обрести смысл жизни, осознать истинное назначение своих страданий, проверить силу своего стремления следовать за Христом, куда бы Он ни пошел. Евангелие - это Сам Христос, говорящий с нами напрямую, Сам Христос, нас касающийся, Сам Христос, нас зовущий и заглядывающий в глубину наших сердец. Все это и есть Евангелие: не просто книга, содержащая проповеди и притчи и подарившая человечеству бессмертные образы, воплотившиеся впоследствии в великих произведениях искусства, а прежде всего - Сам Христос.
Требовать тайны - это не претендовать на объяснение, но в некотором роде противоположное: удивляться и удивляться. Объяснение интеллектуально доминирует над тем, что объясняется, аккламация - это ответ на то, что полностью превосходит нас. В этом смысле аккламация читателя после прочтения, на которое отвечает другое аккламация людей, похожа на старый обычай: Да здравствует король! Или жить в Испании!, Которые являются способом проявить уважение и честь из-за короля или его собственной страны. Или, в религиозном контексте, он напоминает Св.
Фому, что, увидев воскресшего Христа, он воскликнул: Мой Господь и мой Бог! Это было не просто утверждение, это было восклицание созерцания и обожания со стороны Апостола. Точно так же аккламация после чтения, как понимается Церковью, является выражением благодарного изумления христиан перед подавляющим фактом, что среди них слышался тот же Голос Бога. Как и в случае с учениками Эммауса, наше сердце радостно слышит Господа и заканчивается хвалить Бога: Слово Божье.
Тот, кто ищет Христа, тот, кто хочет Его узнать, пусть возьмет в руки Евангелие. Только делать это следует по–настоящему, с сердцем, готовым к поиску Господа, с душой, открытой для встречи с Ним. И тогда Евангелие откроется для человека, и он начнет понимать слово Божие.
Очень многие люди читали Новый Завет, но при этом он так и остался непрочитанным ими. Они хотели как‑то переиначить Евангелия, упростить их и «улучшить», сделав их более понятными и приближенными к человеческим нуждам. Многие пытались писать собственные «евангелия», искать своего Христа, особенно в течение нескольких последних столетий. Это значит, что они, к сожалению, искали не Христа, а искали себя в Евангелии.
Чтобы понять это, достаточно, чтобы мы посмотрели на очень любопытный факт: слова читателя и реакция людей можно спеть. Это не имеет смысла в пояснительном тексте: никто не поет инструкции для использования вашего телевизора, а также законы электромагнетизма Максвелла. Вместо этого аккламация, по самой своей природе, просит спеть, потому что в ней сердце переполняется радостью перед загадочной мыслью.
Короче говоря, игнорируя то, что Церковь дает нам как Матери и Учителя в литургии, мы обычно делаем, чтобы изменить Мистерию для простых человеческих идей, Традиции для новизны и аккламации для объяснения. При этом мы всегда что-то пропускаем. И часто это нечто фундаментальное.
Впрочем, в Евангелии можно найти и себя, но лишь после того, как ты нашел Христа, потому что Евангелие - не та книга, которую стоит цитировать с тем, чтобы блеснуть начитанностью, не та книга, в которой стоит искать противоречия и строить на этих изысканиях научную карьеру. В Евангелии нет тайн, до которых обычно так падок человек, представляющий себе религиозную жизнь бесконечной чередой каких‑то секретов, таинств и чудес. Евангелие - книга откровенная, книга, открытая для всех. Там не содержится ничего тайного, ничего двусмысленного, ничего такого, что следовало бы расшифровывать или передавать посвященным как тайные знания. Люди, так относящиеся к Новому Завету, остаются без Христа, хотя могут знать эту книгу наизусть и цитировать ее по любому поводу. Если человек хочет самоутвердиться за счет Евангелия, у него ничего не получится.
Люди изучали Евангелия по-разному, и это почти с того момента, как они были написаны. Первые комментарии были написаны во втором веке, объясняя и применяя Евангелия к жизни ранних христиан. Отцы Церкви обсудили достоинства различных подходов - буквальные, духовные или аллегорические интерпретации.
Сделав Библию доступной для людей на своем родном языке, 16-го века реформаторы поняли, что для того, чтобы она обладала властью и была полезной в церкви, было бы необходимо сделать ее понятной благодаря использованию всех возможных инструментов, методов и подходов.
Любой из нас в какой‑то момент может найти свое Евангелие, и каждый раз погружаясь в это пространство, мы находим себя настоящими. Новый Завет способен вдруг так осветить каждого, что мы можем увидеть, кем являемся и на что способны на самом деле, услышать зов Христа и понять, куда Он нас зовет. Мы можем найти настоящего Иисуса - живого и родного, пребывающего рядом с нами.
Прежде чем мы сможем понять сообщение, нам нужно знать, что это такое. Радиоприемник не может декодировать телевизионные изображения! И тексты тоже. Мы не слышим сказки так же, как новости, и мы не интерпретируем легенды, как если бы они были рассказами.
К сожалению, некоторые люди читают Евангелия как легенды, в то время как другие рассматривают их как современную книгу истории. Оба подхода приведут к искаженным интерпретациям. Мы должны интерпретировать их так же, как их понимали те, кто писал, произносил, читал и слышал их в первый раз.
Хотя Евангелия выглядят как «истории об Иисусе», ученые Библии в начале 20-го века утверждали, что они не были биографиями Иисуса. В конце концов, они ничего не говорят о характере или физическом облике Иисуса. Они также ничего не сообщают о остальной части его жизни, ничего, что выходит за рамки его краткого служения, особенно на прошлой неделе, когда он был убит и воскрешен.
Человек вновь и вновь перечитывает Евангелие, потому что Евангелие - это жизнь. Каждый прожитый им день - это день либо его жизни со Христом, либо жизни без Христа. Ежедневно он решает одну и ту же задачу, делает один и тот же выбор, задается одними и теми же вопросами: кто я такой? зачем я живу? куда я иду? слышит ли меня Бог? слышу ли я Его?
В последнее время чтение Нового Завета сделалось для многих частью молитвенного правила. Разумеется, человек нуждается в определенной самодисциплине, в какомто понуждении на молитву и в духовной учебе, но если он читает правила, но не молится, штудирует Евангелие, но Христа не слышит, постится, но при этом не жертвует собой, все его усилия обессмысливаются.
Человек должен любить Новый Завет. В какой‑то момент я вдруг с горечью осознал, что читаю Евангелие, по сути, совершенно не читая его. И я не думаю, что такое ежедневное чтение - наша непременная обязанность. Конечно я, как священник, все равно читаю тот или иной фрагмент во время богослужения. Но мне в Евангелии стало важно что‑то иное. Для меня переживание Евангелия уже не идет параллельно с его прочтением, хотя на определенном этапе внимательное, многократное обращение к текстам было необходимо хотя бы для того, чтобы ориентироваться в них.
Вот мы читаем в Евангелии от Марка:
Поутру, проходя мимо, увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив, Петр говорит Ему: Равви! посмотри, смоковница, которую Ты проклял, засохла. Иисус, отвечая, говорит им: имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: «поднимись и ввергнись в море», и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, - будет ему, что ни скажет. Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам (Мк. 11:20–24).
Человек читает этот отрывок, встречает он и такие слова:
Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк. 16:16–18).
Нам кажется, что все это написано не о нас, а о ком‑то другом. Но дело в том, что слова Господни обращены не к неведомому «комуто», жившему когда‑то очень давно, а именно к нам и сейчас…
Выступая с лекцией перед православными христианами, я спросил у них: «Скажите, пожалуйста, как вы воспринимаете призыв Петра: Господи! <…> повели мне придти к Тебе по воде (Мф. 14:28)? Относятся ли они к нам? » И слушатели решили, что к нам эти слова совершенно не относятся, потому что речь идет о Петре и ни о ком ином. Но ведь если дело обстоит именно так, и Евангелие написано не о нас и не для нас, то тогда совершенно непонятно, зачем мы его вообще читаем! Просто как священный текст? Но Евангелие создано не для этого. Евангелие дано нам для того, чтобы мы, христиане, понимали: именно нам ходить по водам, нам горы двигать, нам мертвых воскрешать, нам смертное пить, нам на кресте распинаться, нам в ад сходить со Христом и воскресать с Ним же.
Конечно же, человеку неприятно сознавать, что сказанное ему он вместить и осуществить не может, как благочестивый юноша не нашел в себе сил откликнуться на призыв Иисуса следовать за Ним и не пошел с Господом. Даже апостолы недоумевали: «Ну, кто же тогда может спастись? » И Христос отвечает им, что человекам это невозможно, потому что Он предлагает такое, чего никто из нормальных, обычных людей ни понять, ни принять не сможет. Поэтому Евангелие - книга для людей, способных отрешиться от своей «нормальности», возвыситься над ней.
Однако невозможное людям возможно Богу. Весь Новый Завет как раз и свидетельствует о том, что каждому человеку дарована возможность уподобиться Господу. Понимание этого дает нам Евангелие, дает нам наша святая Церковь, неразрывно связанные друг с другом, ведь Евангелие и Церковь, Евангелие и причастие Святых Христовых Таин друг без друга не существуют.
Протоиерей Алексей Уминский
Из Предисловия к книге «Беседы на Евангелие от Марка»
Просмотрено (336) раз
Расположение к любопытному исследованию Писания приводит ко вражде и спорам.
Если кто-либо искажает смысл Писания или порицает его, для того, чтобы утвердить свое знание, или, скорее, неведение, нет на земле безумнее такого!
Кто творит добродетели из тщеславия, тот и познания ищет из тщеславия же. Но таковый ничего уже не делает и не говорит для назидания, но во всем ищет уловить славу от видящих дело его или слышащих слово его. Обличается же страсть сия тем, если когда некоторые из таковых станут хулить слова или дела его, он крайне огорчается тем...
Я уже заметил, что не нужно при чтении Евангелий задаваться какими-либо необычными, хотя бы и приличными целями, например, собирать материал для будущей проповеди, отмечать важные места для сочинения, стараться запомнить наизусть, превращать в материал для уроков, лекций и т. п. Все это чрезвычайно вредит действию духа евангельского, отгоняет его┘
Тут мы имеем дело с религиозным законом: благодать Божия или Бог, не попускают человеку использовать их не для Божественных целей, а для посторонних, земных. Это, в сущности, иудейский материалистический подход к Богу, Спасителю: ищете Меня, потому что "ели хлебы", - а не Меня Самого любите... И тогда Господь скрывает лицо Свое... "Он же прошел через толпу и скрылся". Бог, благодать, Спаситель - не могут быть "служебными", рабскими инструментами в руках твари Своей: Бог есть Господь, Господин всех, а не орудие у них. Иначе тут совершается грех против 3-й заповеди: "не приемли имени Господа Бога Твоего всуе"┘
Вот почему чтение Евангелий в храме обставлено благоговейнейшими приготовлениями: Вонмем... Премудрость!.. Послушаем Святого Евангелия... Мир всем... Вонмем. Евангелие в чудных обложках.
Недостаток в человеке не знать Писания; но двойной недостаток имеет тот, кто знает о нем и пренебрегает им.
Есть два способа читать Евангелие.
1. Читать очень понемногу, по одному-два стиха и обдумывать их весь день, рассматривать их, как обращенные к тебе слова Христа.
2. Когда хорошо знаешь Евангелие ≈ читать большими частями (всего Евангелиста, все 4 Евангелия сразу), чтобы уловить связь событий и общий дух. При слабой памяти это очень помогает и даже ≈ существенно необходимо.
Энергия рассудка до того, как он освятится, является плотской. Если, будучи неученым, человек эгоистично истолковывает догматы и читает Апокалипсис, Святых Отцов и подобные книги, он помрачится и, в конце концов, доходит до неверия. Но приступает к этому с эгоизмом, и потому от него уходит Благодать Божия.
Когда в молодости я читал Евангелие и какое-то место в нем было для меня непонятным, я не старался его истолковать. Я думал: Здесь сокрыт какой-то глубокий смысл, но я его не понимаю. А потом, когда это было нужно, я видел, как толкование приходило само собой. Но я все равно говорил: Спрошу-ка я у кого-нибудь еще как толкуется это место?.
Есть истинное толкование Златоуста, Феофилакта, Пелусиота, Феодорита и других. Для сознательно живущего в Церкви едва ли позволительно, едва ли разумно поставлять свое мнение на место единодушного учения таких христоносцев.
Читать или слушать Слово Божие должно ради того, чтобы быть умудренным во спасение, иметь просвещенный ум к познанию истины, и сердце, склонное ко злу, исправить к добру и творению воли Божией. Также и проповедовать его должно ради созидания людей, а не ради того, чтобы показать свою мудрость, ибо для того оно нам от Бога и предано.
Итак, если кто читает, или слушает, или проповедует Слово Божие не для этого, тому Слово Божие не только не принесет пользы, но и повредит. Ибо как свет видимый больным очам вредит, так свет Слова Божиего вредит оку лукавому, которое предполагает и предпринимает не то, что Слово Божие хочет и предполагает, а что развращенное его сердце. Отсюда-то бывает, что многие искуснейшие в букве Святого Писания бывают намного злее некнижных, ибо Бог у таковых отнимает благодать за презрение к Нему и злоупотребление Его Божественным даром, и так без благодати Божией они от греха в грех падают. Ибо Бог противится гордым
(Иак. 4, 6), которые не Божией, но своей славы ищут.
